– Больше похоже, что семь! Подрасти немного!
– Тан, – проговорил Руфрид, – у нас с ним только что был такой же спор. Выслушивать его повторение мне неохота. Так что ради Брейиды, давайте спать. – Он повернулся к ним спиной. – Будете выходить – задвиньте ширму.
Разбудила Танфию, несколькими часами спустя, музыка.
Комнату наполняли знобкие сумерки. Кто-то – должно быть, Силь, поставил на сундук лампу, но в самих стенах мерцали прожилки света, словно в подводной пещере, наполняя комнату льдистым, смутным мерцанием.
И музыка… нежные тонкие звуки, не то инструменты, не то голоса, сплетались со звонкими, резкими нотами, и их легкость подчеркивалась рокотом, исходящим словно от корней самой горы… Эти звуки вырвали Танфию из-под покрывала. Девушка набросила оставленную Силь накидку и вышла на уступ.
В пещере царил мрак, рассеиваемый лишь мириадами светлячков. Внизу на круглых площадках, кто выше, кто ниже, расселись шаэлаир, и каждый играл на чем-то: на трубах, арфах, лютнях, кимвалах, длинных рожках и еще каких-то, незнакомых девушке. Волосы и лица элиров мерцали во тьме жемчугами. И там, где свет падал на края площадок, те отблескивали плывущими в ночи полумесяцами.
К Танфии подошла женщина, но не Силь – другая, пониже ростом, с сиреневым отсветом в серебряных кудрях и аметистовыми глазами. Кончики ее волос светились сами по себе, будто сбрызнутые звездной пылью.
– Хорошо ли спали? – поинтересовалась она, и улыбнулась, весело и насмешливо. – Меня зовут Метия.
– Прекрасно, спасибо. Рада познакомиться, Метия.
– Пойдем, я провожу тебя в купальню. Скоро мы соберемся на сертанс , вечернюю трапезу. Эльрилл просит вас присоединиться.
– Силь будет там, или мы ей очень надоели?
Метия расхохоталась и взяла Танфию под руку.
– Не суди о нас всех по ней. Она полна решимости выиграть спор, затеянный когда-то – что один из нас заставит ее улыбнуться.
Элирка провела Танфию по уступу и дальше, по головокружительно-узкой дорожке к широкой арке, откуда несло паром и тонкими ароматами. Путаница переходов привела девушку в просторную, светлую пещеру, в середине которое плескался водоем, настолько большой, что в нем можно было плавать.
В дальнем конце пещеры стояла статуя элирской девы, поддерживавшей раковину, откуда в водоем устремлялись струи дымящейся воды. Пузырящиеся воды оставались вровень с полом пещеры – видно, потайная труба отводила излишек.
К вящему веселью девушки, баня оказалась общей. Линден и Руфрид уже плескались в воде. Завидев Танфию, Линден порозовел, а Руфрид только ухмыльнулся. Девушка пожала плечами, скинула рубаху на руки Метии и нагой скользнула в воду, чтобы присесть на тянущийся вдоль берега уступ.
Пенистая, источающая свежий, пряный аромат вода была настолько горячей, что у нее захватило дух. Девушка с наслаждением откинула голову, ощущая, как горячие струйки проникают до самых корней волос, ласкают шею. Повязка на руке намокла, но Танфии было уже все равно. Стянув тряпицу, она обнаружила, что от пореза остался только шрам.
– Полотенца там, – Метия указала на мягкую белую горку на мраморной скамье у статуи. – Когда облачитесь, мы отведем вас к Эльриллу.
– Боги, – вздохнула Танфия. – Это чудесно. Ничего прекраснее не чувствовала.
– В первый раз не могу поспорить, – заметил Руфрид.
Линден старательно отводил глаза, а вот его брат пялился на девушку откровенно, слегка улыбаясь. Танфия разглядывала его в ответ; вода блестела на сильных плечах, курилась паром на груди.
