что угодно, лишь бы в следующий раз это помогло ему уберечь Рута от ран!– Фанна угасает, – говорил между тем Робинтон. – Изнурительная болезнь совершенно источила ее. Никакие лекарства не помогают. Мастер Олдайв находится при ней в Исте…– Его файр вызовет меня, когда он будет готов отбыть, – сказал Н’тон. – Так хочется хоть что-нибудь сделать для Д'рама!– Кстати, о файрах, – сказал Робинтон. – Еще одна любимая мозоль Бендена. – Он покосился на своего бронзового, уютно устроившегося на плече. – При Рождении королевы я был без Зейра и, знаете, чувствовал себя голым. Честное слово! – И Робинтон перевел взгляд с сонного бронзового на Н'тонова Триса, клевавшего носом у всадника на руке. – Ишь, успокоились…– Наверное, оттого, что здесь Рут. – Н’тон ласково погладил Триса по спинке. – Им всегда, хорошо с ним.– А по-моему, дело в другом. – Менолли не сводила с Джексома внимательных глаз. – Только что они выпрыгивали из шкурок даже в присутствии Рута, и вдруг все как рукой сняло. И яйцо им больше не мерещится! – Она искоса взглянула на свою маленькую королеву. – Я думаю, неспроста. Из яйца вылупилась здоровенькая малышка. Значит, то, что мучило огненных ящериц, не случилось. Или, – тут она в упор глянула на Джексома, – все-таки случилось?Джексом как можно натуральнее изобразил растерянность и изумление.– Ты думаешь, Менолли, они беспокоились о судьбе яйца? – спросил Робинтон. – Жаль, к Лессе с этим нынче не подойдешь. А ей не мешало бы узнать, о чем они переживали. Может быть, это восстановило бы ее доброе расположение к ним.– По-моему, в отношении файров пора что-то предпринимать, – решительно заявила Менолли.– О чем ты, девочка моя? – не понял Робинтон.– Я не про наших, Мастер. Они-то давно доказали, как они полезны. Я к тому, что слишком многие рады баловать любимцев вместо того, чтобы обучать их! – Она рассмеялась чуть-чуть неестественно. – Джексом свидетель: где бы ни появился Рут, они липнут к нему тучами, пока не загонят беднягу в Промежуток. Верно, Джексом?Ее взгляд, как и смех, показался Джексому странноватым.– Я бы не сказал, что Рут возражает, Менолли. То есть обычно не возражает, – выговорил он с деланной небрежностью и вытянул под столом длинные ноги. – Хотя, разумеется, каждому время от времени хочется побыть одному…Лайтол хмыкнул, и Джексом понял, что Бранд рассказал управляющему о его встречах с Кораной.– И пожевать огненного камня, – с усмешкой добавил Н’тон.– Значит, вот чем ты занимаешься, мотаясь туда-сюда во времени? – спросила Менолли, и Джексом понял, что на уме у нее был совсем другой вопрос, – Ну, в общем… – выдавил он.– Ящерицы в самом деле так уж сильно мешают? – обратился к нему Робинтон, – Я имею в виду их любовь к Руту…– Да как тебе сказать, Мастер, – ответил Джексом. – Суди сам: куда бы мы ни отправились, все окрестные файры тотчас являются повидать Рута. Обычно я только рад им – они славно забавляют Рута, пока я занимаюсь чем-нибудь по хозяйству.– Говорили ли они Руту о том, что их беспокоило? Ты знаешь, что за картины они передавали? – Робинтон даже подался вперед, напряженно ожидая, что скажет Джексон.– Драконы, жгущие ящериц? Черная пустота и яйцо? Ну как же, они Рута чуть с ума не свели этой чепухой, – сказал Джексом и нахмурился, якобы от обиды за друга. Он старательно избегал взгляда Менолли. – Теперь, кажется, это прошло. Похоже, они в самом деле беспокоились за яйцо. А вылупилась королева – смотрите, сами спят и Руту спать не мешают…– Где ты был во время Рождения? – спросила Менолли так резко и неожиданно, что Н’тон и Робинтон недоуменно к ней обернулись.– Как это где? – И Джексом со смехом тронул располосованную щеку. – Пытался жечь Нити…Его проворный ответ заставил Менолли растерянно замолчать, зато Робинтон, Лайтол и Н’тон снова напустились на него, ругательски ругая за безрассудство. Джексом слушал их кротко: по крайней мере, эта выволочка спасала его от расспросов Менолли. Девушка определенно что-то подозревала, Джексом рад был бы поведать ей правду. Теперь, когда он знал, сколь важна для остальных была вера в то, что яйцо возвратил кто-то из всадников Южного, – Менолли, пожалуй, была единственным человеком на всем Перне, кому Джексом мог бы довериться. Каким облегчением была бы для него возможность хоть кому-то рассказать о том, что он совершил!Но Джексон твердо знал: проговориться нельзя. Когда подали еду, разговор снова зашел об огненных ящерицах и о тон, чего от них было больше, толку или докуки.– Что мы тут убеждаем друг друга? – спросил наконец Джексом. – Главное – умиротворить Рамоту и Лессу!– Рамота, – сказал Н’тон, – о своих переживаниях довольно скоро забудет.