Это подтвердилось для крупных наборов,
таких, как множество известных слов английского языка,
о вероятностях которых можно грубо судить по частоте
их появления в печатных текстах. Вместе с тем нет уве-
ренности, что так же обстоит дело с наборами ожидаемых
альтернатив, укладывающимися в так называемый объем
внимания (не более 7-8 альтернатив). Справедливость
указанного принципа для наборов среднего размера по-
рядка 20 элементов показана в работе Соломона и Пост-
мана [73].
Особенно интересный факт, связанный с изменением
доступности категории в условиях, когда на оценку веро-
ятностей альтернатив оказывается определенное влияние,
состоит в том, что последнее может достигаться как путем
постепенного научения типа усвоения вероятностей, так
и в результате данной инструкции. Так, Биттермен и
Книффин (5] в исследовании, посвященном порогу распоз-
навания запретных и нейтральных слов, показали, что
в ходе эксперимента порог для запретных слов постепенно
снижается по мере того, как испытуемый начинает ожидать
их появления. Брунер и Постман [14] также обнаружили,
что повторное предъявление раздражителей, между кото-
рыми имеются некоторые несоответствия весьма низкой
вероятности, ведет к заметному снижению порогового
времени, необходимого для распознавания элементов не-
соответствия. Одновременно Коуэн и Байер [20], а также
36
Постман и Крачфилд [68] показали, что, когда испытуе-
мого предупреждали, что ему будут предъявлены запрет-
ные слова, у него наблюдалась тенденция к снижению по-
рога для них по сравнению с порогом для нейтральных
слов; когда же такой инструкции не было, первый порог
был выше второго. Короче говоря, предварительная акти-
вация клеточных ансамблей - если допустить, что сте-
пень предварительной активации есть нейронный меха-
низм субъективной оценки вероятности события,- может
происходить как в результате постепенного научения, так
и вследствие однократного ознакомления с инструкцией.
Кроме того, определенная установка может создаваться
самой ситуацией, в которой действует воспринимающий
субъект. Исследование Брунера и Минтерна [II] служит
тому иллюстрацией. Испытуемым предъявлялась на корот-
кое время искаженная заглавная буквы В (между верти-
кальной прямой и криволинейными частями буквы имелся
небольшой просвет, так что ее можно было принять и за
В и за число 13). Испытуемые так или иначе воспринимали
материал в зависимости от того, что им предъявлялось рань-
ше: буквы или числа. Короче говоря, ожидание того или
другого контекста обусловливает предварительную акти-
вацию целого набора соответствующих категорий (или кле-
точных ансамблей), а не одной изолированной категории.
О том, что представляют собой нейронные корреляты
процессов упорядочения доступности категории, прихо-
дится лишь гадать. Лешли [52] заметил, что, несмотря на
все его усилия, ему не удалось обнаружить никаких ло-
кализованных следов памяти - будь то в виде ревербера-
ционных колец возбуждения или каких-то изменений в
толщине волокна, как предполагали Дж. 3. Юнг [88]
и Экклз [21], или синаптических узлов, на которые
указывает Лоренте де Но [57], или в какой-либо дру-
гой форме. Правда, Пенфилду [64] удалось активировать
воспоминания путем локального электрического раздра-
жения коры, но отсюда еще очень далеко до определения
нейронных основ следов памяти. Сейчас надежнее
пользоваться языком формальных свойств, обнаруживае-
мых системой следов, чем строить психологические модели
на основе каких-либо нейрофизиологических или анато-
мических концепций следов памяти.
Не подлежит, однако, сомнению, что одним из формаль-
ных свойств системы следов является изменение доступ-
37
ности ее элементов для поступающих раздражителей, что
в свою очередь обусловлено рассмотренными выше фак-
торами. Весьма знаменательно, что, когда теория следов
HP учитывает этого обстоятельства, она теряет свою цен-
ность при описании обширного ряда явлений перцептив-
ной категоризации, с которыми мы теперь познакомились.
