– спросила Бриони. Она сидела, положив ноги на мешок с провиантом, который Эна и ее отец собрали в дорогу: там лежала вяленая рыба и бурдюки с водой. – А вдруг враги прорвутся в замок как раз этим путем?
Девушка-скиммер застенчиво улыбнулась.
– Этот путь по большей части скрыт под водой. Когда начинается прилив, нам приходится вытаскивать из воды лодки и уходить из пещеры. Там есть караульные, вы их просто не заметили.
Бриони лишь покачала головой. Да, она очень многого не знает в своем собственном доме.
Они плыли молча. Ровное скольжение лодки и размеренный скрип весел в умелых руках Эны убаюкивали Бриони. Очень хотелось уснуть, но принцесса не хотела поддаваться искушению.
– Шасо! Шасо! – окликнула она. Он что-то промычал в ответ. – Вы обещали мне все объяснить. Почему вы не сказали мне правду?
– Это мое наказание? – тихо застонав, спросил он.
– Можете считать так, если хотите. – Бриони сжала его руку и почувствовала, как она истончилась за время полуголодного заточения в темнице. – Обещаю, я дам вам выспаться. Только скажите, что случилось той ночью.
Шасо говорил медленно, останавливаясь, чтобы отдышаться.
– Он позвал меня, ваш брат Кендрик. У него только что побывал Гейлон Толли. Этот шакал Хендон говорил правду: Гейлон действительно был против сотрудничества с автарком. Я-то думал, что именно он передал Кендрику предложение Ксиса, но, видать, ошибался. Во всяком случае, ваш брат сказал мне, что он собирается отказаться от главного принципа вашего отца, считавшего, что все государства Эона должны находиться под защитой короны. Кендрик полагал, что сможет убедить других монархов отдать автарку Иеросоль в обмен на освобождение короля Олина. Даже если не думать, честно это или нет, я считал всю затею глупой. Мы пили вино и спорили. Мы долго и ожесточенно спорили. Я убеждал его, что вступать в соглашение с автарком, чье могущество все возрастает, – это безумие. Я заявил, что лучше позволю себя убить, чем поступить так с королевствами. Я видел автарков Ксиса, я большую часть жизни прожил в этом государстве. Я видел, как туанцев и с десяток людей других национальностей волокли к Соколиному трону. А этот автарк, как говорят, самый безумный из всей их ненормальной семейки. Однако Кендрик считал, что противостоять автарку возможно только после освобождения короля Олина, когда тот создаст союз государств севера, сдав при этом Иеросоль и слабые южные государства. Я тогда сказал, что это дьявольский замысел и так действуют только демоны. В конце концов, в пьяном гневе и отчаянии, я ушел от него. И в коридоре столкнулся со служанкой Аниссы. Тогда я подумал, что девицу пригласил Кендрик, поэтому не обратил на нее внимания. Что удивительного? Хорошенькая служанка с беззаботным взглядом…
Бриони в этот момент осенило: Кендрик перед смертью произнес что-то вроде «исс…». Конечно! Он не помнил имени девушки и называл ее либо служанкой Аниссы, либо просто служанкой. Мысль была ужасной, но она не стала думать об этом, чтобы не отвлекаться от рассказа Шасо.
– Вы сказали, что просто ушли. Но когда мы вас обнаружили, вы были перепачканы кровью! – напомнила она.
– В пылу спора с Кендриком я взбесился от его глупости и порезал себя. Я сказал ему… О боги! Как ужасно – ведь это последние слова, что я ему сказал…
Он надолго замолчал, и Бриони уже думала, что продолжения не последует. Однако Шасо заговорил снова, и голос его стал еще более хриплым:
– Я сказал ему, что сам отрежу себе руки – те, что служили его отцу, но не стану служить его сыну-предателю. Что проколю себе сердце. Я был уже очень пьян… и очень зол. Еще за ужином я не мог спокойно смотреть на Давета дан-Фаара трезвыми глазами и выпил несколько кубков, а после пошел к вашему брату. Я столько раз казнил себя за это, сидя в темноте своей камеры… Кендрик попытался отнять у меня кинжал. Он рассердился на меня за мое упрямство, за то, что я не просто высказываю сомнения, а решительно отвергаю его стратегию. Мы боролись за нож, и я снова порезался. Мне кажется, он тоже, но не сильно. Потом я пришел в себя. Кендрик прогнал меня, заставив перед этим поклясться именем вашего отца, что я никогда и никому не расскажу о наших разногласиях. Даже после того, как вы меня освободили, я не хотел рассказывать вам, что бедняга Кендрик собирался совершить грязную сделку с кровожадным автарком…
Шасо снова вынужден был замолчать.
Бриони понимала, что нужно пожалеть оружейника. Однако то, что она узнала о намерениях брата, ошеломило принцессу настолько, что не оставило места для других чувств. Они оба предатели: Шасо – потому что все это время упрямо молчал, а брат – потому что вообразил себя умнее отца, раньше времени почувствовал себя королем и решил, что сможет справиться с невероятно сильным и могущественным врагом.
