Киммериец кивнул. Ему доводилось слышать об этих островах, лежавших
напротив Шандарата, самого северного из туранских портовых городов, но на
самом архипелаге он не бывал. Поговаривали, что князь, его владыка, был
человеком алчным и жестоким; подданным его приходилось несладко. Может,
потому Рина и сбежала из родных мест...
Он спросил ее об этом, и девушка, улыбнувшись, покачала головкой.
- Нет, Конан, нет... сама бы я не ушла... Что нам до князя? Он -
высоко... С нами же имели дело сборщики налогов, и мы платили, что
полагается - и рыбой, и жемчугом. Конечно, нелегкая жизнь, но к ней
привыкаешь... потом, я же была не одна - отец, мать, сестры и братья... -
снова покачав головой, она решительно повторила: - Нет, сама бы я не ушла!
- Что же случилось?
- Меня изгнали... свои же... те, кто жил в поселке... - Голос Рины
дрогнул. - Знаешь, это куда страшней княжеского гнева! Люди, к которым я
привыкла с детских лет... соседи... они всегда были добры ко мне... а
потом потребовали, чтобы я убиралась! Грозили сжечь наш дом, перебить
семью...
Конан, заметив, что она с трудом выталкивает слова, протянул руку и
погладил мягкие пышные волосы девушки. Похоже, и у нее жизнь была
нелегкой!
- Значит, тебя изгнали, малышка... Но почему? Ты добра и красива... и
наверняка была самой лучшей из ныряльщиц на Жемчужных островах!
- Я была ведьмой! - Теперь Рина улыбалась сквозь слезы. - Ведьмой,
понимаешь? Дар Митры рос и рос во мне, а потом вдруг пробудился... и никто
не мог сказать, благой ли бог послал его или злобный демон... Да и я сама
не знала...
- Что же с тобой сделали?
- Продали толстопузому купцу из Хаббы. Я ныряла за раковинами для
него... ныряла, пока кожа не сделалась синей... но ему хотелось получить
от меня не только жемчуг...
Конан кивнул.
- Да, я понимаю. Ты очень красивая девушка.
Ее лицо словно расцвело от этой похвалы.
- Однажды он полез ко мне, и я пырнула его ножом - тем самым, с
которым охотилась в море. Потом прыгнула за борт... к счастью, стояла
ночь, и до берега было недалеко... попала в Хаббу... Злой город, злой!
- Злой, - согласился Конан, припомнив гладиаторские казармы и друга
Сигвара из Асгарда, сложившего голову в хаббатейской степи.
- Но там мне повезло, - сказала Рина. - Там я встретилась с Учеником,
слугой Митры, и он был добр ко мне. Объяснил, что дар мой от светлого
бога, что никакая я не ведьма, а избранница самого Митры... Ну, тогда я и
решила разыскать наставника. И, видишь, нашла его! А заодно - и тебя!
Она уже совсем развеселилась, махнула дротиком, словно отгоняя прочь
дурные воспоминания, и подняла к Конану зарумянившееся лицо. Ноги Рины
ступали по самому краю обрыва, но она на глядела вниз; губы ее
приоткрылись, серые глаза сверкнули, и киммериец вдруг почувствовал
исходивший от нее поток Силы. Да, - мелькнуло у него в голове, -
Пресветлый щедро одарил эту девушку! Неудивительно, что в родной деревне
ее начали бояться!
- Значит, теперь ты довольна, - произнес Конан, покосившись на свою
спутницу. - Ты нашла все, что искала, и даже больше! И теперь поможешь
мне, - он усмехнулся. - Вдвоем мы непобедимы, малышка! Я буду сражаться
мечом, а ты - метать свои стальные диски и молнии...
Рина покачала головой.
- Только диски и дротик, Конан. Молний я метать не умею.
- Кром! Как же так? - Киммериец с удивлением воззрился на нее. - Даже
я чувствую твою Силу, девочка... а всякий, владеющий ею, способен на
многое! Я сам мог...
Она прервала его, мягко коснувшись могучего плеча.
- Ты - воин, и потому, я думаю, Сила была для тебя щитом и мечом. Мой
дар - иной. Я не умею сражаться с помощью Силы... пока не умею... и
неизвестно, когда научусь - так сказал наставник.
- Что же ты тогда можешь делать? - Конан скептически приподнял бровь.
- Могу заживлять раны, могу говорить с птицами и зверьми, могу видеть
ауру всякого человека... - послушно начала перечислять девушка. - Могу
заглянуть вперед... правда, ненамного...
- Заглянуть вперед? Что это значит?
Рина вдруг приумолкла, потом тихо произнесла:
- Знаешь, почему меня изгнали? Однажды рыбаки отправлялись в море...
наши, из деревни... а я увидела, как лодки их гибнут, как люди тонут в
воде... увидела и сказала об этом... Ну, так и случилось; была буря, и их
разбитые баркасы пошли на дно. Меня же обвинили в злой волшбе и
чародействе... что я послала им смерть...
