Американское ФБР — их federales — имеет в своём распоряжении возможности, которые могут потрясти ваше воображение. Уж я-то знаю это — они преследовали меня на Порто-Рико и не схватили вместе с Ойедой просто чудом. А ведь я — профессиональный разведчик!— Да-да, — терпеливо произнёс Эскобедо. — Понимаю. Но зачем вы все это мне говорите?— Конкретно — какие поручения выполнял для вас этот американец?— Он отмывал колоссальные суммы денег, и эти деньги продолжают приносить нам доход, но уже чистый, источник которого законный Он создал систему отмывания денег, и мы продолжаем пользоваться ею и ..— Немедленно заберите все свои средства. Если этот янки был настолько умён, как вы считаете, он наверняка оставил доказательства. А если он действительно оставил какие-то документы, скорее всего их найдут.— Но тогда почему их federales до сих пор не приняли никаких мер? Ведь прошло уже больше месяца. — Эскобедо повернулся и взял бутылку бренди.Вообще-то он пил редко, но в такой момент следовало выпить. Пинта сегодня вечером доставила ему небывалое наслаждение, да и не стоит отказывать себе в удовольствии указать Кортесу, что, хотя его опыт кое-чего стоит, он вовсе не решает всего.— Хефе, сейчас это может сойти с рук, но придёт время и вы убедитесь, что риск, на который вы пошли в этом деле, просто глуп.Эскобедо водил бокалом у носа, наслаждаясь ароматом.— Будем считать, полковник, что вы объяснили мне свою точку зрения. А что это за новые правила, о которых вы говорили? * * * Чавез получил, разумеется, исчерпывающий инструктаж. Они участвовали в «походном» учении на макете местности, что составляло часть подготовки к проведению операции, и каждый её участник наизусть запомнил рельеф местности и способы передвижения по ней. Целью этого этапа операции был аэродром под кодовым названием «Рено». Чавез видел снимки местности, сделанные из космоса, и фотоперспективы, сделанные с небольшой высоты. Сержанту не было известно, что именно на этот аэродром навёл их некто Берт Руссо, подтвердивший достоверность разведывательной информации, собранной ранее. Аэродром представлял собой покрытую гравием взлётно-посадочную дорожку длиной около пяти тысяч футов, вполне пригодную для двухмоторных лёгких самолётов и более или менее подходящую для больших с малым грузом на борту — скажем, с лёгкой травкой, которая занимает много места.Сержант вёл свою группу по компасу. Каждые пятьдесят ярдов он смотрел на его стрелку, брал пеленг на дерево или другой предмет, расположенный в нужном направлении, и двигался к нему. Там процедура повторялась. Он двигался тихо, не слеша, прислушиваясь к любому звуку, даже отдалённо напоминающему исходящий от человека, и всё время оглядываясь по сторонам с помощью прибора ночного видения. Его оружие было заряжено и курок взведён, но предохранитель он не снимал. Вега, второй, или «свободный», член группы, являлся буфером между Чавезом, представлявшим острие отделения, и остальными солдатами, которые следовали в пятидесяти метрах позади. Его пулемёт служил грозным буфером на случай, если авангард натолкнётся на кого-нибудь. Чавез и Вега постараются уклониться от контакта, но если это окажется невозможным, они должны будут устранить того или тех, кто оказался на пути группы, как можно быстрее и жёстче.Пройдя два километра за два часа, Динг нашёл место для отдыха, это был заранее согласованный пункт сбора Он поднял руку и покрутил ею над головой, словно бросая лассо, тем самым давая понять следующим за ним о своих намерениях. Можно было бы поднапрячься и пройти дальше, однако этот перелёт, как и все продолжительные перелёты на вертолёте, оказался утомительным, и капитан предпочёл обойтись без лишнего напряжения. К тому же их прибытие к месту назначения ожидалось лишь следующей ночью. А вот при инструктаже чаще всего повторялось слово «осторожность». Чавез вспомнил, что ухмылялся всякий раз, когда слышал его. Теперь, однако, было не до веселья. Этот Кларк был прав. В джунглях все оказалось иным. Здесь цена неудачи не измеряется твоим смущением от совершенного промаха или гудением нагрудного сигнального устройства, означающего, что тебя якобы убили.Чавез тряхнул головой, стараясь избавиться от этой мысли. У него есть задание, для выполнения которого он отлично подготовлен и снаряжён и которое намерен выполнить.