Обрете-
ние тотальной свободы от собственного Я с его эмпирическим
сознанием и греховными влечениями бессознательного высту-
пает в качестве одного из главных условий самосовершен-
ствования и истинного самоосуществления. В этом, прежде
всего, и обнаруживается субъектно-психологнческая миссия
человека.
Как известно, западная психология при всем ее свое-
образии всегда испытывала влияние восточных учений. Так,
по мнению К.Юнга, зацадный психоанализ как таковой и те
направления мышления, которые он порождает, являются не
более чем "попытками новичка по сравнению с древним ис-
кусством Востока". Более того, существует точка зрения, со-
гласно которой К.Юнга нельзя считать первооткрывателем те-
ории архетипов, ибо она была уже сформирована суфийским
мастером Ибн-аль-Араби (Р.Дандау).
Идейная параллель в ориентации на сверх-лнчное лег-
ко усматривается в теории трансперсональной психологии
С.Грофа. "Забвение себя" в качестве критерия личностно-
психологической нормы находим, например, у В.Франкла.
Проблема самосовершенствования человека, центральная в
системе йоги, вполне сочленяема с психосинтетическим под-
ходом Р.Ассаджоли и гуманистической психологией А.Мас-
лоу, Р.Мэя, К.Роджерса. Освобождение сознания от заторов,
как основной путь психического роста в буддизме, переклика-
ется с методом "свободных ассоциаций", который активно
применял З.Фрейд.
Bb многом роднит восточную и западную психологию
идея восходжения, возвращения, трансценденции к некоторым
абстрактным сущностным истокам как путь и способ онтоло-
гического самоопределения и самоосуществлеиня человека.
, Однако это путь из себя и за пределы себя, это попытка
трансцендентального восхождения к внешним истокам своего

1Я1

бытия, к силам, действующим по ту сторону его собственного
реального жизненного "мира Я".
В чем же истинная причина такого настойчивого са-
моотрицания человеком ценности своего индивидуального бы-
тия? А, может быть, это и есть самый радикальный способ
самоутверждения человека в его качестве субъекта собствен-
ной психической жизни, предельно свободного в своем жиз-
нетворчестве, способного даже отказать себе в индивидуаль-
ности и возвысится до уровня универсума?

Исследование современных зарубежных психологиче-
ских направлений, течений и школ с позиций субъектной па-
радигмы может быть продолжено - расширено и углублено,
учитывая нсднзъюнктивный, "спиралевидный" и непрерывный
характер развития научного психологического знания. Вместе
с тем проведенный анализ позволяет сделать ряд обобщений
и выводов, которые могут послужить основанием для даль-
нейшей разработки проблемы человека как субъекта психи-
ческой активности.
Существенным здесь представляется общий вывод о
двух условно противоположных направлениях психологиче-
ских исследований, "нисходящем" и "восходящем" к определе-
нию человека как субъекта психической активности (соз-
нания, деятельности).
Конструктивной альтернативой этим двум направле-
ниям может служить, в частности, предложение Ауробиндо
"нисходить восходя", суть которого состоит в том, что "глу-
бинное" в человеке лучше видится не столько "со стороны",
сколько с верхних "этажей" бытия. При этом, каждый шаг
"вглубь" есть, одновременно, и шагом "вверх" по лестнице
развития.
Следующим существенным моментом можно считать
"волновое движение", наблюдаемо" в истории зарубежной
науки, характеризующееся стремлением к дифференциации и
интеграции субъектного начала. Причем, эти сменяющие друг
друга исследовательские подходы осуществляются на основе
различных критериев: "часть - целое", "единичное - всеоб-
щее", "уникальное - универсальное", "явление - сущность",
"внешнее - внутреннее", а также "сознательное - бессознате-
льное", "рефлексивное - деятельное" и др., чем и объясняется

