И он ничего не может ей сказать. И ничем не может помочь. Пока что, во всяком случае.
Схватив Феби за руку, он быстро пошел к машине, выехал из города на Вест-сайдское шоссе и помчался в Коннектикут к Вертенсонам, у которых Феби собиралась провести уик-энд. Он не думал ни о погоде, ни о ледяном дожде, который тут же намерзал на ветровое стекло, ни даже – о Винсенте Коуле. Он думал только о Трой, и в нем рождалось какое-то странное чувство, словно он и сам провинился перед ней: ему все-таки повезло в жизни, он третил Феби, а Трой, еще не зная об этом, уже потерпела крушение...
29
Проектируя для Вертенсонов такой необычный дом, РафФ совсем не гнался за новизной; он руководствовался прежде всего особенностями участка и самой семьи.
Даже своеобразный материал для кровли – плоские треугольные четырехфутовые плиты из зеленовато-синего глазурованного фарфора он выбрал только потому, что хотел вписать дом в пейзаж, слить его с водой и небом.
Рафф вез одну такую плиту в Бриджпорт, показать Лойс и Роджеру Вертенсонам. Он запаздывал, так как Винс и Эбби уехали в Нью-Йорк, а работы в конторе было невпроворот. Он гнал машину изо всех сил, но, подъезжая к Ньюхиллу, все же заметил, как потемнело беззвездное декабрьское небо. Вот-вот начнется дождь.
Добравшись до выдержанного в древнегреческом стиле особняка Вертенсонов, где он проводил все свои свободные часы с тех пор, как начал делать предварительные, а потом и рабочие чертежи, Рафф выгрузил плиту, внес ее в кабинет Роджера и прислонил к длинному столу, на котором стоял большой картонный макет будущего дома, сделанный им неделю назад.
Пока Лойс и Роджер, отступив от стола, разглядывали плиту, Рафф молча ждал. Что и говорить, материал очень дорогой, его можно купить, лишь заручившись согласием Вертенсонов. Но ждать пришлось недолго. Замечательные люди. Не надо быть ясновидящим, чтобы заранее предсказать, что вряд ли ему еще хоть раз посчастливится встретить таких сговорчивых клиентов, понимающих все с полуслова. Тут можно не опасаться недоразумений из-за Денег, которые так часто приводят к разрыву между архитектором и заказчиком.
– Цвет совсем такой, как у моря, правда? – сказал Роджер Вертенсон.
– Поэтому я и выбрал их, – сказал Рафф. – Впервые я Увидел такие плиты в Северной Калифорнии. В наших естах они редко попадаются. – Тут ему пришлось открыть арты: – Они чертовски дорого стоят, Роджи...
– Да?
– Зато, – поспешно добавил Рафф, – они большие, по четыре фута каждая, так что крыть ими будет нетрудно и мы сэкономим на рабочей силе.
– Очень здорово получается! – сказал Роджер, пол. тянутый сорокалетний мужчина с совершенно седой головой. Контраст между его серебряными волосами и румяным мальчишеским лицом был разительный. Человек несокрушимой жизнерадостности и энергии, он все делал с азартом: работал (Роджер был художником-рекламистом автомобилей, самолетов, поездов и пароходов), занимался своим любимым парусным спортом и коллекционировал старые машины. Их у него было три: «стенли-стимер» «роллс-ройс» семнадцатого года и «крейн-симплекс».
– Рафф, – повторил он, дергая себя за ворот белого свитера, – это здорово! А как по-твоему, Лойс? – обратился он к жене.
– Цвет замечательный, – сказала Лойс, отступая еще на шаг и внимательно глядя на плиты сквозь очки в роговой оправе. – Сколько же это будет стоить, Рафф?
Рафф нерешительно повторил цифру, названную Джозефом Келли, подрядчиком, строившим бар Коркорана.
– Ух ты! – воскликнул Роджер, а Лойс только головой покачала.
