- Помните, как мы расставались пять лет назад? - начал Рейстлин. -
Нас с братом ждало тогда путешествие настолько тайное, что даже и вам,
дорогие друзья, ни к чему было знать, куда мы направляемся...
В его голосе прозвучал едва заметный сарказм, и Танис прикусил губу.
"Дорогих друзей" у Рейстлина не было никогда.
- Дело в том, что Пар-Салиан, глава моего Ордена, избрал меня для
Испытания... - продолжал Рейстлин.
- Для Испытания!.. - ошеломление повторил Танис. - Но ведь ты был
слишком молод! Сколько тебе было тогда? Двадцать? Испытанию подлежат лишь
маги, обучавшиеся годы и годы...
- Можешь вообразить себе, как я был горд, - холодно проговорил
Рейстлин. - Мы с братом посетили тайное место - пресловутую Башню Высшей
Магии. И там я выдержал Испытание. - Голос мага сделался еле слышен. - И
едва не умер при этом.
Карамон трудно сглотнул.
- Страшно вспомнить, - начал великан, и голос его дрогнул. - Когда я
нашел его в этом жутком месте, он лежал ничком и кровь текла у него изо
рта... он умирал! Я подхватил его на руки и...
- Довольно, братец! - Тихий голос мага хлестнул, точно кнут: Карамон
вздрогнул. Танис видел, как сузились золотые глаза Рейстлина, как он сжал
кулаки. Карамон молча глотал эль, искоса поглядывая на брата. Ясно было,
что между близнецами пролегла некая тень.
Рейстлин перевел дух и продолжал:
- Когда я очнулся, я увидел, что моя кожа изменила цвет... так
отметило меня страдание. Мое тело, мое здоровье разрушены непоправимо. А
глаза!.. Мои зрачки приобрели форму песочных часов, и знаете, что я вижу
сквозь них? Время и то, что делает оно со всем сущим. Даже сейчас, когда я
гляжу на тебя, Танис, - прошептал маг, - я вижу, как частица за частицей
умирает твое тело. И так - всякое живое создание...
Тонкая, похожая на птичью лапу, рука Рейстлина легла на запястье
Таниса. Холодное прикосновение заставило полуэльфа содрогнуться. Он хотел
отнять руку, но золотые глаза и ледяные пальцы держали крепко.
Маг наклонился вперед, взгляд его лихорадочно горел.
- Но зато, - прошептал он, - я приобрел силу! Пар-Салиан открыл мне:
придет день, когда она преобразует мир. Я приобрел силу - и Посох Мага...
Подняв глаза, Танис увидел посох, прислоненный к стволу валлина так,
чтобы можно было с легкостью дотянуться. Посох был деревянным и выглядел
вполне обычно, если не считать блестящего хрустального шарика,
укрепленного на верхнем конце. Золотое крепление шарика было сделано в
виде когтистой лапы дракона.
- А стоило ли? - спросил Танис негромко.
Рейстлин пристально поглядел на него, затем его губы искривились в
жуткой пародии на улыбку. Его пальцы выпустили руку Таниса и спрятались в
широком рукаве.
- О да!.. - прошипел маг. - Сила - это то, к чему я всегда
стремился... и стремлюсь посейчас!
Он откинулся на спинку стула. Худая фигура его тотчас затерялась в
густой тени, лишь блестели, отражая пламя, золотые глаза.
- Где наш эль? - спросил Флинт, прокашливаясь и облизывая губы с
таким видом, как если бы ему хотелось смыть дурной вкус изо рта. - И куда
это запропастился кендер? Не иначе, украл официантку и...
- А вот и мы! - весело откликнулся Тассельхоф. Рядом с ним стояла
рыжекудрая девушка с подносом, сплошь заставленным кружками.
Карамон расплылся в улыбке.
- А ну-ка, Танис, - прогудел он, - угадай, кто это такая! И ты.
Флинт! Если выиграете - я угощаю!
Танис смотрел на смеющуюся девушку, радуясь про себя, что нашелся
предлог отвлечься от мрачной истории Рейстлина. Огненные кудри обрамляли
милое личико, зеленые глаза искрились весельем, нос и щеки украшали
веснушки. Глаза показались Танису знакомыми, но остальное...
- Сдаюсь, - сказал он наконец. - Увы, на эльфийский взгляд, люди
меняются с годами столь быстро, что мы не поспеваем уследить. Мне сто два
года, но для вас я выгляжу тридцатилетним. А мне мои сто два и кажутся
тридцатью. Должно быть, эта молодая женщина была совсем ребенком, когда мы
уезжали!
- Мне было четырнадцать. - Девушка со смехом опустила поднос на стол.
- И Карамон без конца говорил: я, мол, до того безобразна, что моему
папаше придется приплачивать жениху, чтобы только сбыть меня с рук...
- Тика! - Флинт в восторге грохнул кулаком по столу. - Давай плати,
ты, здоровенный облом! - указал он пальцем на Карамона.
- Э, так не пойдет, - засмеялся богатырь. - Она тебе подсказала.
