Кузина Пэм случайно выглянула в окно и чуть не отдала богу душу. Буквально! И кричит маме: "Посмотри! Посмотри на этого человека!" Мама подходит к окну и видит в окне напротив абсолютно голого джентльмена, который корчится, как сумасшедший. "Ну, это пустяки, Пэм, – говорит мама, – он просто машет своему приятелю".
Эбби захихикал. Винс Коул захохотал во все горло.
– Как приятно, что годы не меняют ее, – сказал Эбби.
Она по-прежнему голосует за республиканцев, – продолжала Трой, – но я добилась от нее обещания, что перед следующими выборами она обязательно прочтет всю литературу, которую я ей пришлю, и тогда... – Трой вдруг уставилась на кого-то в самой дальней кабине. – А кто этот безумно интересный юноша с таким выразительным лицом?
– Ричмонд Боулз, – ответил Эбби.
– И лицо у него совсем не выразительное, – добавил Рафф – Просто у него негритянское лицо. Как у всякого негра.
– Нет, выразительное, – настаивала Трой. – И глаза у него грустные и выразительные. Он на архитектурном?
– Да, – сказал Эбби.
– Бедняга, – задумчиво сказала Трой. – Мало у него шансов пробиться.
– Хватит с него шансов, – сказал Рафф.
– Таких, как он, не много, – продолжала Трой. – И сразу видно, что никаких шансов у бедняги нет. – Она повернулась к Эбби. – Тебе следовало бы попытаться как-то помочь ему, Эб, когда он получит диплом. Может быть, через Верна? Вероятно, Верн мог бы взять его к себе в контору...
– Боюсь, что он не подойдет Верну, – замялся Эбби.
– Почему бы вам не взяться субсидировать его? – спросил Рафф. – Вот была бы у вас тема для разговоров! На целый год хватило бы.
Трой Остин не ответила, но Рафф заметил, что Нина У истер подмигивает ему; ямочки на ее щеках стали глубже. Потом он заметил еще, что Эбби чувствует себя очень Неловко.
– Ладно, Эбби, – сказал он, – попроси свою сестру не обращать на меня внимания. У меня всегда были плохие Манеры, будь они прокляты.
Хотя Эбби и вздохнул с облегчением, Рафф понимал, то обед испорчен; веселья как не бывало, и даже Трой скоро повесила нос. Рафф решил придержать язык.
Первым нарушил тягостное молчание Винс Коул.
– Внимание, внимание! – провозгласил он, подражая воплям репродукторов на аэродромах (во время войны Винс служил в авиации), – Есть дивная идея. Почему бы нам не съездить после обеда в Вудмонт Бич и не взглянуть на этот коттедж?
– Чудесно, – сказала Трой.
– Я раскопал это местечко вчера, – объяснил ей Винс. – Мне пришло в голову, что мы с Эбби и Раффсяц можем снять коттедж месяца на два. Ключ у меня в кармане.
В десять часов они отправились на стоянку автомашин напротив дома, где жил Эбби. Пока Эбби ходил за своим стареньким шевроле 1939 года, Винс прогуливался с Трой, показывая ей достопримечательности Нью-Хейвена.
– Ну и сестренку подобрал себе Остин, – сказала Нина Раффу, оставшись с ним вдвоем на стоянке.
– Да уж... – отозвался тот.
– И как она обожает меня! – продолжала Нина.
– Н-да.
– Вы были изумительны, Рафф, сегодня вечером, когда оборвали ее. К сожалению, мало у кого хватает характера, чтобы дать ей хороший отпор. Она... – Нина умолкла, так как подъехал Эбби. Винс и Трой тоже подошли к машине.
Вдруг рядом с ними вспыхнул мощный автомобильный прожектор и совсем ослепил их. Когда свет погас, Рафф увидел у тротуара полицейскую машину и услышал голос:
– Эй! Вы что, хотите, чтобы вас сцапали за бродяжничество?
