А может быть,
эти звуки издавал шар, что было вполне возможно.
Прошло ли намеченное им время? Находится ли он здесь задуманные полтора
часа и не пора ли ему открыть дверь и выйти на поверхность земли?
Голода он не ощущал. Значит, никак не могло пройти очень много времени. И Г
еза не приходил еще, как обещал, чтобы выпустить его. Вероятно, он спал нед
олго и полтора часа еще не прошли. Рени было досадно, что он заснул и потер
ял представление о времени. Так может случиться, что он выйдет не через ст
о двадцать лун, а через двести или более. Но тогда почему же не пришел Геза
и не разбудил его?
Рискнуть?..
«Нет, Ч подумал Рени, Ч этого нельзя делать, я могу ошибаться. Могло прой
ти всего несколько минут. А тогда меня сразу узнают там, наверху. Меня схва
тят и казнят. Я погублю не только себя, но и Гезу. Надо ждать».
И вдруг… Рени с ужасом понял, что без помощи Гезы вообще не сможет выйти от
сюда.
Дверь была хорошо видна, но никаких выступов или запоров на ней не было. Не
было и ручки, а дверь открывалась внутрь камеры. Не за что уцепиться даже
ногтями, место соприкосновения двери со стенами виднелось как тончайша
я нить.
«Если с Гезой что-нибудь случилось, Ч подумал Рени, Ч я погиб. Я задохнус
ь здесь».
Воздух был чист, но Рени понимал, что его очень мало и не может хватить над
олго.
Ч Об этом мы не подумали, Ч сказал он громко.
Избежав смерти от рук жрецов, Рени не хотел умирать сейчас.
Он попытался вскочить, но не смог этого сделать. Какая то сила удерживала
его на ложе. Он не мог поднять даже руки, не мог вообще пошевелиться.
Он не был привязан. Он лежал совершенно свободным, его мускулы были крепк
и, как всегда. И все же подняться он не мог. Его ничто не давило, ничто не при
тягивало к ложу, дыхание было свободно, но было такое впечатление, что сам
воздух камеры приобрел большую плотность и силы мускулов оказалось нед
остаточно, чтобы преодолеть ее.
Испугался ли Рени? Нет, чувство, которое его охватило, не было страхом. Это
было гнетущее сознание беспомощности и обреченности.
«Пришельцы сказали правду, Ч подумал он, Ч всякий, кто сюда войдет, обре
чен на смерть. Но почему не умерли они сами?»
Он не знал, что случилось с пришельцами, но был непоколебимо убежден, что ч
етыре белолицых незнакомца не пошли на верную смерть, входя в эту камеру.
Они говорили, что уходят к другим людям.
Эти слова были непонятны, но полны уверенности. Пришельцы знали, что гово
рили.
«Где они? Ч думал Рени. Ч Они вошли сюда, где сейчас нахожусь я. Куда же он
и делись отсюда?»
Он не мог даже отчасти приблизиться к решению этой загадки. Исчезновение
пришельцев из помещения, закрытого со всех сторон, было выше его пониман
ия.
Только приход Гезы мог спасти его самого. Рени стал думать о том, что проис
ходит над его головой, на поверхности земли.
Вероятно, прошло уже много лун. Что случилось за это время, что делает Геза
? Удалось ли ему отомстить Розу за смерть Дена?
В том, что каждая минута пребывания в камере равняется на земле сорока дн
ям, Рени был уверен. Он верил рассказу Дена, сам видел его после сорокаднев
ного отсутствия, которое нельзя было ничем объяснить, если Ден солгал.
Как это происходит, Рени не понимал, но его трезвый и реалистичный ум раз н
авсегда сказал ему, что эта область знания еще не доступна людям его врем
ени, но ничего сверхъестественного здесь нет и быть не может. Выросший ср
еди жрецов, Рени перенял от них скептический взгляд на все, что темному ум
у его современников казалось проявлением воли добрых и злых духов. Когда
-то люди не знали, что такое огонь, не умели добывать металлы. Теперь они эт
о знают. Что же удивительного в том, что есть много такого, чего люди еще не
знают, но узнают впоследствии.
Так и должно быть.
Он не подозревал, что скептицизм в том положении, в каком он находился, был
его спасением. Другой на его месте мог сойти с ума от ужаса. Впрочем, этот д
ругой никогда бы и не вошел в камеру.
Рени лежал спокойно, покорившись своей участи. И не мешал силам, во власти
которых находился.
А силы эти действовали с нерассуждающей точностью, перенося неподвижно
е тело человека сквозь время, ощущаемое людьми, из одной эпохи в другую.
Давно уже исчезли с лица земли Геза и все люди, которых знал Рени. Исчезла,
поглощенная океаном, сама страна Моора, где он родился и вырос. Поколения
сменяли друг друга над его головой, в мире действительной жизни, которая
одна только известна людям и вне которой Рени сейчас находился.