Местом отдыха он выбрал невысокий сухой холм, который, прежде чем сесть на траву, внимательно осмотрел. Змей не было. Чавез в последний раз окинул взглядом окружающую местность и лишь после этого выключил очки ночного видения, чтобы продлить срок действия батареек. Затем достал фляжку. Хотелось пить. Было жарко, правда, не очень — где-то около тридцати градусов, подумал Чавез, да и влажность очень высока. Если такая духота ночью, то не хотелось ниже думать о дневной жаре. По крайней мере. в светлое время суток они будут отдыхать. К тому же Чавез привык к жаре. При подготовке в лагере Хантер-Лиггет ему приходилось совершать переходы по горам при сорока градусах. Нельзя считать, что это доставляло удовольствие, но он выдерживав и такое, причём без особого труда.— Как дела, Чавез?— Muy bien, Capitan, — ответил сержант. — Думаю, мы прошли две мили, может быть, две с половиной. Вот там находится контрольный пункт «Гаечный ключ», сэр.— Ничего не заметили?— Нет. Только птицы и насекомые. Не попадалось даже диких свиней или чего-то вроде... Как вы думаете, здесь охотятся?— Пожалуй, — ответил Рамирес после недолгого размышления. — Это нужно иметь в виду и быть наготове, Динг.Чавез огляделся вокруг. Он различил одного из солдат, зато остальные сливались с растительностью вокруг. У него вызывал беспокойство цвет формы расцветка хаки представлялась ему менее эффективной, чем та, к которой он привык, — но в джунглях она оказалась отличной. Динг выпил ещё глоток, затем потряс фляжку, чтобы проверить, насколько громко плещется вода. Действительно, в пластмассовых фляжках вода плещется не так громко, как в старых алюминиевых.Но всё-таки плещется, и этого забывать нельзя. В джунглях тебя может выдать любой шум. Он сунул в рот таблетку от кашля, чтобы не пересыхало во рту, и сделал знак. что готов продолжать движение.— Следующая остановка — Контрольный пункт «Цепная пила». Скажите, капитан, а кто придумывает такие идиотские названия?Рамирес негромко рассмеялся.— Я, конечно. Но не стоит расстраиваться по этому поводу. Моей бывшей жене мой вкус тоже не нравился, поэтому она и ушла от меня к торговцу недвижимостью.— Да, есть бабы — настоящие стервы.— Уж моя-то точно относилась к их числу.Вот и у капитана, подумал Чавез. Господи, ни у кого из нас не осталось дома семьи или хотя бы невесты... Эта мысль почему-то беспокоила, но сейчас главным было миновать контрольный пункт «Гаечный ключ» и меньше чем за два часа добраться до «Цепной пилы».При следующем переходе нужно было пересечь дорогу — то, что здесь называлось дорогой. Она представляла собой широкую прямую тропу, местами покрытую гравием, которая исчезала в бесконечности в одну и другую стороны.Приблизившись к дороге, Чавез не спешил пересекать её. Отделение остановилось в пятидесяти метрах от обочины, чтобы идущий впереди разведчик убедился в безопасности перехода. Проверив участок влево и вправо от места перехода, сержант по-испански коротко доложил по радио капитану Рамиресу: «Все в порядке». В ответ Чавез услышал в наушниках двойной щелчок — это капитан дважды нажал на клавишу передачи. Чавез ответил тем же и остался на обочине, ожидая, пока отделение не окажется на противоположной стороне.Местность здесь оказалась ровной, отчего сержант с недоумением подумал о необходимости подготовки в скалистых безвоздушных горах. Скорее всего из-за того, что лагерь там хорошо укрыт, решил он. Местные леса, или джунгли, были густыми, но всё-таки не такими непроходимыми, как в Панаме. Повсюду виднелись следы людских рук — многочисленные вырубки свидетельствовали, что крестьяне очищали здесь поляны для посадок, сжигая срубленные кусты и деревья. Чавез заметил с полдюжины полуразрушенных сараев, где бедняки пытались поселиться со своими семьями, чтобы выращивать бобы или что-то ещё, и в результате потерпели неудачу. Свидетельства такой нищеты действовали угнетающе. Жители этих мест носили имена, мало отличающиеся от его собственного, и говорили на языке, очень похожем на тот, которым пользовался в детстве он сам, — разве что без акцента.Не переселись его прадед в Калифорнию, чтобы стать сборщиком овощей, может, и он сам вырос бы в таком месте? И тогда кем бы он стал? А вдруг контрабандистом, перевозящим наркотики, или наёмным убийцей для главарей картеля? Думать об этом было неприятно. Гордость не позволяла серьёзно рассматривать подобную вероятность, однако мысли о её правдоподобии всё время таились где-то рядом.Здесь царила нищета, а бедняки хватаются за первую предоставившуюся им возможность. Да разве может человек посмотреть в глаза свои детям и объяснить, что не в состоянии накормить их, не совершив что-то, нарушающее закон? Нет, конечно. Разве ребёнок понимает что-то, кроме боли в пустом желудке? У бедняков невелик выбор. Чавез попал в армию едва ли не случайно и нашёл там уверенность в завтрашнем дне, дружбу, уважение и чувство локтя. Кроме того, перед ним открылись новые перспективы. Но здесь?..