- Не говоря уж про каменный пол внизу..."
- Хотел бы я знать, как давно ее последний раз смазывали? - Фисбен
критически разглядывал ось. - Что за времена! Совсем перевелись
совестливые мастеровые.
- Вообще-то для нас оно и к лучшему, что ее не мазали, - заметил Тас,
пробираясь вперед по цепи. Достигнув середины, кендер задумался о том,
каково лететь с такой высоты: все вниз и вниз, а потом трах! И об пол.
Интересно все-таки, что ощущаешь, разбрызгиваясь во все стороны?..
- Давай двигайся! - прервал его размышления подползший сзади Фисбен.
Тас быстро добрался до входа в тоннель, где их ждал огненный шарик, и
спрыгнул на каменный пол, видневшийся футах в пяти внизу. Шарик влетел
внутрь прямо за ним. Потом появился Фисбен. В последний момент он все же
сорвался, но Тас успел схватить его за одежду.
Они отдыхали, сидя на полу тоннеля, как вдруг старый волшебник рывком
поднял голову:
- Мой посох!..
- Что - посох? - зевнул Тассельхоф, гадая про себя, который час.
Старик, охая, поднялся.
- Забыл его внизу, - сказал он. И потянулся к цепи.
- Погоди! Стой! - встревоженно вскочил Тас.
- Что-о? - борода волшебника воинственно ощетинилась.
- Я... - замялся кендер, - я к тому, что это слишком опасно. Но я
вполне понимаю и разделяю твои чувства: там, внизу, остался и мой хупак.
- М-м-м... - Фисбен был безутешен, но все-таки дал себя усадить.
- Твой посох - он волшебный? - спросил Тас, помолчав.
- Наверняка утверждать не берусь, - с тоской промолвил Фисбен.
- Что ж, - сказал практичный Тас, - может, когда разберемся с
нынешним приключением, удастся зайти туда снова и выручить твой посох. А
теперь давай лучше поищем местечко поудобней!
Он стал внимательно осматриваться. Тоннель был футов семи высотой.
Цепь, по которой они влезли, проходила под потолком. К ней присоединялись
бесчисленные цепи потоньше, уходившие в темный провал с одной стороны
тоннеля. Тас заглянул туда и смутно различил очертания гигантских каменных
глыб.
- Как по-твоему, который час? - спросил он Фисбена.
- Обеденный, - ответил старик. - И, по-моему, мы вполне можем
передохнуть и здесь!
Вновь усевшись, он вытащил горстку квит-па и принялся шумно жевать.
Огненный шарик повертелся в воздухе и устроился на краешке его шляпы.
Тас присел рядом с магом и тоже взялся за сушеные эльфийские фрукты.
Потом принюхался: откуда-то донесся весьма своеобразный запах, как если бы
кто бросил в огонь старый носок. Вскинув глаза, кендер поспешно схватил
волшебника за рукав:
- Твоя шляпа, Фисбен!.. Твоя шляпа горит!

- Говорю тебе в последний раз, Флинт, - сказал Танис сурово. - Я не
меньше твоего переживаю насчет Таса, но вернуться мы не можем. Ко всему
прочему, он там с Фисбеном, и, насколько я знаю этих двоих, они способны
выпутаться из любой переделки!
- И хорошо еще, если они при этом не уронят нам на головы всю
крепость, - добавил Стурм.
Гном провел рукой по глазам, бросил на Таниса свирепый взгляд, потом,
круто повернувшись, ушел в свой угол и мрачно растянулся на полу.
Танис сел. Он хорошо понимал, какие чувства испытывал Флинт. Странное
дело: сколько раз он сам, казалось, рад был бы задушить кендера, а вот не
стало его - и не хватало чего-то. Была в Тассельхофе неистребимая
врожденная жизнерадостность, делавшая его незаменимым товарищем в дальнем
пути. Никакая опасность не страшила его, а стало быть, он никогда не
сдавался, а в трудную минуту не терял присутствия духа и зачастую первым
смекал, что следует делать, - иной раз невпопад, но по крайней мере он
всегда был готов действовать. Танис невесело улыбнулся. Что ж, будем
надеяться, что эта переделка не окажется для него последней...
Спутники отдыхали около часу, запивая квит-па водой из попавшегося им
колодца. Рейстлин очнулся, но есть не смог, лишь выпил воды. Карамон не
сразу решился рассказать ему о Фисбене, опасаясь расстроить брата. Но
Рейстлин, узнав, лишь передернул плечами, закрыл глаза и крепко уснул.
Когда начали возвращаться силы, Танис подошел к Гилтанасу: он
заметил, что эльф вытащил карту и внимательно ее изучал. Лорана сидела
поодаль, отдельно от всех: проходя мимо девушки, Танис улыбнулся ей, но
она не ответила. Танис вздохнул и пожалел о том, что был так резок с нею в
Сла-Мори. Он не мог не признать, что держалась она молодцом, несмотря на
весь ужас, выпавший им на долю. Какое бы дело ей ни поручили, она все
выполняла быстро и без разговоров. Танис даже подумал, что надо бы ему
перед ней извиниться... но сперва он переговорит с Гилтанасом.
