Медики пришли к такому же заключению и приняли все известные им меры. Но все это оказалось напрасным. Аневризма сосуда головного мозга. После вскрытия патологоанатом объяснил, что смерть вызвана ослаблением стенки кровеносного сосуда. Спасти его было невозможно.Почему это произошло?.. Возможно, наследственное заболевание, а может, и нет.Повышенное кровяное давление не имело к смерти никакого отношения. Даже при самых благоприятных обстоятельствах поставить диагноз в таких случаях практически невозможно. Он жаловался на головные боли? Значит, даже такого предостережения не было. Затем доктор быстро ушёл, жалея, что не может дать более подробного объяснения, не рассерженный, а скорее опечаленный тем, что медицина не в состоянии ответить на все вопросы и часто ему просто нечего сказать. (Между собой врачи говорили «один из таких случаев», но ведь этого не скажешь родственникам покойного?) Он вряд ли почувствовал боль, объяснил врач, не зная сам, правда это или ложь, но теперь это не имело значения, и он уверенно сказал, что нет, вдова может успокоиться, смерть наступила почти безболезненно. Затем похороны. Эмиль Джейкобс присутствовал на похоронах, уже предчувствуя кончину своей жены; она вышла из больницы, чтобы присутствовать на церемонии вместе с мужем, которого скоро оставит. Сколько было слез...Как это несправедливо. Несправедливо, что он был вынужден оставить Мойру, даже не попрощавшись. Пахнущий кофе поцелуй у двери, что-то относительно посещения магазина «Сейфуэй» после работы по пути домой — и она отвернулась, даже не видела, как он сел в машину в тот последний раз. В течение нескольких месяцев она упрекала себя только за это, за то, что не видела, как он уехал.Так что сказал бы Рич?Но Рич умер, и два года — достаточно продолжительный срок.Когда Мойра вернулась домой, дети ужинали. Она поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться, и заметила, что не может отвести взгляда от телефона на столике у кровати. Рядом с фотографией Рича. Мойра села на край кровати и смотрела на него, пытаясь решиться. Она колебалась минуту или чуть больше.Затем достала из сумочки листок бумаги и, сделав глубокий вдох, принялась нажимать кнопки телефона. В трубке послышались обычные при международной связи щелчки.— Диас и Диас, — ответил женский голос.— Мне хотелось бы поговорить с мистером Хуаном Диасом, — произнесла Мойра.— Кто его просит? — спросил голос, переходя на английский.— Мойра Вулф.— А-а, сеньора Вулф! Меня зовут Консуэла. Подождите одну минуту. — В трубке послышались атмосферные помехи. — Сеньора Вулф, он где-то в цехах. Я не могу разыскать его. Можно, я скажу ему, чтобы он позвонил вам?— Да. Я у себя дома.— Si, я передам ему. Сеньора?..— Да?— Извините меня, но я должна сказать вам что-то. После смерти Марии сеньор Хуан стал мне вроде сына. Встретив вас, он снова превратился в счастливого человека. Я боялась, что он никогда больше... Прошу вас, не говорите ему об этом, но я так благодарна вам за то, что вы сделали для него. Он опять улыбается, снова счастлив. Мы молимся за вас обоих, надеемся, что вы будете счастливы оба.Именно это хотелось услышать Мойре.— Консуэла, Хуан так много рассказывал мне о вас. Прошу вас, зовите меня Мойра.— Я уже слишком много разболтала. Сейчас найду сеньора Хуана, где бы он ни был.— Спасибо, Консуэла. До свидания.Консуэла, чьё настоящее имя было Мария, — у неё Феликс-Хуан позаимствовал имя для своей якобы умершей жены — была молодой женщиной двадцати пяти лет, закончившей местную школу для секретарей. Но ей хотелось заработать больше, чем получает обычная секретарша, и она согласилась заняться контрабандной перевозкой наркотиков в Америку. Мария въезжала в Америку через Атланту и Майами и успела сделать полдюжины успешных ездок, пока однажды не оказалась на волосок от катастрофы и потому решила сменить вид деятельности. Теперь она выполняла различные поручения своих бывших боссов и основала своё маленькое дело на окраине Каракаса. Лишь за то, что она сидела у телефона в ожидании звонка, ей платили пять тысяч долларов в неделю. Разумеется, это была всего лишь половина работы. Теперь она принялась за выполнение второй половины и набрала телефонный номер. Последовала необычная серия щелчков и писков, поскольку, как подозревала Мария, вызов перешёл с телефонного номера, который она набрала, на другой номер, ей неизвестный.— Слушаю.— Сеньор Диас? Это Консуэла.— Да?— Только что позвонила Мойра. Она просит вас позвонить ей домой. Спасибо. — Связь оборвалась.