Одет он был небогато, но с той особой тщательностью, которая свойственна
молодости, сознающей свою привлекательность и свое происхождение. Прос
той без отделки кафтан табачного цвета был более английского, чем францу
зского покроя, а шпага, висевшая сзади на поясной портупее, а не на перевяз
и, как у капитана, выглядела скорее семейной реликвией, чем боеспособным
оружием. Выглядывающий из-под кафтана камзол черной тафты и узкие кюлот
ы, обтягивающие стройные ноги юноши, еще более подчеркивали изящество ег
о фигуры, придавая его облику некоторую меланхоличность, на деле вовсе е
му не свойственную. Казалось, он сам это осознает, и, чтобы хоть как-то прид
ать себе воинственности, он глубоко надвинул на лоб черную шляпу с низко
й тульей и загнутыми спереди и с боков полями.
Но и из-под шляпы голубые глаза юноши сияли простодушным восторгом и нет
ерпением. Вот ему-то совершенно искренне нравился и флейт, на котором в ск
ором времени им всем предстояло отправиться в путешествие, и острова, оч
ертания которых он выучил наизусть по картам, хранящимся в университетс
кой библиотеке, и моряки, суетившиеся в доках и на палубах кораблей, и отвр
атительная вонь протухшей рыбы и полной нечистот воды, и юркие баркасы, л
овко шныряющие между громадами судов, и скрип талей, с помощью которых в т
рюмы опускались или подымались грузы. В тюках и ящиках ему грезились сок
ровища, привезенные из-за океана: золотые украшения, серебряные слитки, ж
емчуга величиной с кулак, редкие пряности и еще много всего, чего юный Уил
ьям Харт даже и представить себе не мог...

* * *

Воспоминания прервал сильный толчок, благодаря которому Харт сначала т
кнулся носом в ту самую перегородку, украшенную сучком, а затем шлепнулс
я прямо на пол. Как называется пол на корабле, Харт не знал, что только усил
ило его тоску.
Тотчас вслед за падением в каюту, или, вернее, в закуток между каютами, кот
орый занимал Харт, постучали, и внутрь вошел Якоб Хансен, которому скорее
пристало бы зваться Иаковом. Харт еще в порту поименовал его жидом, и с тех
пор внутренняя неприязнь его к старшему клерку
Клерк ( фр. ) Ц пр
иказчик в голландской Вест-Индской компании.
и помощнику Абрабанеля только усилилась. На лице Хансена в полной
мере отразились все достоинства и недостатки его племени. У него были гл
убокие черные глаза с поволокой, отливающий синевой мягкий женский подб
ородок и профиль какого-нибудь Навина, поразившего филистимлян к своему
собственному удивлению.
Но в его глубоких глазах, в этом тонком лице, в этих поджатых губах таилось
столько хитрости и жизненной силы, что Харту в его присутствии становил
ось не по себе, как будто он оказался в обществе шулера или фальшивомонет
чика. Впрочем, Харт был настолько неискушен в людях, что охотно объяснял с
вое мнение предвзятостью, свойственной европейцам при общении с этим бе
здомным народом.
Ц Хватит валяться, Харт. Иди проветрись на верхнюю палубу. Склянки уже би
ли половину шестого, скоро будет обед.
Харт поднялся с пола и, оправив изрядно помятый камзол, потянулся за свои
м единственным кафтаном.
Ц Пожалуй, я попрошу слугу вычистить твою одежду, Ц Якоб насмешливо огл
ядел Харта. Ц Мне кажется, мы с тобой одного роста, так что тебе должно под
ойти. Ц Он швырнул на койку одежду.
Ц Что это?
Ц Скажи спасибо господину Абрабанелю. Ты обедаешь вместе с нами, и ему не
хотелось бы пугать мисс Элейну твоими нарядами. Так что приведи себя в по
рядок Ц и милости просим к столу.
Харт слышал издевку в тоне Якоба, но предпочел ее не заметить. «Только низ
ким людям доставляет удовольствие смеяться над несчастьем и неловким п
оложением ближних, Ц подумал Уильям, Ц вот я бы ни за что не стал потешат
ься над человеком, попавшим в затруднительные обстоятельства. Это не по-
мужски. Когда я получу деньги за службу, я сумею вернуть долг». Но больше в
сего Уильяма тяготила его бедность в присутствии дочери Абрабанеля. Она
ведь совсем не такая, как... И тут фантазия Харта понеслась галопом, словно
возмещая вынужденное бездействие во время носовой качки.

