Почему-то он напомнил мне о гарнире в «Стейки Пита», и я почувствовал легкую тошноту. Но тут же взял себя в руки. Салли ничего говорить по этому поводу не стал.Я уселся за стол, Салли посмотрела на меня с материнской улыбкой.– Барни принес твои вещи.– У меня, конечно, мало друзей, но они настоящие, верные.– Я принадлежу к ним?– Сегодня ты и Барни открываете этот список. Если бы Барни не появился, когда эти парни «плясали» со мной, я бы лежал сейчас в реанимации.Я засмеялся и снова почувствовал боль.– Они не ожидали, что чемпион мира придет мне на помощь. У того мужика, которому он вмазал, наверное, до сих пор распухшая физиономия.– Он хорошо о них позаботился, да?– Нормально, если помнить, что он – легковес, да и они постарались смыться поскорее.– Ты их знаешь?– Нет, их имена не знаю. Это полицейские из Восточного Чикаго.– Копы-полицейские?– Да, Салли, ты читала сегодняшние газеты или кушала радио?Она пожала плечами.– В другой комнате есть воскресная «Трибюн», возьми, если хочешь посмотреть комиксы.– Меня не интересуют комиксы. Как насчет радио?– Слушала, а в чем дело?– О чем говорилось в новостях?– О жаре. Сегодня опять будет очень жарко. Вчера от перегрева умерло семнадцать человек, и сегодня объявили еще о шести.– Как приятно сидеть дома, под кондиционером.– Почему ты спросил меня об этом? Тебя же, наверное, интересуют не проблемы, связанные с жарой.– Я думал, что там будет еще одно сообщение.– О чем?– О поимке Диллинджера.Салли повернулась ко мне и посмотрела широко раскрытыми и испуганными глазами.– Нат, почему бы тебе не попробовать как-то иначе зарабатывать деньги?– Я подумывал было о балетных танцах в обнаженном виде среди разных шариков и дыма, но это место оказалось уже занятым.Салли поморщилась, делая вид, что разозлилась.– Ты пытаешься переменить тему разговора. Ты – умный, способный человек. Почему же сидишь в своем убогом крохотном офисе и занимаешься опасной работой?Пожав плечами, ответил:– Моя работа не всегда опасна. Не думай, что со мной каждую неделю происходят подобные волнующие встречи. Ты можешь, конечно, не верить, но еще никогда меня не отделывали резиновым шлангом.Она отвернулась, перекладывая омлет со сковородки на тарелку.– Многие могут прожить всю жизнь, и их никто и никогда «не отделает резиновым шлангом».– Могу себе представить, как много они потеряли в своей жизни.Салли поставила передо мной тарелку с омлетом и тарелочку с тостами.– Может дать еще жаркое по-деревенски?– Нет, этого вполне достаточно.– Кофе?– Лучше апельсиновый сок.– Я только что его приготовила.Салли достала небольшой белый кувшин из маленького холодильника и налила большой стакан сока. Стакан стал оранжевым в лучах солнца. Я отпил, сок был очень вкусный. И было очень приятно ощущать мякоть апельсина на языке. Кажется, похмелье проходило.Но я на всякий случай попросил:– Могу я еще заказать аспирин?Салли улыбнулась.– Сейчас подам.Аспирин лежал на полочке буфета. Я принял две таблетки, запивая остатками сока. Салли села рядом.– Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказала она с серьезным выражением лица.– Мне тоже хотелось бы, чтобы у тебя все было в порядке.– Нат, ты живешь в своем офисе и спишь на складной кровати. Я это видела.– А я видел людей, которые спят на скамейках в парках.– Не пытайся меня смутить – я не сноб, и ты это знаешь. Но я могу определить, когда человек понапрасну расходует свои силы, – заметила Салли.– Напрасно расходует?– Да. Расходует зря свой разум, и потенциально – жизнь.