Ну да, как же.
— Похоже, что главарь у них Холдсток, — сказал он. — Может быть…
— Ты должен понять, Джек, что лидера, как такового, у них не существует. Вот поэтому они и называют себя Единством — один мозг и… ох, дорогой, я только сейчас кое-что осознала. Вскоре после того, как меня заразили, я видела сон — пейзаж, усыпанный монетами, и все они лежали оборотной стороной кверху.
— Реверсом — так она называется. А лицевая сторона — аверс… — Он остановился, заметив, как она смотрит на него. — Я разбираюсь в монетах.
— Словом, был виден только реверс, и поэтому, куда бы я ни смотрела, видела единственную надпись «Е PLURIBUS UNUM».
— «В многообразии едины».
— Да. И что-то во мне уже тогда понимало, что происходит.
— Вернемся к Холдстоку: ты сказала, что он не лидер, но ведь именно он убил Филдинга.
— Убить Филдинга было послано его тело. Он не мог возражать. Он был всего лишь придатком. Щупальцем осьминога.
— О'кей. — Он вскинул руки ладонями наружу. — Свое мнение ты высказала. Я хочу понять, почему был выбран именно он.
Кейт было открыла рот, закрыла его и оскалила зубы, словно испытывая боль.
— Кейт! Ты хорошо себя чувствуешь?
— Единство… оно не хочет, чтобы я… рассказывала тебе об этом.
— Что я могу сделать?
Джек сдержал вспышку раздражения. Ему хотелось схватить и придушить то, что терзает мозг Кейт. Но как поймать субстанцию, которую ты не в силах увидеть?
— Потому что физически он самый крупный из всех, — выпалила она и, прежде чем продолжить, судорожно втянула воздух. — Теперь я поняла.
— Уверена?
Она резко кивнула:
— Да. Им было нужно сильное тело, чтобы справиться с Филдингом, а у Холдстока было именно такое.
— Почему бы просто не застрелить его или зарезать?
— Идея заключалась в том, чтобы оставить как можно меньше свидетельств. Ни шума, ни оружия, ни пуль, ни пятен крови. Прийти, задушить, уйти, по пути домой избавиться от электропровода и деревянных ручек, раскидав их по разным местам.
— И все это они тебе рассказали? Кейт мрачно покачала головой:
— Нет. Им и не надо было рассказывать. Я и так… знала.
Хороший план… простой… и до жути эффективный. Если жертва знает вас и не опасается встречи, то все проще простого.
— Холдсток к чему-нибудь притрагивался?
— Нет. Филдинг открыл ему дверь, и, уходя, Холдсток натянул перчатки.
— Подумай как следует, Кейт. Он ни к чему не притрагивался?
— Все случилось так быстро, что я… впрочем, подожди. — Моргнув, она на несколько секунд прикрыла глаза, а затем бросила сквозь зубы: — Когда, покончив с Филдингом, он вставал с пола, то оперся на обеденный стол.
— Коснулся его голой ладонью, а не локтем или предплечьем?
— Уперся ладонью в столешницу — я в этом уверена.
— Так-так-так, — сказал Джек.
Цельный отпечаток — и ладонь, и пальцы. Прекрасно.
— И ты можешь это использовать?
— Пока еще не знаю. — Сказать Кейт — то же самое, что рассказать Единству.
У Джека не было уверенности, что эта только что составленная схема сработает, но, поскольку он отказался от мысли убрать восьмерых человек, это было все, что имелось у него на руках. Может, Холдсток и не лидер, но, убив Филдинга, он подставился. Если Джек не в состоянии уничтожить Единство, может, ему удастся отвлечь его, а это, возможно, даст Кейт время.
— Могу ли я спросить тебя, Джек, — серьезно посмотрев на него, сказала Кейт, — зачем тебе так много пистолетов?
— Потому что я могу позволить их себе. Потому что я этого хочу. Потому что мне с ними гораздо спокойней.
