– Думаю, ему придется спать одному и в другом месте.Я решил подняться и проведать Луизу. Наверху, в коридоре, встретил Полу. Она курила, и в руке, как всегда был стакан виски.– Привет, – сказал я.– Привет.Она улыбнулась как-то соблазнительно.– Как малышка? – спросил я.– Лулу? Она очень расстроена.– Ей нелегко.– Сейчас заснула, бедняжка.– Для нее это самое лучшее.Пола, казалось, чему-то обрадовалась.– Вы не хотите мне помочь?– Конечно, – ответил я.– Пойдите и присмотрите за ней вместо меня. Ей нельзя оставаться одной.– Но она меня даже не знает...Пола взмахнула рукой с сигаретой в воздухе.– Она будет долго спать. Но если вдруг проснется, то рядом с ней должен быть кто-нибудь.– Наверное, я пока могу здесь посидеть.– Я не это имела в виду. Вам все равно нужно где-то располагаться на ночлег, правда? Ложитесь вместе с ней.– Не говорите глупости.Она заглянула вместе со мной в комнату. Там я увидел Лулу, которая свернулась в комочек, как маленький ребенок. Розовое платье высоко задралось на ее прелестных белых ногах. Она крепко спала на одной из двух кроватей, составленных вместе. Видимо, раньше это была комната мальчиков хозяев дома. С потолка, оклеенного темно-синими обоями с серебряными звездами, свисала модель самолета. Детям, наверное, нравилось такое ночное небо у них в комнате.Пола отошла от открытой двери и сказала:– Фредди будет доволен, если нам удастся поспать в двуспальной постели Лулу и Кэнди. Вы сделаете нам одолжение. А Лулу теперь все равно. Вы ляжете отдельно, но вы понимаете, что ее нельзя оставлять одну.Я подумал об этом.Пола положила мне руку на плечо. От нее несло виски, но она, стройная, соблазнительная, в синем платье в белый горошек, была очень сексуальной.– Я хочу вам кое-что сказать. Мой муж Чарли был убит год назад, весной, когда брали банк. Через неделю меня подобрал Фредди. Поймите, я не такая распущенная, как может показаться. Мне просто нужно было на кого-то опереться. И Фредди оказался не таким плохим, как можно было бы подумать. Ему тоже повезло со мной.Я улыбнулся ей в ответ.– Мне кажется, что ему повезло гораздо больше. Пола похлопала меня по щеке и снова отхлебнула из стакана.– Дружок, тебе тоже может повезти. Лулу – отличная девушка. Еще раз скажи, как тебя зовут?– Джимми.– Хорошее имя, и ты приятный парень. Может, Лулу тоже повезет. Кто знает?Вскоре я вошел в маленькую спальню. Со мной была только сумка с нижним бельем, носками и принадлежностями для бритья. Я решил, что мне лучше спать в майке и в брюках поверх покрывала. В спальне у открытого окна стоял стол, на котором на подставках в виде голов лошадей располагались книжки-малышки.На полках, висящих на стене, лежали бейсбольные перчатки, игрушечные пистолеты и тому подобное. Несмотря на то, что интерьер детской комнаты был явно предназначен для мальчишек, мне показалось, что она подходит для этой тоненькой дочки фермера, которая так крепко здесь спала.Я лежал на спине, смотрел на скошенный потолок и на звездное небо надо мной. Его можно было хорошо разглядеть: из освещенного двора сюда проникал свет. Девушка рядом со мной, казалось, купалась в синевато-молочном свете.Я подумал, что стоит дождаться, пока все уснут, а потом схватить Лулу, сесть с ней в «Аубурн» и удрать отсюда как можно быстрее. Но я не смогу сделать этого, если на страже сидит Чейз. Наверное, и в доме есть кто-нибудь для охраны и наблюдения. И вообще, как можно забрать с собой девушку, чтобы она не подняла шума? Мало того, что она перенервничала, а тут еще появляется какой-то незнакомец, хватает ее и пытается удрать!