- Ну и что дальше? - спросил он, присаживаясь на сундук.
- Действительно, где мы? - подошел Стурм.
Скоро кругом них столпились почти все - кроме Рейстлина, оставшегося
лежать; да и то Танису показалось, будто веки мага дрогнули и между
ресницами блеснуло золото глаз.
Гилтанас разгладил карту.
- Здесь нарисована крепость Пакс Таркас и рудники при ней, - сказал
он и ткнул пальцем: - Мы вот тут, в погребах, в самом низу. Всего футов
через пятьдесят по коридору - комнаты, где заточены женщины. Напротив -
комната стражи, а вон там, - его палец легонько пристукнул по карте, -
логово одного из алых драконов, того самого, которого Повелитель
Верминаард зовет Углем. Чудовище настолько громадно, что логово его
занимает несколько этажей, сообщаясь с покоями Повелителя Верминаарда на
втором, и снабжено выходом прямо в небо... - Горькая улыбка скривила губы
Гилтанаса. - Там же, на втором этаже, за покоями Верминаарда, держат
детей. Повелитель Драконов умен. Заложники помещены врозь: он знает, что
женщины нипочем не бросят дети, да и мужчины никуда не пойдут без своих
домашних. Детей стережет второй дракон, вернее драконица, живущая вот в
этой комнате. Мужчины - их здесь около трехсот - работают в шахтах вне
крепости, в горных пещерах. Кроме людей, там трудятся несколько сот
овражных гномов...
- А ты неплохо знаешь Пакс Таркас, - сказал Эбен.
Гилтанас тотчас вскинул глаза:
- На что ты намекаешь?
- Ни на что я не намекаю, - ответил Эбен. - Я просто к тому, что
больно уж много ты знаешь о месте, в котором никогда не бывал. Если
сопоставить это с тем, что в Сла-Мори мы без конца натыкались на всяких
тварей, которые нас едва не...
- Вот что. Эбен, - сказал Танис спокойно, - уймись ты наконец со
своей подозрительностью! Я не верю, что среди нас есть предатель! Как
сказал Рейстлин - у предателя было уже столько случаев нас погубить!
Зачем, спрашивается, было позволять нам забраться так далеко?..
- Чтобы доставить меня и Диски Повелителю Верминаарду, - негромко
сказала Золотая Луна. - Он знает, что я здесь, Танис. Мы с ним связаны -
связаны нашей верой...
- Чепуха! - фыркнул Стурм.
- Отнюдь, - покачала головой Золотая Луна. - Вспомни созвездия,
исчезнувшие с небес. Одно из них - Владычица Тьмы. И, как ни мало сумела я
разобрать в Дисках Мишакаль, Владычица тоже принадлежит к сонму древних
Богов. Богам Света противостоят Боги Тьмы, а Боги Равновесия следят за
тем, чтобы силы были равны. Верминаард поклоняется Владычице Тьмы, я
поклоняюсь Мишакаль: вот что имела в виду Мишакаль, говоря, что мы должны
восстановить равновесие. Верминаард более всего на свете страшится того
обещания света, которое я несу людям. Он напрягает всю свою волю, пытаясь
меня разыскать. Так что чем дольше я здесь нахожусь...
Она не договорила.
- Одним словом, хватит перепалок, - кончил за нее Танис, глядя на
Эбена. Тот пожал плечами:
- Я же сказал, что я с вами.
- И что ты предлагаешь, Гилтанас? - спросил Танис. И с раздражением
заметил, как Стурм, Карамон и Эбен обменялись быстрыми взглядами.
"Объединяются против эльфов, потому что они - люди, - мелькнуло у него в
голове. - Но, может быть, и я нисколько не лучше - верю Гилтанасу, потому
что он эльф..."
Взгляды, которыми обменялись воины, не укрылись и от Гилтанаса.
Какое-то время он молчал, глядя на них, потом заговорил, тщательно
подбирая слова, словно бы не желая открывать им больше, чем диктовала
необходимость.
- Каждое утро десять-двенадцать женщин выпускают из камер и позволяют
отнести мужчинам еду. Тем самым Верминаард дает мужчинам убедиться, что их
жены целы и невредимы. Мы с воинами собирались переодеться в женское
платье, встретиться в рудниках с мужчинами и сообщить им, что собираемся
освободить заложников, - пусть будут готовы действовать. Далее этого мы не
загадывали... особенно в том, что касается освобождения детей. Наши
соглядатаи заметили, что драконица, стерегущая их, ведет себя несколько
странно... но в чем эта странность, разобраться не удалось.
- Какие согля... - начал было Карамон, но перехватил взгляд Таниса и
вместо этого спросил совсем о другом: - Когда же мы приступим к делу? И
что там насчет этого второго дракона - Угля?
- Мы начнем действовать завтра поутру. Завтра армия должна достичь
границ Квалинести, и Верминаард с Углем, скорее всего, отправятся к ней.