— Но ты же не принадлежишь к этим психам из Национальной стрелковой ассоциации?
— Нет, — улыбнулся он. — Они порядочные граждане.
— Я ненавижу оружие. Когда мы еще были вместе с Роном, он что-то такое купил. И сказал, что тоже его терпеть не может, но представил, как вдруг его лишат права купить оружие, вот и… — Она пожала плечами.
— Неглупый парень. Я не делаю вид, будто знаю все ответы на все вопросы, Кейт. Я не занимаюсь решением проблем общества, а пытаюсь держать насилие под контролем. И считаю попытку разоружить потенциальных жертв полным бредом.
— Ты так уважаешь Вторую поправку? Он сдержал улыбку.
— Не совсем. Поправки, вторая или какая там, для меня не так уж важны. Если и есть что-то на свете, Кейт, то это противостояние «хороших парней» и «плохих парней». Пока есть на свете плохие парни, готовые насиловать, стрелять и резать, бить и мучить, лишь бы добиться своего, их потенциальные жертвы имеют право решительно противостоять им. И кольты не случайно были названы «уравнителями». Самая хрупкая женщина с пистолетом в руках справится с любым насильником.
— Значит, — медленно произнесла Кейт, — если все эти плохие парни каким-то волшебным образом исчезнут, ты откажешься от своего оружия?
— Ни в коем случае.
Кейт кивнула. Она не улыбалась, но ее глаза ясно говорили: «Я тебя понимаю».
Опираясь на ручки кресла, как на подпорки, Джек заставил себя встать.
— Сейчас я слишком устал, чтобы спорить. Может, после того, как вздремну…
Он добрел до своей спальни и рухнул на кровать. Передохнув, он подтянул телефон и набрал номер. Прежде чем покинуть спальню, он прослушал свой автоответчик и обнаружил на нем два послания от Сэнди Палмера, мальчишки-репортера. Джеку надо было позвонить Джиа, дать ей знать, что он чувствует себя куда лучше, и выяснить, как дела у нее. И лишь затем Супермен позвонит Джимми Олсену, чтобы тот занялся куда более важными делами, чем амнистия для Спасителя…
4
«Встречай меня в полдень в баре, где тебе объяснят, как найти меня. Мне нужна твоя помощь».
Эти слова продолжали звучать в голове у Сэнди. Особенно последние четыре: мне нужна твоя помощь.
Он летел как на крыльях, готовый хохотать и прыгать, когда спешил вверх по Бродвею. Верхний Вест-сайд наслаждался радостями солнечного воскресного утра: кое-кто перекусывал на свежем воздухе, респектабельные пары выгуливали своих детей или направлялись в церковь.
Посмотрите на меня! — хотелось заорать Сэнди. Прошлым вечером я сидел плечом к плечу с самыми знаменитыми людьми, а сегодня утром мне позвонил тот таинственный человек, о котором говорит вся страна, и ему нужна моя помощь. Кто бы не хотел оказаться на моем месте? Все вы хотите! Признайтесь!
Ну до чего классно! И присниться не могло, что меня ждет такая классная жизнь!
Звонок застал его врасплох. Когда Сэнди расстался со всеми надеждами услышать Спасителя, тот сам позвонил. Он хочет встретиться! Потому что нуждается в помощи.
В какой помощи? Об амнистии не было речи. Может, он вляпался в какие-то неприятности?
Но главное — спокойствие. Сэнди решил, что именно так он и будет себя вести на этой встрече. Сдержанно. В высшей степени сдержанно. Не показывать своего возбуждения, не спешить безоговорочно соглашаться, что бы он ни предлагал. Подумать… оценить со всех точек зрения… взвесить все плюсы и минусы.
И затем уж влезать по уши.
Он улыбнулся. Да!