– Ладно, ладно... Чего тебе, Эдди? – кисло отозвался Винс Коул. – Это мой братишка.
"Братишка" был рослым парнем со смуглой, рябой физиономией; полицейская форма плотно облегала его массивную фигуру. Тяжкий крест для Винса, что и говорить. Глядя, как Винс из кожи вон лезет, чтобы добиться успеха у Трой Остин, Рафф невольно посочувствовал ему.
– А вы и в самом деле брат Винса? – Трой уже стояла у дверцы машины. Коротковолновый приемник, установленный на щитке, монотонно бубнил, вызывая кого-то.
– Да вот, приходится присматривать за ним, – сказал Эдди.
– О, да это просто шикарно!.. Не покататься ли нам всем вместе?
– Не могу, к сожалению, – сказал Эдди подмигивая. – Ну, ладно. Посторонитесь. – С важным, озабоченным видом он включил скорость и поехал дальше кружить по улицам.
– Винсент, почему вы ничего не рассказали мне своей семье? Полисмен! Прелесть какая! – щебетала Трой. – Понимаете, каждый мальчишка мечтает стать полисменом, но ведь ваш брат стал им взаправду!
– Конечно, – сказал повеселевший Винс. – Этот парень доставил нам уйму хлопот.
– Винсент, – не унималась Трой, – какой вы, однако, скрытный! Почему вы не сказали мне сразу, что у вас такая необыкновенная семья? – Она взяла его под руку. – Нет, серьезно, Винсент, давайте как-нибудь сбежим на травку!
Они выехали на главное шоссе, а затем свернули к Вудмонту. По дороге Винс, который всегда избегал упоминаний о брате, поведал Трой сагу об Эдди с весьма колоритными подробностями. После этого стало ясно, что шансы Винса поднялись.
И еще стало ясно, что Рафф уже еле-еле сдерживает раздражение. Вероятно, поэтому после осмотра прибрежного коттеджа Рафф категорически отверг идею поселиться в нем.
– Это не для меня, Винс, – заявил он, когда они снова собрались на крыльце, с которого открывался вид на пролив. – Это просто сушилка для купальных костюмов. Годится и для вечеринки с пивом. А может, предложить этот экспонат университету в качестве наглядного пособия для первокурсников на тему: "Наилучший способ изгадить морской пейзаж"? Нет уж. Предпочитаю свою "студию" в меблирашках.
– С каких это пор ты стал таким снобом? – спросил Винс.
– С этих самых, – отрезал Рафф.
Винс повернулся к Эбби, который вместе с Ниной сидел на перилах крыльца:
– А как по-твоему? Разве это не идеальное решение вопроса?
Эбби посмотрел на Раффа.
– По-моему, неплохо. Не знаю, Рафф, почему тебе не нравится. И, главное, чертовски дешево...
Здорово, думал Рафф. Эбби Остин ужасно озабочен тем, как бы сэкономить на плате за квартиру, а Рафферти Блум, у которого каждый цент на счету, – беззаботная птичка. Что ему деньги, что ему сто долларов, которые нужно каждый месяц посылать в "Частную больницу и санаторий "Сосны""? У него одна забота: надавать тумаков этой самой Трой. И к тому же – без всяких оснований. Если, конечно, не считать того, что в ней сидит зловредный микроб, от которого у него разливается желчь и лезут наружу все его предрассудки.
– Чудесное местечко, на мой взгляд, – сказала Трой. – Тебе, Эб, с твоей астмой здесь стало бы лучше. Во всяком случае, по ночам. Только я по-прежнему считаю что астма у тебя чисто нервная. Ручаюсь. Вот получите первый заказ, и в ту же минуту астмы как не бывало. А может быть, есть и другие причины?.. – Она задумчиво посмотрела на Нину. – Как по-вашему, Нина?
Рафф увидел, как Нина заерзала на перилах.
– Что – по-моему? – спросила она наконец.
