Он слабо двинул рукой, и
Карамон остановился. В это время Танис заметил, как под алтарем
пошевелилось что-то живое. Это была Бупу, съежившаяся среди сокровищ, от
ужаса не способная даже плакать. Рейстлинов Посох Мага лежал подле нее.
- Еще один шаг, - продолжала Хисант, - и мой коготь пригвоздит этого
тщедушного смертного к алтарю!
Карамон свирепо побагровел.
- Отпусти его! - потребовал он. - Хочешь сражаться, так сражайся со
мной!
- Я не собираюсь с вами биться. - Драконица лениво пошевелила черными
крыльями. Рейстлин вздрогнул: острый как бритва коготь на полпальца вошел
в его плоть. Лицо мага блестело от пота. Он судорожно вздохнул. - Не
шевелись, колдун, - издевалась Хисант. - Не забывай, что мы с тобой
говорим на одном языке! Стоит мне произнести слово, и овражные гномы
полакомятся трупами твоих приятелей!
Рейстлин в изнеможении закрыл глаза, но Танис заметил, как сжимались
и разжимались его кулаки. Он знал, что Рейстлин молча готовил свое
последнее заклинание. Произнеся его, он умрет, убитый драконицей. Но,
может быть, оно даст Речному Ветру возможность спасти Диски и самому
спастись вместе с Золотой Луной... Танис начал осторожно двигаться туда,
где стоял варвар.
- Так на чем я остановилась? - говорила между тем Хисант. - Ах да, на
том, что я вовсе не собираюсь с вами сражаться. Не вполне понимаю, каким
образом вы до сих пор избегали моего гнева... но, так или иначе, вы здесь.
И, более того, я вижу, вы принесли то, что было некогда украдено у меня.
Да, да, предводительница кве-шу, я вижу у тебя в руках голубой хрустальный
жезл. Отдай его мне.
- Ни с места! - прошипел Танис, обращаясь к Золотой Луне. Но,
присмотревшись к ее мраморно-спокойным чертам, он усомнился, слышала ли
она его или даже драконицу. Казалось, она внимала каким-то другим
голосам...
- Повинуйся! - Хисант угрожающе наклонила голову. - Повинуйся, или
маг умрет. А после него - рыцарь. А за ним - полуэльф. И так далее, пока
ты, госпожа кве-шу, не останешься одна. Вот тогда-то ты подашь мне жезл и
на коленях будешь молить о пощаде...
И Золотая Луна склонила голову, покоряясь. Отстранив Речного Ветра,
она подошла к Танису и дружески его обняла.
- Прощай, друг мой, - вслух проговорила она, прижавшись щекой к его
щеке. И добавила шепотом: - Я знаю, что я должна сделать. Я отнесу жезл
драконице и...
- Нет! - свирепо шепнул Танис. - Это не поможет! Она убьет нас все
равно...
- Послушай! - пальцы Золотой Луны впились в его руку. - Присмотри за
Речным Ветром, Танис. Нельзя, чтобы он попробовал меня остановить.
- А если я попробую? - тихо спросил Танис, не выпуская ее из объятий.
- Ты этого не сделаешь, - сказала она с ласковой и печальной улыбкой.
- Ибо ты помнишь, что сказала Хозяйка Леса: у каждого свое предназначение.
Ты будешь нужен Речному Ветру... Прощай же, друг мой!
И она отступила прочь, устремив взгляд синих глаз на Речного Ветра,
словно бы стремясь до мельчайшей подробности запомнить его черты и унести
их в вечность. Поняв, что это прощание, воин шагнул к ней...
- Речной Ветер, - тихо сказал Танис. - Верь ей, как она верила тебе
все эти годы. Она ждала тебя, пока ты сражался. А теперь твой черед ждать:
это ее битва.
Речной Ветер задрожал всем телом, но все-таки остановился. Танис
видел, как вздулись желваки на его скулах, как забилась на шее толстая
жила... Он неотрывно смотрел на Золотую Луну.