Он забыл, где именно находится заведение Хулио, и сделал пару лишних поворотов. Войдя, понял, что все это уже видел — высохшие растения на окнах, сумрачный интерьер, густой запах прокисшего пива, у стойки те же пьяницы, оставившие по себе неприятные воспоминания. Как их звали? Кажется, Барни и Лу. Правильно. Все оставалось на своих местах, словно он вернулся в прошлое: те же бутылки и рюмки на стойке, и Сэнди мог поклясться, что на Барни была та же самая выцветшая футболка. Что, эта пара так и живет здесь?
— Эй, парень!
Посмотрев направо, Сэнди увидел, что дорогу ему преградил невысокий мускулистый латиноамериканец, хозяин заведения.
— Ты пришел, — сказал Хулио, — чтобы отдать мою долю наследства?
— Какого? — ошеломленно переспросил Сэнди. Хулио вытащил знакомую распечатку и помахал ею у Сэнди перед носом.
— Того парня, которого ты искал! Я объяснил тебе, как его найти, и ты пришел, чтобы отдать мой кусок. Так?
Это что — какой-то шантаж?
— Я п-п-просто пошутил. Хулио преисполнился мрачности.
— И ты видишь, как я улыбаюсь? Слышишь, как я смеюсь?
— Может, это была ошибка, — сказал Сэнди, разворачиваясь к дверям. — Думаю, мне лучше…
Внезапно Хулио, как клещами, схватил его за руку.
— Он ждет тебя вон там.
Он подтолкнул Сэнди в заднюю часть заведения, где стояла полутьма; Хулио не был груб, но достаточно жестко дал ему понять, куда предстоит двигаться, хочет он этого или нет.
Сэнди услышал, как Барни и Лу захихикали у него за спиной. Наверно, смеются надо мной. Ха-ха. Тут сплошные комики.
Когда он пробрался меж столов, на которых вверх ножками стояли стулья, неопределенные очертания человека, сидевшего за чистым столиком с бутылкой апельсинового пунша, стали обретать форму. Спаситель… сидел, привалившись спиной к стене. Но выглядел ужасно. Даже в полумраке Сэнди видел запавшие глаза и желтоватую кожу лица.
— Боже мой, что с вами? — спросил Сэнди.
— Садись. — И голос звучал с хрипотцой.
Сэнди подтянул стул и сел напротив — подальше, но за одним столом. Каким бы он ни был, Сэнди опасался его.
— Вы больны?
Спаситель покачал головой. Казалось, он был не в состоянии сидеть прямо.
— Я был отравлен.
Сэнди потребовалось несколько секунд, чтобы осознать эти слова. Отравлен? Отравлен?
— Ничего себе! Кто? Почему?
— Давай-ка я начну с самого начала. Ты был прав, когда усомнился, что я под прикрытием работаю на правительство. Все это дерьмо собачье.
А ведь я ничего, в приливе гордости подумал Сэнди, очень даже ничего разбираюсь. Он подавил усмешку и понимающе кивнул.
— Я зарабатываю на жизнь, — продолжил Спаситель, — тем, что занимаюсь случайной работой. За наличные. Например, телохранителем. Типа работы по свободному найму. Понимаешь? На прошлой неделе ко мне обратился некий доктор Джеймс Филдинг. Тебе это имя знакомо?
Сэнди никогда его не слышал, но не хотел выглядеть незнайкой.
— Вроде что-то знакомое… не помню, где я его слышал.
Спаситель хлебнул пунш из бутылки.
— Может, в утренних новостях. Прошлой ночью его убили.
— О господи! А вы должны были защитить его? — Сэнди сложил два и два. — Поэтому вас и отравили?
Спаситель кивнул:
— Филдинг не рассказал мне, в чем дело, но по какой-то причине он опасался своего бывшего пациента Теренса Холдстока. Он сказал, что у него недостаточно доказательств, чтобы обращаться в полицию, но боялся за свою жизнь.
— Что-то, связанное с преступной небрежностью врача?
— Не уверен. Я провел небольшое расследование и как раз после этого возвращался домой, когда наш приятель в девятке открыл стрельбу. Я выяснил, что Холдсток — глава какой-то секты.