– Придется загнать «ролле»? – как бы между прочим спросил Рафф. Ему было не по себе.
– Вроде того. Но очень уж здорово! Покупаем.
Лойс сняла очки и взглянула на мужа.
– Знаешь, Роджи, мне хочется, чтобы этот цвет был еще где-нибудь. Давай сделаем и ванную комнату такой. Вот будет красиво! И...
Роджер замотал головой.
– Не согласен. По-моему, это никуда не годится. Ванная должна быть... – Вдруг он хитро улыбнулся. – Ладно, Лойс. Идет. Если ты согласишься на беличью клетку, я не стану возвражать против ванной. По рукам?
– Как, ты все еще носишься с этой дикой идеей? Но ведь это нелепость! Рафф, втолкуйте ему, ради бога, что это нелепость.
– Ну-ка, Рафф! – подзадорил Роджер.
– Лойс, – начал Рафф, – я должен сделать ужасное признание. Беличья клетка... Это моя идея.
– Не верю, – сказала Лойс. – Вы неспособны на такое.
– Я обязательно сделаю для вас маленький макет, – продолжал он. – Может быть, когда вы увидите его... – Эта идея пришла ему в голову потому, что осенью к Вертенсонам забрался через трубу целый выводок летающих белок. Роджеру они так понравились, что он стал кормить и возиться с ними. И тогда Рафф подумал: а почему белкам не стать членами вертенсоновского семейства? Он спроектировал обыкновенную клетку больших размеров из выкрашенной в черный цвет проволоки и собирался подвесить ее к внешней боковой стене с тудии Роджера, пропустив через дно изящно изогнутый сук каштана (он уже присмотрел и этот каштан).
Сочетание прямых углов черной клетки и естественных мягких изгибов серого дерева должно было, по его мнению, создать дополнительный эффект в студии.
– Рафф, я ненавижу вас за это, – сказала Лойс и поколебавшись, добавила: – Впрочем, бог с вами. Согласна. Человеку, который придумал комнату Криса и холл, все грехи отпущены заранее.
Конечно, ничто в проекте нового дома не могло так расположить Лойс в пользу Раффа, как его предусмотрительная забота о благополучии ее первенца, семилетнего. Криса.
Подружившись с Крисом, Рафф начал наблюдать за ним. Он видел, что самолюбивый мальчик старается ходить, ни на что не опираясь и ни за что не держась, но дается ему это с большим трудом. И тут Раффа осенило: он придумал отделать стены в холле и спальне Криса горизонтальными рейками, образующими как бы карнизы шириной в дюйм. На верхней грани этих реек были простроганы желобки. Рейки создавали интересную игру светотеней и вместе с тем служили естественными и не бросающимися в глаза перилами для Криса.
Лойс взглянула на часы.
– Роджи, уже половина девятого. Пожалуй, больше не стоит ждать Феби и Эба. Я думала, что они приедут рано...
После обеда и кофе в гостиной Роджер подошел к окну и сказал:
– Если они действительно собираются приехать, то лучше бы им поторопиться.
Рафф встал и тоже подошел к окну. Капли дождя, еще недавно падавшие с глухим шелестом, теперь звонко барабанили по стеклам.
– Подмерзает, – сказал Роджер. – Не миновать ледяной крупы. Оставайтесь ночевать, – предложил он Раффу.
Рафф согласился. Он Отправился в кабинет, к столу, где Роджер в который раз любовно рассматривал картонный Макет дома.
– Налью-ка я на всякий случай керосин в лампы сказала Лойс и ушла в кухню.
Глядя на макет, Роджер заметил:
– Хорошо бы смотреть сегодня на снежную бурю и нового дома. Вот было бы роскошно.
– Да, – сказал Рафф и, наклонившись, снял крышу с макета. Комнаты были обставлены мебелью, выполненной в том же масштабе, что и дом.