Кортес посмотрел на настольные часы. Пусть подождёт... двадцать три минуты. Он находился в своей роскошной квартире в Медельине, во владениях своего босса, через два здания от него самого. Значит, это тот самый звонок? Он вспомнил, что было время, когда терпение нередко изменяло ему, но тогда, много лет назад, он был всего лишь начинающим разведчиком. И Кортес снова склонился над бумагами.Двадцать минут спустя он снова взглянул на часы и закурил, следя за тем, как стрелки двигаются по циферблату. Кортес улыбнулся, зная, с каким нетерпением Мойра ждёт его звонка в двух тысячах миль отсюда. О чём она думает?Он не успел докурить сигарету, когда настал момент выяснить это. Он поднял трубку и набрал номер. Первым поднял телефонную трубку Дэйв.— Алло! — Он нахмурился. — Вас плохо слышно. Вы не могли бы повторить ещё раз? А-а, сейчас. Обождите минутку. — Дэйв поднял голову и увидел глаза матери.— Это тебя, мама.— Я буду говорить из спальни, — тут же сказала она и направилась к лестнице, сдерживая себя и стараясь не спешить.Дэйв закрыл микрофон ладонью и оглянулся вокруг.— Как вы думаете, кто это?С разных сторон столовой на него смотрели понимающие глаза.— Слушаю, — послышался её голос в трубке, и Дэйв тут же положил свою. Будь счастлива, мама, подумал он.— Мойра, это Хуан.— Ты свободен в этот уик-энд? — спросила она.— Уже в этот? Ты уверена?— Я свободна с середины пятницы до утра понедельника.— Дай подумать... — В двух тысячах миль Кортес уставился через окно на здание на другой стороне улицы. А вдруг это ловушка? Вдруг разведывательное управление ФБР... что, если все это заранее подготовлено? Нет, конечно. — Мойра, мне нужно посоветоваться со своим заместителем. Ты могла бы подождать и не вешать трубку?— Конечно!Энтузиазм в её голосе был очевиден. Кортес нажал на клавишу, отключившую его трубку. Он подождал две минуты, прежде чем снова восстановил связь.— Я буду в Вашингтоне в пятницу после обеда.— Ты прилетишь как раз в то время, когда... в нужное время.— Где мы с тобой встретимся? Лучше всего в аэропорту. Ты можешь встретить меня там?— Да.— Я не знаю, каким рейсом прилечу. Давай встретимся у агентства Хертца... в три часа. Ты приедешь?— Приеду.— И я тоже, Мойра, До встречи, любимая.Мойра Вулф посмотрела на фотографию снова. Улыбка по-прежнему оставалась на лице Рича, и она пришла к выводу, что в ней не было обвинения. * * * Кортес поднялся из-за стола и вышел из комнаты в холл. Увидев его, охранник встал.— Мне нужно поговорить с эль хефе, — произнёс Кортес. Охранник поднял свой сотовый телефон, чтобы сообщить об этом.Технические проблемы были исключительно сложными. Главной была проблема мощности. Если базовые станции излучали сигналы мощностью около пятисот ватт, передвижным удавалось концентрировать мощность, не превышающую семи, а ручные аппараты, работающие на батарейках, которые так всем нравятся, могли излучать сигналы мощностью в триста милливатт. Даже применение огромной параболической антенны для их приёма не делало сигналы громче шёпота. Однако спутник связи «Риолит-1» являлся в высшей степени совершенным аппаратом, на создание которого пошли многие миллиарды долларов. Сверхохлажденная электроника решила часть проблемы. Остальным занимались различные компьютеры. Поступающие сигналы кодировались относительно простым компьютером и поступали по каналу связи в Форт-Гаучача, где компьютер неизмеримо большей мощности изучал отрывки поступающей информации и пытался в них разобраться. Случайные атмосферные помехи отделялись с помощью математически простой, но всё-таки исключительно монотонной процедуры — алгоритма, который сравнивал один с другим соседние биты информации и на основе процесса усреднённых числовых величин отфильтровывал более девяноста процентов посторонних шумов. Это позволяло компьютеру выделять осмысленную речь из того, что поступало на приёмную антенну спутника. Однако это было только началом.Причина, по которой картель пользовался сотовыми телефонами для каждодневной связи, заключалась в их безопасности. Существовало около шестисот различных частот, причём все в сверхвысокочастотном диапазоне от 825 до 845 и от 870 до 890 мегагерц. Небольшой компьютер на базовой станции осуществлял связь, выбрав наугад свободную в данный момент частоту, а в случае звонка с мобильного телефона автоматически изменял эту частоту на другую, если качество связи ухудшалось. Наконец, одна и та же частота могла одновременно использоваться для нескольких разговоров между соседними «сотами» (отсюда название всей системы) одной сети. Из-за этой операционной особенности ни одна полиция мира не могла подслушать разговоры, осуществляемые на сотовом оборудовании. Переговоры можно было вести открытым текстом, ибо необходимости прибегать к кодам и радиошифрам совсем не было.