Он долго готовился к нашествию и, я думаю, навряд ли захочет его
пропустить!
Еще некоторое время они обсуждали свой план, исправляя и дополняя
его; все были согласны, что выглядел он довольно жизнеспособно. Пока
собирали вещи, Карамон разбудил брата. Потом Стурм и Эбен приоткрыли дверь
в коридор. Там было пусто, лишь из комнаты напротив доносились отзвуки
пьяного хохота. Дракониды!.. Друзья тихо выскользнули в темный загаженный
коридор...

Тассельхоф стоял посреди помещения, которому он успел дать название
Механической Комнаты, оглядывая тоннель в неверном свете летучего шарика.
Кендер начинал чувствовать упадок духа. Это не часто бывало с ним и всякий
раз напоминало тот случай, когда он один уплел целый пирог с зелеными
помидорами, похищенный у соседа. До сего времени его тошнило и от пирогов
с зелеными помидорами, и в таких вот случаях...
- Должен же быть какой-то выход отсюда! - проговорил он вслух. -
Наверняка они время от времени осматривают механизм, любуются им, а то и
гостям показывают!
Вот уже час они с Фисбеном бродили по тоннелю, пробираясь сквозь
дебри цепей. Ничего! Каменный коридор был холоден и безжизнен, и всюду -
пыль.
- Кстати, о свете, - вдруг сказал маг, хотя они говорили совсем о
другом. - Посмотри-ка сюда!
Тассельхоф посмотрел. Сквозь трещину в камне у основания, стены, в
том месте, где ответвлялся узкий тоннель, просачивался лучик слабого
света. Потом стали слышны голоса, а свет сделался ярче: в комнате под ними
зажглись факелы.
- Может быть, это и есть выход? - спросил старик.
Тас живо подбежал и прильнул к щелке:
- Иди сюда, дедушка!
И вот уже оба смотрели вниз, в обширный покой, убранный со всей
мыслимой роскошью. Личные апартаменты Повелителя Верминаарда украшало едва
ли не все, что было красивого, ценного и искусно сработанного в землях,
подвластных ему. В дальнем конце комнаты помещался драгоценный трон. По
стенам висели редкостные, бесценные серебряные зеркала, расположенные
столь хитроумно, что, куда бы ни обернулся трясущийся пленник, приведенный
на допрос, он повсюду встречал лишь грозный взгляд Повелителя Драконов,
устремленный на него сквозь прорези рогатого шлема.
- Похоже, это он! - шепнул кендер Фисбену. - Повелитель Верминаард! -
И Тас шумно втянул воздух, не в силах отвести глаз: - А вон там, сдается,
его дракон, Уголь. Тот, о котором рассказывал Гилтанас!.. Который сжег
эльфов в Утехе!

Настоящее имя Угля было Пирос; впрочем, знали его только другие
драконы да еще дракониды, но ни в коем случае не простые смертные. Это был
громадный и древний алый дракон. Считалось, что Владычица Тьмы наградила
своего жреца, отрядив Угля ему в услужение. На самом же деле Пирос был
послан ею неотступно присматривать за Верминаардом, почему-то страшно
боявшимся, как бы люди не открыли для себя истинных Богов. Так или иначе,
однако все Повелители Кринна располагали драконами - хотя, быть может, и
не такими мудрыми и могучими, как он, Пирос. На него, между прочим, была
возложена миссия особой важности, о которой не ведал даже Повелитель. Ее
поручила Пиросу сама Владычица; знали о ней лишь сама она да драконы тьмы.
Пирос должен был разыскать в этой части Ансалона одного человека.
Человека, носившего в свое время много разных имен. Владычица Тьмы
называла его Вечным Человеком. Драконы именовали его Человеком Зеленого
Камня. Люди звали его проще: Берем.
Из-за этого-то человека, Берема, Пирос и торчал теперь в покоях
Верминаарда, вместо того чтобы сладко спать в своем логове. Дело в том,
что Младший Командир Тоэд должен был доставить двоих пленников для
допроса; чего доброго, один из них мог оказаться и Беремом. Поэтому дракон
всегда присутствовал на допросах, хотя чаще всего жестоко скучал - за
исключением тех случаев, когда Верминаард приказывал кому-нибудь из
схваченных "покормить дракона"...
Пирос разлегся вдоль длинной стены огромного тронного зала, почти
заполнив его своим чудовищным телом. Широкие крылья были сложены за
спиной, мерное дыхание приподнимало и опускало бока, точно меха
какого-нибудь устройства, изобретенного гномами-механиками. Пирос дремал,
посапывая и легонько ворочаясь во сне. Когда с тумбочки, задетой его
хвостом, упала и с треском разбилась редкостная ваза, Верминаард,
изучавший за рабочим столом карту Квалинести, поднял голову и зарычал:
- Преобразись лучше, пока все кругом не разнес!..
Открыв один глаз, Пирос холодно посмотрел на Верминаарда, потом
коротко и неохотно пророкотал волшебное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64