– Я вернулся в свою комнату, – продолжал Шасо, – и выпил еще вина, чтобы забыться. Когда вы пришли, я решил, что Кендрик сердится на меня за оскорбление и, возможно, за то, что я напился и порезал его в драке. Я думал, меня хотят запереть за оскорбление принца и снова сделать рабом, как в старые времена. Что произошло на самом деле, я понял намного позже.
– Вы глупец! Почему вы ничего не сказали нам?
– А что я мог сказать? Я дал клятву вашему брату, что сохраню все в тайне. Я стыдился и за себя, и за него. Сначала была ущемлена моя гордость: вы пришли ко мне и обращались со мной, как с преступником, только за то, что я не согласился с принцем-регентом. Узнав о том, что произошло на самом деле, я сказал вам правду: я не убивал Кендрика. – Бриони все еще сжимала его руку и чувствовала, что он дрожит. – Как жить человеку, не сдержавшему слово? Это хуже смерти. Если бы Хендон Толли не рассказал вам, что планировал Кендрик, я и сейчас бы молчал.
Бриони отодвинулась от него и вгляделась в выступавшие над водой очертания замка. Она продрогла от холода и чувствовала себя уставшей после ужасной ночи. Где-то за высокими стенами вооруженные люди разыскивают их.
– Итак, куда мы теперь направляемся? – спросила она. Шасо ответил не сразу:
– На юг.
– А потом? После того как приплывем? Кто нам может помочь? У вас есть какой-то план?
«На юг, – подумала она. – Там томится в плену отец».
– Мой брат, – сказала Бриони вслух. – Я… я боюсь за него, Шасо.
– Как бы там ни было, он сделал то, что считал нужным. Его душа свободна, Бриони.
Сердце Бриони чуть не вырвалось из груди. Баррик? Неужели Шасо знает о нем то, что пока неизвестно ей самой? Но потом она поняла и пояснила:
– Я говорила не о Кендрике. Да, он сделал то, что считал нужным, да простят и охранят его боги. Но я имела в виду Баррика. – Ей было трудно говорить: длинный день забрал последние силы. Очертания темного замка начали расплываться за пеленой горьких слез. – Я скучаю по нему. И боюсь… Неужели с ним произойдет что-то ужасное?
Шасо не нашелся, что сказать, и просто погладил ее по ладони.
Лодка скользила, и ловкие руки Эны уверенно работали веслами. Сейчас Бриони чувствовала себя так же, как Зория в той всем известной легенде, когда она покинула свой дом посреди ночи. Что там сочинил Тинрайт? Вернее, переписал старые стихи: «И с ясным взором, сердцем твердым она смотрела в день, когда вернется назад, в свои владения во славе».
Спасаясь от врагов, богиня Зория бежала в дом своего отца, а Бриони, наоборот, покидала родительский дом – и, возможно, навсегда. К тому же Зория была бессмертна.
Они миновали холм Мидлан, его стены и башни, глядевшие на них, словно суровые стражи. Холм постепенно удалялся, и полоса воды между ним и лодкой становилась все шире. Беглецы плыли к противоположному лесистому берегу – в темноту, простиравшуюся до самого горизонта и заслонявшую звездное небо. Бриони все еще видела огоньки в верхней части замка: светились окна в башне Весны да несколько фонарей в караульных помещениях вдоль стены и над волнорезами. В ней вдруг болью отозвалась неизбывная любовь к родному дому. Все, к чему она привыкла, чего уже не замечала и порой презирала: холодные и запутанные, как длинные истории, древние залы, портреты суровых предков, серые деревья под окнами в ее садике, отважно расцветавшие даже в прохладную весну, – все словно ушло в небытие. И Бриони нестерпимо захотелось вернуть то, чего ее лишили.
Шасо спал, а принцесса никак не могла успокоиться и погрузиться в исцеляющий сон. Ею овладела бессонница. Мысли лихорадочно сменяли друг друга. Тихо сидя в лодке, Бриони смотрела, как луна проходит свой путь по небу и отражается в заливе, отделявшем ее от прошлой жизни.

Улицы Города фандерлингов были освещены, но пустынны и оттого казались не дорогами, а дикими тропами. Чету, повидавшему слишком много тайных мест, скрытых от постороннего глаза, теперь казалось странным слышать эхо собственных шагов, отражавшееся от каменных стен Уэдж-роуд.
Опал услышала его и выскочила на улицу. На ее лице застыли страдание и страх. Чет думал, жена потребует от него отчета, станет допытываться, где он пропадал так долго. Но вместо этого Опал схватила его за руку и потащила в комнату. Она всхлипывала, и он решил, что случилось худшее: мальчик умер.
Однако, к его изумлению, Кремень был жив. Более того, он не спал и смотрел на них. Чет повернулся к жене, но Опал по-прежнему выглядела так, словно у нее украли самую большую драгоценность.
– Ну что, мальчик, как ты себя чувствуешь? – спросил Чет, опускаясь на колени перед постелью ребенка.
– Кто ты? – отозвался ребенок.
Чет посмотрел на его знакомое лицо, на копну почти белых волос, заглянул в огромные настороженные глаза. Внешне все осталось прежним. Но Чет видел: в мальчике что-то изменилось.