162

трудность их сопоставления и консолидации в виде какой-
либо общей парадигмы.
Необходимо отдать должное зарубежной науке в раз-
работке онтологических подходов к исследованию оснований
психической жизни. При этом вычленяется две основные тра-
диции, одна из которых находит субъектные начала психиче-
ского во внутреннем пространстве индивидуального бытия
человека ("трансцендентальный субъект", "архетип", "коллек-
тивное бессознательное", "самость", "горме", "либидо", "Ин-се",
"интенции", "потенции"и пр.). Другая - пытается обнару-
жить такую субъектную силу во внешнем пространстве его
бытия (общество, история, культура, общение и пр.)
Вместе с тем особый интерес представляют те отдель-
ные исследовательские "инсайты", в которых предпринимает-
ся попытка интеграции и гармонизации внешних и внутрен-
них детерминант психического развития человека. Однако та-
кого рода попытки, как можно было убедиться, преимуще-
ственно не выходят за пределы построения гомеостатических
моделей, уравновешивающих человека с миром, его сознание с
его бессознательным и т.п., в результате чего его субъектная
миссия, по сути, сводится к адаптивной активности, к "твор-
ческому" приспособлению к миру или к собственной природе.
Представляется также важным с позиций критерия
субъектности обратить внимание на то, что в своих подходах
к определению источников и движущих сил психического раз-
вития человека различные зарубежные авторы так или иначе
реализуют свою исходную исследовательскую установку: на-
учно-теоретическую или научно-практическую. Так, "филосо-
фствующие" психологи, как правило, разрабатывают рефлек-
сивные модели человека как субъекта психической жизни,
смысл которой усматривается в постижении своей "глубин-
ной" природы или "вершинной" сущности. "Практикующие"
Психологи - те, которые, одновременно с научными изыска-
ниями, занимаются психотерапией, - в своих научных пост-
роениях больше стремятся воспроизвести "охранительно-вос-
становительную" модель субъектной активности человека. По-
следователи гуманистической психологии и психосинтеза пы-
таются не ограничиваться лишь "рефлексией" или "реабили-
тацией", но расширяют поле субъектных задач, вычленяя в ка-
честве главных задачи саморазвития и самосовершенствова-
ния.
Таким образом, исторнко-критический анализ зару-
.бежной психологии позволяет в многообразии исследователь-

-м- 163

ских программ и технологий обнаружить то общее, что опре-
деляет логику движения науки в познании природы человека,
специфики его психологического бытия в современном мире.
Общая тенденция, к которой так или иначе приближается и в
которую 110 своему пытается "вписаться" каждое из рассмот-
ренных психологических учений, течений, направлений, за-
ключается в "восхождении к субъекту", в обосновании прин-
ципиальной возможности и в оправдании исключительного
права эмпирического человека быть автором разработки и
осуществления индивидуального проекта своей психической жи-
зни. Именно в русле этой тенденции наиболее ярко обнару-
живаются сходства и различия в определениях зарубежными
исследователями предмета и метода психологической науки.
Вместе с тем сохраняет свою актуальность и требует
дальнейшего углубленного исследования проблема субъект-
ного ядра психической жизни и субъектных механизмов пси-
хической активности человека в их стуктурно-фуикциональ-
ной целостности. Требует специального теоретического осмы-
сления проблема генезиса новообразований субъектности в
индивидуальной жизни человека, которая .не может быть све-
дена ни к исследованию генезиса психических функций, ни к
генезису личности или индивидуальности и пр.
Многие из рассмотренных выше теоретико-методо-
логических вопросов так или иначе ставились и оригинально
решались в отечественной психологической науке, которая
исторически самоопределялась и утверждала свою самобыт-
нвСть под непосредственным влиянием как западной, так и
восточной психологической мысли.

2.5. Отечественная психология о субъектных
основаниях психической жизни

Спор по поводу возможности признания конкретного
индивида субъектом своего внутреннего мира имеет, как от-
мечалось, давнюю историю в мировой философии и психоло-
гии. Одной из наиболее острых была дискуссия между "суб-
станциалистами" и "актуалистаии". В представлении первых
душа есть субстанция, нечто неизменное, постоянное. Если,
скажем, поэма состоит из набора слов, то собственно поэмой
этот набор становится благодаря "автору", который задает ему
целостность, связность и смысл. Вот как отстаивал свою по-
зицию "субстанцналист" Д.С.Миль. "Петь нечто, что я назы-
ваю моим Я, или, выражаясь иначе, моим духом и что я