– Лесса не так забывчива, – вздохнул Робинтон. – Думается, частые полеты в Бенден моему Зейру более не грозят…Лайтол и Н’тон принялись с жаром разубеждать арфиста, а Джексом только тут осознал, с какой странной сдержанностью тот говорил о Бендене и в особенности о его Госпоже. Робинтона беспокоило нечто большее, нежели запрет Лессы огненным ящерицам посещать Вейр.– В этом деле есть еще одна сторона, которая не дает покоя моему, быть может, слишком богатому воображению, – сказал арфист. – Южный теперь у всех на устах.– Ну и что? – спросил Лайтол. Робинтон пригубил вино и, смакуя, помедлил с ответом. Потом объяснил:– Видишь ли, люди неизбежно приходят к мысли о том, что жалкая горстка отщепенцев владеет обширнейшим континентом.– И что из этого?– Я знаю нескольких беспокойных владетелей, чьи холды переполнены, да и в жилищах работников не повернуться. А Вейры, обещавшие блюсти неприкосновенность Южного, едва не ворвались туда силой. Хотел бы я знать, что теперь помешает владетелям взять дело в свои руки и начать откраивать себе ломти?– Все просто: негде взять драконов для защиты столь обширных земель, – сказал Лайтол. – Тем более что Древние заниматься этим не станут.– На Южном континенте, – медленно проговорил Робинтон, – без всадников вполне можно обойтись. – Лайтол молча смотрел на него, не в силах переварить столь кощунственное заявление, и Робинтон добавил: – Это действительно так. Почва Южного кишит личинками, способными пожирать Нити. Торговцы рассказывали мне – тамошний народ больше не обращает особого внимания на выпадения. Владетель Торик лишь следит за тем, чтобы люди и скот в это время находились под крышей.Н’тон окончательно потряс Лайтола, заявив вслед за арфистом:– Придет время, когда и на Северном Перне во всадниках больше не будет нужды.Не сдержавшись, управляющий пристукнул кулаком по столу:– Пока существуют Нити, драконы и всадники будут нужны!– На наш век дела им хватит, – утешил его Робинтон. – И все-таки я предпочел бы, чтобы о Южном говорили поменьше. Обдумай это, Лайтол…Тот мрачно спросил:– А еще какие у тебя виды на наше будущее, Робинтон?– Раздумья о будущем, – ответил арфист, – приносят больше плодов, чем копание в прошлом. – Он поднял сжатый кулак. – Вот! Все факты были у меня в руках, а я, болван, за деревьями леса не видел!– Ты часто бывал на Южном континенте, Мастер? Робинтон вызывающе посмотрел на Лайтола, но все-таки ответил:– Да, Конечно, со всеми предосторожностями. И, скажу тебе, там есть кое-что, чему невозможно поверить. пока не увидишь своими глазами.– Например?Робинтон рассеянно погладил Зейра и уставился в пространство поверх головы Лайтола:– Вот тебе случай, когда покопаться в прошлом куда как полезно… – И вновь прямо взглянул на управляющего: – Знаешь ли ты, например, что все мы первоначально пришли сюда с Южного континента?Столь неожиданный поворот разговора застал Лайтола врасплох. Однако потом он нахмурился, припоминая:– Да, древнейшие Записи подразумевают что-то такое…– Я иногда думаю, – сказал Робинтон, – а что, если где-нибудь на Южном плесневеют еще более древние Записи… – Если только плесень совсем их не съела, – фыркнул Лайтол. – За столько-то тысяч Оборотов…– Наши предки умели так обрабатывать металл, что он до сих пор не истирается и не ржавеет, – возразил Робинтон. – Помнишь пластинки, найденные в Форт Вейре? А инструменты, хотя бы дальновидящий прибор, завороживший Вансора и Фандарела? Наши предки были мудры. Я не верю, что время уничтожило все их следы!Джексом покосился на Менолли, припоминая некоторые ее оговорки. Глаза девушки блестели от сдерживаемого волнения. Она определенно знала что-то, о чем умалчивал Робинтон. Джексом посмотрел на Н'тона и понял, что Предводитель Форт Вейра тоже был в курсе дела.– Южный континент отдали во владение недовольным Древним, – мрачно сказал Лайтол.– Которые, – добавил Н’тон, – уже нарушили соглашение.– По-вашему, это достаточный повод, чтобы и мы нарушили его? – Лайтол расправил плечи, хмуро глядя на арфиста и Предводителя.– Они занимают лишь относительно небольшой полуостров, далеко выдающийся в Южный океан, – мягко сказал Робинтон. – Они понятия не имеют о том, что в других частях континента, возможно, что-то происходит.– Значит, на Южном уже ведутся исследования?– Очень осторожные, Лайтол. Очень осторожные.– И ты не желаешь, чтобы о твоих осторожных… вторжениях стало известно?– Нет, – медленно ответил Робинтон, – не желаю. Хотя и надеюсь, что скоро смогу в открытую объявить о результатах. Просто я не могу допустить, чтобы разные там недовольные подмастерья и безземельные фермеры беспорядочной лавиной ринулись осваивать новый материк. Реликвии прошлого не должны погибнуть из-за того, что у кого-нибудь недостанет ума распознать и уберечь их…– Скажи хоть, что ты обнаружил?