– Как это – кто я? – повторил он. – Я Чет! А это Опал.
– Я… я вас не знаю.
– Ты Кремень. Мы… мы заботились о тебе. Неужели не помнишь?
– Нет, я вас не помню, – покачал головой мальчик.
– Ладно… Если ты не Кремень, то кто? Как тебя зовут? Чет ждал ответа, затаив дыхание.
– Я же сказал, не знаю! – захныкал мальчик.
В нем появилось нечто такое, чего раньше фандерлинг не замечал: под узким личиком прятался пойманный зверек.
– Я не знаю, кто я! – повторил ребенок.
Опал выскочила в соседнюю комнату, схватившись за горло, как будто не могла дышать. Чет пошел за ней. Но когда он попытался обнять жену, та стала с такой силой молотить по его груди кулаками, что пришлось отступить. Поскольку больше ни о чем думать он не мог, Чет вернулся к постели ребенка и взял его за руку. Мальчик, похожий на Кремня, сначала пытался вырвать руку, но потом успокоился и позволил держать ее. Беспомощный и усталый Чет отбросил все мысли о том, что произошло с ним в городе за проливом – по крайней мере, на время. Он просидел целый час, успокаивая напуганного ребенка, а его жена рыдала в соседней комнате.


ПРИЛОЖЕНИЕ

ЛЮДИ

Авин Броун – граф Лендсендский, лорд комендант замка.
Автарк, Сулепис Битах ам-КсисIII – монарх Ксиса, самого могущественного народа на южном континенте Ксанд.
Агат – женщина-фандерлинг, подруга Опал.
Агнесс – дочь Финнет и Онсина.
Адкок – один из королевских гвардейцев в отряде Вансена.
Айвар Бренхилл – рыцарь, аристократ из Сильверсайда.
Айвон Кинней – друг Гейлона Толли, сын барона Лонгхоу.
Айрис – оракул Керниоса, полу святая.
Аксамис Дорса – капитан ксисского корабля.
Аназория – младшая горничная Бриони.
Англин – предводитель Коннорда, отвоевавший одно из королевств Пределов в битве близ Унылой Пустоши.
АнглинIII – король Южного Предела, прадедушка Бриони и Баррика.
Андрос – священник, доверенное лицо лорда Найнора.
Анжелос – посол Джеллона в Южном Пределе.
Анисса – королева Южного Предела, вторая жена Олина.
Антимоний – молодой брат храма фандерлингов.
Аргал Темный – ксисское божество, враг Нушаша.
Аспидный Сланец – клан фандерлингов, один из его членов руководит хором.
Баз'у Джев – поэт из Ксанда.
Баррик Эддон – принц Южного Предела.
Барроу – королевский гвардеец.
Башенная Летучая Мышь – королева крышевиков.
Большой Нарост (Голубой Кварц) – отец Чета.
Брат Окрос – врач-священник из Академии Восточного Предела.
Брачард, лорд – аристократ.
Бренхолл, лорд – аристократ.
Бриджит – служанка в «Квиллер Минт».
Бриони Эддон – принцесса Южного Предела.
Валун – фандерлинг.
Вдова Каменная Соль – фандерлинг.
Великая Матерь – богиня, которой поклонялись в Туане.
Возвращающиеся с Вечерним Приливом – семейный клан скиммеров.
Ворон – принц всех птиц, персонаж легенды.
Галлиберт Перкин – граф Грейнзхилла, лорд-канцлер Южного Предела.
Г ар Дойни – разведчик.
Гарри – слуга Чавена.
Гваткин – солдат гвардии Южного Предела.
Гейлон Толли – герцог Саммерфильдский, двоюродный брат Эддонов.
Герин Миллворд – королевский гвардеец Южного Предела.
Геспер – король Джеллона, предавший короля Олина.
Гилиомет – легендарный полубог, герой.
Гипс – семья фандерлингов.
Гован М'Ардалл – граф, владелец поместья Хелмингси.
Госпожа Дженникин – домоправительница Чавена.
Грегор из Сиана – знаменитый бард.
Гренна – служанка леди.
Давет дан-Фаар – посол Иеросоля.
Даман Эддон – муж Мероланны, брат короля Остина.
Даннет Бек – двоюродный брат Реймона Бека.
Двенадцать семей – административный совет Иеросоля.
Дедушка Сера – старейший фандерлинг среди метаморфных братьев.
Дерла – жена Реймона Бека.
Джаир – представитель племени кваров, капитан Ясаммез, известен также под именем Джаир Штормовой Фонарь.
Джеддин – начальник над «леопардами» автарка, иногда его называют Джин.
Джем Таллоу – гвардейский офицер Южного Предела.
Джил – помощник трактирщика в «Квиллер Минт».
Димакос Тяжелая Рука – один из последних предводителей серых отрядов.
Дитя Изумрудного Огня – племя кваров.
Донал Маррой – бывший капитан королевских гвардейцев Южного Предела.
Дрой Никомед – аристократ из Южного Предела, известный также как Дрой с Западного озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101