Бедняги. Но ведь и у жителей его barrio жизнь отравлена, разлагающе действует среда. Кто виноват во всём этом?Меньше думай и больше делай, приятель, напомнил он себе и включил прибор ночного видения для следующего этапа перехода.Он двигался в полный рост, а не пригнувшись, как можно было бы ожидать.Ступни его касались земли осторожно, почти нежно, проверяя, нет ли там сучка, который может треснуть под ногой. Чавез старался избегать кустов — их листья или шипы, цепляясь за одежду, издают характерный шорох. Он стремился пересекать поляны у края леса, не выходя на открытое место, где его силуэт был бы заметён на фоне неба, покрытого облаками. Но его главным ночным врагом был шум, а не опасность быть замеченным. Поразительно, каким острым становится человеческий слух в джунглях. Чавезу казалось, что он слышит каждое насекомое, каждый птичий крик, каждое дуновение ветерка в листве высоко над головой. Но здесь не было звуков, издаваемых человеком. Сержант не слышал кашля или шёпота, позвякивания металла, характерных для человека. Хотя напряжение всё-таки не покидало Чавеза, он двигался уверенно, совсем как во время учений Каждые пятьдесят метров сержант останавливался и прислушивался к звукам, издаваемым идущими следом. Но всё было тихо, даже Осо со своим пулемётом и тяжёлым грузом двигался бесшумно Их безопасность таилась в тишине Насколько хорошо подготовлен противник? — думал Чавез. Снаряжён скорее всею неплохо. С такими деньгами можно приобрести любое оружие как в Америке, так и где угодно. Но имеются ли у него обученные солдаты? Конечно, нет. Итак, насколько опасны те, кто противостоит нам? — задал себе вопрос Динг.Наверно, они походят на членов нашей старой банды. Скорее всего, просто громилы, смелые и уверенные, когда оказываются в большинстве или с оружием в руках перед безоружными. Так что они не отличаются ни искусством владения оружием, ни мастерством при проведении полевых операций — они будут полагаться на устрашение и несказанно удивятся, когда против них выступят люди, которых не возьмёшь на испуг. Некоторые из них могут оказаться хорошими охотниками, но вряд ли способными действовать вместе, объединёнными силами. Им неизвестны методы несения караулов, огневой поддержки и флангового манёвра. С засадами эти парни, по-видимому, знакомы, а вот постигнуть тонкости разведки и рекогносцировки им не дано. И с дисциплиной наверняка дело плохо. Чавез не сомневался, что, выйдя к назначенной цели, они увидят часовых, курящих на посту. Чтобы приобрести навыки армейской службы, требуется время — и не только время, а также желание и дисциплина. Нет, им определённо будут противостоять обычные громилы, а громилы всегда трусливы. Они всего лишь наёмники, исполняющие свои обязанности за деньги. Сам Чавез гордился тем, что выполнял обязанности из чувства патриотизма, любви к своей стране и, хотя он не задумывался об этом, преданности своим товарищам-солдатам. Его опасения, возникшие при подъёме вертолёта, теперь рассеялись. Несмотря на то, что им предстоит провести только рекогносцировку — собрать разведданные, он почувствовал, что ему хотелось бы проверить в деле свой МР-5 802.Он достиг контрольного пункта «Цепная пила» точно по графику. Здесь отделение снова остановилось для короткого отдыха, и затем Чавез повёл его дальше к заключительному контрольному пункту ночного перехода — «Рашпилю». Это был небольшой холмик, поросший лесом, расположенный в пяти километрах от цели.Динг тщательно осмотрел контрольный пункт «Рашпиль». В первую очередь его интересовали следы животных, за которыми могут охотиться, и людей, охотящихся за ними. Однако никаких следов Чавез не обнаружил. Отделение прибыло через двадцать минут после того, как он оповестил их по радио, причём они сделали петлю и снова вышли на свой путь следования, чтобы удостовериться, что за ними никто не идёт. Капитан Рамирес осмотрел холм не менее тщательно, чем Чавез, и пришёл к такому же заключению. Солдаты разбились на пары и нашли места, чтобы поесть и выспаться. Динг оказался в паре с сержантом Вегой и занял позицию вдоль наиболее вероятного направления угрозы — северо-западного, чтобы именно здесь разместить один из двух пулемётов отделения. Санитар, сержант Оливеро, прихватив в помощь одного из солдат, отправился к ближайшему ручью, чтобы пополнить запас воды во фляжках, причём особенно позаботился о том, чтобы все пользовались таблетками для её очистки. Было выбрано место для временного туалета, и все пользовались только им, попутно выбрасывая туда же мусор от сухого пайка. Но прежде всего взялись за чистку оружия, хотя оно и не применялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125