– О, ничего особенного, – ответила Трой. – Разве вы не думаете, что в этом коттедже вам с Эбби будет чудесно? А вообще-то вы уже пробовали с ним это?.. Да не смотрите вы на меня такими несчастными глазами! Вы и вправду прелестная девушка, Нина, только, по-моему, вы делаете величайшую ошибку: вам нужно пригласить Эбби под кустик...
– Трой, – вмешался Эбби, – хватит об этом.
– Господи помилуй, Эб. – Трой бросила сигарету и наступила на нее носком узкой лакированной лодочки. – Ты любишь носить тесную обувь? Я лично терпеть не могу. – Она снова кинула взгляд на Нину. – Ни один разумный человек не пойдет на танцы в новых туфлях. Сперва их надо примерить, потопать в них дома, а уж потом...
Раздалось подавленное, глухое всхлипывание; затем, уже не помня себя, Нина громко заплакала, сбежала по деревянным ступенькам и бросилась к морю.
– Нина!.. – Эбби побежал за ней.
На секунду Рафф, Винс и Трой Остин застыли; стало слышно, как жужжат над их головами ночные насекомые, привлеченные светом лампочки.
Рафф сказал очень медленно и отчетливо:
– Отличная работа. Довели девушку до точки. Чего вы ждете теперь?
Трой не отвечала. Она смотрела в сторону пляжа, туда, где были видны фигуры Нины и Эбби. Эб что-то говорил, обняв ее за талию, а Нина стояла отвернувшись.
Трой сказала:
– Прямо не знаю, как быть. Следовало бы, конечно, пойти и извиниться, только я не уверена, что это будет правильно. Если бы я думала, что у Нины просто нет чувства юмора, я побежала бы и на коленях выпросила прощение. Но, по-моему, дело не в этом. – Она помолчала. – У нас в школе была девушка, очень похожая на нее. Она вела себя так же странно... Ах, я до смерти боюсь, что Эб так влипнет с ней!..
Довольно! – рявкнул Рафф. – Прекратите эту коме-Ю1 Ступайте и уладьте это дело! Я не большой поклонник ЯинЫ, но веДь она все-таки человек. Как вы смеете так обращаться с ней!
Трой Остин резко повернулась к нему; ее большие глаза были очень серьезны. *.
– Вы правы, – сказала она.
Она сняла туфли, спустилась с крыльца и, мягко ступая по песку, пошла к берегу, где у самой воды стояли Эбби и Нина.
6
После этого совсем было испорченный, вдребезги разбитый вечер начал, словно по молчаливому соглашению всех участников, как-то склеиваться и принял совершенно другой характер.
Винс Коул, который понимал, что от провала организованной им вечеринки больше всех потеряет он, вошел в коттедж и принялся разводить огонь в камине. Рафф отправился к машине и приволок ящик пива. Хотя бы ради Эбби следовало попытаться восстановить доброе согласие.
Эбби и Нина, вернувшись с пляжа, улыбались. Улыбалась, хотя и невесело, даже Трой, все еще не надевшая туфель. О недавнем инциденте никто не упоминал.
И тут что-то заставило Раффа сказать Эбби:
– Знаешь, пожалуй, я все-таки поселюсь с вами в этой сельской мышеловке.
– Правда? – спросил Эбби с нескрываемой радостью.
Винс, сидевший у камина, оглянулся:
– Ну, вот и решено. Теперь у нас есть дом. На кооперативных началах.
– Я и вправду думаю, что здесь астма не будет так донимать меня, – сказал Эбби.
– Я тоже так считаю, – сказала Нина Уистер.
Рафф роздал всем банки с пивом, и они уселись у огня прямо на полу. В большой комнате с бревенчатыми стенами Дуло из всех щелей, но пиво, огонь и полутьма, то и дело прорезаемая отблесками пламени, быстро создали атмосферу теплоты и единения.
Рафф лежал на животе, задумчиво глядя, как огонь пожирает связки хвороста. По другую сторону камина, свеестив ноги, уселись Эбби с Ниной, а Винс и Трой сидели, прислонившись к большому креслу.