– Никогда не думала, что такие места бывают, – пробормотала она. – Они ведь элир. Ну, то есть я всегда знала, что они существуют, но поверить в это у меня никак не получалось. До сих пор. Мы гости шаэлаир…
– Только не присосеживайся к ним, ладно? – кисло бросил Линден.
– Не буду, – в раздражении отрубила Танфия.
– Покажи вам двоим койку, и вы обо все забудете. – Линден вылез из воды, отвернувшись от своих спутников, и завернулся в полотенце.
– Если под «всем» ты имел в виду мою сестру, то я не забыла, – ровным голосом отозвалась Танфия, не желая начинать спор заново. Линден смолчал.
Когда Руфрид и Танфия неохотно выползли на берег и обсушились, они смогли вернуться в комнаты, чтобы облачиться в элирские одежды – мягкие штаны, длинные свободные рубахи и камзолы, все из шитого, изукрашенного самоцветами шелка, тонкого, но изумительно теплого. Танфия чувствовала себя превосходно, и для полного довольства ей недоставало лишь еды. Несчастный поход в горы случился будто не один год назад.
При виде Руфрида она расхохоталась.
– Что такое? – обиделся тот.
– Ты так смешно выглядишь. Эти одежды… такие утонченные.. а из них торчит твоя обветренная физиономия и красные руки. Немножко портит впечатление.
– Спасибо. Я хотел сказать, что ты отлично выглядишь. Но не буду.
Силь и Метия поджидали путешественников на уступе перед дверьми.
– Вы готовы? – спросила Силь. – Эльрилл и Лийет ждут.
Танфию пробрала дрожь предвкушения. Музыка раскатывалась по иссиня-черной бездне пещеры, сплетались в утонченных диссонансах и расходились в неожиданном развитии мелодии. Девушка взяла Руфрида под руку, но едва замечала и его, и идущего впереди Линдена.
Элирки проводили их по завивающейся нисходящей спиралью дорожке на широкую круглую площадку, висящую над бездной без видимой опоры. Эльрилл был там, восседая, скрестив ноги, на подушках в окружении полутора десятков других шаэлаир. Волосы их сияли, как лед в звездном свете. Темнота делала пещеру безграничной, и невозможно было поверить, что снаружи бушует зима. Повсюду висели, точно луны, светильники, и в толще самой скалы плелись узоры огней. Это место принадлежало иному миры, нездешнему, неторопливому, холодному. Музыканты играли в томном самозабвении, не ради Эльрилла, но только лишь для себя.
И Эльрилл, и прочие элиры выглядели совершенно беспечными – откидывались на подушки, переговаривались, потягивали вино. Метия и Силь уселись с краю, подведя людей к вождю элиров. Торжественности в этой встрече не было, но Танфия все же побаивалась.
– Добро пожаловать, – проговорил Эльрилл, подняв взгляд. Девушку с новой силой поразили его чуждость, и немыслимый оттенок его глаз – столь яркое впечатление не могло удержаться в памяти. На плече вождя повисла белая кошка, и так же взирала на чужаков немыслимо-лиловыми глазищами. Другая кошка дремала в его ноги, третья подошла к людям и мяукнула что-то свое.
Рядом с Эльриллом сидела высокая, изумительно красивая женщина с безмятежными синими глазами и младенцем на руках.
– Это моя спутница, Лийет, – представил ее вождь, – и наш сын Телиелл.
Лийет улыбнулась. Видно, не все шаэлаир были сделаны изо льда.
– Садитесь с нами, и будьте благословенны, – произнесла она. – Надеюсь, вы голодны.
Путешественники осторожно опустились на указанные им места – Танфия одесную Эльрилла, Руфрид и Линден ошую Лийет. Никто из троих не мог отвести глаз от ребенка. Телиелл унаследовал от родителей длинное спокойное лицо и лазурные очи. Он не плакал, не агукал – он наблюдал , до жути по-взрослому. Лийет перехватила взгляд Танфии, и девушка, смутившись, брякнула первое, что пришло в голову:
– А много ли здесь малышей?
