— Все это краденое. Ни зернышка из этого ему не принадлежит.
— Краденое? — переспросила она испуганно.— Нет, Фред этого никогда бы не сделал.
— Он делал вещи похуже! Мистера Ольберса он надул на пятьдесят тысяч долларов, меня — на несколько тысяч, а из-за этого золота он не погнушался многочисленными убийствами.
— Убийствами? Я не ослышалась?
— Не ослышалась. Это убийца, грабитель и мошенник, из Стентона он тайком бежал ночью, потому что его разыскивала полиция. Этим шрамом его отметил вовсе не индеец, а я, когда встретил его в прерии вместе с бандой убийц.
— Нет, нет, это невозможно, милорд.
Она упала на диван и закрыла лицо руками.
— И это еще не все. Он обманывал и тебя!
— Меня? Никогда!
— Он ходил к тебе, добиваясь при этом руки прекрасной Марго. Я при этом присутствовал.
Она вскочила. Глаза ее блестели.
— Это правда, милорд? Вы можете поклясться?
— Да, Сара. Он будет с тобой, пока ты ему нужна, а потом он тебя бросит.
— Этот мерзавец! — в этом неожиданном гневе проявился весь ее южный темперамент.
— У него нет никакой плантации в Техасе, нет ни пяди земли. Он существует одними только преступлениями и тебя втянет на погибель.
— Меня, милорд? Ну уж нет! — она сжала свои маленькие кулачки.— Я заботилась о нем больше, чем о себе самой. Но вам я верю. Он добивался красавицы Марго. И моя любовь умерла. Как только он вернется, я ему скажу...
— Он к тебе не вернется, потому что ты уйдешь отсюда вместе со мной.
— Я не могу, милорд, он мне строго-настрого приказывал оставаться дома, пока сам не вернется.
Клаузен улыбнулся.
— Кажется, ты не понимаешь своего положения. То, что ты ушла от своей хозяйки, не попрощавшись,— обычная неблагодарность и даже не проступок. Но ведь ты бежала с грабителем и убийцей и помогала ему в его действиях, по закону ты его сообщница. Ты понимаешь теперь, почему ты должна идти со мной? Тебя ведь арестуют.
— За что? — воскликнула она.— Ведь я ничего плохого
не сделала.
— А мои деньги? Это ты ему дала ключи. Он не только обокрал меня, но и пытался меня убить. Посмотри, как он меня порезал.— Клаузен распахнул рубашку, чтобы показать ей оба шрама.— Так что ты соучастница воровства и покушения на убийство.
Она побледнела, насколько это было возможно при цвете ее кожи, и бессмысленно глядела перед собой. Только после продолжительного молчания она смогла заговорить.
— Это страшно, милорд, это чудовищно! А я ему верила когда-то! Значит, спасения для меня нет?
— Есть, но ты должна откровенно рассказать обо всем.
— Вы только спросите меня, милорд, я вам обо всем расскажу.
Он подверг ее подробному допросу и узнал все, чго ему необходимо было знать. Ему было откровенно жаль девчонку, которая была виновна только в своей любви.
— Вот увидишь, Сара, все еще хорошо кончится. А сейчас собери свои вещи и пошли.
Трясущимися руками Сара собрала свой небогатый скарб. Клаузен забрал все имущество Уилсона, и они тайком выбрались из дома. Скоро они уже были в гостинице, и Саммерлэнд, который давно уже вернулся с прогулки, поразился, увидев девушку. Клаузен сначала снял для девушки подходящее жилье, а потом обо всем рассказал Сам-мерлэнду.
— Гром и молния, сэр, охота вам здорово удалась,— восхищался Саммерлэнд.— И что написано в том письме?
— Сейчас я вам расскажу. С самого начала испанского владычества в Мексике власти давали частникам большие земельные наделы при условии, что они через определенное время обживут свои участки, или же наделы им продавались, и эти излишки по большей части перешли все же к тем, кто реализовал свое право на надел. Такие участки земли здесь называются эмпресарьяс, тогда как у нас на севере — грантс. Продажа этих наделов сейчас сосредоточена в руках графа дона Вентуры Эрнандеса, и вот добрый алькальд из Морелии своему брату при помощи легко читаемых намеков предлагает поставить ловушку на графа. Граф с супругой каждую неделю ездят в свою усадьбу в Морелии. Во время одной из таких поездок на них нападут. В нужный момент появится Уилсон и освободит графа, а графиню бандиты хотят оставить у себя ради выкупа, который и будет платой за их помощь. Благодарный граф, естественно, без колебаний выделит своему спасителю приличествующий ему по величине эмпресарио.
— Шикарный план, сэр, на подобные вещи может решиться только мерзавец. Но почему же Уилсон не уничтожил сразу это письмо?
— Вот и я об этом говорю. Но любое преступление несовершенно, преступник всегда совершает какую-то ошибку, которая его в конце концов и выдает. Наш ущерб возмещен, мы даже имеем больше, чем у нас этот злодей взял. Мы могли бы вернуться домой, но должны еще этому типу подкинуть на орехи. Завтра утром пойдем к графу и все ему расскажем.