- В чем дело? - спросила драконица. - Мне надоело ждать. Иди сюда!
Отвернувшись от Речного Ветра, Золотая Луна прошла мимо Флинта и
Тассельхофа. Гном низко поклонился ей. Тас смотрел широко раскрытыми
глазами. Приключение оказалось вовсе не так забавно, как он предполагал.
Впервые в жизни кендер чувствовал себя маленьким, беспомощным и одиноким.
Отвратительное ощущение. Даже смерть, наверное, приятней!
Остановившись возле Карамона, Золотая Луна взяла его за руку.
- Не беспокойся о брате, - сказала она, видя муку на лице богатыря. -
С ним все будет хорошо.
Не в состоянии выговорить ни слова, Карамон молча кивнул, а Золотая
Луна подошла к Стурму и вдруг, точно не в силах вынести магического ужаса,
навеваемого драконицей, пошатнулась. Рыцарь подхватил ее.
- Пойдем со мной, Стурм, - быстро шепнула ему Золотая Луна. - Только
поклянись делать то, что я прикажу, - что бы ни случилось. Поклянись своей
честью Соламнийского Рыцаря! - Стурм помедлил, глядя в ясные, спокойные
глаза Золотой Луны. - Клянись, - потребовала она, - или я иду одна!
- Клянусь, госпожа, - сказал он с величайшим почтением. - Я повинуюсь
тебе.
Она поблагодарила его взглядом.
- Идем же... Только не делай никаких угрожающих движений...
Женщина из варварского племени с Равнин и рыцарь вместе пошли
навстречу драконице.

Прижатый к каменному алтарю когтями Хисант, Рейстлин, закрыв глаза,
собирал силы для своего последнего заклинания. Измученный разум
отказывался воспроизвести волшебные слова. Рейстлин силился
сосредоточиться.
"На что я трачу себя? - подумал он с горечью. - Пытаюсь вытащить этих
дурней из переделки, в которую они по своей глупости попали. Они не
решаются напасть на драконицу, боясь за меня, - и это при том, что сами
меня боятся и презирают. Как глупо! А то, что я сейчас приношу себя в
жертву, - глупость вдвойне. Я собираюсь умереть ради них - я, достойный
жизни больше их всех, вместе взятых!.."
"Не ради них", - ответил его мыслям некий голос. Рейстлин попытался
сосредоточиться на нем. Голос был знакомый - но чей?.. Рейстлин никак
вспомнить не мог. Он знал только, что голос этот обращался к нему в минуты
величайшего напряжения сил. И звучал он тем громче, чем ближе придвигалась
к Рейстлину гибель.
"Не ради них ты жертвуешь жизнью, - повторил голос. - Ты просто не
можешь вынести поражения. Ты ни разу еще не бывал побежден - даже
смертью..."
Рейстлин набрал полную грудь воздуха и неожиданно успокоился. Он не
вполне понимал, что имел в виду голос, зато заклинание всплыло в памяти
легко и свободно.
- Астол арракхх ум... - прошептал он одними губами, чувствуя, как в
хилом теле начинает пульсировать магическая энергия. Но в это время новый
голос разрушил его транс. На сей раз это был голос живого существа,
мысленно обращавшегося к нему. Раскрыв глаза, Рейстлин чуть повернул
голову и посмотрел на спутников.
Голос принадлежал женщине - принцессе истребленного племени варваров.
Рейстлин взглянул на Золотую Луну: она шла к нему, опираясь на руку
Стурма. Это ее разум коснулся его сознания. Рейстлин смотрел на прекрасную
женщину холодно и отстраненно. Его зрение, искаженное зрение мага, давно
убило в нем всякое плотское вожделение. Он просто не видел красоты, так
притягивавшей Таниса и его брата-близнеца. Зрачки, принявшие форму
песочных часов, рисовали ему картину старения и умирания. Он не чувствовал
к Золотой Луне ни тепла, ни сострадания. Он знал, что она жалела его. Он
ненавидел ее за это. Еще он знал, что она боялась его. Почему же теперь
она обращалась к нему?