– Омлет очень вкусный. А ты уверена, что не хочешь покончить с работой в шоу-бизнесе и выйти за меня замуж?– Ты просто невозможный, – грустно рассмеялась Салли.– Мне многие говорили об этом. Послушай, Салли... у меня есть только одна специальность. Меня этому научили, и я умею только это. Надеюсь, что когда-нибудь смогу жить в приличной квартире, а не в офисе. У меня будет свое агентство с оперативниками, работающими под моим началом. Большой офис с хорошенькой секретаршей, с которой можно будет побаловаться, пока моя жена будет воспитывать маленьких Натов и Элен и сидеть дома.Она улыбнулась, но уже не так грустно.– Сейчас у меня маленький убогий офис, потому что я только начинаю свое дело. И сейчас царит эта чертова Депрессия, ясно?– Да, Нат. Я не хочу давить на тебя. Наверное, это не мое дело.Я погладил ее руку.– Ты – мой друг, и это дает тебе право вмешиваться в мои дела до тех пор, пока я не попрошу тебя о другом.Она насмешливо улыбнулась.– Друг, ха-ха! Ты спишь со всеми своими друзьями?Мне удалось выразительно пожать плечами и не скривиться от боли.– Нет, только с тобой и Барни.– Геллер, ты хочешь, чтобы тебя поколотили еще раз.– Нет, нет. Омлет очень вкусный. Ты уверена, что о Диллинджере ничего не сообщалось в газете или по радио?– Конечно уверена. Если бы поймали Джона Диллинджера, об этом трубили бы на каждом шагу. Разве я не права?– Но его должны были схватить вчера вечером. Они встречались с Анной Сейдж, и та должна была сообщить им адрес или просто привести агентов к нему...– Ты имеешь в виду Диллинджера?– Да. Не понимаю, что там могло случиться.– Может, что-то не сработало?– Не исключено. Можно мне позвонить отсюда?Я встал.Салли и это не понравилось, но она разрешила.В гостиной я сел в мягкое кресло у окна и набрал номер. Телефон был белого цвета и стоял на низком кофейном столике. На окне были откинуты занавески, и я выглянул, пока ждал ответа. Внизу увидел шоссе Лейк-Шор, раскинувшийся неподалеку парк. И все это выходило к синему озеру, на поверхности которого качались лодки и яхты. Лодки старались держаться подальше от береговой линии, подальше от подпрыгивающих на волнах голов купальщиков.В трубке раздался молодой мужской голос.– С вами говорит Харт из подразделения расследований...В трубке слышался какой-то шум.– Мне нужно поговорить с инспектором Коули.– Он сейчас занят. Могу ли я вам помочь?– Скажите Коули, что ему звонит Натан Геллер.– Сэр, мы очень заняты, не могли бы вы...– Скажите Коули, что с ним желает поговорить Натан Геллер.Он некоторое время пытался осмыслить это требование, потом последовал вздох и еще одна пауза, пока он ходил за Коули.– Мистер Геллер, – сказал Коули. – Давайте покороче, что я могу для вас сделать?– Мне кажется, что у вас там слишком много народа для воскресного дня.– Человек двадцать или тридцать, и сплошные волнения. Что вы желаете?– Что случилось вчера вечером?– Мне кажется, что вы не планировали ввязываться в это дело, тем более, когда игра пошла довольно странно.– Коули, почему вы мне не говорите, что случилось вчера?– Если вы звоните по поводу награды, то я попытаюсь организовать, чтобы вы получили частичное...– Пошел ты со своей наградой, Коули, куда подальше!Последовала долгая пауза, затем Коули сказал:– Вчера мы встретились с Анной Сейдж, и она обещала нам доставить Диллинджера сегодня. Вот и все.– Почему она не сдала его вам вчера?– Она не собиралась встречаться с ним вчера. Она, Полли Гамильтон и Диллинджер сегодня должны пойти вместе в кино. В «Марбро». Вы знаете, что сегодня пойдет новый фильм?