Века проносились над цилиндрической камерой.
Он не ощущал ничего. Времени не существовало, но он думал, что минуты текут
, как обычно. И они казались ему очень длинными.
Он продолжал на что-то надеяться. На Гезу?.. Рени забыл о нем. Он думал тепер
ь о пришельцах. Ведь эти странные и могущественные существа были здесь, в
этой камере. Они исчезли из нее, но могут опять вернуться. И тогда он будет
спасен.
Шелестящие звуки становились громче, отчетливее, но Рени по-прежнему не
улавливал в них никакого смысла.
И вдруг шар снова погас. Снова абсолютная тьма словно набросилась на Рен
и, и он перестал что-либо ощущать.
Но если бы он даже сохранил сознание действительности, мог понимать и оц
енивать происходящее, то все равно никогда бы не догадался, что эта тьма о
значает конец пути, о котором он не подозревал, означает, что обычное врем
я снова вступает в свои права относительно него. Точно так же, как раньше,
совсем недавно по его восприятию, такая же внезапная темнота указывала н
а то, что путь в будущее начался.
Переход в нулевое пространство и обратно в обычный мир вреден для психик
и человека, и заботливые точные механизмы камеры выключали на время таки
х переходов сознание человека.
Но Рени не знал этого. И когда открыл глаза и увидел возле себя четырех при
шельцев, он подумал со вздохом облегчения: «Я недаром надеялся. Они верну
лись!»
Яркий свет шара, вместо бледного желтого сияния, сразу показал четырем п
ришельцам, что они очнулись не вовремя, что машина «остановилась» в авар
ийном порядке.
Они тревожно посмотрели друг на друга. Одна и та же мысль явилась всем: всл
ед за пространственной испортилась и машина времени! Это означало невоз
можность двигаться дальше, вечное пребывание в той эпохе, где они оказал
ись сейчас.
Во время «движения» нельзя было увидеть многочисленных приборов камер
ы из-за мнимого вращения стенок. Сейчас камера была «неподвижна», и четве
ро легко убедились, что машина времени в исправности.
Сколько же пробыли они «в пути»? Как далеко ушли от эпохи, которую покинул
и?
Приборы ответили на этот вопрос. Прошло девять десятых намеченного врем
ени.
Почему же «остановилась» машина?
Указатели внешней среды сообщили, что вокруг камеры все спокойно, что ни
какая опасность со стороны сил природы не угрожает.
Оставалось единственное и, очевидно, правильное, объяснение: в камеру кт
о-то вошел! И не только вошел (автоматы не обратили бы на это внимания), а ос
тался в камере, отправившись по тому же пути, по которому «шли» они четвер
о.
Они не могли его видеть, как и он не мог видеть их, между ними лежало время, н
о то, что в камере находятся сейчас пятеро, а может быть и больше, не подлеж
ало сомнению.
Когда это случилось, когда вошел в камеру неизвестный человек или люди
Ч они не знали. Но пребывание в камере посторонних лиц грозило смертель
ной опасностью.
Машина «остановилась» сама, принять меры безопасности должны были они.

Кто-то находился в камере!
Когда бы этот человек ни вошел в нее, он был уже очень близок по времени. Пу
стить в ход машину по своей воле он не мог, она уже была пущена. Изменить вр
емя «прибытия» он также не мог и должен был оказаться там же, где оказалис
ь вошедшие сюда раньше него. Корректировка срока прибытия происходила а
втоматически. Аварийная остановка предотвратила угрозу одновременног
о прибытия.
Если бы машина продолжала «движение», то неизвестный, догнав своих предш
ественников, очутился бы с ними в одном и том же отрезке времени. И тогда т
рагические последствия были бы неизбежны.
Человек или несколько человек должны были лечь на ложа. Их тела могли зан
ять одно и то же место в пространстве с телами тех, кто лег раньше. И при нас
туплении точки соприкосновения их времени с временем хозяев камеры нас
тупило бы полное молекулярное слияние тел и мгновенная смерть.
Четверо молодых ученых невольно соскочили со своих мест.
Это движение было инстинктивно, но не вызывалось необходимостью. Машина
«стояла». Обиходное время вступило в свои права не только для них, но и для
тех, кто догонял их. И те и другие останутся на том же «расстоянии», на кото
ром были сейчас, до тех пор пока машина не будет снова пущена в ход. Между н
ими установился постоянный интервал в одну или две недели. На большем ра
сстоянии машина не почуяла бы постороннего присутствия.
Вспомнив об этом, они успокоились и обменялись мнениями. Им ничего не сто
ило закрыть неизвестным преследователям дальнейший путь, но это означа
ло бы физически уничтожить их. Удалить из камеры, оставить в том времени, в
котором они сейчас находились, было невозможно.