По крайней мере, так думали все.Правительство Соединённых Штатов занималось перехватом радиопереговоров иностранных государств ещё со времён знаменитой «Чёрной камеры» Ярдли. Среди специалистов это называлось «радиоразведка», и не существовало более надёжной формы информации, чем общение противника со своими собственными людьми. В этой области Америка добивалась крупных успехов на протяжении поколений. В космосе были развёрнуты целые созвездия спутников, назначением которых было подслушивать переговоры, ведущиеся в иностранных государствах, перехватывать обрывки радиосообщений, прослушивать гармоники сигналов, передающихся по микроволновым релейным линиям. Часто собранная информация была зашифрована разными кодами и обычно обрабатывалась в штаб-квартире Агентства национальной безопасности (АНБ) в Форт-Миде, штат Мэриленд, расположенном между Вашингтоном и Балтимором, в огромных подвалах которого, измеряемых многими акрами, находились самые совершенные в мире суперкомпьютеры.Задача заключалась в том, чтобы непрерывно следить за шестьюстами частотами, использующимися для сотовой телефонной сети в Медельине. То, что являлось неосуществимым для любого полицейского агентства в мире, было совсем несложным делом для АНБ, которое постоянно следило буквально за десятками тысяч радиоканалов и прочих электронных коммуникаций. Агентство национальной безопасности было намного больше, чем ЦРУ, несравненно более секретным и куда лучше финансировалось. Одна из его станций размещалась на территории Форт-Гуачача, штат Аризона. Там был даже свой собственный суперкомпьютер «Крей» самой новой модели, соединённый кабелем-световодом с одним из многих фургонов, где была смонтирована аппаратура связи, причём о выполняемых ими задачах спрашивать было не принято.Следующая проблема заключалась в том, чтобы заставить компьютер действовать. Имена и личности многих главарей картеля были, разумеется, хорошо известны американскому правительству. Их голоса записали на плёнку, и программисты начали с этого. Используя звуковые характеристики известных голосов, техники разработали алгоритмы, с помощью которых могли опознать их голоса, какой бы частотой сотовой сети они ни пользовались Затем взялись за электронное опознание голосов тех, кто их вызывал. Скоро компьютер автоматически опознавал и записывал более тридцати известных голосов, и число лиц с известными голосами ежедневно увеличивалось Иногда опознание голоса усложнялось из-за уровня мощности, излучаемого сотовым источником, да и некоторые переговоры неизбежно ускользали от внимания АНБ, но, по мнению начальника технического отдела, удавалось перехватить и записать более шестидесяти процентов голосов, и по мере разрастания банка данных эффективность обещана увеличиться до восьмидесяти пяти процентов.Те голоса, владельцы которых ещё не были опознаны по именам, обозначались номерами. Голос 23 только что связался с голосом 17. Двадцать третий голос принадлежал охраннику. Его удалось опознать, потому что он говорил с голосом 17, который являлся охранником субъекта «Эхо» — под этим кодовым названием в службе радиоразведки проходил Эскобедо. «Он прибывает на встречу», — это было все, что гласила магнитная запись. А вот кто «он», служба радиоразведки не знала. Это был голос, которого они ещё не слышали или, скорее, ещё не сумели опознать. Специалисты, занятые в службе радиоразведки, отличались терпением.Это дело развивалось намного быстрее, чем обычно. Несмотря на весь свой жизненный опыт, главари картеля и те, кто разговаривал с ними, не подозревали, что кто-то может прослушивать их переговоры, и в результате не принимали никаких мер предосторожности. Не пройдёт и месяца, как группа радиоразведки накопит достаточный опыт прослушивания и сможет тогда разработать самые разные способы применения данных тактической разведки Это был всего лишь вопрос времени. Техников интересовало, когда начнутся настоящие действия. В конце концов, сбор радиоразведывательных данных всегда предшествует развёртыванию оперативных сил. * * * — Что случилось? — спросил Эскобедо, как только Кортес переступил порог кабинета.— Директор американского ФБР завтра вылетает в Боготу. Он вылетит из Вашингтона после полудня. Его визит в Колумбию будет тайным. Полагаю, он прибудет сюда на правительственном самолёте. У американцев эскадрилья таких самолётов, базирующихся на базе ВВС Эндрюз. Будет составлен маршрут полёта, наверно, каким-то образом замаскированный. Любой рейс, прибывающий в промежутке с четырех до восьми вечера, может оказаться тем, на котором прилетит директор ФБР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125