- Во всяком случае, время свидетельствует, что Карамон ошибался, -
проговорил Танис с улыбкой. - Я немало путешествовал по свету и не побоюсь
утверждать: ты - одна из самых красивых девушек Кринна!
Польщенная Тика залилась румянцем, но тотчас же помрачнела.
- Мне тут кое-что передали для тебя, Танис, - сказала она и,
порывшись в кармане, извлекла цилиндрической формы предмет. - Принесли
только сегодня и при довольно странных обстоятельствах...
Нахмурившись, Танис взял у нее предмет. Это был футляр для письма,
вырезанный из черного дерева и до блеска отполированный. Танис медленно
вытащил кусочек тонкого пергамента, развернул и прочел. Чернила были
черными, а почерк - крупным и четким, и при виде его сердце Таниса
забилось тяжело и болезненно.
- От Китиары, - сказал он наконец и сам почувствовал, как натужно и
неестественно прозвучал его голос. - Она не придет.
Какое-то время все молчали.
- Вот, значит, как, - проворчал затем Флинт. - Нарушенный круг,
невыполненный обет... Не к добру это! - Покачал головой и повторил: - Не к
добру!

3. СОЛАМНИЙСКИЙ РЫЦАРЬ. СТАРИК ДАЕТ ВЕЧЕРИНКУ
Рейстлин наклонился вперед. Они с Карамоном молча обменялись
взглядами - и мыслями. Это был один из тех редких моментов, когда
серьезное затруднение или опасность делали заметным их близкое родство.
Китиара приходилась им старшей единоутробной сестрой.
- Она не нарушила бы обета, не будь она связана другой клятвой, и
притом более важной, - высказал Рейстлин их с братом общую мысль.
- Что она пишет? - спросил Карамон.
Танис заколебался было, потом облизал пересохшие губы:
- Она служит какому-то новому господину, и многочисленные обязанности
не дают ей отлучиться, о чем она весьма сожалеет. Она шлет всем нам самые
лучшие пожелания и пишет, что любит... - у него перехватило горло, он
кашлянул, - любит своих братьев и, - внезапно замолчав, он скатал
пергамент, - и все.
- Любит братьев и кого? - спросил любознательный Тассельхоф. - Ой! -
И кендер обернулся к Флинту - тот наступил ему на ногу. Потом он увидел,
как покраснел Танис. - Ой, - повторил Тассельхоф, чувствуя, что сморозил
не то.
- Вы поняли, о чем это она? - обратился Танис к братьям. - Что еще за
новый господин?
- Можно ли говорить наверняка, если речь идет о Китиаре? - Рейстлин
пожал худыми плечами. - Последний раз мы видели ее пять лет назад, здесь,
в гостинице. Она отправилась на север вместе со Стурмом. С тех самых пор
мы больше ничего о ней не слыхали. Что же касается нового господина, я бы
сказал, теперь мы хоть знаем, почему она сочла возможным пренебречь
обещанием: она принесла клятву верности кому-то другому. В конце концов,
она же воительница, наемница.
- Да, - согласился Танис, убирая свиток в футляр. И поднял глаза на
Тику: - Ты сказала, были какие-то странные обстоятельства? Какие же
именно?
- Сегодня в середине утра письмо принес человек который... то есть я
думаю, что это был человек. - Тика содрогнулась. - Он был с головы до ног
замотан в какие-то тряпки, а лица я так и не разглядела. Он говорил таким
шипящим голосом и с незнакомым акцентом "Передай это Танису Полуэльфу", -
сказал он мне. Я ответила, что тебя, мол, нет и не было уже несколько лет.
"Он придет", - сказал незнакомец. И ушел. Вот тот дедуля тоже его видел. -
Тика указала на старца, сидевшего в кресле возле огня. - Спросите его,
может быть, он еще что-то заметил?
Танис обернулся и посмотрел на старика: тот рассказывал сказки
какому-то мальчику, мечтательно уставившемуся в огонь. Флинт тронул его за
руку:
- Сюда идет кто-то, кто наверняка поведает тебе больше.
Танис оглянулся на дверь и воскликнул с теплотой в голосе:
- Стурм!
Все, кроме Рейстлина, повернулись, маг же снова отодвинулся в тень.
На пороге стоял некто в кольчуге и латах, нагрудник его украшала
эмблема Ордена Розы. Воин держался подчеркнуто прямо; между тем
большинство посетителей гостиницы взирало на него в лучшем случае хмуро.
Ибо это был Соламнийский Рыцарь, а их репутация была в глазах всего Севера
весьма сильно подмочена. Уж что говорить, если даже Утехи, лежавшей далеко
на Юге, достиг слух об упадке и разложении Рыцарства!
Те немногие, что признали в Стурме прежнего жителя городка,
передернули плечами и вернулись к своему пиву. Кто не признал - продолжал
пялиться. В самом деле, когда в мирное время в гостиницу входит рыцарь в
полном вооружении, это выглядит достаточно странно. И в особенности, если
его латы были выкованы чуть не во времена Катаклизма!
