Он давал советы главарям картеля и потому решил, что они предали его — или, по крайней мере, действовали исключительно глупо, потому что убийство Эмиля Джейкобса было эмоциональным актом, а не разумным поступком.— Ну почему я не увидел этого раньше! — проворчал себе под нос Риттер. И тут же нашёл ответ: потому что, не видя этого, получил повод сделать что-то, что ему всегда хотелось. Он не решался задуматься, потому что знал — стоит задуматься, и он поймёт, что не следует предпринимать такие действия.Кортес ведь не террорист, не так ли? Он — офицер разведки. Ему пришлось работать с «мачетерос», потому что он получил приказ. До этого вся его карьера заключалась в одном шпионаже, а они пришли к выводу, что, раз он работал с этими чокнутыми пуэрториканцами... Может быть, он и бросил Кубу по этой причине.Теперь ситуация прояснялась. Картель нанял Кортеса за его опыт и профессиональную подготовку. Сделав это, однако, они приняли к себе на службу ручного волка. А ведь волки — опасные животные, даже если они кажутся ручными...В данный момент он мог сделать только одно. Риттер вызвал помощника и распорядился, чтобы тот выбрал лучший кадр с изображением Кортеса, пропустил его через специальный компьютер, максимально возможно улучшающий изображение, и переслал в ФБР. Сделать это стоило, если только удастся выделить фигуру на заднем плане, но такую задачу предстояло уже решить компьютеру. * * * Адмирал Каттер оставался в своём кабинете в Белом доме, пока президент находился среди холмов западного Мэриленда. Ему предстояло летать в Кэмп-Дэвид каждое утро для обычного инструктажа, который будет проводиться несколько позже обычного, пока президент отдыхает, но основную часть недели Каттер проведёт в Белом доме. У него были свои обязанности, одна из которых заключалась в том, чтобы играть роль «высокопоставленного представителя администрации». ВПА — так он называл себя — являлось его именем, когда Каттер проводил обычные брифинги «не для печати», общаясь с представителями средств массовой информации.Сведения, которые, пресса узнавала во время подобных брифингов, представляли собой важную часть политической линии, проводимой президентом, изощрённую игру, в которой принимали участие правительство и пресса — «официальная утечка информации». Каттер запускал «пробные шары», то есть делал то, что сотрудники, занимающиеся исследованием спроса на товары широкого потребления, называли «изучением рынка». Когда у президента возникает новая идея, в разумности которой он не особенно уверен, Каттер — или соответствующий член кабинета министров, каждый из которых тоже именовался ВПА, — поделится с журналистами основным смыслом идеи, и в крупных газетах появятся статьи, что позволит конгрессу и широкой общественности проявить свою реакцию на подобную идею, прежде чем она получит официальное одобрение президента. Таким образом, выборные чиновники и другие исполнители танцевали и двигались на вашингтонской сцене без всякого риска потерять лицо — восточный обычай, отлично проявляющий себя в пределах кольцевого шоссе вокруг столицы Америки.Боб Хольцман, старший корреспондент одной из вашингтонских газет, аккредитованный при Белом доме, опустился в кресло напротив Каттера, ожидая глубоких откровений. Обе стороны отлично понимали установленные правила. Каттер может говорить все, что ему угодно, не опасаясь, что его имя, должность или положение станут известны читателям. Хольцман имеет право писать статью, как он считает нужным, в разумных пределах, не компрометируя источник полученных сведений и не сообщая, от кого получена информация, всем, кроме своего редактора. Ни один из собеседников не испытывал к другому тёплых чувств.Отвращение Каттера к журналистам было единственным качеством, все ещё объединяющим его с остальными офицерами, хотя ему казалось, что он умело скрывал это чувство. Он считал журналистов, особенно того, что сидел перед ним в данный момент, ленивыми и глупыми людьми, не способными думать и не умеющими писать. По мнению Хольцмана, Каттер оказался не тем человеком, что нужен на этом посту. Журналисту не нравилось, что военный офицер является советником президента по столь важным вопросам; более того, он считал Каттера недалёким своекорыстным льстецом, страдающим манией величия, не говоря уже о том, что адмирал просто высокомерный сукин сын, видящий в журналистах не слишком полезную разновидность ручного стервятника. Поскольку каждый из них придерживался такой точки зрения, отношения между ними были хорошими.— Вы собираетесь следить за съездом, который будет проводиться на будущей неделе? — спросил Хольцман.— Я стараюсь не заниматься политикой, — ответил Каттер. — Хотите кофе?