И сразу Рафф представил себе, какое великолепное зрелище откроется из пятистенкой гостиной, когда над заливом будет бушевать буря. Четыре счены были стеклянные, у пятой стоял гигантский камин из местного камня Гостиная выступала углом, словно нос корабля, устремленного к заливу. Угол обзора из этой комнаты превышал двести двадцать градусов.
Стены были остеклены не до пола, а до спинки дивана который огибал всю комнату; они образовывали три нависающих друг над другом уступа, причем горизонтальные участки между уступами открывались, так что комна можно было проветривать в любую погоду, не опасая пронзительного ветра, несущего водяную пыль с залш Низкая крыша с широкими свесами защищала дом от жа|: и прямых лучей солнца.
– Рафф!
Он с трудом оторвал глаза от макета.
– Рафф! – звала Лойс из холла, где стоял телефон. – Звонит Трой. Она думала, что Эбби здесь... Просит вас подойти.
Бросив взгляд на макет, он неохотно поплелся в холл
– Рафф! – Голос Трой сквозь непрерывный тре1 в трубке. – Вы не знаете случайно, где Эб? Я думала
– Видимо, где-то в пути из Нью-Йорка сюда. Вмес с Феби. Ни при такой погоде...
– Понятно. Я пыталась дозвониться Винсенту в Йель-клуб, но его там нет. И я подумала, что если Эб... – Молчание. В трубке что-то прерывисто потрескивало. – Ужасно неприятно беспокоить вас, но в такую собачью погоду было бы глупо ехать в Нью-Хейвен одной...
– В Нью-Хейвен? Вы не?..
– Я да, – нервно засмеялась она. – Я позвонила доктору Хатчинзу, и он сказал, чтобы я не мешкала и скорее тащила свое брюшко в больницу. По расчетам, это должно было произойти только через две недели, и...
– В больницу? – крикнул Рафф. – Господи, Трой, что же вы сразу не сказали! Я сейчас!
– Пожалуйста, Рафф, только не волнуйтесь. Вы же знаете, это всегда случается в самое неподходящее время. Очень, очень мило с вашей стороны...
– Я выезжаю! – нетерпеливо крикнул он и повесил пубку. Он сорвал пальто с вешалки, а когда Роджер Кеотенсон предложил отвезти Трой на своей машине, буркнул: – Ну уж, нет! Я знаю, как вы ездите!
– Она же должна была родить недели через три, – донесся до него голос Лойс. – Как только Эб приедет, я скажу ему. А где Винс?
– Не знаю. – Рафф открыл дверь и выскочил на улицу.
Выехав на шоссе, он сразу понял, что о быстрой езде и речи быть не может. До Тоунтона он добрался только через полчаса. Не заглушив двигатель и не выключив стеклоочистители, он вбежал в холл.
– Трой! – крикнул он, стоя у лестницы.
– Сейчас спущусь. Я вымыла голову...
– Вымыли голову? – возмущенно заорал он.
– Я не глухая, миленький, – ответила она. – Конечно, вымыла. Это ведь мой последний шанс. Мне вовсе не улыбается приехать в больницу растрепанной, как ведьма. – Она появилась на площадке, а он взбежал наверх и выхватил у нее из рук чемоданчик. – Я испортила вам вечер, Рафф?
Он открыл входную дверь.
– Хотел бы я, чтобы эта чертова буря улеглась!
– До чего дивная ночь! И как это все драматично, правда?
Он помог ей сесть на переднее сиденье, сунул чемоданчик назад и, обежав машину, влез на водительское место. Они тронулись в путь.
Движение на Меррит-Паркуэй почти застопорилось. Всюду были видны застрявшие или отстаивающиеся на обочинах машины. Чтобы хоть что-нибудь видеть, Рафф вплотную пригнулся к ветровому стеклу.
А Трой, как всегда спокойная и веселая, сидела рядом в своем коротком меховом жакете, маленькой шапочке и черных перчатках. В ушах поблескивали золотые серьги. Она даже закурила.