Стурм принимал любопытные и недобрые взгляды как нечто закономерно
проистекающее из его положения. Вот он поднял руку и тщательно разгладил
пышные, густые усы - вековечный символ Рыцарства и такой же анахронизм,
как его латы. Стурм, впрочем, не только с гордостью носил все рыцарские
атрибуты, он в полной мере обладал и воинским искусством, которое они
подразумевали. В общем, посетителям гостиницы хватило одного взгляда его
спокойных, суровых глаз, чтобы сама собой пропала охота хихикать или
делать какие-то замечания.
Рыцарь придержал дверь, пропуская вовнутрь высокого мужчину и
женщину, закутанную в меха. Женщина повернулась к Стурму и, видимо,
поблагодарила его, ибо он склонился перед нею в почтительном, старомодном
поклоне, какие современный мир давно успел позабыть.
- Нет, вы только посмотрите на них, - восторженно тряхнул головой
Карамон. - Доблестный рыцарь и прекрасная дама. Хотел бы я знать, где он
только откопал этих двоих?
- Это варвары с Равнин, - сказал Тас. Он уже стоял на стуле и вовсю
размахивал рукой, привлекая внимание друга. - Так одеваются в племени
кве-шу.
Было похоже, что Стурм предложил варварам дальнейшую помощь, но они
ее не приняли; рыцарь вновь поклонился и отошел, И двинулся через комнату
с видом столь благородным и горделивым, точно шел к подножию трона
принимать Посвящение от руки короля.
Танис поднялся на ноги. Стурм подошел к нему, и они обнялись.
Сильные, жилистые руки рыцаря дружески стиснули плечи полуэльфа. Потом,
отступив на полшага, они оглядели друг друга.
Стурм совсем не переменился, подумалось Танису. Разве что в уголках
печальных глаз залегли новые морщинки, да в каштановых волосах прибавилось
седины. Разве что еще чуть-чуть поистерся плащ, а на древних латах
появились новые вмятины... Но густые усы, гордость рыцаря, топорщились
совершенно по-прежнему, отполированный щит все так же блестел, а карие
глаза, знакомо потеплели при виде друзей.
- А ты, оказывается, бороду отрастил, - весело сказал Стурм и
повернулся приветствовать Карамона и Флинта. Тика была занята у другого
стола, и Тассельхоф сам помчался за элем.
- Приветствую тебя, рыцарь, - прошептал Рейстлин из своего уголка.
Стурм повернулся к брату Карамона.
- Рейстлин, - сказал он.
Маг сдвинул капюшон на затылок, подставляя свету лицо. Стурм был
слишком хорошо воспитан и постарался ничем не выдать своего изумления, ной
его глаза невольно округлились. Танис понял, что молодой маг получал некое
удовольствие, наблюдая замешательство друзей.
- Принести тебе что-нибудь, Рейстлин? - спросил Танис.
- Нет, спасибо, - ответил тот и снова отодвинулся в тень.
- Почти ничего не ест, - озабоченно проговорил Карамон. - Воздухом
питается, не иначе.
- Совсем как некоторые растения, - заявил Тассельхоф, возвращаясь с
элем для Стурма. - Я видел их: они висят над землей и своими корешками
высасывают воду и пропитание прямо из воздуха.
- В самом деле? - доверчивый Карамон уже смотрел на него во все
глаза.
- Уж и не знаю, кто из этих двоих глупей. - Флинт еле удержался,
чтобы не плюнуть. - Итак, все в сборе наконец. Так какие новости?
- Все? - Стурм вопросительно посмотрел на Таниса. - А Китиара?
- Ее не будет, - ровным голосом проговорил полуэльф. - Мы, наоборот,
думали, что ты нам что-нибудь расскажешь о ней.
- Увы, - Рыцарь нахмурился. - Мы с ней действительно поехали вместе
на север, но расстались вскоре после того, как пересекли Узкие Проливы и
оказались в Старой Соламнии. Она сказала мне, что решила проведать
родственников отца. После этого я с ней не встречался.
- Что ж, на нет и суда нет, - вздохнул Танис. - Твои-то родственники
как, Стурм? Не разыскал ты отца?..
Стурм начал рассказывать, но Танис лишь вполуха слушал его повесть о
путешествии в родную Соламнию. Танис мог думать только о Китиаре. С ней
одной он хотел свидеться больше, чем с кем-либо из друзей. Все пять лет
пытался он изгнать из своего сердца ее темные глаза и лукавую улыбку... но
с каждым днем его тянуло к ней только сильнее. Воительница была
своенравной, норовистой и сумасбродной, то есть сочетала в себе все
качества, которых у Таниса не было и в помине. К тому же она была
человеком, а любовь между человеком и эльфом неизменно приводила к
трагедии. И тем не менее выбросить из души Китиару для Таниса было не
проще, чем вычленить из своей крови ее человеческую половину... С трудом
оторвавшись от воспоминаний, он стал слушать, что говорил Стурм.
- ...Только слухи. Одни утверждают, будто мой отец жив, другие - что
он умер. - Стурм помрачнел. - Но где он и что с ним, не знает никто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64