Потом мои мысли перекинулись к убийству Дока Морана и, наконец, к готовящемуся похищению. Я надеялся не принимать в нем участия, хотя прекрасно понимал, что уже увяз по шею во всех их делах. Если бы они собирались ограбить банк, я бы постарался остаться в стороне. Но похищение? Нет. Трагедия Линдберга поразила меня, как любого нормального человека в этой стране.Сама идея похищения была противна мне. Почему-то в таких случаях я всегда думал о детях. Хотя знал, что банды Карписа – Баркера специализировались на похищениях богатых банкиров или производителей крепких напитков. Но воровать деньги – это одно, а похищать человека – другое!Мне было страшно. За короткое время произошло столько разных вещей, что меня обуревали самые разные мысли. Пожалуй, я еще до конца так и не осознал, во что «вляпался».Я очень скучал по Салли, по ее шелковым простыням. Как бы мне хотелось, чтобы эта маленькая детская оказалась ее белой спальней! И я еще очень жалел, что мы поссорились перед расставанием.Злость. Меня волновала и возбуждала моя старая подруга – злость. Злость и крушение моих планов. Разные мысли не оставляли меня, и многое нужно было обдумать. Меня использовали, обманули, подставили. Фрэнк Нитти заставил оплатить мое путешествие в Страну Бандитов тем, что я помог привести приговор над Доком Мораном в исполнение! И что я мог сделать? Злиться на Нитти значило то же самое, что плевать против ветра. Брызги слюны все равно летели тебе в глаза!Моя вина, да, моя собственная вина состояла в том, что с Нитти вообще нельзя было иметь никаких дел. Он никогда не играл честно. Но с его точки зрения, игра была полностью честной: ты – мне, я – тебе. Он сделал для меня достаточно много – дал имя и «легенду», а также все подтвердил, когда ему позвонили. И теперь вот я здесь. А девушка, за которой я приехал, лежала рядом со мной.Но я не представлял себе, как отсюда выбраться.Именно в этот момент Луиза, или Лулу, прервала мои мысли. Она проснулась и, увидев меня, начала кричать. 33 Я попытался закрыть ей рот, но она продолжала кричать, не слушая моих объяснений.– Пожалуйста, не нужно кричать. Пожалуйста. Я здесь просто присматриваю за вами.По карим глазам девушки я понял, что до нее что-то начинает доходить, и вскоре она перестала кричать.Я убрал руку от ее губ. Крик был пронзительным, но никто не бросился к нашей двери, чтобы узнать, что тут происходит.Может, все привыкли к тому, что здесь по ночам кричат женщины.Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, губы у нее дрожали, ноздри раздувались.– Кто... кто вы такой? – наконец смогла она вымолвить.– Мы уже с вами встречались, я – Джимми Лоуренс, привез Мамочку из Чикаго.Глаза немного сузились.– А-а-а-а...– Для меня не оказалось постели, и ваша подружка Пола попросила меня остаться с вами и переночевать здесь.Дверь открылась, и Пола с сигаретой во рту сказала:– Не волнуйся, сладенькая. Мне не хотелось оставлять тебя одну этой ночью.Значит, кто-то все-таки слышал крик Луизы. Я обратился к ней:– Если хотите, я могу уйти.Она посмотрела на Полу.– Останься со мной, ты же моя подруга!– Да, это так, но Фредди хочет, чтобы сегодня я была с ним. Ты же понимаешь меня, сладенькая. У тебя все будет в порядке.Я поднялся с постели и сказал:– Я ухожу.Луиза посмотрела на меня. Она была совсем девчонкой, в ее огромных глазах можно было утонуть. Пола обратилась к Луизе:– Разреши ему остаться с тобой. Тебе не следует оставаться одной.Луиза покачала головой – ей не хотелось оставаться одной.