"Жди", - молча говорила она.
И Рейстлин понял. Она догадалась, что он задумал, и хотела сказать
ему, что нужды в этом нет. Она, а не он, была избрана для
жертвоприношения.
Холодные глаза мага следили за Золотой Луной, подходившей все ближе.
Она не сводила взгляда с драконицы. Стурм, торжественно выступавший рядом
с ней, казался благородным героем древней легенды, подобным самому Хуме.
Более подходящего помощника для своего жертвоприношения Золотая Луна при
всем желании не могла бы подыскать. Но почему Речной Ветер ее отпустил?
Неужели не понял, что затевается?.. Рейстлин бросил быстрый взгляд на
Речного Ветра. Ну да, конечно! Рядом с ним стоял полуэльф и - чего еще от
него ждать - с кровью и мукой рожал какие-то мудрые и благородные слова. А
варвар, похоже, сделался доверчив, как Карамон... Рейстлин снова устремил
взгляд на Золотую Луну.
Бледная, но исполненная решимости, остановилась она перед драконицей.
Стурм стоял рядом с ней, явно переживая мучительный душевный разлад.
Видимо, Золотая Луна заставила его дать обет беспрекословного послушания,
и честь обязывала рыцаря исполнить его. Маг насмешливо скривил губы.
Между тем Хисант заговорила, и он напрягся всем телом, готовясь, если
потребуется, действовать быстро.
- Сложи свой жезл - его место здесь, среди других реликвий глупости и
тщеты рода людского, - велела драконица Золотой Луне, кивая лоснящейся
чешуйчатой головой на кучи сокровищ, громоздившихся у алтаря.
Но Золотая Луна, парализованная магическим страхом, не двигалась с
места и лишь дрожала всем телом, не сводя взгляда с чудовища. Стурм
отчаянным усилием воли гнал страх прочь, обшаривая глазами комнату в
поисках Дисков Мишакаль... До сих пор он и не подозревал, что кто-то или
что-то способно внушить ему подобный ужас. Вновь и вновь повторял он про
себя Кодекс: "Честь - это Жизнь...", хорошо сознавая, что лишь гордость не
дает ему обратиться в позорное бегство.
Золотая Луна ощущала, как дрожала его рука, видела пот, катившийся по
его лицу. "Богиня, милая Богиня! - кричала ее душа. - Дай мне мужества..."
Стурм легонько толкнул ее локтем, и она поняла: следовало хоть что-то
сказать, ибо молчание опасно затягивалось.
- А что ты дашь нам взамен чудесного жезла? - Золотая Луна заставила
себя говорить спокойно, хотя в горле у нее пересохло, а язык одеревенел.
Драконица засмеялась жутким, отвратительным смехом.
- Что я тебе дам? - Красные змеиные глаза в упор смотрели на Золотую
Луну. - Ничего! Ровным счетом ничего. Я не торгуюсь с ворами. Хотя... -
Она откинула голову и прищурилась, потом играючи ковырнула Рейстлина
когтем. Маг вздрогнул, но не издал ни звука. Драконица приподняла лапу
ровно настолько, чтобы все видели кровь, капавшую с когтя. - Нельзя
исключить, - сказала она, - что Повелитель Верминаард, Верховный Владыка
Драконов, по достоинству оценит добровольную выдачу жезла. Возможно даже,
он проявит милосердие - он, знаете ли, жрец, а у них такие странные
понятия... Но знай. Вождь кве-шу: твои друзья Повелителю Верминаарду ни в
коем случае пригодиться не могут. Отдай жезл, и они будут пощажены. Если
же ты будешь упрямиться и я возьму его силой - они умрут. И первым умрет
маг!