– Старые горные выработки, – ответил арфист. – Я видел в них крепи, сделанные из какого-то легкого, но до того прочного материала, что на нем по сей день нет ни царапинки. Я видел орудия, приводимые в действие неведомо чем. Детали, сложить которые вместе не удалось даже юному Бенелеку…Все пятеро долго молчали. Наконец Лайтол хмыкнул:– Эх, арфист! А вам еще доверяют воспитывать молодежь!– Верно, – ответствовал Робинтон. – Но все-таки первейшая задача арфистов – оберегать наследие Перна! Глава 8 Холд Руат, Форт Вейр, ферма Фиделло, 15.6.3 – 15.6.17 К некоторому разочарованию Джексома, ни подначки, ни уговоры Лайтола так и не заставили Робинтона рассказать еще хоть что-нибудь о его исследованиях на Южном. У Джексома от усталости уже закрывались глаза, когда он сообразил, что арфисту удалось-таки убедить Лайтола в том, к чему склонялись они с Н’тоном: Южный должен был привлекать как можно меньше внимания.Последней сознательной мыслью Джексома было восхищение хитроумием Робинтона. Не удивительно, что арфист не стал возражать против его ученичества в Форт Вейре! Он же видел, что Лайтол с одобрением встретил предложение Н'тона. Наверное, Робинтону было зачем-то надо, чтобы Лайтол так и остался править Руатом. В самом деле: когда Рут начнет жевать огненный камень, юному владетелю станет вовсе не до того, чтобы добиваться своего Утверждения…Проснувшись на следующее утро, Джексом понял, что ни разу не переменил положения в течение ночи: все тело одеревенело и сделалось непослушным, к щеке и плечу было не притронуться. Это заставило его немедля вспомнить о Руте. Вмиг забыв про себя, Джексом откинул меховое одеяло и, подхватив горшочек бальзама, босиком побежал в вейр к любимцу.Белый дракон все еще крепко спал, чуть слышно посапывая. Как и Джексом, он не переменил положения и даже не сдвинул больную лапу, уложенную па скамеечку, Джексом воспользовался этим, чтобы заново смазать рану бальзамом. И подумал: “Должно быть, придется отложить учение в Форт Вейре, пока мы не поправимся!"Лайтол с этим не согласился.– Ты отправляешься в Форт Вейр как раз для того, чтобы научиться избегать ран, – сказал он Джексому. – Твоя задача – научиться сберегать себя и дракона во время падения Нитей. Так что, если тебя начнут дразнить за неуклюжесть – и поделом!Позавтракав, Джексом отправился на Руге в Вейр.По счастью, два других ученика оказались примерно одного с ним возраста – около восемнадцати Оборотов. Впрочем, ему было наплевать, даже окажись он старше всех, – лишь бы Руту дали пройти обучение. Другое дело, у него так и чесался язык объяснить, что Рут заработал ожог вовсе не из-за глупости или неповоротливости… Он сдержался, утешаясь тем, что об истинном подвиге Рута им никогда в жизни не догадаться. Слабоватое утешение.Еще ему пришлось положить немало трудов на то, чтобы избавить своего дракона от льнувших к нему файров. Едва он сгонял одних, как тотчас появлялись другие – к вящему негодованию К'небела, всадника, ведавшего обучением.– И это всегда так, когда вы с ним куда-нибудь летите? – раздраженно спросил он Джексома.– Ну… почти всегда, – замялся Джексом. – Особенно после… того происшествия в Бендене…Всадник понимающе кивнул, но все-таки счел своим долгом сурово добавить:– Не хотелось бы подтверждать эти глупые россказни насчет того, что драконы, мол, жгли ящериц. Но ты не сможешь ничему научить Рута, если файры не оставят его в покое. А если они не перестанут к нему лезть, один из них рано или поздно угодит-таки в пламя!Пришлось Джексому просить Рута, чтобы он сразу отсылал всех подлетавших ящериц прочь. Это заняло некоторое время, но потом то ли Рут проявил твердость, то ли в окрестностях не осталось файра, который бы к ним не заглянул, – остаток утреннего занятия прошел без помех.К'небел гонял молодежь, пока не позвали обедать. Джексона пригласили остаться и, в знак уважения к его званию, усадили вместе со старшими всадниками за большой стол.Разговор за столом вращался в основном вокруг спасения яйца и того, кто же все-таки из бронзовых всадников доставил его назад. Послушав говоривших, Джексом окончательно укрепился в своем намерении молчать. Он еще раз предупредил Рута, но в этом не было особой нужды: огненный камень и сложная наука избегания Нитей интересовали белого дракона куда более минувших событий.Файры, осаждавшие Рута, тоже успокоились и вели себя, совсем как прежде: первой их заботой была еда, второй – уход за своими драгоценными шкурками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61