Пола улыбнулась и добавила:– Хорошая девочка. И ушла.Я продолжал стоять и смотреть на девушку в синевато-молочном полумраке, потом спросил:– Ничего, если я снова лягу?Она кивнула головой и быстро добавила:– Брюки не снимать. Я улыбнулся ей.– Я никогда не спешу.Несмотря на свое настроение, она мне улыбнулась.– Все равно, не снимайте их.– Если хотите, я могу отодвинуть эти кровати подальше друг от друга.– Нет, нет. Все нормально. Я лег, и она повернулась ко мне спиной. Через некоторое время я услышал, как она рыдает. Я даже хотел коснуться ее плеча, но не стал этого делать.Луиза повернулась ко мне. В руках у нее был зажат мокрый платок. По лицу текли слезы. Она сказала:– Весь мокрый, – имея в виду платок. – У вас случайно нет...– Конечно, возьмите мой.И я отдал ей свой платок.Она вытерла лицо и перестала плакать.– Я, наверное, ужасно выгляжу.– Нормально, вы имеете право выглядеть, как вам угодно.Она в отчаянии покачала головой.– Он недавно был живым...Было видно, что сейчас она может устроить истерику.– Я убила бы этого врача.– О нем уже позаботились.Луиза была поражена. У нее побледнело лицо, и она тихо спросила:– Они... убили его?Я кивнул головой.– Хорошо, – сказала она. Но я ей не поверил.– Вам не следует притворяться.– В чем?– В том, что вы довольны убийством. Здесь так дешево ценится жизнь и смерть.– Я на самом деле не имела в виду, что хотела бы убить Дока Морана. Он... он был пьяница и всегда болтал так много. Но...– Но из-за этого не стоило его убивать. Вы это хотели сказать?Она пожала плечами, опершись на локоток, посмотрела на меня.– Он не собирался убивать моего Кэнди, – сказала она. – Я ненавижу его за то, что он – плохой врач. Но мне не нравится, что его убили.Я ничего не сказал.– Только не ждите, что я стану оплакивать его, – сказала она горько. – У меня не осталось слез для этого старого пьяницы.Я кивнул головой.– Очень любезно с вашей стороны, мистер Лоуренс, что вы остались со мной.– Называйте меня Джимми. Могу я вас называть Лулу?– Если хотите... Джимми.– Какое полное имя от Лулу?– Луиза, но здесь никто меня так не называет.– А если я стану вас так называть?Она удивилась, но три раза кивнула.– Луиза, вам лучше уснуть.– Хорошо, – сказала она.Она легла на живот и отвернулась от меня... Я лежал и смотрел на звезды на потолке. Через некоторое время она позвала:– Джимми?– Да, Луиза?– Сделайте мне одолжение...– Конечно.– Подвиньтесь ко мне ближе.– Ну...– Нет, не для этого. Мне нужно... чтобы меня кто-то обнимал. Вы ведь не станете ко мне приставать. У вас такое хорошее лицо. Я могу вам доверять, не так ли?– Луиза, вы мне можете доверять.– Я повернусь на бок, – сказала она. – Прижмитесь ко мне и обнимите меня за талию. Я сделал так, как она просила.– Вот так... так мы спали, Кэнди и я.– В Чикаго у меня есть девушка, – сказал я. – Иногда мы тоже так спим.– Так хорошо, правда? Приятно чувствовать друг друга.– Правда.Я прижался к ней, она была мягкой, и от нее приятно пахло. Может, это были дешевые духи, но мне нравился запах. Я почувствовал, как возбуждаюсь, и постарался отстраниться от ее круглой маленькой попки. Но она еще крепче прижалась ко мне и грустно сказала:– Кэнди был таким милым.Вскоре она снова начала тихо плакать в мой носовой платок. Возбуждение оставило меня. Я продолжал обнимать ее за талию, прижимая к себе.– Что мне делать без тебя, Кэнди? Что мне теперь делать?Я гладил ее по голове и приговаривал:– Тихо, тихо. Вскоре Лулу уснула.Я тоже уснул, но проснулся от жуткого крика, подскочив в постели.– Какого черта, что это такое?