* * *

Вообще Уильям Харт был большой мастер давать волю фантазии. Еще будучи с
овсем ребенком, Уильям жадно ловил рассказы бывалых людей о морских путе
шествиях, о далеких райских островах, где круглый год лето и где золото ва
ляется прямо под ногами. Эти рассказы будоражили душу Уильяма и звали ег
о в дорогу. И хотя родители прочили ему поприще священнослужителя, поско
льку он был третьим сыном в семье, Уильям в мечтах видел себя морским брод
ягой, отважным искателем приключений.
Богословствование в сельской глуши представлялось ему чем-то вроде пож
изненного тюремного заключения.
Последней каплей, переполнившей чашу нетерпения юного мечтателя, было к
ратковременное появление на его жизненном пути некоего родственника, т
роюродного дяди, сэра Роберта Гладстона, который с юных лет связал свою с
удьбу с морем и плавал офицером на многих судах и под многими флагами. Он г
остил в усадьбе Хартов на Рождество не более недели, но рассказанного им
за это время хватило бы на две жизни. По некоторым намекам можно было дога
даться, что ему доводилось ходить и под «Веселым Роджером» у морского ра
збойника Моргана, заслужившего, впрочем, офицерский патент у его королев
ского величества. Эта догадка наполняла душу Уильяма сладким ужасом. Но
с особенным жаром дядя прославлял почему-то мореплавательские успехи и
корабли голландцев. Может быть, поэтому впоследствии Уильям решился ост
ановить свой выбор именно на голландских судах.
Впрочем, связно объяснить своих желаний Уильям не смог бы даже самому се
бе. Им овладела страсть, своего рода лихорадка, подчинившая все его дейст
вия и желания единственной цели, и в один прекрасный день, написав батюшк
е с матушкой трогательное письмо с извинениями и обещаниями в скором вре
мени разбогатеть и сделаться знаменитым, Уильям тайно покинул родной до
м и с тощим кошельком бесстрашно пустился в первое свое путешествие, ока
завшись в итоге в доках Плимута, где так заманчиво пахло морем, дегтем и пр
яностями.
Несмотря на то что реальная жизнь несколько отличалась от его восторжен
ных фантазий, Уильям даже не успел в них разочароваться. В Плимуте ему пов
езло повстречаться с милейшим человеком по имени Давид Абрабанель, кото
рый принял живейшее участие в судьбе незнакомого ему юноши и был так вел
икодушен, что сразу же взял его на службу, предложив место клерка, приличн
ое жалованье и вояж в британские колонии на Карибах, куда сам Абрабанель
отбывал как поверенный Вест-Индской компании.
Нужно ли говорить, что все эти предложения были приняты Уильямом с восто
ргом и благодарностью? Он опять воспрял духом и предался мечтаниям. Обст
оятельства для этого были самые благоприятные. К удивлению Уильяма, его
новая должность не накладывала на него пока никаких обязательств, и он б
ыл практически совершенно свободен. Целыми днями Уильям слонялся по гор
оду, неизменно оказываясь в порту, где он с замиранием сердца встречал и п
ровожал корабли. Он грезил наяву и представлял самого себя то на капитан
ском мостике великолепного галеона, то у штурвала грозного фрегата, то, н
а худой конец, с пистолетом за поясом несущим вахту на шканцах какого-ниб
удь брига.
Купец на это время как будто забыл о своем работнике. Новые обязанности п
о-прежнему оставались для Уильяма тайной за семью печатями. Испытывая н
екоторые угрызения совести, он разыскал Абрабанеля и попытался вызвать
того на разговор, но торговец просто отмахнулся от него и предложил юнош
е развлечься чем-нибудь, ссудив ему на это даже некоторую толику денег. Уи
льям решил, что Провидение послало ему вместо работодателя настоящего а
нгела и что о лучшем патроне даже и мечтать невозможно.
По правде говоря, Давид Абрабанель совершенно не заслуживал столь лестн
ой оценки и уж ни в коей мере даже внешне не походил на ангела. Да и как мог б
ыть похож на бестелесного духа коротышка с раздавшейся филейной частью
и выдающимся брюшком, коего не могли скрыть никакие ухищрения портного,
с лицом, из которого кривым бушпритом торчал хищный нос, а голос был тих и
вкрадчив, как шелест ценных бумаг? Только пронзительные глаза, выражение
которых ничего не говорило об истинных намерениях их обладателя, выдава
ли, безо всякого сомнения, незаурядного человека. К своим прочим качеств
ам, Абрабанель, оправдывая свою принадлежность к ювелирам, обладал слабо
стью к драгоценным камням, и его маленькие, аккуратные, почти женские рук
и были унизаны множеством перстней искусной работы.
Трудно было представить себе такого человека среди бушующей морской ст
ихии, но Абрабанель уже не первый раз отправлялся в Новый Свет Ц более то
го, он был облечен при этом высокой миссией не только компанией, но и Брита
нским казначейством, и Уильяму оставалось только восхищаться его делов
итостью.