– Какие глупости! Анна Сейдж знает, где остановился Диллинджер. Это шикарное место в Пайн-Гроув.– Вы знаете, где он живет?– Да.Я продиктовал ему адрес и даже слышал, как перо царапало бумагу, когда он торопился все записать.– Геллер, почему вы мне ничего не сказали раньше?– Я уже говорил, что не уверен, что это именно Диллинджер, и не желал навлекать беду на другого человека. Я боялся, что вы можете взорвать беднягу в Кингдом-Кам только потому, что у него было две руки и ноги и еще глаза, как у Джонни.– Ну, это точно Диллинджер.– Не стану с вами спорить. Я только не понимаю, почему Нитти желает его смерти.Коули не понравилось, что я напоминаю о роли Нитти. Я это почувствовал даже на расстоянии.Потом он сказал:– Мы ждем звонка от миссис Сейдж каждую минуту после чего отправимся в «Марбро». Там без перерыва идут фильмы. Наш план уже в работе, и у нас нет лишних людей, поэтому мы не отправимся по этому адресу. По крайней мере, сейчас.– Вам решать.– Повторяю, мы уже задействовали план в отношении «Марбро», посылали туда агентов еще вчера вечером, и у нас теперь имеются карты с указанием входов и выходов, пожарных лестниц и окружающих улиц. Как только позвонит миссис Сейдж, план начнет действовать.– Почему бы вам не съездить в Пайн-Гроув и не проверить, дома ли сейчас Джонни. Или почему бы не устроить засаду в квартире Анны Сейдж?Молчание. Мне показалось, что это было смущенное молчание.– Геллер, это был план... начальника Пурвина, и... мистер Гувер его одобрил. Я доложу им об аресте на Пайн-Гроув. Но мне кажется, что нам следует довести до конца план Пурвина...– Каким образом?– У пожарных лестниц кинотеатра и по обеим сторонам от главного входа у нас расставлены агенты. Пурвин будет стоять с одной стороны, а Заркович – с другой.Мне показалось, что так им будет удобно перестрелять друг друга и Диллинджера, если тот попытается скрыться.– Мне показалось, вы говорили, что постараетесь поймать Диллинджера, а не пристрелить его, – сказал я.– Геллер, вчера вечером мы встретились с миссис Сейдж в обстановке глубокой секретности. Мы ее подобрали на Норд-Сайд и повезли к потайному местечку у озера. Я был в одной машине с капитаном О'Нейлом, а начальник Пурвин и сержант Заркович с миссис Сейдж – в другой.– Зачем вы мне это рассказываете?– Дело в том, что теперь начальник Пурвин и сержант Заркович хорошо знают миссис Сейдж в лицо и смогут ее узнать... Меня не было с ними в машине.– Боже мой! Вы представляете, сколько будет народу в кинотеатре, особенно в такую жару? Если вам придется стрелять, то под пули попадет не только Диллинджер, вы обязательно попадете в чью-то бабушку и пристрелите парочку десятилетних ребятишек!– Геллер, я там буду и сам проконтролирую ситуацию. Даю вам слово.– Коули, черт вас побери, я не ваша дерьмовая совесть! Делайте, что пожелаете.– Мистер Геллер, извините меня... Мне нужно спешить на брифинг.– Что? Малышка Мел будет объяснять вам, как он собирается обгадить все планы?..– Мистер Геллер, мне не нравится ваша манера выражаться. Я – ревностный мормон...– Мне все равно, но Мелвин Пурвин может загадить любую религию.Коули прокашлялся.– Сержант Заркович собирается представить нам полное описание внешности Диллинджера после его пластической операции.– Ну да, может, заодно сержант Заркович объяснит, кто из его собственных «хирургов» из Восточного Чикаго отделал меня резиновыми дубинками?Опять пауза.– Я этому не верю.