– Что вы делаете? – спросил ее Броун.
Она заметила темные круги у него под глазами, усталость, отразившуюся на одутловатом лице. Наверное, он встал час, а то и два тому назад.
– Навожу порядок. Я собиралась написать отцу. Но теперь не до этого.
Бриони помолчала.
– Мертв, да хранит нас всех Зория! – вновь заговорила она. – Бедняга Гейлон! Не думала, что мне придется…
Тут Бриони показалось, что Броун трясет ее стул. Потом она увидела, что он стоит в нескольких шагах от нее и как-то странно покачивается. Мир неожиданно утратил равновесие. Скамейка подскакивала на полу, словно норовистая лошадь. Шкатулка с драгоценностями соскользнула со стола, и ее содержимое рассыпалось по полу. Мойна села в кровати и, ничего не понимая, озиралась по сторонам. К тому времени, как тряска прекратилась, проснулась и в испуге вскрикнула маленькая Аназория. Даже Роза, которая всегда спала как убитая, зашевелилась.
– Обычное землетрясение, – сказал лорд комендант. Он побледнел и сердито посмотрел на свою спящую племянницу. Та зевнула и перевернулась на другой бок.
– Такое случалось, когда я был еще ребенком, – пояснил Броун. – Кажется, уже закончилось.
Сердце в груди Бриони бешено колотилось.
– На самом деле землетрясение, лорд Броун? – тревожно спросила она. – Или приближается конец света?
– Должен признаться, ничего столь неприятного я в жизни не испытывал, – ответил комендант.

У Повелителя Горячего Мокрого Камня не было лица. Во всяком случае, Чет видел вместо лица темное пятно с красными точками, находившееся между плечами божества и его сверкавшей короной. Огромный, как гора, повелитель смотрел на Чета со своего трона и ничего не говорил. В громадном Тронном зале Чет слышал лишь скрежет шевелившихся камней: основа мира двигалась и изменялась, хотя с тех пор, как она остыла, прошла целая вечность.
Чет не выдержал и заговорил:
– Прошу вас, Старейший, не наказывайте меня!
Скрип камней продолжался, но мощная фигура по-прежнему безмолвствовала.
– Я не собирался делать ничего плохого, – продолжал фандерлинг. – Да, я вошел сюда без разрешения, но не хотел причинять вреда!
Темное пятно рассматривало его. Над Четом повисла огромная, как стена, рука. Что это? Благословение? Проклятие? Или божество хотело раздавить его, словно муху? Скрежет смолк и через мгновение возобновился. Теперь Чет различил в этих звуках нечто похожее на слова и едва уловимый ритм.
Он догадался, что божество говорит с ним, но слишком медленно и слишком тихо. Он не мог ничего разобрать.
Слишком медленно… слишком тихо…
Свет замигал, и гигантскую фигуру стало плохо видно.
Слишком тихо…
Чет не понимал ни слова. Его бог говорил с ним, а он не постигал смысла сказанного.
– Скажи мне! – закричал фандерлинг. Темнота окружила его со всех сторон. – Скажи так, чтобы я понял!
Но богу, по-видимому, нечего было сказать.

Чет очнулся от тяжелого сна… Если, конечно, это был сон. Он не сразу сообразил, где находится, но все вспомнил, когда почувствовал, что прижимает мальчика к груди. Чета била дрожь. Она сотрясала его с ног до головы.
«Как холодно…» – подумал он.
Через мгновение он сообразил, что воздух слишком горячий, такой горячий, что все его тело покрылось потом. Несмотря на это, он ощущал неприятный озноб, пробиравший до костей, и ему никак не удавалось унять дрожь. Самое страшное, что голос божества по-прежнему гудел у него в ушах.
Нет – гудела сама земля. Эти толчки его народ называл Недремлющим Старейшим. Так бывало и раньше, правда очень редко. Чет бросил испуганный взгляд на Сияющего человека, поразительно похожего на бога, которого фандерлинг только что видел во сне. Там, где раньше мелькали сполохи света, теперь царила тьма – лишь внутри огромного кристалла, словно серебристые рыбки в пруду, двигались слабые огоньки.
Земля содрогнулась еще раз, затем грохот смолк и толчки прекратились. Некоторое время Чет слышал лишь скрежет прибрежных камней, потревоженных землетрясением и сползавших вниз в поисках нового пристанища. Затем наступила тишина.
Кремень захныкал. До сего момента Чет думал, что прижимает к груди мертвого ребенка. Услышав его плач, от удивления он чуть не выронил мальчика. Сердце его наполнилось нежданной радостью и новым ужасом.
– Эй, дружок! Скажи что-нибудь! Это я, Чет! – сказал он Кремню.
Ребенок снова затих. Его тело под слоем грязи и пыли оставалось по-прежнему влажным и холодным.
«Туннель. Нужно отнести его туда», – решил Чет.
Он попытался встать на ноги, но ему не хватило сил: с мальчиком на руках он не мог даже подняться на колени. Он очень осторожно положил Кремня на гальку и с трудом выпрямился. Мальчик был почти одного роста с фандерлингом, и тот мог нести его только одним способом: взгромоздив себе на плечи.