- Вот оно как! - произнес Конан. - Выходит, ты провидица, Рина с
Жемчужных островов! Ну, так скажи, что ждет нас завтра в той проклятой
дыре? - Он вытянул руку, показывая на вершину огромного вулкана.
- Ничего хорошего... Помнишь, Учитель толковал про стража,
охраняющего спуск вниз? Он там, и ждет нас.
Киммериец покачал головой.
- Ну, такие предсказания я и сам могу делать. Ты лучше скажи,
останемся ли мы в живых?
- Останемся. Хотя сражение будет нелегким, Конан.
- Наверно, ты меня спасешь, а? - Он с легкой насмешкой взглянул на
Рину. - Посмотришь на ауру этого стража, поговоришь с ним, потолкуешь... А
если что, залечишь мои раны, так?
Он улыбался, но лицо девушки хранило задумчивое выражение.
- Нет, это ты спасешь нас обоих, - серьезно произнесла она. - А
раны... Ран не будет, Конан, потому что ты даже не обнажишь своих мечей.

Вечером они поднялись к самому кратеру, устроившись на ночлег под
остроконечным утесом, у которого кончалась тропа. Сразу за этой скалой
темнела гигантская пасть вулканического жерла, похожая на бездонную
драконью глотку; Конан швырнул в нее камень и долго прислушивался, пока не
различил звук далекого удара. Покачав головой, он взглянул на солнце. Край
багрового диска уже спрятался за горизонтом, а это значило, что пора
вспомнить о заветной фляжке с порошком арсайи; киммериец вытащил ее,
вдохнул зелье и вернулся к Рине, хлопотавшей над ужином.
На следующий день они задержались на вершине почти до полудня, пока
яркие солнечные лучи не высветили кратер до самого дна. Он был не таким
глубоким, как показалось Конану в вечерних сумерках; склоны выглядели
довольно обрывистыми и неприветливыми, и киммериец прикинул, что кое-где
придется пустить в ход веревку с железным крюком. Тем не менее, он не
сомневался, что еще до заката они окажутся внизу.
- Пойдем! - Конан махнул девушке рукой и подступил к обрыву. - Солнце
стоит высоко; не будем терять время.
Рина, склонив к плечу головку в ореоле каштановых локонов, оглядела
стены кратера, уходившие вниз на тысячи локтей. Серый и бурый камень тут и
там рассекали вертикальные трещины; кое-где виднелись карнизы и уступы,
тянувшиеся иногда на сотню шагов; дно представляло собой овал неправильной
формы, заваленный огромными глыбами. Края трещин и карнизов казались
сглаженными, словно их обработали напильником и отполировали - когда-то,
тысячелетия назад, раскаленное лавовое озеро оплавляло камень, заставляя
его течь подобно разогретой смоле.
- Как мрачно... - шепнула девушка. - И пустынно! Я не чувствую там
биения жизни, Конан. Ни птиц, ни насекомых, ничего... Одни мертвые
скалы...
- Тем лучше для нас. Клянусь Кромом, не хотелось бы мне отмахиваться
от мошкары, повиснув на веревке!
Киммериец решительно сделал первый шаг, ступив на узкий карниз;
девушка без колебаний последовала за ним. Карниз привел их к трещине, по
которой удалось спуститься сразу на восемьдесят локтей; Конан преодолел
ее, упираясь ступнями и спиной в противоположные края, потом Рина спустила
ему на канате мешки и оружие, и съехала сама, едва касаясь веревки.
Казалось, некая странная сила поддерживает ее в воздухе - возможно,
невидимые Конану потоки астральной энергии, струившиеся с небес и
отраженные скалами. Лицо Рины было бледным и сосредоточенным, но вряд ли
ее беспокоил дальнейший спуск; скорее всего, она прислушивалась к тому,
что творилось на дне, среди россыпи оплавленных камней.
Преодолев еще несколько расселин и выступов, Конан тоже заглянул
вниз, но там было все спокойно. Базальтовые глыбы отбрасывали причудливые
тени, походившие то на дремлющих чудищ, то на очертания причудливых башен
и замков; но там ничего не двигалось, не шевелилось, не шуршало. Пустынно
и мрачно, как сказала Рина; мертвые скалы и мертвая тишина.
Он повернулся к спутнице.
- Тебя что-то беспокоит, малышка?
- Нет... да... пожалуй, да... - Она замерла в нерешительности, прижав
ладони к камню и словно бы прислушиваясь к тому, что творится за
непроницаемой для глаза стеной базальта.
- Ты чувствуешь опасность? На дне? Среди этих валунов? - Конан
вытянул руку в сторону каменной россыпи.
- Нет, в одной из пещер. Видишь, там входы?
- Вижу.
Они преодолели уже добрую треть спуска, и теперь киммериец мог
разглядеть отверстия в стенках кратера, темневшие у самого дна. Вероятно,
то были проходы в глубь горы, о которых говорил Учитель. Им предстояло
избрать один из этих мрачных тоннелей, на чем и завершалась ведомая старцу
часть пути; дальше странников ждала неизвестность.