– Немного, нет, – ответила Лийет. – Мы живем долго и зачинаем редко. Мы конечны, как вам, полагаю, ведомо.
– Э… нет, я не знала. Что это значит?
Танфия тут же сообразила, что вновь выказала свое опасное невежество. «Ну почему я не могу держать рот на замке?», подумала девушка, но Лийет ответила достаточно спокойно:
– Человек обретает бытие в момент зачатия. Души же элир пресуществуют. Потому наше число ограничено: мы не можем просто решить завести ребенка, нужна еще душа, искра, готовая проявиться в материальном бытии. Но если искра выберет нас, мы не можем и отказаться. Дитя должно явиться на свет.
Танфия была потрясена.
– Значит, э… Телиелл появился не по вашему выбору?
Лийет рассмеялась, глянув на супруга.
– Нет, но мы знали, что он появится. И мы никогда не отказались бы от него, ибо то, что он выбрал нас для своего прихода – величайшая награда.
– Это мне понятно, но…
– Никому неведомо, сколько еще элирских душ ждут рождения. Но нашему числу положен предел.
У Танфии отвалилась челюсть. Пока девушка пялилась на Лийет, придумывая, что бы еще спросить, Эльрилл заметил:
– Это едва ли подходящая тема для бесед с людьми.
– Не это ли разделило поначалу наши народы, – парировала Лийет, – ревнивое охранение наших тайн?
– А вот и вино несут, – сменил тему Эльрилл.
Танфия едва до потолка не подпрыгнула. Бокал вина ей поднес среброкожий человечек ростом не больше локтя, разодетый в зеленый камзол.
– Я не кусаюсь, – возмущенно заметил человечек.
Эльрилл и другие элиры рассмеялись. Другие карлы спешили на площадку, разнося кушанья на блюдах, иной раз больше носильщиков. Путешественники изумленно взирали, как серебряные человечки расхаживают среди гостей, расставляя приборы – стройные, черноволосые, темноглазые, прекрасно сложенные.
– Они замфераи, – сообщил Эльрилл таким тоном, словно это все объясняло.
– Кто-кто? – переспросил Руфрид.
– Вы не могли не слыхать о них. Подземцы.
– Слово мне знакомо, – проговорила Танфия. – Но я их никогда прежде не видела. Не думала, что они такие…
– Симпатичные? – предположил серебряный карла из-за ее плеча, когда девушка прервалась, чтобы отпить изумительного элирского вина.
Танфия чуть не подавилась.
– Вот-вот, – выдавила она.
Человечек ехидно ухмыльнулся и отошел.
– Они наши помощники, – пояснил Эльрилл. – Без них мы не прожили бы. Или вы думали, что это место создано одними элирскими чарами?
– Не знаю, – призналась Танфия.
– Его построили замфераи. Они рудокопы, волшебники камня. Угощайтесь. Вы что-то колеблетесь.
– Меж людей ходит сказка, – призналась Танфия, – о юноше и девушке, пришедших в царство элир, и не вернувшихся, потому что они отведали элирских яств. Сафаендер написал изумительное переложение этой повести.
– Вы еще на земле, – усмехнулся Эльрилл. – И пища это земная. Что за прелестная выдумка – посчитать, будто элирам так нужны люди, что они готовы заманивать их зачарованными яствами!
Танфия взяла с тарелки кусочек – вроде бы черносливина, начиненная козьим сыром. Но вкус и аромат – сильные, аппетитные, отдающие пряностями и незнакомыми травами – застали ее врасплох. Было очень вкусно.