Согласно Кёлеру 148], для всякого процесса раздражения
находится соответствующий ему след в памяти, так что
идентификация раздражителя осуществляется путем ус-
тановления сходства между процессом раздражения и сле-
дом памяти. Эта теория подверглась критике-с моей точ-
ки зрения, справедливой,- поскольку она ничего не го-
ворит о природе того сходства, которое существует между
следом и процессом раздражения, утверждая лишь, что
структуры воспринимаемого образа и нейронных процес-
сов изоморфны. Но поскольку такое сходство носит изби-
рательный характер - два объекта могут быть сходны
по цвету, но весьма различны в количественном или ином
отношении,- то должно, несомненно, существовать нечто
третье, определяющее основу для сравнения. Еще более
серьезным недостатком этой теории является ее неспособ-
ность объяснить увеличение вероятности отнесения объек-
та к определенной категории вследствие изменения уста-
новки или субъективной оценки вероятности. Между тем
результаты Брупера - Минтерна показывают, что при
наличии двух следов, из которых каждый в равной сте-
пени может быть сопоставлен (в силу своего одинакового
с ним сходства) с процессом раздражения, возникает связь
процесса раздражения с тем следом, для которого веро-
ятности сочетания с событиями окружающей среды выше.
Этот интересный факт вступает, однако, в противоречие
с духом гештальттеории.
Процессы совпадения -
несовпадения
Нетрудно придумать и практически построить прибор,
который принимал бы или отвергал сенсорные сигналы в
зависимости от того, обладают они определенными призна-
ками или нет. Селфридж [71] сконструировал машину,
читающую буквы; Фрай и Динз [24] - устройство, спо-
собное различать фонемы, а Аттли [80]- прибор, умеющий,
38
подобно диким гусям Тинбергена, узнавать силуэт летя-
щего ястреба. Все эти устройства объединяет то, что они
требуют совпадения некоторых признаков входного сяг
нала с теми или иными критериями, которые определяются
конструкцией сортирующего их механизма.
В приведенных примерах речь не идет о реакции прибо-
ра в тех случаях, когда сигнал отвечает некоторым усло-
виям, задаваемым опознающим устройством. Сигнал просто
совпадает или не совпадает с заданным эталоном. Вве-
дем теперь в схему прибора следующие два свойства. Пер-
вое состоит в том, что машина вырабатывает сигнал срав-
нения, показывающий, насколько поступающий сигнал
соответствует заданному эталону. Сигнал сравнения может
обозначать число признаков, общих у входного сигнала
с эталоном, либо, например, показывать, насколько отли-
чается значение того или иного признака от эталонного
значения. Во-вторых, пусть машина совершает в ответ
на эти сигналы какие-то действия: повышает чувствитель-
ность своего входа для лучшего распознавания сигнала,
достаточно близкого к эталону, снижает ее, если сигнал
отличается от эталона более чем на заданную величину, и,
наконец, прекращает регистрацию в случае полного сов-
падения сигнала с эталоном.
Короче говоря, можно представить себе, что нервная
система вырабатывает сигналы совпадения - несовпаде-
ния типа <все или ничего> или различает градации совпа-
дения; нетрудно также представить себе, что сигналы срав-
нения, поступая в некоторую эффекторную систему, ре-
гулируют поиск соответствующего объекта или иную
поисковую деятельность организма. Подобную модель
предложил недавно Маккей [59].
Вернемся на время к началу нашего изложения. Гово-
ря об использовании признаков, мы различали три фазы
открытости при их поиске. На первой фазе происходит
сканирование свойств поступающего сигнала с целью от-
несения его к некоторой сравнительно широкой совокуп-
ности возможных альтернативных категорий. Здесь сле-
дует регистрировать максимальное число признаков объ-
екта. На второй фазе, после приближенной идентификации
объекта, поиск сводится к проверке признаков, в ре-
зультате чего некоторые из них, не удовлетворяющие опре-
деленным критериям, отбрасываются. Наконец, после то-
го как признаки более определенно распределены по ка-
39
тегориям, поиск признаков прекращается и отклонения
от эталонов могут быть даже нормализованы. Для регу-
ляции подобных приемов поиска или использования при-
знаков и постулируются механизмы, способные регистри-
ровать факт совпадения или несовпадения сигнала с эта-
лоном.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что, хотя легко
себе представить и нетрудно построить технически систе-
мы , сигнализирующие факт совпадения или несовпадения и
осуществляющие на этой основе соответствующее регули-
рование, мы тем не менее ничего не знаем о том, как по-
добные процессы протекают в нервной системе живого
организма. Детальное анатомическое исследование с не-
опровержимостью свидетельствует о наличии цепей об-
ратной связи на всех уровнях такой системы. А из таких
элементов возможно построение более сложных систем
вроде той, которую мы описали выше.
Процессы регуляции
чувствительности
Выше была нарисована картина воображаемой нервной
системы с массивным афферентным входным устройством,
которое каким-то образом сортирует входные сигналы по
категориям разной доступности. Кажется маловероятным,
что природа реальной нервной системы именно такова.