– Вы уверены, – спросил он, – что это?..
– Уверена, – сказала она. – Я засекла время. Они повторяются каждые двадцать минут. Пожалуйста, Рафф, Миленький, возьмите себя в руки. Я в полном порядке. И это совсем не так страшно, как я думала. Хотите си... – Трой замолчала так внезапно, что он бросил на нее взгляд: она вся напряглась, потом медленно приняла прежнюю позу. – …Сигарету? – договорила она.
Он покачал головой, продолжая вглядываться в дорогу Ледяная крупа по-прежнему сыпалась сверху, кружилась и звонко барабанила по крыше.
Рафф прибавил скорость, довел ее до двадцати миль-вцепившись обеими руками в руль, он старался хоть что-нибудь рассмотреть в мутном свете фар.
Немного погодя Трой сказала:
– Нам еще повезло. Если бы ребенок был ваш, мы вообще не доехали бы.
Рафф принужденно засмеялся и тут же выругал себя: какого черта он не может взять себя в руки? Волнуется, словно какой-то идиотский папаша из водевиля.
– Доедем! – сказал он чересчур громко и нажал на педаль газа. Машину тотчас же занесло влево, она ударилась о бордюр разделительной полосы и остановилась. Рафф снова выругался – на этот раз вслух.
Ему пришлось вылезти, чтобы ориентироваться. Потом, дождавшись разрыва в цепи медленно двигавшихся машин, он вывел «виллис» на середину шоссе и дальше уже полз вместе со всем этим стадом улиток, застигнутых бурей.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он тревожно.
– Отлично. Пожалуйста, Рафф, успокойтесь.
Рафф вспомнил, как он выступал вместо Винса Коула перед строительным комитетом ньюхиллской школы, и мрачно сказал:
– В тот раз, когда мне пришлось заменять Винса, я такого натворил!
Она засмеялась.
– И подумать только, что именно сегодня Винсент оказался вне пределов досягаемости!
– А вы действительно в порядке?
– В полном. – Пауза. – Хотя, честно говоря, мне случалось бывать в лучшей форме. Поговорим о чем-нибудь другом. – Он почувствовал, что она снова зашевелилась на сиденье, услышал, как пресеклось ее дыхание. Потом она спросила: – Хорошо было у Вертенсонов?
– Да. – Он протер ладонью стекло.
– Просто золото, а не люди, – сказала Трой. Он заметил, что она не курит сигарету – третью по счету, – – а только сжимает ее в руке. Не глядя, он вынул ее из пальцев Трой и швырнул за окно.
– Спасибо. Какое счастье, что Эб встретился с такой девушкой, как Феби Данн, правда?
– Он заслуживает счастья.
– А разве все мы не заслуживаем? – с непонятной горечью сказала она и сразу же изменила тон: – В какую панику пришел бы Винсент, если бы узнал, что у меня уже началось! Он, бедняжка, суетится сейчас в Нью-Йорке, и понятия не имеет о том, что здесь происходит. По-моему, он слишком много работает – я имею в виду последнее время, после того, как ему пришлось отказаться от милвиновского проекта. Теперь-то он уже примирился этим, но вначале вел себя как разобиженный мальчишка...
– Здорово вы тогда отбрили Милвина. Вы были в тот вечер просто изумительны, Трой.
– Господи, Рафф, вот уж не ожидала... То есть, я хочу сказать, вы впервые в жизни говорите мне что-то приятное. – Секунда молчания. – Ну как, двигаемся понемногу?
Ему было не до разговоров. Они приближались к светофору на перекрестке за йельским стадионом, и Рафф напряженно всматривался в зеркало заднего вида, пытаясь разобрать сквозь заиндевевшее заднее окно, не слишком ли наседают на него машины. Только этого не хватает, чтобы сейчас, когда они у самой больницы, какой-нибудь сукин сын врезался в них и Трой свалилась с сиденья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73