е.
о соучастии с распределением ролей, проблема оснований
ответственности выдвигается на первый план.
Это связано, прежде всего, с тем, что вопрос об основа-
ниях уголовной ответственности соучастников преступления
неразрывно связан с общей конструкцией института соуча-
стия. преступлении.
>> 2\В теории уголовного права сложились две устоявшие-
ся конструкции соучастия. Одна из них исходит от призна-
ния акцессорного (несамостоятельного, придаточного) ха-
рактера соучастия, другая рассматривает соучастие как
самостоятельную форму преступной деятельности. В преде-
лах каждой из этих конструкций существует целый ряд
оттенков и течений ,
Большинство советских} криминалистов придерживаются
принципа самостоятельной ответственности соучастников и
рассматривают акцессорную теорию соучастия )как буржу-
азную [239, 135; 240, 87; 83, 172-173]. Однако этот взгляд
оспаривается М. И. Ковалевым, полагающим, что и совет-
скому уголовному праву присущ принцип акцессорности.
<Советское уголовное право,- пишет он,- стоит на призна-
нии логической акцессорности, которая более всего соот-
ветствует подлинной природе соучастия впреступлении. То
обстоятельство, что принцип акцессорной природы соуча-
стия впервые выдвинут в буржуазной науке уголовного
права ровным счетом ничего не может доказать> [116,
10-
(рассматривая вопрос об основаниях уголовной ответ-
ственности соучастников преступления, сторонники акцес-
сорной теория усматривают их исключительно в действиях
исполнителяМ. И. Ковалев, например, полагает, что сос-
тав преступления выполняется непосредственным исполни-
телем, остальными же соучастниками <сам состав преступ-
ления не выполняется> [116, III}. В другом месте, однако,
он пишет, что в действиях соучастников - подстрекателей
и пособников есть некий <общий состав преступления>
[116, 166-169], который конкретизируется действиями ис-
полнителя, причем именно этот общий состав определяет
их ответственность.
С таким выводом согласиться трудно, поскольку общего
состава преступления в природе не существует. Состав
всегда конкретен, привязан к определенному, зафиксиро-
ванному в законе, посягательству на определенный объект,
Общий состав, точнее учение о нем,- это теоретическая
конструкция, аккумулирующая признаки, свойственные
всем составам преступления, и призванная облегчить как
анализ конкретных составов преступления при квалифика-
ции действий лица, совершившего преступление, так и кон-
струирование их при кримщализации определенных обще-
ственно опасных деяний. Щоэтому основанием ответствен-
ности соучастника может быть лишь конкретный состав
преступления, содержащийся в его действиях.
3. Из этого, отнюдь, не следует, что деяния организатор
ра, подстрекателя и пособника могут быть оторваны от
деяния исполнителя и рассматриваться изолированно от
негоМежду организатором, подстрекателем и пособником,
с одной стороны, и исполнителем преступления, с другой,
существует органическая связь: все они зависят от степе-
ни осуществления исполнителем преступного намерения,
от достижения им преступного результата/ Ведь нельзя, в
самом деле, привлечь подстрекателя за подстрекательство
к оконченному убийству, если исполнитель не пошел далее
наказуемого приготовления к нему или покушения на него.
В этом плане и организатор, и подстрекатель, и пособник
зависят от действия исполнителя, от фактически выполнен-
ного им, зависят в части объема вменения. Но нельзя го-
ворить об ответственности соучастника за действия испол-
нителя без того, чтобы не вступать в противоречие с основ-
ными идеями социалистического уголовного права и
социалистического правосудия
4.10сновополагающим принципом советского уголовного
права является индивидуальная ответственность лица за
совершение деяния, содержащего состав преступления.
Применительно к институту соучастия это означает, что
Основания ответственности каждого из соучастников лежат
не в действиях исполнителя, а в действиях, совершенных
ими личной Устанавливая в Общей части уголовных кодек-
сов наказуемость действий организаторов, подстрекателей
и пособников, законодатель тем самым при наличии опре-
деленных объективных и субъективных условий приравни-
вает эти действия к действиям исполнителей, конструируя,
таким образом, особый состав организаторской деятельно-
сти, подстрекательства и пособничества к определенному
преступлению.