Представляется, что нервная система должна предпола-
гать некую фильтрацию раздражителей под непосредст-
венным контролем высших центров. Этой более перифери-
ческой формой необходимого отбора поступающих сигна-
лов мы теперь и займемся.
Уже давно известно, что понятие адекватного раздра-
жителя нельзя определить просто как энергетическое из-
менение среды, достаточное для стимуляции рецептора.
Ибо, очевидно, некоторый раздражитель может быть пе-
риферически адекватным в указанном смысле и при этом
совершенно неадекватным центрально в том смысле, что
он не вызывает изменения электрической активности кори
или словесного отчета испытуемого об изменениях в об-
становке. Действительно, сама организация таких сложных
воспринимающих систем, как сетчатка, свидетельствует
против столь упрощенного представления об адекват-
40
ном раздражителе. Ведь даже реактивность клетки, рас-
положенной в центральной части сетчатки (fovea), снижа-
ется, по-видимому, при раздражении соседних клеток;
так, если клетки А, В и С находятся близко друг от дру-
га, то возбуждение клетки В ведет к подавлению чувстви-
тельности клетки С. При возбуждении же клетки А В
оказывается угнетенной, а чувствительность клетки С, ос-
вободившейся от воздействия последней, возрастает. Таким
образом, даже на уровне первого синапса сенсорной сис-
темы имеет место прогрессивное воздействие или регуля-
ция чувствительности клеток рецептора со стороны меж-
клеточных связей, которыми определяется характер посту-
пающего сигнала, доходящего до сенсорной системы. Суще-
ствует много фактов в самом восприятии, которые говорят
в пользу именно такого способа регуляции чувствитель-
ности. Когда мы пристально смотрим на вазу в известном
рисунке Рубина, фон отступает на задний план, а форма,
напротив, становится более отчетливой. Так же обстоит
дело и в опытах Йокоямы [87] и Чапмена (19], когда ис-
пытуемые, которые должны дать отчет о некоторых свой-
ствах предъявляемого на короткое время объекта, обнару-
живают при решении своей избирательной задачи неспо-
собность выделить признаки, если у них не было предва-
рительной готовности к их восприятию. Приходится пред-
положить, что подобные явления обусловлены, по всей
вероятности, процессом регуляции чувствительности, бло-
кирующим входные сигналы до того, как они достигнут
коры головного мозга.
Мы располагаем сейчас все увеличивающимся числом
нейрофизиологических данных, говорящих о том, что
частично этот процесс происходит уже на периферических
уровнях нервной системы - у второго синапса специали-
зированных сенсорных систем. Я однажды произнес до-
вольно игривую фразу: <Восприятие действует иногда
как приветственная делегация, иногда как отборочная
комиссия>. Теперь выясняется, что и та и другая находятся
гораздо ближе к входной части рецепторного аппарата,
чем это казалось раньше.
Рассмотрим прежде всего опыт Куфлера и Ханта (50).
Они исследовали совсем простой рефлекс - расслабление
двуглавой мышцы бедра кошки на изолированном нервно-
мышечном препарате. Вспомним кое-что из анатомии. В мы-
шечной ткани имеются особые клетки, так называемые
41
веретена, выполпяющие рецепторную функцию, разря-
жаясь при сокращении и расслаблении мышцы. Иннерва-
ция мышцы осуществляется эфферентным нервным волок-
ном, выходящим из вентрального рога спинного мозга,
и афферентным нервом, идущим к дорсальному корешку
спинного мозга. Согласно классическому закону Белла и
Мажанди, вентральный корешок спинного мозга проводит
эфферентные двигательные импульсы к мышцам, в то
время как по дорсальному корешку поступают сенсорные
импульсы к мозгу. Как известно .уже давно, нерв, иду-
щий к мышцам и считающийся эфферентным, содержит
более толстые и более тонкие волокна. В начале 20-х
годов Экклз и Шеррингтон показали, что эфферентный
нерв, иннервирующий двуглавую мышцу - сгибатель
бедра кошки,-обнаруживает <поразительный факт разде-
ления волокон по толщине на две группы> [49] со средним
диаметром в одной группе 5 мкм, а в другой - 15-16 мкм.
Толстые волокна, разумеется, проводят возбуждение
быстрее, тонкие - медленнее. Лекселл [551 обнаружил,
что раздражение медленнопроводящих тонких волокон
не приводит к заметному сокращению мышцы или к рас-
пространению импульса вдоль нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63