– Конечно.– Геллер, мне нужно идти. Вы уже лучше... себя чувствуете?– Спасибо, лучше.– Вам следует немного отдохнуть. Пусть на нас поработает полиция.– Кстати, о полицейской работе. Какого черта вы не позволили капитану Стеги выполнять его идиотский план?Снова тишина.– Коули?– Мы не желаем вмешивать в дело полицию Чикаго.– Не вмешивать полицию Чикаго? Но Диллинджера собираются взять в Чикаго. Коули, это что-то новенькое. Как вы до этого додумались?– Слишком много продажных полицейских, – ответил он. Но в его голосе уже не чувствовалось былой уверенности. – Мы не хотим, чтобы кто-то из них предупредил Диллинджера.– Коули, не волнуйтесь по этому поводу.– Почему?– Если он прослышит о вашем плане, он не поверит.Коули помолчал, потом хмыкнул. Я повесил трубку.Почувствовав прохладную руку Салли у себя на плече, я посмотрел на нее.– Все случится сегодня?– Наверное.– Но это действительно Диллинджер?– Да.– Иди ложись.– Не знаю, смогу ли я снова заснуть.– Кто говорил о сне?Действительно, я чувствовал себя гораздо лучше, хотя телефонный разговор меня утомил, и я снова заснул. Когда проснулся, уже стемнело.– Который час?Салли, лежавшая рядом, посмотрела на часы.– Седьмой час.– Господи, я проспал всю жизнь.– Ты должен выздороветь и нечего терзаться.– Я не переживаю. Послушай, ты сегодня не работаешь?– Работаю, мне придется уйти через час. Я отбросил покрывало.– Пойдем в гостиную и послушаем радио. Мы сидели в гостиной и слушали радио, слушали все подряд, пока не начали передавать последние известия: жара, смерти людей от перегрева. Это были основные события дня.– Когда ты изменил свое мнение? – спросила Салли.– О чем?– Что этот человек оказался не Диллинджером? Сначала ты думал по-другому.– Я не был в этом уверен. Он лишь немного внешне напоминал Диллинджера, только немного.– Тогда почему ты сейчас уверен, что он – Диллинджер?– Потому что Фрэнк Нитти желает его смерти.– Мне показалось, что ты говорил, что Диллинджер и Бойз были в хороших отношениях.– Так было раньше, еще до того, как их припекло.– Они смогут убить друг друга?– В любое время, моя сладенькая.– Но почему его собственный адвокат предал его?– Пикет? Деньги. Страх наказания со стороны другого, более влиятельного клиента... Это Бойз, о котором ты говорила...– Мне кажется, что адвокат и этот Бойз постараются найти способ избавиться от него, не убивая. Отправить, например, его в Мексику...Я задумался.– Что-то не так? – спросила Салли.– Ты не устала от того, что пытаешься стать умнее меня?Я встал, прошел в спальню и оделся.Салли стояла в дверях и смотрела на меня. Она все еще была в брючном костюме.– Что я такого сказала? – спросила она.– Ты сказала, что, может, этот парень не Диллинджер.– И?– Может, ты и права.Я поцеловал ее в щеку и выскочил из квартиры так быстро, как только смог. 17 Большая самодельная карта кинотеатра «Марбро» и его окрестностей была выполнена на оберточной бумаге жирным карандашом. Она висела на стене над столом Коули. Примерно дюжина агентов в рубашках с засученными рукавами и с кобурами под мышками столпились в большом офисе. Некоторые сидели на столах, многие курили, и электрические вентиляторы разгоняли дым по всему помещению. В распахнутые окна проникал прохладный вечерний воздух. Многие агенты провели здесь целый день, ожидая звонка Анны Сейдж.Я придвинул стул и бросил шляпу на стол. Положив пиджак на колени, спросил:– Еще не звонила?Коули уставился на свой стаканчик с кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44