* * *

Размышляя о своем нанимателе, Харт тем не менее успел переодеться и прив
ести в порядок свои волосы. Парик он не носил по причине скудости средств
и наличия собственной густой шевелюры.
Притворив дверь в каюту, Харт легко взбежал по узкому трапу на палубу, где
размещались каюты капитана, господина Абрабанеля и его дочери.
Когда он вошел в кают-компанию, как раз подали первую перемену: куриный су
п с горошком и огурцами и говяжье жаркое с маринадом.
Принеся извинения за опоздание, Харт занял свое место в конце стола, как р
аз по диагонали от мисс Элейн, которая одарила его ласковым взглядом. Взг
ляд этот был ловко перехвачен Хансеном и Абрабанелем, не вызвав восторга
ни у одного, ни у другого.
Впрочем, мысли представителя Вест-Индской компании витали сейчас в совс
ем иных сферах, хотя Давид Малатеста Абрабанель отнюдь не был прекраснод
ушным мечтателем и увидеть в нем ангела мог только очень предвзятый чело
век. Уильям Харт был как раз из таких, и посему у дальновидного коадъютора
имелись на него кое-какие виды. По складу характера тот терпеть не мог сум
асбродов, скитающихся по миру в поисках сомнительных приключений. Уилья
м Харт в его глазах был одним из таких вертопрахов, не заслуживающих ни ма
лейшего снисхождения, и лишь собственные тайные планы заставляли Абраб
анеля разыгрывать перед юношей роль щедрого покровителя.
Это было вполне в его духе Ц лицемерить, изображая чувства, которых не бы
ло и в помине. То же самое действо, призванное скрыть истинные намерения к
оадъютора, продолжало разыгрываться им теперь и перед капитаном.
Джона Ивлина обмануть было труднее, но это и не было обязательным услови
ем Ц капитану было достаточно сделать вид, будто он обманут, Ц это означ
ало бы, что он принимает правила игры. А правила были не совсем обычные и н
уждались в уточнениях, которых Абрабанель давать никому не собирался.
Ц Заранее прошу прощения за скудость наших обедов. Мы в походных услови
ях, количество провианта ограничено, посему наше меню не будет отличатьс
я особой изысканностью, к которой, безусловно, все присутствующие привык
ли в обычное время, Ц произнося это, Абарабанель по очереди оглядел прис
утствующих, надеясь, что они по достоинству оценили его юмор.
Но удовольствие ему доставила только физиономия Харта, чьи скулы залил б
ледный румянец, а желваки напряглись. Еще бы! Уж Харт точно в своей жизни н
е ел ничего лучше черничного пудинга, бобового супа и жесткой, как ботфор
т мушкетера, баранины.
Элейн в ответ на тираду отца посмотрела на него с грустным упреком.
Хансен рассмеялся, обнажив ряд великолепных зубов, и подлил себе еще из с
упницы.
Джон Ивлин же сидел за обедом по левую руку Абрабанеля. Его лицо по обыкно
вению было угрюмо, и по нему невозможно было разгадать истинного настрое
ния капитана. Но Джо Ивлин, равнодушно поглощая суп, на самом деле думал о
том, что напрасно этот пройдоха радуется, воображая себе, будто провел ег
о. Ему, так же как и капитану, понятно, что пускаться на подобной посудине ч
ерез океан несколько рискованно, особенно с государственной миссией. Но
выбор судна компания оставила за собой, и в итоге мы имеем, что имеем.
Джон Ивлин не счел необходимым проявлять упорство в данном случае. Идти
через Атлантику на трехмачтовом флейте, оснащенном двумя десятками лег
ких пушек, было не слишком умно. Правда, сезон ураганов уже кончился и веро
ятность попасть в бурю была не слишком велика, но вот нарваться на жесток
ого испанца или на пирата-англичанина, который не слишком обращает вним
ание на то, что болтается у вас на флагштоке, было вполне реально.
Словно в ответ его мыслям, Абрабанель, отложив ложку и поглядывая то на Ха
рта, то на Ивлина, воскликнул:
Ц Право, я доволен, очень доволен этим судном. «Голова Медузы» прекрасно
идет, ей и носовая качка нипочем. Правда, Харт?
Ц М-м-да, Ц ответил Харт, едва проглотив суп. Ц Мне кажется, она прекрасн
о держится.
Ц А что думаете вы, капитан?
Ц Корабль и в самом деле неплох, сэр, Ц сдержанно заявил тот, хмуря при эт
ом брови. Ц Командой я тоже доволен. Даст Бог, доберемся до Барбадоса в ср
ок и без приключений. Но по нынешним временам я бы все-таки предпочел плыт
ь на линейном корабле флота Его Величества. Тогда моя душа была бы перед в
ами чиста, сэр.
Ц Не беспокойтесь о своей душе, капитан! Ц посмеиваясь и потирая руки, А
брабанель сам подлил себе немного вина. Ц Иногда скромный вид приносит
большую выгоду, нежели непобедимая армада. Во всяком случае, внимания он
привлекает куда меньше...
Ц Нет, я решительно уверен, что наше плавание будет благополучным. Стран
ы наши заключили теперь мир, испанцы, кажется, угомонились, и даже ужасный
Морган, говорят, перешел на службу к Его Величеству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52