Признание самостоятельной ответственности соучастни-
ков преступления позволяет не только не отступать от об-
щих принципов советского уголовного права, но и последо-
вательно, логично решать множество вопросов, для кото-
рых акцессорная теория соучастия конструирует ряд исклю-
чений. Так, при наличии расхождений между содержанием
умысла соучастников, с одной стороны, и исполнителя, с
другой, возможна их ответственность за разные составы
одного и того же преступления. Различная квалификация
может иметь место и тогда, когда исполнитель преступле-
ния обладает определенными личными свойствами, влияю-
щими на его ответственность, а также в силу некоторых
дрих обстоятельств.
Принцип самостоятельной ответственности соучастников
дает надлежащее обоснование ответственности соучастни-
ков при добровольном отказе исполнителя от преступной
деятельности; при освобождении исполнителя от наказания,
например, в силу помилования, освобождения от уголовной
ответственности с передачей дела на рассмотрение това-
рищеского суда или в связи с передачей его на поруки
коллективу; при непривлечении исполнителя к ответствен-
ности в силу тех или иных обстоятельств (умер, пользо-
вался дипломатическим иммунитетом и т. д.). И, наконец,
этот принцип объясняет уголовную ответственность под-
стрекателя при безуспешности подстрекательства или по-
собника при безуспешности его деятельности. "
5. Каждый соучастник привлекается к уголовной от-
ветственности потому, что он совершил преступление. На-
значая ему наказание, суд должен руководствоваться общи-
ми принципами советского законодательства. Эти принци-
пы изложены в ст. 39 УК УССР. В частности, в этой ста-
тье устанавливается, что суд при назначении наказания
учитывает характер и степень общественной опасности со-
вершенного преступления, личность виновного и обстоя-
тельства дела, смягчающие или отягчающие ответствен-
ность.
Если характер и степень общественной опасности со-
вершенного преступления для всех соучастников одинаковы
(в случае квалификации их действий по одной и той же
статье Особенной части Уголовного кодекса), то степень
общественной опасности каждого соучастника может быть
различной. Она зависит от целого ряда объективных и
субъективных обстоятельств и проявляется в степени и ха-
рактере участия лица в совершении преступления. Харак-
тер участия определяет, как указывалось, функциональную
роль в совместно совершаемом преступлении. И это весьма
важно, поскольку сама эта роль - организатора, подстре-
кателя или пособника - определяет и степень обществен-
ной опасности их действий. Вместе с тем, при одной и той
же функциональной роли степень интенсивности действий
каждого из соучастников, напряженности их преступной
воли, направленной на организацию преступления, склоне-
ние исполнителя к совершению общественно опасных дей-
ствий или оказание ему в этом помощи, может быть раз-
личной. Поэтому для установления степени общественной
опасности действий каждого из соучастников в совместно
совершенном преступлении важно проанализировать каж-
дый из этих двух признаков, названных в ч. 7 ст 19 УК
УССР.
Степень общественной опасности каждого из соучастни-
ков определяется не только внешними признаками - харак-
тером и степенью их участия в преступлении, но и личными
свойствами соучастников, например их прошлой преступ-
ной деятельностью, наличием у них судимости и т. д.
6. Индивидуализация ответственности соучастников по
характеру и степени участия в преступлении не означает их
изолирования от деяний исполнителя. Поскольку деятель-
ность исполнителя является плодом усилий всех соучастни-
ков, результатом их действий, они с ней теснейшим образом
связаны. Эта связь дополняется тем, что объективная сто-
рона состава преступления, задуманного организатором или
подстрекателем, выполняется лицом, которому они привили
преступный умысел. Вместе с тем причинная связь инициа-
тора преступления (организатора, подстрекателя) с вызван-
ной им деятельностью исполнителя продолжается до ре-
результата этой деятельности, являющегося последствием
в уголовно-правовом смысле. Поэтому в действиях соучаст-
ника состав оконченного преступления будет иметь место
при выполнении исполнителем объективной стороны кон-
кретного состава преступления. В случаях, когда преступ-
ление является материальным, необходимо, чтобы в резуль-
тате деятельности исполнителя наступили предусмотренные
законом последствия; в случаях же, когда преступление
является формальным, необходимо, чтобы исполнитель со-
вершил действие, запрещенное законом.
