Мы говорим о парне, который обещал перед уходом, что не притронется ко мне, даже останься я последней на свете бабой?
Юноша отвернулся; разговор становился для него слишком тяжелым, слишком личным.
– Надеюсь, – прошептал он, – что из-за тебя он не утворил никакой дурости.
К закату не случилось ничего.
– Два дня, – напомнил девушке Сафаендер, когда подошла концу их вторая изумительная ночь.
Весь день им пришлось сносить ядовитые насмешки и многозначительные улыбочки Шармы, Салиоля и Эвендера; Сафаендер в них просто купался, в то время, как девушку они одновременно раздражали, смущали, и приносили стыдное удовлетворение. Аштарь, похоже, ревновала. Танфия начала чувствовать себя если не главной в компании, то по меньшей мере равной. Но когда она оставалась с Сафаендером наедине, остальные забывались.
– Элдарет славится скрытностью. Я тебе просто запрещаю волноваться до самого завтрашнего заката..
На следующий день Танфии пришлось употребить весь свой дар убеждения, чтобы не дать Линдену броситься на поиски. Когда вестей не принес и третий вечер, даже Сафаендер не мог скрыть растущего беспокойства. Не в силах заснуть, любовники сплетались в чаше, сплетенной свечами, цепляясь друг за друга в попытке противостоять судьбе.
– Я уверена, сегодня они вернутся, – заметила Танфия за завтраком, держа Линдена за руку. – Никуда не уходи пока. Представь, каково будет Руфриду вернуться, чтобы тут же кинуться в погоню по твоим следам! Да он будет вне себя!
– Ладно, – пробурчал юноша. Волосы его были растрепаны, глаза покраснели от недосыпа. Он нервно потер скулы. – Но дольше ждать уже нельзя. Слишком жарко.
– Да нет вроде. Ты не захворал?
– Нет. Я чую дым.
Сафаендер и остальные озабоченно косились на них.
– Линден, – тревожно воскликнула Танфия, – у тебя опять видения? Скажи!
И тут в дверь постучали – тревожным, уговоренным стуком. Девушка едва не подскочила до потолка.
– Я отопру, – бросил Сафаендер.
Танфия вскочила за ним вслед. Стоило поэту отворить потайную дверь, как ему в объятья упал, задыхаясь, один из близнецов – девушка почти не различала их, но ей показалось, что Олберид.
– Вам надо уходить! – прохрипел он.
– Что?
Вокруг Сафаендера собрались Аштарь, Эвендер и остальные. Олберид перевел дыхание, опираясь на плечо Танфии.
– Идут царские солдаты. Город кишит ими. Они обыскивают дома, ищут тебя, Сафаендер, из-за убитых в лесу! Кто-то тебя выдал!
– За что? – выдохнул поэт. Лицо его побелело.
– Кто знает? Ради денег, ради государевой милости, чтобы избежать набора – разве теперь скажешь? Но вы должны уходить.
– Не понимаю, – прошептал Сафаендер, – почему Элдарет не предупредил нас.
Спутники его словно оцепенели.
– Скорей! – торопила Зоря. – Собирайтесь!
– Как нам выйти незамеченными? – спросила Танфия.
– Из кладовой есть потайной ход, он ведет сквозь гребень холма на противоположный склон, – объяснил Олберид. – Он выведет вас из города.
– Других – да, а меня – нет, – возразил Линден. – Как же кони? Их я не оставлю. И что насчет Руфрида и Элдарета? Они же не узнают, куда мы двинулись!
– Тут ничем не поможешь. Мы с Олмионом встретим их, если нас не возьмут под стражу.
Сафаендер стиснул ладони старика.
– Когда придут солдаты, кидайтесь им на шеи с радостными воплями. Скажите, что мы вам угрожали, заставили нас прятать. Лгите как хотите, лишь бы отовраться!
– Я чую дым! – воскликнула Танфия.