164

признаю отличным от ощущений, мыслей и проч. , нечто, что
я признаю не мыслями, а существом /the being/, обладающим
этими мыслями..." Щит. по 301; 356]. "Актуалисты", например
В.Вундт, наоборот, выступали против субстаициализации
души, представляя ее как сменяющуюся связь состояний.
Г.И.Челпанов отреагировал на эту дискуссию с пози-
ций субъектного подхода, показав тем самым его уникальные
возможности в деле примирения крайних точек зрения на
природу психического. "Нельзя сказать, - отмечал он, - что в
нашей жизни все текуче, что наша душевная жизнь представ-
ляет из себя только изменяющийся процесс. В нашей жизни
есть и нечто постоянное. Так, например, в процессе сравнения
есть нечто, постоянный субъект, благодаря которому может
осуществляться процесс сравнения. В самом деле, если пред-
положить, что в нашем сознании есть только состояние А и
состояние В, то, разумеется, процесс сравнения не мог бы
осуществиться; поэтому мы должны допустить еще один об-
щий субъект [См. Там же; 360).
Подобную научную позицию занимает также совре-
менник Г.И.Челпаиова Т.Райнов, полагавший, что "... вообще
наше суждение было бы лишено всякого смысла, за отсут-
ствием субъекта суждения, к которому нужно отнести преди-
кат "изменение". Должен существовать такой субъект, и при
этом - субъект пребывающий, себе равный, с собою совпа-
дающий - только он может установить осмысленность суж-
дения об изменении" [212; 8].
Как можно судить, в обоих случаях категория
"субъект" используется в онтологическом, "бытийственном"
смысле, как отражающая реальную инстанцию внутреннего
мира человека.
Психологическая традиция, руководствуясь общими
философскими положениями, все же предполагает в качестве
основного для себя исследовательское движение от человека
как "центра" бытия к "центру" его собственного бытия, его
собственной активности.
Глубоко и всесторонне проблему субъекта и его места
в структуре внутреннего мира человека исследовал В.В.Зень
ковский. "Если в душевных явлениях имеется активность, то
где должно искать носителя или носителей этой активности?
Заранее ясно, - писал он, - что на этот вопрос может быть
три ответа: либо 1) активностью обладают отдельные элемен-
ты душевной жизни, ее периферия ("периферическая" теория
психической причинности), либо 2) активность принадлежит

"центру" психического потока, ее устойчивому "субъекту"
("центральная" теория психической причинности), либо нако-
нец 3) активность не может быть относима ни к периферии,
ни к центру душевной жизни, а связана с живой и цельной
совокупностью душевных явлений ("актуальная" теория пси-
хической причинности)" [98; 170].
Какой же теории отдает предпочтение сам В.В.Зенько-
вский? "Предыдущее изложение показало нам, - заключает
он, - что и чисто психическая и психофизическая причин-
ность осуществляется в системе актов, исходящих от реально-
го я, как творческой основы индивидуальности... Идея субъек-
та, как творческой основы индивидуальности, как реального
носителя психической энергии, неизбежно встала перед нами
в виду невозможности мыслить психическую причинность
переходящей от одного процесса к другому. Мы видели, что
вопреки известным утверждениям Вундта, меньше всего мож-
но говорить о чистой актуальности в психической причин-
ности, так как каждый отдельный психический процесс пред-
ставляет собой работу души, имеющую свое основание в цен-
тре психической жизни, т.е. в субъекте. Душа с этой точки
зрения есть истинный организм, т.е. живая и живущая "суб-
станция", автотелически развертывающая свои творческие
силы и осуществляющая в своем развитии идеально предза-
ложенную в ней индивидуальность" { Там же; 394-395].
Важным для развития субъектного подхода в психоло-
гии представляется положение В.В.Зеньковского о различе-
нии "акта" и "содержания" психического, а также их "цент-
рированности" в субъекте психической активности. "...Вывод,
как акт, - отмечал он, - обусловлен конечно субъектом; но
если мы обратимся к связи вывода с посылками по содержа-
нию, то она никоим образом не коренится в субъекте. Она не
коренится и в посылках, как психических процессах, но вос-
ходит к содержанию посылок, как идеальному моменту" [Там
же; 418]. Потому всякое переживание, как акт, имеет свое
начало не в другом переживи нии, нс в другом акте, - а в цен-
тре душевной жизни, в субъекте. "Психическая причинность
есть всегда... причинность субъекта, - а следовательно нельзя
связывать в причинном соотношении два переживании, хотя
бы и стоящих во времени рядом. Если, например, мы будем
считать, что восприятие есть известным образом организован-
ная группа ощущений, то все равно мы должны будем согла-
ситься, что, как акт, восприятие не создается самими ощуще-
ниями, но имеет свое начало в субъекте душевной жизни...

RR

Если мы не можем ставить в причинную зависимость два
переживания со стороны актов, то мы не можем отвергать и
того, что по содержанию переживания связываются друг с
другом "периферически", т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69