— Секты? Не так давно я помогал проводить расследование о местных сектах, но никогда не слышал о нем.
— Секта небольшая и относительно новая. Учти еще вот что: все ее члены — бывшие пациенты доктора Филдинга.
— Вот это странно. В самом деле странно.
— Подожди. Есть кое-что еще более странное. Они тянули жребий, и Холдсток выиграл: ему выпала честь убить Филдинга. И не любым образом — а именно задушить.
Сэнди откинулся на спинку стула и посмотрел на собеседника. Да, он спас Сэнди жизнь. Но и солгал ему. Неужто он снова врет? Сэнди взмолился про себя: только не это. Мало что на свете для газетчика столь же заманчиво, как найти секту убийц.
— Откуда вы все это знаете?
— Выложу попозже. Главное, что Холдсток преуспел и, черт возьми, чуть не покончил со мной. — Он поднял бутылку со своим напитком. — Мне приходится пить его как воду. А мне что-то подсыпали. Предполагалось, что я умру.
— Зачем вас убивать?
— Потому что я слишком много знаю. И стою между Филдингом и сектой. Но должно быть, они ошиблись с дозой. Потому что она снесла меня с ног, чуть не прикончила — но не до конца. Я не мог двигаться, но зрение меня не покинуло, и я видел, как Холдсток задушил Филдинга удавкой из электрического провода.
— Вы это сами видели? Ну и ну! Ну и ну! Вы же можете засадить этого типа!
Сэнди лихорадочно соображал, рассматривая эту историю с самых разных точек зрения. Если она правдива — и пожалуйста, пожалуйста, молю Тебя, Господи, пусть она будет истинной, — и если Сэнди сможет раскрутить эту историю…
Но Спаситель покачал головой:
— Только не я. Я никого не могу посадить.
— Почему? — И тут он вспомнил. — О черт, ну, конечно. Вы же в розыске.
— Верно. Мало того. Я покинул место преступления — точнее говоря, уполз с него, — и не сообщил о нем. Стоит мне открыть рот, как на меня посыплются новые обвинения.
Сэнди почувствовал, что сейчас последует, и ему это понравилось. Даже очень. Он наклонился вперед:
— Так что же у вас на уме?
— С Холдстоком надо кончать. — Его губы сжались в прямую мрачную линию. — Я взялся за работу и не сделал ее. Из-за него. Что нанесло урон моей репутации. Я работаю по рекомендациям, и мой бизнес может пойти ко дну. Но что хуже всего, он чуть не убил меня. Поэтому с ним надо кончать.
— Чем я могу помочь?
— Ты должен знать копов. Позвони кому-нибудь из них и расскажи ему. Я буду в роли твоего конфиденциального источника, кем-то, кто видел убийцу, но не хочет впутываться. Мол, увидел твое имя в «Лайт» и решил позвонить тебе.
Что-то здесь беспокоило Сэнди. Уж очень все выходило легко, слишком просто. Но если не выгорит, он будет выглядеть легковерным идиотом. Но с какой стати Спасителю дурачить его?
Разве что он псих, законченный параноик, который все выдумал.
Да и кроме того, вооруженный параноик.
Или еще хуже — а что, если он сам убил этого доктора?
У Сэнди сжались и окаменели ягодицы. Теперь ему стоит тщательно следить за каждым своим словом и за интонациями.
Факт убийства легко проверить, а вот как быть со всем остальным?
Он откашлялся.
— Я всеми силами готов помочь вам, но я же не могу просто взять и позвонить в нью-йоркскую полицию и сказать: «Это сделал такой-то».
— Холдсток. Теренс Холдсток. Живет в Бронксе. Я дам тебе его адрес.
— Великолепно. Но мне нужен не только он.
— Можешь рассказать им об удавке из электрического провода. Могу ручаться, они уже догадались о ее существовании, но не сообщали ни единой живой душе.
— Это поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51