Остановка означала необходимость выйти из камеры, снова провести извес
тное время на поверхности земли, чтобы дать нужный отдых организму.
Пришельцы испытывали досаду Ч почему они сразу не выключили механизм д
вери. Но им и в голову не приходило, что кто-нибудь может войти в камеру.
Ни один из них не подумал о том, что у них есть выбор. Убить разумное сущест
во было для них не представимо. Они не сделали бы этого даже в том случае, е
сли бы «прибытие» этих существ грозило неотвратимой опасностью.
Они думали и говорили только о том, как им поступить с неизвестными людьм
и. Отдых нужен, но длительная остановка смертельно опасна для этих людей:
они не знают, как открыть дверь изнутри камеры, как выбраться из нее, если
люди или время засыпали выход. Они неизбежно задохнутся.
Вывод был настолько ясен и очевиден, что обсуждение заняло не много врем
ени. Ученые приступили к действиям.
Им самим следовало выйти из камеры. Незнакомцы могли и не лечь на ложе. Но
аппаратура не была рассчитана на дистанционное управление.
Приходилось идти на риск. И один из четырех без колебаний вызвался это сд
елать. Трое других приняли его предложение как должное. Они сами готовы б
ыли на тот же поступок, но он высказался первым.
Они думали, что им придется снова проделать ход на поверхность земли, но, к
огда дверь открылась, они увидели небо. Камера оказалась только на одну т
реть погруженной в почву. Кругом стоял густой лес.
Удивленные, они оглянулись на приборы. До сих пор, поглощенные мыслями о т
ех, кто «шел» за ними, они не обращали внимания на указатели места, где нах
одилась камера.
Сомнений не было! Они были не там, где вошли в камеру. Это была вообще не та к
амера! Чем-то встревоженные, автоматы перенесли их в другую, поставленну
ю на Земле на случай катастрофы с первой. Значит, такая катастрофа действ
ительно произошла за те века, что пронеслись над ними.
Выйти было нетрудно, поверхность земли находилась в метре от пола камеры
, но тому, кто пустит в ход машину времена, надо было покинуть ее как можно с
корее, и они расчистили выход, устроив пологий подъем. Под действием небо
льшого аппарата лишняя земля мгновенно исчезла, словно растворившись в
воздухе.
Они не тратили времени на осмотр местности, Ч это успеется. Все их мысли
были с теми, кто скоро присоединится к ним, станет их спутниками на пути в
будущее Земли.
Кто они? Ученые, сознательно пошедшие на этот эксперимент, или люди, случа
йно попавшие в машину?
Вероятно, камера была обнаружена при каких-нибудь раскопках. Но как могл
и догадаться нажать на кнопку с нужной последовательностью? Теория веро
ятности не допускала таких совпадений.
Но факт был налицо, Ч в камере были люди. И их надо было выручить из того бе
звыходного положения, в какое они попали.
Опасность заключалась в том, что четверо ученых не знали точно, где, в како
м моменте времени находятся сейчас эти люди. Они знали только, что интерв
ал не мог превышать двух недель. Их будущие спутники могли находиться в п
рошлой неделе, во вчерашнем дне, в только что прошедших минутах и даже сек
ундах. Все было возможно.
Но опасения оказались преувеличенными. Их отделяло от «преследователе
й» полчаса.
Когда это время прошло и машина снова «остановилась», они поспешно откры
ли дверь и вошли, чтобы… замереть от удивления.
Перед ними с закрытыми глазами лежал один человек.
И этим человеком был хорошо знакомый им Рени!


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

АЛЫБ-БАРЫН!

Гемибек сутулился в седле. Жидкая бородка, окрашенная хенной, то и дело ка
салась отсыревшего чепана. Для всех было очевидно, что он дремлет. Голова
лошади при каждом шаге тяжело опускалась, и было такое впечатление, что у
ставшее животное, подражая своему хозяину, дремлет тоже.
Маленький отряд, насчитывавший не больше двух десятков всадников, растя
нулся так, что замыкающий воин еле виднелся в белесой мути туманного гор
изонта.
Все было мокро: воздух, земля, люди и лошади.
Впереди на однообразно серой пелене низкого неба мутным желтым пятном е
два просвечивало солнце. Приближался вечер, а с ним и пятая мучительная н
очь.
Однообразна была и степь. Перед глазами всадников Гемибека расстилалас
ь давно уже надоевшая, безотрадная картина. Без конца и края тянулась пят
ый день одна и та же пропитанная водой, вязкая, как болото, местами покрыта
я желто-коричневым ковром прошлогодней травы земля. Снег кое-где еще дер
жался, но был серым, рыхлым и ноздреватым. Мохнатые, низкорослые лошади с т
рудом вытаскивали ноги из этой трясины. От их мокрых боков валил пар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35