Говорят, именно так Силас из Перикала – или какой-то другой герой из легенд больших людей – таскал молодого бычка. Бычок с каждым днем прибавлял в весе, а Силас становился все сильнее и сильнее, пока не превратился в самого сильного рыцаря своего времени. Или это был Гилиомет из Крейса?
Мысли путались в голове у Чета, потому что его внимание сосредоточилось на лежавшем без чувств ребенке. Он рассеянно вытащил из крепко сжатой детской руки зеркало – даже в состоянии, близком к смерти, хватка мальчика была очень цепкой – и положил его себе в карман. Зеркало выглядело вполне обычным – оно не стало легче или тяжелее, теплее или холоднее.
«Да, точно, это был крейсианец, – вспоминал Чет. – Хотя нет, Гилиомет – полубог, ему не нужно было тренироваться, чтобы поднимать тяжести».
Чет никогда не мог запомнить все эти истории о героях больших людей. Героев было так много – тех, кто убивал чудовищ, спасал женщин. И все они походили друг на друга…
Он взвалил Кремня на плечо, потом приподнял его, чтобы живот мальчика оказался на уровне шеи Чета. Кряхтя, проклиная все на свете и будто со стороны наблюдая за своими нелепыми и смешными движениями, фандерлинг медленно выпрямился. Он устроил ребенка на плече так, что ноги мальчика свешивались спереди, а голова – сзади. В первую минуту Чет испытывал ликование оттого, что сумел сделать невозможное. Но радость длилась недолго. С первым шагом он почувствовал, как ноги дрожат от напряжения, а спина разламывается от непосильного веса. Мало того – Чет забыл, где он вышел из туннеля на остров. Он понимал, что нужно опустить свою ношу на землю и найти выход. Но он также знал, что если сделает это, то не сможет снова поднять его.
В тусклом свете было трудно отличить следы на гладких камнях от теней на них, но Чет решительно повернулся спиной к потемневшему Сияющему человеку и двинулся в путь. Каждый шаг давался ему с огромным трудом. Фандерлинг прошел не меньше пятидесяти ярдов, ему было трудно дышать, он весь покрылся потом, но туннеля так и не нашел.
– Положи мальчика и дождись помощи, – посоветовал ему внутренний голос.
– Положи мальчика и умри, – предложил другой.
Чет споткнулся, но удержался на ногах, хотя едва не уронил бесценный груз.
«Боги помогают тем, кто помогает себе», – подумал он.
Вслед за этой пришли и другие мысли: «Я ненавижу богов. Почему Старейшие издеваются надо мной? Зачем они используют ребенка, чтобы мучить нас с Опал?»
Еще шаг…
Он начал задыхаться и чуть не упал.
Еще шаг…
«Откуда тебе знать, чего хотят боги? Кто ты такой, маленький человек? Я Чет из клана Голубого Кварца. Я понимаю в камнях. Я выполняю свою работу. Я забочусь… забочусь о своем… о своем собственном…»
Он все-таки споткнулся, упал и долго лежал, тяжело дыша, придавленный телом мальчика. А когда попытался пошевелиться, не смог. Темнота окружила его со всех сторон, лишила зрения и похитила разум.

Чет очнулся. В лицо ему смотрело нечто ужасное.
Оно прикасалось к его подбородку, к щеке: маленькая уродливая морда с раздувавшимися ноздрями, похожими на клыки зубами и черной морщинистой кожей. Чет пискнул – ни на что другое у него не было сил – и попытался сбросить с себя чудовище. Но он лежал на животе, а его руки были чем-то сдавлены.
– Демон! – простонал он, продолжая борьбу.
Чудовище отступило или, во всяком случае, отодвинуло морду. Но Чет чувствовал, что кто-то по-прежнему царапает его шею.
– Возможно, он и не красавец, – произнес чей-то голос, – но меня его лицо устраивает. Хотя для других оно неприятно. Он отлично довез меня.
Чет прекратил бороться. Может быть, он сошел с ума? Может быть, он все еще бродит в туннеле и его преследуют видения?
– Жуколов? – произнес он.
– Ага, – был ответ.
Человечек спустился по его плечу и оказался в поле зрения Чета.
– Почему я не могу двигаться? – спросил фандерлинг. – И что я сейчас видел?
– Ну, что касается движения, то мальчик ваш лежит поверх вас, он придавил вам руки. А то, что видеть довелось вам… Порхающая мышь – так я зову их. На ней сюда вернулся я.
– Порхаю… Летучая мышь?
– Ага, похоже.
Что-то темное промелькнуло у Чета перед глазами.
– Вон она, – сказал Жуколов печально. – Улетела. Испугалась, что вы можете ненароком задавить ее. – Он покачал головой. – Ваши летучие мыши неподатливы и беспокойны, но все-таки их можно приручить.
– Вы добрались на летучей мыши?