Луиза сидела у стола и причесывала свои короткие светлые волосы. На ней было то же самое розовое платье, в котором она была вчера. Она, как и я, спала в одежде. Девушка улыбнулась. Лицо у нее было не накрашено, и ей вполне можно было дать тринадцать лет. Но такие тринадцать, что мальчишки, глядя на нее, начинают переосмысливать свое отношение к девочкам.Она забавно улыбалась.– Глупый, это поет петух. Ты что, никогда раньше не был на ферме?Я провел рукой по лицу. Солнечные лучи начинали пробиваться в окно, хотя казалось, что на улице еще было темно.– Нет, – ответил я. – Я на ферме в первый раз.– А я росла на ферме. Мой отец – фермер.– Ты по нему скучаешь? Она выглядела очень грустной.– Иногда, но мне кажется, что он по мне не скучает.– Почему?– Потому что считает меня плохой девушкой. Грешницей!– Твой отец – верующий человек?– Слишком религиозный. Он бил меня ремнем, потому что я не была такой же.– О, мне так жаль.Она пожала плечами.– Но даже когда он меня бил, я знала, что он меня любит.– Извини.Она положила на стол щетку, подошла к постели и села рядом.– Иногда люди таким образом показывают свою любовь к вам.– Когда они тебя бьют?Она кивнула.– Я не считаю, что это наилучший путь. Я бы сама никогда не смогла кого-нибудь ударить. И Кэнди, он меня почти не бил. Наверное поэтому я так сильно его любила.Кажется, сегодня утром ей стало легче. Она признала тот факт, что Кэнди умер. Может, в этой компании смерти были обычным явлением.– Ты когда-нибудь видела, как кто-то умирал?– Да, дважды.– Ты хочешь сказать, что видела, как умирали люди, работавшие с Кэнди?Она кивнула.– Их подстрелили на работе.– Понимаю.– И Кэнди убивал людей. Я не ходила с ним на работу, поэтому никогда этого не видела. И мне не хочется думать об этом.– Кто те люди?– Те, кого он убил? Охранник в банке и заместитель шерифа. Кэнди не любил вспоминать об этом.– Да?– Да. Он боялся электрического стула.Я ничего не сказал.– Теперь ему нечего бояться, – заметила Луиза и снова заплакала, прижавшись лицом к моей груди.Я держал ее в своих объятиях. Когда она успокоилась, я вытер ей глаза покрывалом, и она храбро улыбнулась мне. Я утонул в ее прекрасных карих глазах.– Вы не воспользовались моим положением в прошлую ночь.Я судорожно проглотил слюну.– Многие мужчины не удержались бы от этого.– Ничего не могу сказать по этому поводу.– Вы тоже могли бы это сделать, я была такой беззащитной.– Мне кажется, вы храбрая девушка. Когда меня увидели ночью, то закричали так, что напугали бы любого.Она покачала головой.– Это ничего не означает. Вы могли силой овладеть мной. Мужчина всегда может сделать это, если он захочет женщину.– Вы хотите сказать – изнасиловать ее.Она кивнула головой.– У нас с девушкой так не знакомятся.– Откуда вы приехали?– С Востока.– Поэтому вы такой учтивый джентльмен? Я улыбнулся.– Меня в первый раз называют джентльменом.– Наверное, я стану вас так называть. Джентльмен Джим. Настоящий джентльмен в этом паршивом мире.– Можно просто Джимми.– Нет, мне нравится Джентльмен Джим.Луиза тоже улыбнулась. Она изо всех сил старалась быть веселой, и я был рад, что она так старалась.– Как скажешь, – согласился я.Она схватила меня за руку и вытащила из постели.– Пошли, Джентльмен Джим... Старушка-девушка с фермы хочет показать тебе настоящую ферму. Пошли быстрее... 34 По двору разгуливала дюжина кур. Они усердно разыскивали пищу. Две курицы, одна с желтыми лапами, другая с сине-зелеными, танцевали на месте и клевали что-то, напоминавшее рваную кожаную перчатку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44