В этом и только в этом смысле организатор, подстрека-
тель и пособник следуют судьбе исполнителя: наличие
оконченного состава преступления в действиях исполнителя
определяет состав оконченного преступления в их действи-
ях, что, в свою очередь, влечет ответственность исполните-
ля за оконченное преступление и его соучастников за орга-
низационную деятельность, за подстрекательство или за
пособничество оконченному преступлению. Когда же по
тем или иным причинам исполнитель не довел своего дея-
ния до конца и ответственность его наступает лишь за по-
кушение на преступление или за приготовление к нему, его
судьбе следуют и остальные соучастники: они несут ответ-
ственность за организацию покушения или приготовления
к преступлению, за подстрекательство к покушению или
приготовлению преступления, и, наконец, за пособничество
покушению или приготовлению к преступлению.
Таким образом, деятельность исполнителя, продолжаю-
щая причинный ряд, начатый соучастниками, определяет
объем вменения им того результата, который охватывался
их умыслом.В тех случаях, когда исполнитель остановил-
ся на определенной стадии развития преступления - на по-
кушении или на приготовлении, отсутствующий результат
вменить соучастникам нельзя. Они могут нести ответствен-
ность лишь в соответствии с тем, что сделал исполнитель.
7. Объем вменения определяет и юридическую квалифи-
кацию действий соучастников в каждом из названных вы-
ше случаев. Так, при преступлении, доведенном исполните-
лем до конца, состав преступления остальных соучастников
определяется ст. 19 УК УССР и соответствующей статьей
Особенной части, охватывающей преступление, которое (в
пределах умысла соучастников) совершил исполнитель. При
покушении исполнителя на преступление или при приготов-
лении к нему состав преступления остальных соучастников
будет определяться ст. ст. 19и 17 УК УССР и соответству-
ющей статьей Особенной части. Такая квалификация дей-
ствий соучастников преступления является логически бе-
оуппрчной и в советской уголовно-правовой литературе
ий не вызывает 95, 100; 228, 87-88], хотя от-
дельные авторы и не конкретизируют своего мнения по
этому вопросу.
р судебной же практике такая квалификация является
неустоявшейся. Так. в пункте 8 постановления Пленума
Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. <О судеб-
ной практике по делам о взяточничестве> указывается: <Ес-
ли лицо получает от взяткодателя деньги либо иные цен-
ности якобы для передачи должностному лицу в качестве
взятки и, не намереваясь это сделать, присваивает их, со-
деянное им в зависимости от обстоятельств дела следует
квалифицировать как подстрекательство к даче взятки ли-
бо пособничество, а в отношении взяткодателя - как поку-
шение на дачу взятки> [26, 240].
Подобная квалификация, по нашему мнению, едва ли
правильна.
Прежде всего вызывает сомнение сама возможность в
описываемой Пленумом ситуации ставить вопрос о соуча-
стии во взяточничестве тех лиц, которые в действительности
умысла на дачу взятки не имели. Во всех этих случаях
речь о том, что оно объективно, проявив инициативу, вы-
ссылка на необходимость дать взятку какому-то (даже,
по постановлению Пленума, индивидуально не определен-
ному должностному лицу) выступает как средство обмана.
Но если в отношении лица, склоняющего кого-либо к пере-
даче ему денег либо иных ценностей якобы для последую-
щего вручения должностному лицу, еще и можно вести
речь о том, что оно объективно, проявив инициативу, вы-
ступало в роли <подстрекателя к даче взятки> (хотя умыс-
ла на действительную дачу взятки не имело), то в отноше-
нии <пособника> и для такой постановки вопроса основа-
ний нет. Ведь пособник не может породить совершения
лицом действий, образующих покушение на дачу взятки, по-
этому его наказывать за действия, совершенные таким
<взяткодателем>, едва ли возможно. Его же собственные
действия далее мошенничества никак простираться не мо-
гут.
Однако и в отношении такого мошенника-подстрекателя
к даче взятки предлагаемая Верховным Судом СССР ква-
лификация представляется неточной.
Как известно, взятка может быть дана только должно-
стному лицу, и до момента получения им денег или иных
ценностей вопрос об оконченном преступлении стоять не
может. Это признано по существу и Пленумом Верховного
Суда СССР, предложившим квалифицировать действия
взяткодателя как покушение на дачу взятки. Но ведь под-
стрекатель склонил взяткодателя к совершению именно
этого преступления: он заранее знал, что взятка должно-
стному лицу передана не будет и что со стороны исполни-
теля далее покушения на дачу взятки дело не пойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35