– А как еще прикажете добраться до этого вонючего моря? Чет выскользнул из-под тела Кремня как можно осторожнее, мягко опустив ребенка на каменный берег.
– Как поживает ваш мальчик? – спросил Жуколов.
– Пока жив. Больше ничего не знаю. Мне нужно вынести его отсюда, но не хватает сил, – ответил Чет. Он был готов смеяться и плакать одновременно. – Я очень рад вас видеть, но вы мне не сможете, увы, помочь. К тому же вы потеряли свою мышь и, значит, тоже здесь застрянете.
Ситуация казалась совершенно безвыходной. Чет сидел на гальке и смотрел на море.
– Если вы сообщите, как попали сюда, братья храма помогут вам нести мальчика, – сказал Жуколов. – Они последовали за мной.
– Братья храма?
Чет посмотрел наверх. На огромном каменном балконе над берегом ртутного моря он увидел несколько фигур. Сердце его заколотилось.
– Ах, Жуколов, вы привели их сюда! Да благословят вас Старейшие, вы привели их! – Чет сложил руки рупором, попробовал кричать, но закашлялся и попробовал еще раз: – Эй, Никель! Это вы?
До него донесся слабый, но повторенный многократным эхом голос брата:
– Именем Старейших заклинаю, как вы туда попали? Чет начал было отвечать, но остановился. Он не мог скрыть изумления: он был уверен, что пришел тем туннелем, которым пользовались метаморфные братья.
– Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что не знаете?.. – выговорил он.

Но это был не последний сюрприз. Чет умудрился удивить даже самого себя. С трудом добравшись до храма, он добросовестно ответил на вопросы братьев о своем путешествии и о Сияющем человеке. Однако, несмотря на благодарность к спасителям и уважение к их сану, он не стал упоминать ни о зеркале, ни о происхождении Кремня.
«Если я скажу им, откуда взялся мальчик, они не выпустят его из храма», – подумал он.
Он и сам не знал, почему так уверен в этом. Конечно, братья встревожились и даже немного рассердились, что мальчик посмел вторгнуться в Святилище Тайн, но не слишком сильно. Чет понимал, что скрыть истину необходимо, даже если это эгоистично и опасно. Однако на Уэдж-роуд его возвращения ждала Опал, и, конечно, она сейчас очень беспокоилась – не только за мальчика, но и за своего мужа. Чет не мог явиться домой и сообщить ей, что мальчик стал пленником храма.
Братья не пустили Чета дальше наружного помещения – большого зала, высеченного в камне. Его посещали все жители Города фандерлингов, но только по самым большим праздникам. Внимательно выслушав рассказ Чета, братья внимательно осмотрели мальчика и попытались его разбудить. Безуспешно. На теле Кремня не было ни ран, ни ссадин, ни синяков на бледной коже, но никакие ухищрения не могли вывести его из состояния глубокого сна. Братья даже принесли на руках деда Серу – морщинистого старика с дикими глазами, – чтобы тот осмотрел Кремня. В своих вещих снах Сера видел крышевиков и волнение в Глубинном море. Чет заволновался и решил было, что все пропало. Но дряхлый старец сообщил, тряся безволосой головой, что не видит и не чувствует в Кремне ничего необычного.
В конце концов брат Никель сказал Чету:
– Больше нам нечем тебе помочь. Неси его домой.
Чет допил воду из чашки. За последние несколько часов он опустошил целую бадью, и каждая капля приносила ему блаженство.
– Я не донесу его один, – сказал он.
– Мы отправим с вами брата, чтобы помог нести носилки.
– Мне думается, я тоже сяду на носилки, – заявил Жуколов своим тоненьким, писклявым голоском. – Все лучше, чем у вас в кармане, где очень сильно пахнет, прошу прощения, и чем на старой летучей мыши, такой костлявой.
Никель посмотрел на крышевика с суеверным подозрением, словно на говорящее животное, и ушел отдавать распоряжения.
Молодой послушник по имени Антимоний взялся за носилки спереди, а Чет – сзади. Их провожала молчаливая толпа братьев. Чет совершенно обессилел и радовался, что кому-то другому придется находить дорогу и выбирать наиболее удобный путь. Он посмотрел на Кремня – тот лежал бледный и неподвижный, но удивительно спокойный. Сердце Чета переполняла тревога, но он испытывал глубокую благодарность крышевику и метаморфным братьям: он нес домой живого ребенка, пусть даже и больного.
– Вы действительно прибыли верхом на летучей мыши? – спросил он Жуколова.
Крышевик устроился в изголовье носилок, чтобы его случайно не раздавили.
– Я же разведчик желобов. Мы приручаем любых животных для наших целей, – ответил человечек. Он закашлялся, потом усмехнулся. – А крыса оказалась такой медлительной, что я обогнал бы ее пешком.
– Я должен поблагодарить вас, – проговорил Чет.
– Хорошие слова, не следует их стыдиться.
– Вы были очень добры к нам.
– Во славу королевы и всего нашего племени. – Жуколов отдал честь. – И я обнаружил, что ваш мир камня не так однообразен, как мне казалось раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101