— Олл райт! Мы поедем вместе с ним и схватим этих мерзавцев, включая дорогого спасителя, это так же верно, как на мне сидит моя шапка. Но что делать с девушкой?
— Она останется здесь до тех пор, пока мы не вернемся. Я полагаю, что мы можем ей доверять.
— Тогда пойдем приляжем, чтобы рано утром всю эту потеху не проспать.
На следующий день Клаузен разузнал, где находится дворец графа, а во дворце он узнал, что граф с женой с час назад уехали. Клаузен не раздумывал. У первого попавшегося торговца лошадьми он приобрел трех хороших, выносливых верховых лошадей, взял проводника и поспешил в гостиницу за Саммерлэндом. Сара поклялась, что закроется у себя в комнате и до тех пор, пока милорд не вернется, она даже в окошко не выглянет.
Проводник был молодой, но, как показалось; надежный парень и на удивление хороший ездок.
— До Морелии я вас с удовольствием довезу, сеньоры,— сказал он, едва они выехали из города,— но до Керетаро или Гуанахуато я бы с вами не пошел.
— Почему же?
— Там хозяйничают браверос, бандиты. Как раз с неделю назад они напали на м у л у и всех убили. Санта Мария, что против них значат солдаты! Туда был послан отряд кавалерии, но бандиты спрятались в горах и через некоторое время будут шалить еще сильнее, чем раньше.
Клаузен задумался. Он невольно связал этих браверос с предприятием Уилсона и стал подгонять коня.
Они быстро добрались к пенным водам Сантьяго, через реку был проложен старый, наполовину разрушенный мост. Местность становилась все более пустынной, дорога — все менее протоптанной, и в конце концов она вообще затерялась в песчаном гравии. Клаузен на скаку не отрывал глаза от земли, где были видны отпечатки подков трех лошадей. Впереди них в этом направлении ехал граф с женой и одним слугой.
Понемногу опять стали появляться кусты и первые деревья. Наконец, въехали в дубовый лес, между огромными стволами редко растущих деревьев темп не надо было снижать. И вот Клаузену показалось, что он слышит женский голос, зовущий на помощь. Саммерлэнд тоже услышал этот крик.
— Вперед! — закричал он.— Он поймал графа, а мы поймаем его.
Они разогнали коней и летели стрелой.
Не прошло и минуты, как они увидели, как несколько мужчин с лицами, покрытыми черной краской, тащат упирающуюся женщину, в то время как остальные пытаются разоружить двоих умело обороняющихся мужчин. Клаузен выхватил револьвер, спрыгнул с лошади и дважды выстрелил. Два человека упали, один убежал. Вытащив нож, Клаузен бросился на остальных. В это время Саммерлэнд уже вовсю действовал среди них, проводник тоже не опозорился. Ошарашенные бандиты долго не сопротивлялись и скрылись в чаще леса.
Только теперь Клаузен смог рассмотреть спасенных: от удивления он вздрогнул. То был не кто иной, как та знатная пара, с которой он встретился в парке Аламеда. Граф был легко ранен, но графиня быстро оправилась от испуга.
— Это вы, сеньор? — спросила она.— Вас сюда наверняка привело ваше сильное волшебство.
Граф тоже подошел к ним. Вчерашнюю холодность сменила неподдельная сердечность.
— Я очень вам благодарен, сеньор, за своевременную помощь. Без вас мы бы пропали.
— Наша заслуга не так уж и велика, дон Эрнандес. Вашей жизни опасность вовсе не угрожала. Бандиты удовлетворились бы выкупом.
— Откуда вы это знаете и откуда вам известно мое имя? Ведь вы же никого здесь не знаете.
— Если позволите, я вам все это изложу позже. А первым делом мы должны отсюда как можно быстрее убраться. Где ваши лошади?
Лошадей графа и графини бандиты застрелили. Остальные животные разбежались. Саммерлэнд вместе с проводником и лакеем сразу же отправились за ними. Графиня перевязывала раны мужа, Клаузен снимал седла с убитых лошадей. Наконец лошади были пойманы, и небольшой отряд двинулся в путь. Слуга и проводник шли впереди пешком.
Усадьба графа была расположена в получасе пути отсюда, скоро они были в уютной, элегантно обставленной комнате и, графиня принялась хозяйничать, словно она только что вернулась из гостей. Зато граф долго еще не мог справиться с потрясением, он со страхом вспоминал пережитую опасность и не переставал обоим спасителям высказывать благодарность.
— Но я не знаю, как вас зовут, сеньоры?
— Я Ричард Клаузен из Франкфурта в Кентукки, Соединенные Штаты.
— А каков ваш род занятий, сеньор Клаузен?
— Я литератор, сеньор. И часто собираю материал для своих книг в путешествиях.
— Вы хотите писать о Мексике?
— Нет. В этот раз меня сюда привело нечто иное.— И он вкратце изложил все, что графу необходимо было знать, закончив словами: — Из этого вы ясно видите две вещи: во-первых, вам не грозила настоящая опасность, а во-вторых, мы ехали за вами только в своих собственных интересах. Таким образом, вы нам ничем не обязаны.