Перескочив через ряд бочек, она выглянула в служившую окном щель. Несмотря на неудачное место, она смогла разглядеть внизу медленно поднимающиеся клубы дыма.
– О боги, они поджигают дома!

Глава двадцатая.
Энаванейя

Стоило Танфии промолвить «Огонь», как беспокойство Линдена отлилось ясным видением – полыхают дощатые конюшни, визжат от боли лошади, бьются, задыхаясь от дыма.
– Коней я точно не оставлю, – заявил он.
Танфия бросила на него злой взгляд.
– И я не хочу, но как ты собираешься вывести их, не проходя через полный солдат город?! Уж лучше бежать, Лин, и вернуться за ними потом.
– Нет, – прошептал он, пошатываясь под давлением предчувствия. – Потом будет… поздно.
Все нерешительно переглянулись, и Линден понял – без Элдарета решение здесь принять просто некому.
– Тогда я с тобой, – заявила Танфия.
– Нет, – возразил Сафаендер. – Разделяться было бы глупо!
– Вообще-то, – рассудила Зоря, – так у нас будет больше шансов. В конюшне три лошади, так? Мы с Мириасом пойдем за Линденом. Танфия – ты берешь Сафаендер и остальных. Если не столкнемся на дальнем склоне… – Она многозначительно глянула на поэта. – Ты ведь знаешь, где нам встречаться?
Он кивнул, побледнев.
– Ладно, – сдалась Танфия. – Не больше мне это по душе, но раз решили – пусть будет. При них с тобой все будет в порядке, Лин. А теперь – собираемся.
Зашвырнув на плечо поспешно уложенный мешок, Линден скатился по крутой лесенке на конюшенный двор. Мириас и Зоря едва поспевали за ним. Чувства его к Танфии были сейчас столь противоречивы – раздражение (как смеет она обходиться с ним, как с младенцем!), благодарность за забот, разочарование (ну как могла она бросить Руфрида?) – что он был лишь рад ее отсутствию. Из всей сафаендеровой труппы лишь эти двое не казались ему совершенно бесхребетными.
Из-за высокого забора доносились крики, визг ужаса, гневные вопли, но что мерещится ему, а что слышится на самом деле, Линден сказать не мог бы.
– Они движутся сюда, – проговорил он.
Они торопливо оседлали троих коней и вывели во двор. Зоря села на Зарянку, Мириас – на своего гнедого. Но не успели они устроиться в седлах, как из переулка за запертыми воротами донеслись грубые, хриплые голоса. Кто-то с хохотом пнул створки пару раз, потом замолотил в ворота кулаками.
– Эй! Да где старшой задевался?
– Да на кой он те? – откликнулся другой резкий голос. – Зажигай!
Огневая стрела перелетела через забор и ткнулась в кучу соломы. Та затлела, готовая полыхнуть; повалил клубами дым. За первой стрелой последовали еще две.
Линден и его спутники переглянулись.
– Что же нам делать? – спросил он. – Другого выхода отсюда нет, так?
– Назад, к лестнице, – скомандовал Мириас.
Развернув коня, он двинул его по крутой дорожке к дому. Зарянки и Зимородок ринулись за ним, уверенно одолевая подъем. Линден замыкал колонну, и перед ним развевались смоляной хвост Зарянки и плащ Зори. Прежде чем переулок внизу скрыли стены домов, Линден, обернувшись, увидал перед воротами толпу солдат в шлемах.
Полминуты спустя они стояли на террасе перед домом Олмиона и Олберида. Вокруг них смыкались стены. Тупик.
– Куда теперь? – поинтересовалась Зоря, пытаясь сдержать пританцовывающую кобылку.
– Заходите в дом! – крикнул из дверей один из близнецов, отчаянно размахивая руками. – Сюда, скорей!
Всадники проехали в парадную дверь, пригнувшись под косяком.
– За мной! – скомандовал Олмион.