Вначале говорили мало. Винс Коул придвинулся ближе Трой и, обняв ее за плечи, прошептал:
– Здесь нам было бы куда лучше, чем на травке…
Трой рассмеялась, и когда кто-то спросил, что насмешило, ответила:
– Ничего особенного. Просто мой сосед – ужасный нахал.
Мысли Винса умчались в будущее. Он уже видел себя вместе с Трой в просторном номере отеля, рисовал себе самозабвенную страсть, на которую, конечно, способна такая девушка, как Трой Остин.
Он чувствовал себя уверенно. Он уловил ритм, присущий Трой, сумел овладеть ее вниманием. У него, как и у нее, прямой, ясный ум. Все ясно. Никакой путаницы, никаких философствований. Он не Рафф и не Эбби: нечего предаваться сомнениям, раздумьям о жизни и о призвании архитектора.
Архитектура – наука точная. Это прекрасная наука. Но она полна компромиссов. Раз уж нельзя не считаться со вкусами и предубеждениями клиентов, нужно идти на компромисс. Чем скорее вы усвоите это, тем быстрее создадите себе положение. Любой архитектор, не задумываясь, скажет вам, что вся его работа – это непрерывная цепь компромиссов. Ничего не попишешь. Это в порядке вещей. А всякие идиотские рассуждения об архитекторах, художниках и архитекторах-бизнесменах – просто чепуха. Конечно, добывать заказы, воевать с подрядчиками, умасливать будущих клиентов, составлять спецификации – удовольствие сомнительное. Конечно, сидеть и проектировать, чертить, не отрываясь, куда приятнее. Но тогда вы не архитектор. Нужно либо тащить весь груз, либо все бросить и сдаться. У Винса уже был немалый опыт строителя, и он привык относиться к делу практически. Не всегда это было легко: пришлось отказаться от той чисто эстетической радости, которую познаёшь, когда начинаешь учиться. Настоящее дело труднее, но и удовлетворение больше. Винс любил все стадии этой работы. Он был готов взяться за любой проект, даже самый сложный. Еще год, два, ну три года он поработает в чужих конторах, а потом откроет свою. Успех обеспечен. В этом он был твердо убежден. Сомнения? Их не было. Во всяком случае, если говорить об архитектуре.
Но они были, если говорить о Трой Остин.
Правда, с ними можно справиться. Если уж нужно жениться, – а он считал, что нужно, – то почему бы не жениться на такой девушке, как Трой? Если удастся. Безусловно, из всех знакомых девушек Трой Остин – самая замечательная.
Дело не в ее богатстве; его намерения не изменились бы, аже если бы у нее было только имя и ни цента в придачу. с;е деньги не представляют для него особого интереса. Не должен он зависеть от них. Не желает. Жениться на пачке облигаций и стричь купоны – это не для него. Нет, все дело в том, что она принадлежит к тем слоям общества, к которым он и сам хотел бы принадлежать. Она – из семьи Остинов, семьи, которая с 1702 года разрослась в могучий клан, утвердившийся повсюду, от Бостона до 5алтимора, Тоунтона, Олбэни, Нью-Йорка и Хартфорда.
Но пока он размышлял, она отодвинулась от него; он поймал ее взгляд, устремленный на Раффа. Этот Рафф Блум вытянулся тут на полу во все свои шесть футов два дюйма. Словно ему дела нет до Трой Остин. Так тебе и поверили, как же!..
– Кто расшевелит Раффа, чтобы он что-нибудь рассказал нам? – спросила Трой. – Я столько слышала о его рассказах.
– Давай, Рафф, – сказал Эбби. – Хоть один.
Рафф перекатился на спину, сел и поднес ко рту банку с пивом. Он был не в ударе, но, как и все, хотел, чтобы остаток вечера прошел дружно. Он рассказал о Маленьком Джейке Зелигмане из Сэгино. За этим последовала другая история из той же серии, после чего Винс Коул тоже вспомнил забавный анекдот, а за ним и Эбби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73