Притворившись сломленной. Золотая Луна бессильно поникла. Стурм
придвинулся ближе, словно бы утешая ее.
- Я нашел Диски, - прошептал он хрипло. И крепко сжал ее трясущуюся
руку, тихо спрашивая: - Ты не передумала, госпожа?
Золотая Луна качнула головой. Она была смертельно бледна. Тонкие
пряди бледно-золотых волос выбились из-под повязки и упали ей на лицо, не
давая драконице рассмотреть его выражения. Воспользовавшись этим. Золотая
Луна чуть заметно улыбнулась рыцарю, и он поразился тому, как похожа была
она в этот миг на мраморное изваяние Богини - та же надежда, смешанная с
печалью. Она ничего не сказала, но Стурм все понял и склонил голову,
покоряясь ее воле.
- Я не посрамлю твоего мужества, - сказал он тихо. - Я не подведу
тебя.
- Прощай же, рыцарь. Скажи Речному Ветру... - Слезы навернулись на
глаза Золотой Луны, голос сорвался. Боясь, что решимость все-таки оставит
ее, она двинулась навстречу драконице... и голос Мишакаль наполнил ее
разум, отвечая молитве.
"Смелее простирай жезл - и победишь!"
И Золотая Луна, укрепившись духом, высоко подняла голубой хрустальный
жезл.
- Мы не сдадимся! - эхом отдался под сводами ее голос. И прежде чем
изумленная драконица успела хотя бы пошевелиться. Дочь Вождя в последний
раз взмахнула жезлом и ударила им когтистую лапу, занесенную над
Рейстлином. Жезл зазвенел от удара... и разлетелся вдребезги. Потоком
хлынул слепящий голубой свет. Он расходился волнами, обволакивая
драконицу.
Хисант издала яростный вопль. Она была ранена - тяжело, смертельно.
Хлеща могучим хвостом, извиваясь, силясь вырваться из палящего голубого
огня, она мечтала лишь об одном - успеть уничтожить тех, кто посмел
причинить ей подобную муку... Но немилосердное голубое пламя пожирало ее -
и Золотую Луну.
Дочь Вождя так и не выпустила обломка жезла, оставшегося в ладони.
Она еще тянулась вперед, пытаясь достать им драконицу. Вот пламя коснулось
ее рук, и все тело пронизала немыслимая, жгучая боль. Она зашаталась и
упала на колени, по-прежнему не выпуская обломка жезла. Какое-то время она
еще слышала над собой визг и рев драконицы, потом звон посоха заглушил все
звуки. Боль, пожиравшая тело, утратила реальность. Невероятная усталость
окутала сознание. "Я усну, - подумала Золотая Луна. - Я усну и проснусь
там, где мой истинный дом..."
Стурм видел, как голубое пламя, медленно и неотвратимо обволакивавшее
драконицу, переметнулось по обломку жезла и окутало Золотую Луну. Между
тем звон делался все громче и громче, пока не заглушил даже вопли
гибнувшего чудовища. Стурм бросился было к Золотой Луне, думая вырвать у
нее из руки обломок жезла и вытащить девушку из огня... но сразу понял,
что спасти ее уже не успеет.
Наполовину ослепший от невыносимого света, оглушенный звоном, рыцарь
собрал всю свою силу и мужество, чтобы выполнить данную ей клятву и спасти
Диски. Он с трудом оторвал взгляд от искаженного мукой лица Золотой Луны,
корчившейся в огне. Голова раскалывалась от звона. Шатаясь и скрипя зубами
от боли, Стурм рванулся туда, где заметил Диски - сотни тончайших
платиновых листов, нанизанных на кольцо. Подхватив их, он мимолетно
изумился тому, как легки они оказались. Но тут же у него едва не
остановилось сердце, ибо из груды сокровищ вдруг поднялась окровавленная
рука и вцепилась в его запястье:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64