Старики торопливо провели беглецов тесным переходиком в кухню, а оттуда – в садик, зажатый между стеной дома и оградой. Позади дома забор врастал в поросший кустарником и дичками склон холма. Но в углу сада доски расселись, и образовалась промоина, ведущая наружу.
Линден двинул Зимородка вперед. Скакун сделал три неуверенных шага, и одним прыжком перемахнул остатки ограды. Копыта заскользили по крутому склону, Линден нагнулся в седле, перенося вес вперед, и Зимородок помчался в гору, огибая деревья. Линден оглянулся – его спутники не отставали. Зарянка легко одолела препятствие, тяжеловатый гнедыш справился с ним не без труда.
С высоты гребня им виден был весь город. Беглецы приостановились, озирая долину. Всюду кишели царские солдаты, кто конный, кто пеший; они толпились в узких проулках, круша и поджигая все подряд. Несколько домов уже полыхали, до Линдена доносилась кислая вонь дыма.
– Боги, – прошептала Зоря. – Лицо ее раскраснелось, в травянистых глазах блестели слезы. – Мы навлекли на них столько горя!
– Нет, любимая, – ответил Мириас. – Горожане нас укрыли, потому что они уже возненавидели царя. Смотри!
Из тени сада на солдатский строй ринулась толпа горожан. Трудно было разглядеть с такой высоты, но похоже было, что жители вооружены.
– Они сражаются!
Мысли Линдена смыл ужасом поток бледного, льдистого пламени. Юноша со всхлипом стиснул виски. Это чувство… белое безумие бхадрадомен…
– Линден? – спросила Зоря. – Что случилось?
Но юноша мог только безвольно ждать неизбежного. И миг спустя вскипело небо, рожая огромного, подобного дра’аку гхелима. Кожистые крылья ловили ветер, хвост бичевал воздух в предвкушении добычи.
Зоря и Мириас разом вскрикнули от изумления.
– Во святое имя Нефетер – что это ?
Бледная тварь с пронзительным визгом обрушилось на разбегающуюся толпу орущих мятежников.
Заставить себя смотреть дальше Линден не мог. Зимородок уже пританцовывал от страха, роняя пену и мотая головой. Стоило Линдену двинуть его к вершине гребня, как жеребец сорвался в галоп. Зоря и Мириас вскоре догнали его. Оба были в ужасе.
– Что это было? – повторила свой вопрос девушка.
– Их называют гхелим , – ответил Линден. – Я уже видел таких. Одно убило дядю Танфии, когда мы пытались отбить Изомиру. Одно набросилось на меня в лесу. Я пустил в него стрелу, но оно выжило. Это создания бхадрадоменов.
– Что? – переспросил Мириас, подъезжая поближе. – Что?
Линден так привык к этому слову, что и забыл, каким омерзительным оно может казаться остальным.
– Ты, верно, ошибся. – Зоря помотала головой.
Линден смолчал. Они перевалили через гребень, и начали спускаться по другой стороне гряды, не столь крутой, зато густо заросшей подлеском. Танфии и остальных не было видно и следа… впрочем, в такой листве их с полушага не углядишь. Но так тяжело было думать, пока не схлынуло оглушающее чувство ясновидения.
Пробравшись сквозь лабиринт старых кладовых, вскарабкавшись по лесенке и выцарапавшись через тесный люк, Танфия, Сафаендер и его актеры оказались в чаще на внешнем склоне гряды. Царила тишина, только щебетали в ветвях птицы. Неожиданное спокойствие казалось жутким; и трудно было поверить, какие ужасы творятся сейчас в нескольких сотнях шагов отсюда.
Они застыли, прислушиваясь, приглядываясь.
– Кажется, все спокойно, – решила Танфия. – Куда теперь?
Остальные – Аштарь и Шарма, Эвендер и Салиоль – тупо воззрились на нее. Тряпки, напяленные ими, были не более пригодны для долгого пути, чем легкие домашние накидки; плащи – расшиты золотом и почти прозрачны.