Ага! — воскликнул про себя репортёр.— Нет, спасибо. Как по-вашему, что за чертовщина происходит в стране листьев коки?— Я знаю об этом не больше вашего. Впрочем, не совсем так. Мы следим за этими ублюдками уже длительное время. Думаю, что Эмиля убила одна из фракций картеля — в этом нет ничего удивительного, — но не получив официального одобрения всего руководства. Взрыв бомбы, происшедший вчера, может свидетельствовать о внутренней борьбе в картеле.— В самом деле, кто-то внутри их организации рассердился всерьёз, — заметил Хольцман, делая заметки на странице, помеченной им «Каттер», которого он именовал ВОЛ — «высокопоставленное официальное лицо». — Ходят слухи, будто картель заплатил М-19 за непосредственную организацию покушения, и колумбийцы как следует занялись тем террористом, которого удалось схватить.— Вполне возможно.— Откуда им стало известно о приезде директора ФБР Джейкобса?— Не знаю, — пожал плечами Каттер.— Вот как? Известно, что его секретарша пыталась покончить с собой. Бюро отказывается говорить по этому поводу, но такое совпадение представляется мне не случайным.— Кто у них руководит расследованием? Вы, наверно, не поверите мне, но я не знаю даже этого.— Дэн Мюррей, помощник заместителя директора. Вообще-то, он не занимается следственной работой, но именно Мюррей докладывает Шоу о ходе расследования.— Ничего не поделаешь, это не входит в сферу моих обязанностей. Меня интересует международная сторона этого дела, а расследование, ведущееся внутри страны, относится к другой организации, — напомнил Каттер, воздвигая каменную стену, которую Хольцман не мог преодолеть.— Итак, картель разъярён операцией «Тарпон», и некоторые его главари предприняли радикальные шаги, чтобы ликвидировать Джейкобса, не получив одобрения всего комитета. Другие члены Медельинского картеля, по вашим словам, пришли к заключению, что это было опрометчивым поступком, и решили устранить тех, кто дал согласие на убийство, я так вас понял?— Да, именно так мне представляется. Надеюсь, вы понимаете, что наша информация по этому поводу недостаточно проверена.— Ваша информация всегда недостаточно проверена, — напомнил Хольцман.— Об этом вы можете поговорить с Бобом Риттером. — Каттер поставил на стол чашку.— Конечно. — На лице Хольцмана появилась улыбка. В Вашингтоне были два человека, никогда не соглашавшиеся на утечку информации, — Боб Риттер и Артур Мур.— А как относительно Джека Райана?— Он только начал осваиваться с делами. К тому же всю неделю провёл в Бельгии, на конференции разведывательных органов НАТО.— В Капитолии поговаривают, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь предпринял ответные меры против картеля, ибо убийство Джейкобса явилось неприкрытым нападением на...— Мало ли что там болтают, Боб.— А сегодня губернатор Фаулер заявил на утренней пресс-конференции...— Пусть политикой занимаются политические деятели.— А вам известно о том, что уличная цена кокаина подпрыгнула?— Да? Вообще-то, этот рынок меня не интересует. Действительно подпрыгнула?Этой новости Каттер ещё не знал. Значит, уже...— Ненамного, но заметно. Ходят слухи, что с поставками кокаина непредвиденная задержка.— Приятно слышать.— Но как-то прокомментировать не хотите? — спросил Хольцман. — Ведь это вы заявляли, что с торговцами наркотиками идёт настоящая война и к ней следует именно так и относиться.Улыбка на мгновение застыла на лице Каттера.— Такие проблемы, как война, решает президент.— А конгресс?— Да, конечно, и конгресс тоже, но с тех пор, как я занял должность в правительстве, конгресс не делал никаких заявлений по этому поводу.— Если бы мы оказались замешаны в этом взрыве, какой была бы ваша личная реакция?— Не знаю. Мы не имеем к взрыву никакого отношения. — Интервью шло не так, как хотелось Каттеру. Может быть, Хольцману что-то известно?— Впрочем, этот вопрос был сугубо гипотетическим, — заметил репортёр.— Ну хорошо. Я отвечу неофициально, — не для печати — в данный момент. Говоря гипотетически, следует убить всех этих мерзавцев, и я не пророню ни единой слезы. А вы?— Если не для печати, я придерживаюсь такого же мнения, — фыркнул Хольцман. — Я помню время, когда можно было ходить по улицам, ничем не рискуя. А теперь я читаю о погибших за ночь и не могу понять, находимся мы в Вашингтоне или в Бейруте. Значит, мы не имеем отношения к взрыву?— Нет. Судя по всему, в картеле наводят порядок. Это, разумеется, лишь предположение, но более надёжных сведений у нас нет.