— Нет, нет, сеньоры,— живо возразил граф.— Вы мне помогли в весьма стеснительных обстоятельствах, хотя ваша задача и была выполнена и вы могли вернуться домой.
— Мой супруг прав,— присоединилась графиня.— Как только я себе представлю, что мне грозило в плену у этих негодяев, моя благодарность безмерно возрастает, сеньор Клаузен. Мы вас настоятельно просим, оставайтесь у нас на все время своего пребывания в Мексике. Будьте нашим гостем.
— К сожалению, я не могу задерживаться. Мы должны ехать в Морелию, где, вероятно, найдем своего человека, браверос ему наверняка поспешил сообщить, что операция сорвалась, и он, скорее всего, поспешил к брату.
— Простите, сеньор Клаузен. У этого человека на совести разбойное нападение. Он совершил его на нашей земле и за это будет наказан согласно наших законов. Естественно, что мы сообщим в посольство Соединенных Штатов обо всем.
— Но ведь он уйдет, если его не схватить как можно скорее! — сказал Клаузен.
— Я уже все устроил. Послал в Морелию надежного человека, а теперь, когда лучше вник во все взаимосвязи этого дела, пошлю еще одного. Кроме того, я приказал, чтобы сюда принесли из леса двоих убитых бандитов. Я думаю, что это те сорвиголовы, которые действовали у Ке-
ретаро.
Он поднялся и вышел, но вскоре вернулся.
— Посол отправился в путь, и вы можете надеяться, что наша полиция исполнит свои обязанности. Можете спокойно оставаться у нас.
— Лично я рад бы вам это пообещать, дон Эрнандес, но мой товарищ должен обязательно еще сегодня вернуться в город.
— Зачем?
— Жилье Уилсона должно наблюдаться, а это занятие для человека, который его хорошо знает. В случае, если ему удастся сбежать отсюда, вероятно, он возвратится туда, так у него там все имущество.
— Согласен, я передам с сеньором Саммерлэндом поручение для полиции, чтобы во всем ему помогала. А сейчас, сеньор Клаузен, пожалуйте в свою комнату, отдохните немного.
Графиня поднялась.
— Пойдемте со мной, сеньор. Я вам покажу вашу комнату.
— Прошу вас, подождите секундочку.
Он вышел на веранду.
Саммерлэнд среди всей этой роскоши уже не мог больше оставаться и убежал на свежий воздух.
Том, вы немедля должны возвращаться обратно в город.
— Вэлл, сэр, это мне вообще-то по душе, церемонии графа и графини мне действуют на нервы.
— Наш проводник поедет с вами. Дон Эрнандес даст вам поручение для полиции. Вы передадите его, а потом смотрите за домом, в котором Уилсон снял помещение. Сара вам расскажет, где это. Когда я приеду к вам, не знаю. Если вы его увидите, следуйте за ним, чтобы он от вас не ускользнул.
— Олл райт! Обо мне не беспокойтесь.
Клаузен оглядел свою шикарную комнату, а потом вышел в пышный сад. Оттуда он увидел, как во двор внесли убитых браверос. Он поспешил к кучке людей, образовавшейся вокруг мертвых.
Граф тоже подошел туда.
— Умойте им окрашенные лица. Может, кого-нибудь из них узнаем.
Едва лица мертвых приобрели свои естественные краски и очертания, один из слуг воскликнул:
— Пор Диос, это же алькальд из Морелии!
— Да, это он! Я его знаю,— подтвердил граф.-— Но как он оказался среди бандитов?
Клаузен наклонился, чтобы осмотреть одежду убитого, и заметил, что мужчина еще дышит.
— Он жив! Подайте воды!
Пуля вошла в грудь в непосредственной близости от сердца. Рана была смертельной. Когда Клаузен ощупывал ее, раненый застонал. Боль привела его в сознание, и он медленно открыл глаза.
Граф наклонился к нему.
— Антонио Молес, вы умрете. Вы хотите умереть без признания?
Спрашиваемый молчал. Очевидно, он вспоминал то, что с ним случилось. Потом выдохнул:
— Я скажу. Клаузен вынул из кармана письмо, найденное у Уилсона.— Вы писали это?
— Да.
— Где ваш брат?
— В лесу. Он хотел... графа... освободить.
— Видите, дон Эрнандес, я говорил правду.—Потом Клаузен снова обратился к умирающему:
— А где он сейчас?
— Не знаю. Санта мадонна, смилуйся надо мной... умираю. Я хотел разбогатеть. Я организатор...
Он приподнялся наполовину. Изо рта его хлынула кровь. Упал. Антонио Молес был мертв.
Граф с графиней и Клаузен как раз сидели за обедом, когда услышали торопливый топот копыт. Это возвращались оба посланника, отправленные в Морелию. Через минуту они вошли в столовую.
— И что? — спросил граф, прочтя по их лицам, что они готовы сообщить о серьезном деле.
— Он взят.
— Это произошло быстрей, чем ожидалось.
— Он не подозревал, что все раскрылось, и спокойно вошел в дом брата, где его уже поджидала полиция.
— Он сопротивлялся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30