– Понятия не имею, – признался Сафаендер.
Поэт оделся во все белое, и был бы заметен издалека любому врагу.
– Я что-то слышала о месте встречи?
Поэт потер лоб.
– Мы в свое время договорились с Элдаретом, что, буде нам придется разделиться, мы оба направимся в одно место.
– И где это?
– Я помню название, и примерно знаю, в какой это стороне. Но как туда добраться – понятия не имею!
Танфия в ужасе воззрилась на него.
– Но должен же!
– Зоря знает.
– Ну хоть примерно объясни!
– Называется Энаванейя. Это близ… боги, все из головы вон. Запутался я. География всегда была моим слабым местом.
Танфия начинала терять терпение. Будь на месте поэта Руфрид, она уже обрушила бы на него все возможные оскорбления, но с ней был Сафаендер, и на него злиться было невозможно.
– И это говорит человек, написавший «Эскадале»? – ласково усмехнулась она.
От взгляда его у девушки язык примерз к горлу. Лицо поэта озарилось высокомерным презрением, словно восторженный подличатель отвлек его очередным дурацким вопросиком.
– Справочный материал. Ты, кажется, путаешь писательское мастерство с реалиями моего бытия.
Танфия отшатнулась, униженная и потрясенная.
– Тогда пошли вниз, к подножию. Там, может, сумеем осмотреться получше.
Девушка решительно двинулась вперед, испытывая неловкость оттого, что ей, только что так униженной, приходится веси этих людей. Линдена до сих пор нет и следа… сердце ее дрогнуло. Что, если в густом подлеске они упустят друг друга, или с ним случилось что-нибудь?
Покуда они шли, Танфия прикидывала направление по сторонам света –примечая положение солнца, растущий на стволах мох.
– Вспомнил уже кто-нибудь, куда нам податься? – спросила она так небрежно, как только сумела.
– Это в Лузанийском лесу, – сознался Сафаендер. – За рекой Херент, к западу отсюда.
– Тогда мы не в ту сторону идем. Это восток. Значит, надо как-то обойти город, и… погодите-ка. – Танфия зажмурилась, вызывая перед внутренним взором карту, над которой они с Руфридом столько раз склонялись. – Лузанийский лес отсюда к северо-востоку. Идем мы правильно.
– Ты уверена? – усомнился поэт. – Я думал, нам на запад.
Актеры подозрительно косились на Танфию, словно изумляясь, как она осмеливается спорить с самим Сафаендером.
– Я иду на восток, – отозвалась она. – Идете вы со мной или нет – дело ваше.
– Как ты можешь быть так уверена? – с укором бросила Аштарь.
– Большая практика, – огрызнулась Танфия. – Я, знаете, гуляю иногда.
Она ускорила шаг, и остальные потянулись за ней. Девушка ощущала себя в ответе за них, и тревожилась немного: а что, если чутье ей изменило, и прав-таки Сафаендер? Актеры с ней не разговаривали; необходимость полагаться во всем на девушку не то пугала их, не то раздражала, и чувства свои вымещали на ней же.
Держась оград, они пересекли деревенские поля, и вступили в другой лес. Дорога шла под уклон, пока, наконец, чаща не раздалась, пересеченная узкой, петлистой речкой.
– Это Херент? – спросила Танфия.
– Вероятно, – откликнулся Сафаендер. – Тут должен быть мост.
И правда, в трех сотнях шагов ниже по течению, по правую руку от них, поток перехлестывала дуга темного дерева.
– Наших до сих пор нет следа, – пробормотала Танфия.
Сафаендер ступил на берег, направляясь к мосту, и в этот миг на мосту блеснула начищенная кираса.
– Стой! – прошипела она, затаскивая поэта обратно в кусты. – На мосту стража!
Голова в шлеме повернулась к ним, и девушка затаила дыхание, но мгновением спустя стражник отвернулся, вернувшись к беззаботному ожиданию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70