— Хорошо. Наверно, для статьи мне этого хватит. Глава 20Развитие событий Это было поистине поразительно, но тем не менее правда. Кортес провёл здесь больше часа. С ним приехали шесть вооружённых охранников и собака-ищейка, обыскавшая окрестности в поисках тех, кто напал на базу по переработке наркотиков. Пустые стреляные гильзы были главным образом калибра 5,56 мм — ими пользуются сейчас почти все страны НАТО, да и многие другие во всём мире, однако начало боевому оружию этого калибра было положено патроном, применявшимся в спортивных целях, — 0,223 «Ремингтон» в Америке. На поляне было также немало гильз калибра 9 мм и одна от сорокамиллиметровогр гранатомёта.Судя по всему, один из нападавших получил ранение, по-видимому, серьёзное. Само нападение было организовано по классической схеме — огневая группа на возвышенности и штурмовая на том же уровне, с северной стороны. Они покинули поляну поспешно, не закладывая мин-ловушек, как это произошло в двух других случаях. Наверно, из-за раненого, решил Кортес. А также потому, что они знали или подозревали? Нет, скорее всего знали, что двое сумели скрыться и побежали за помощью.Итак, нет сомнений в том, что в горах скрывалась не одна вооружённая группа. Скорее всего, три или четы-ре, судя по числу и расположению баз, подвергшихся нападению. Значит, это не М-19. У М-19 слишком мало подготовленных бойцов, чтобы предпринимать такое, — и к тому же, чтобы он не узнал об этом, напомнил себе Кортес, Картель не только подчинил себе местные партизанские группы. У него были и платные осведомители в каждой из них — именно этого не сумело добиться колумбийское правительство.Таким образом, подумал он, по всей вероятности, в этом горном районе сейчас действуют тайные американские группы; Кто они и что собой представляют?Похоже, это солдаты или отлично подготовленные-наёмники. Более вероятно первое. Международное сообщество наёмников уже не то, каким было раньше, — да и, по правде говоря, оно никогда не представляло серьёзной силы. Он бывал в Анголе и познакомился с африканскими солдатами, знал их достоинства и недостатки. Действия наёмников не отличались особой эффективностью, хотя сейчас это менялось, как менялось и всё остальное в мире.Кем бы ни были эти группы, сейчас они находятся далеко — достаточно далеко, чтобы ему не беспокоиться о своей безопасности, но охоту за ними он поручит другим. Он был разведчиком и не питал иллюзий относительно собственных способностей как боевого командира. В данный момент он собирал вещественные доказательства почти как полицейский. Винтовочные и пулемётные патроны, заметил Кортес, выпущены одним заводом. Он не помнил все подробности, однако обратил внимание на то, что девятимиллиметровые гильзы имели на головках те же номера партии, что и гильзы, которые он собрал на одном из аэродромов северного побережья Колумбии. Весьма маловероятно, что это простое совпадение, подумал Кортес. Значит, те, кто следил за аэродромами, переместились теперь сюда?..Как? Самое простое — перебраться на грузовике или автобусе, но это было бы слишком примитивно — так поступили бы боевики М-19. А вот для американцев слишком опасно. Янки воспользуются вертолётом. С какой базы? Возможно, с корабля, но скорее всего откуда-нибудь из Панамы. Кортес не слышал, чтобы вблизи побережья проводились американские морские манёвры, — значит, это большой вертолёт, способный заправляться в воздухе. На такое пойдут только американцы. И обязательно с базы в Панаме. А у Кортеса в Панаме было немало своих людей. Он уложил в карман гильзы и начал спускаться вниз. Теперь он знал, с чего начать, а при его профессиональной подготовке большего не требовалось. * * * Райановский VС-20А — Джеку все ещё требовалось немалое воображение, чтобы считать его своим самолётом, — взлетел с аэродрома вблизи Монса в середине дня.Его первое официальное выступление в высшей лиге международной разведки оказалось успешным. Доклад о Советском Союзе и его деятельности в странах Восточной Европы был встречен с интересом и одобрением, и Джек с удовлетворением узнал, что руководители аналитических отделов всех без исключения спецслужб НАТО придерживаются той же точки зрения на перемены в политике их главного противника, что и он: никто не знал, что за чертовщина происходит там на самом деле. Теории аналитиков колебались между двумя крайностями: вот-вот разразится мир, и что тогда предпринять, и столь же маловероятной точкой зрения, что все это ловкий обман. Когда же дело дошло до составления официальной оценки ситуации, основывающейся на разведданных, специалисты, занимавшиеся сбором информации ещё до того, как Джек появился на свет, только качали головами и что-то бормотали себе под нос — но именно так поступал по большей части и сам Райан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125