Танфия потянулась за вторым куском. Вдохновленные ее примером Руфрид с Линденом пристроились к блюду, вскоре опустевшему. Замфераи наполнили бокалы, и принесли новое блюдо – с нежнейшей ореховой пастой, завернутой в тонкие листья. Элир ели немного, и Танфия очень смущалась, что ее спутники успешно изображают оголодавших волков.
– Вы поправляетесь после тягот пути, – заметил Эльрилл.
– Вполне, – промычала Танфия с набитым ртом. – Спасибо.
– Итак… вы обещали поведать, кто вы.
– Но как мы можем довериться вам?
– Можете не доверять – я ничем не могу успокоить вас. Между людьми и элир была дружба, но бывала и вражда, а чаще всего – непонимание. Мы не питаем к вам великой любви, но не держим и зла. Ваше присутствие не радует нас. У вас нет ничего, что мы желали бы присвоить, если это вас волнует – даже ваших прекрасных коней. Мы помогли вам, потому что вы были в большой опасности, и несмотря на вашу неблагодарность.
– Я уже сказала – простите. Мы благодарны вам.
– Можно было повежливей с нами обойтись, – бросил Руфрид.
– Мы схватили вас, не зная, кто вы и откуда, а горы в буран – не лучшее место для расспросов.
– Что бы не изображал Линден, – вмешалась Танфия, – мы не опасны вам. Мы не питаем зла к элир… скорее наоборот.
– Что ж, вы прощены, – ответил Эльрилл. – Это был, пожалуй, худший пример фехтования, какой мне довелось видеть.
– Мы – крестьяне, – процедила Танфия. Ей очень хотелось объяснить, что она-то на просто крестьянка, но…
– Для земледельцев это было неплохо, но вам многому надо научиться. – Эльрилл примолк, и паузу заполнил мелодичный распев на чужом языке, от которого у девушки волоски на шее встали дыбом. – Но вначале – поведайте мне свою повесть.
Танфия покосилась на своих товарищей, но те только плечами пожали. Втроем путешественники поведали Эльриллу свою историю. Вождь элир по времена переглядывался с Лийет, и когда речь дошла до бхадрадомен в Ардакрии, на лицах обоих элиров отразились изумление и ужас.
Когда рассказ окончился, Эльрилл покачал головой.
– Все еще хуже, чем мы боялись.
– Вы слышали об этом? Когда? – спросил Руфрид.
– Уже более года до нас доходят из долин слухи, что ваш царь отдает странные указы…
– И что вы сделали? – поинтересовался Руфрид. Танфии послышались в его голосе обвиняющие нотки.
– Элир не вмешиваются в людские дела, – ответил Эльрилл. – Едва ли вы сами этого захотите. Собственно, договор запрещает нам это. Разве люди осмелятся вмешиваться в наши дела?
Руфрид мрачно уткнулся в бокал.
– Мне кажется, что происходит что-то ужасное, и никто не поможет нам.
– Но будь положение столь безнадежно, – откликнулся Эльрилл, – я бы ожидал, что наш друг Элдарет явится предупредить нас. Но его нет.
– Кто такой этот Элдарет? – спросил Руфрид. – В Луин Сефере о нем тоже упоминали.
– Он много кто – лицедей, писатель, путешественник. Элдарет – один из немногих, кто осмелится не словом, но делом выступить против несправедливости.
– Похоже, что он пытался предупредить сеферетцев, – сказала Танфия.
– Да, это на него похоже. Но к нам он не приходил. Боюсь, что он рискнул своей жизнью… в последний раз.
В голосе элира прозвучала неподдельная грусть, и сердце Танфии смягчилось. Слова вождя одновременно пугали и возбуждали ее.
– Мы всего-то собрались выручать мою сестру, – пожаловалась она. – Это все так сложно.
Эльрилл расхохотался.
– Но разве вы не видите, что даже найдя ее, вы не сможете просто забрать ее? Как вы не храбры, друзья мои, но слишком уж наивны!
Путешественники примолкли. Невыносимо было думать о том, что элир прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70