- Сторож? - спросил Конан, взглядом показывая вниз.
Рина, не отрывая ладошек от скалы, повела плечами.
- Может быть... Но это не живое... определенно, не живое... Я никак
не могу разобраться... - Девушка прикрыла глаза, и лицо ее страдальчески
сморщилось.
Киммериец осторожно потянул ее вперед.
- Идем! Какая бы тварь ни пряталась в этих пещерах, живая или
мертвая, нам ее не миновать. Возможно, это призрак или бесплотный дух,
поставленный тут на страже... Я встречался с такими и не боюсь их. Идем!
Они продолжили спускаться, то осторожно двигаясь по карнизам, то
повисая над бездной на веревке, то скрываясь в полутьме глубоких расселин.
Уже три или четыре раза им пришлось обойти кратер по спирали; дно, тем не
менее, приближалось, а солнце стояло еще высоко. Еще виток-другой,
прикинул Конан, и они окажутся внизу, среди первозданного хаоса
базальтовых глыб, у темных отверстий тоннелей. Он уже мог оценить их
размеры - большинство выглядели слишком мелкими для человека его роста, но
были и огромные, способные пропустить всадника на коне.
Спуск закончился раньше, чем ожидалось - очередная трещина,
протянувшаяся до самого дна, позволила путникам быстро преодолеть
последнюю сотню локтей. Они разобрали оружие и поклажу; Конан, прежде чем
взвалить на спину свой увесистый мешок, вытащил из него пару факелов и
запалил их. Взглянув на тени, падавшие от камней, он направился к
восточной стене, до половины освещенной солнцем; нижняя ее часть уже
оделась полумраком.
- Взгляни! - раздался за спиной зов Рины. Он повернул голову и
увидел, что девушка показывает вверх.
Там, меж остроконечных утесов, обрамлявших кратер, трепетал в потоках
жаркого воздуха бледно-голубой клочок небес - словно последний привет
светлого верхнего мира, который они покинули совсем недавно. Его усеивали
неяркие точечки, слабо светящиеся огоньки, и Конан вначале не понял, что
это такое.
- Звезды... - прошептала Рина. - Добрый знак! - Раскинув руки в
стороны, она замерла на мгновенье, наслаждаясь струившимся сверху светом и
теплом, затем отбросила назад волосы и взглянула на Конана. - Ну, я
готова!
Он кивнул, сунул ей в руки один из факелов, и, огибая базальтовые
обломки, устремился к пещерам. Долгий спуск слегка утомил его, зато Рина
выглядела свежей, как весеннее утро - если не считать озабоченного
выражения, иногда мелькавшего в глазах девушки. Сила поддерживала и вела
ее, Сила вливалась в ее члены подобно живительному потоку, Сила делала ее
неутомимой. Постепенно Конан начал привыкать к мысли, что эта юная
красавица не станет ему обузой. Если она еще сообразит отвернуться, когда
придет время понюхать проклятое зелье... Он никак не мог преодолеть
странное стеснение, которое испытывал всякий раз, доставая сосудик с
арсайей; он словно боялся увидеть в серых глазах девушки жалость - или
иное чувство, более уместное по отношению к человеку, нарушившему свои
обеты. Но пока что она - ни в жилище наставника, ни за время двухдневного
пути - ни разу не дала понять, что жалеет или презирает его... Однако
гордость Конана страдала.
Высоко подняв факелы, они остановились перед грязно-серой стеной, в
которой зияли десятки отверстий. Как и предполагал киммериец, некоторые из
них были достаточно велики, чтобы в них въехал целый фургон; выбрав один
из таких провалов, он ткнул в его сторону факелом.
- Пойдем сюда?
Рина нахмурилась, потом махнула рукой.
- Все равно... _Э_т_о_ скрывается во всех проходах. И тут, и там, -
взгляд ее скользнул по черным мрачным дырам, усеивавшим склон.
- Что ты чувствуешь? - спросил Конан.
- Ветер... Из всех пещер тянет ветром, от которого подгибаются
колени. Тебе заметно это?
Голова киммерийца отрицательно качнулась; он не ощущал ничего, однако
не сомневался, что ветер, о котором толковала Рина, был вполне реален.
Разумеется, его порождало не движение воздуха, а нечто иное, какая-то
странная бестелесная тварь или недобрые чары, заметить которые мог лишь
владеющий Силой Митры. Переложив факел в левую руку, Конан вытащил меч и
направился к пещере. Рина молча шагала следом.
Через несколько мгновений они погрузились в каменное чрево, в густой
мрак, где лишь факелы их мерцали двумя крохотными кострами, бросая неяркие
отблески на гладкий базальтовый пол. Хотя свод подземного тоннеля был
высок и тонул где-то в темноте над их головами, воздух здесь оказался
затхлым и вонючим; от стен ощутимо попахивало серой и еще чем-то кислым и
неприятным. Однако ничего угрожающего Конан не замечал;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81