..
машет рукой, словно призывает...
Гигантская башня... Канат, обжигающий руки, медленный бесконечный
путь наверх, к резным зубцам парапета... Таинственные залы, пустые
коридоры, переходы, сплетающиеся в неведомый лабиринт... Комната с
позолоченным куполообразным сводом, со стенами из зеленого камня, с
ковром, скрывающим пол... Дым курильниц, мраморное ложе и странное
существо на нем - с огромной уродливой головой, с хоботом, вытянутым на
два локтя... Слепое... Оно начинает что-то говорить - монотонно,
невыразительно; слова текут, падают, словно камни в море...
Море! Корабль с развернутым парусом, чернокожие гребцы на веслах,
девушка с черными пылающими глазами... Почти нагая... Обнаженные груди,
смуглое гибкое тело, темные локоны падают на плечи... Ее движения
стремительны, как степной ветер, и грациозны, словно у вышедшей на охоту
пантеры... Шевелятся алые губы, рождая музыку слов, по-прежнему
непонятных, неясных, призрачных...
Другой корабль, другая команда, другая женщина... Человек, могучий
мужчина, в странной позе застывший у мачты... Потом - чудовищный конус
вулкана, дымное облако, расплывающееся над ним, серая метель... Пепел,
пепел! Жуткий грохот, огненные языки лавы, струи синеватых молний,
вылетающих им навстречу неведомо откуда, полупрозрачная голубая завеса,
мерцающая над мрачной вершиной... На ней внезапно начинает прорисовываться
чье-то гигантское чело - бездонные глаза, сурово сведенные брови,
необозримые равнины щек... Оно все приближается и приближается, становится
меньше, оставаясь таким же суровым, гневным; брови чуть изломаны, как у
хищной птицы в полете, зрачки цвета янтаря вот-вот метнут пламя...
Скрежет зубов! Саракка услышал эти звуки не выходя из транса, и
ощутил, что и его челюсти словно бы сведены судорогой. Стараясь
расслабиться, он торопливо досматривал последние картины; перед ним
бесконечной чередой вставали фантомы городов, мчались в атаку всадники и
колесницы, маячили чудовищные лики монстров, сверкали огонь и сталь,
проходили люди - мужчины и женщины, воины и купцы, нищие бродяги и
владыки, мореходы, кузнецы, воры... Одни что-то говорили ему, но он не
различал слов; другие смотрели молча, словно угрожая или бросая вызов. Миг
- и видения начали уходить, растворяться в сером тумане, блекнуть, как
пустынные миражи; Саракка с хриплым судорожным вздохом очнулся.
Огромный варвар спал, запрокинув голову и негромко втягивая воздух
полуоткрытым ртом; лицо его было спокойным, и маг понял, что фантомы
минувшего больше не тревожат невольника. Он сильно потер ладонями щеки,
прогоняя остатки видений, потом аккуратно сложил оба зеркальца в замшевый
мешочек и сунул его за пазуху.
Итак, разум северянина не был пуст! В нем сохранились некие
воспоминания о прошлой жизни, пусть неосознанные и мучившие пленника лишь
во время сна, но достаточно отчетливые для магического восприятия.
Вероятно, он был непростым человеком; скорее всего, как подозревал
Саракка, этот гигант являлся одним из тех великих воинов, владевших
сказочным искусством боя, что бродят по миру, кочуя из страны в страну в
поисках удачи и приключений. И, несомненно, его связывали свои, особые
отношения с божеством, как догадался Тай Па! Молодой звездочет попробовал
припомнить черты, проступившие на голубой завесе, и вздрогнул. Кто же из
богов явил свой лик скитальцу, лежавшему сейчас перед ним в глубоком сне?
Нергал? Ариман? Имир? Асура? Нет! То божественное чело было грозным,
суровым, но не злым, и светилось аурой истинного Творца; лишь Матраэль,
Податель Жизни, мог обладать подобным величием.
Саракка ощутил внезапный озноб и, поднявшись, начал расхаживать перед
ложем, то и дело скашивая глаза на распростертого во сне гиганта. Чего же
хотел Лучезарный, передав ему в руки раба своего, дерзнувшего чем-то
прогневать божественного господина? Неужели прав старый Тай Па, и речь
идет о смягчении кары? Об исцелении, которое способно даровать магическое
искусство? Разумеется, временном, ибо даже величайший мудрец не сумеет
вернуть человеку отнятое богом... Но и возвращенный на недолгий период
разум давал провинившемуся шанс, возможность искупления - чего,
по-видимому, желал Матраэль, приберегая этого человека для каких-то
свершений в будущем.
Что ж, да будет исполнена воля Его!
Молодой маг воздел вверх руки и прошептал молитву. Затем он
решительным шагом направился к шеренге массивных шкафов из темного дерева,
что стояли у южной стены обширного покоя, и распахнул дверцы, украшенные
резным изображением пучка трав. Сам он был не слишком сведущ в лекарском
искусстве, но знал достаточно, чтобы распорядиться приготовленным в давние
времена предшественниками. Дуонам Дамаста служили знающие чародеи; одни,
подобно Саракке, умели провидеть будущее, толкуя небесные знамения, другие
являлись великими целителями, постигшими тайны трав и минеральных
субстанций, третьи могли сплетать паутину охранных заклинаний, четвертые
искусно гадали по внутренностям животных, пятым была дарована власть над
бурями и ветрами. Но все и каждый умели если не составлять новые снадобья,
то хотя бы с толком пользоваться тем, что хранилось за дверцами с резным
пучком трав.
Там замерли в ожидании сотни сосудов причудливой формы из стекла и
фарфора, из золота и серебра, из драгоценных камней с выдолбленной
сердцевиной, ибо всякое лекарство, снадобье, яд или целительный бальзам
полагалось держать в своем особом вместилище. Страшное зелье, что варилось
из корней саниссы и смертоносных выделений гремучих змей, разъедало любой
металл и стекло; его жгучее прикосновение выдерживал лишь благородный
алмаз. Настойка же из трав, даривших облегчение переполненному желудку,
усиливала свое исцеляющее воздействие, простояв несколько лет в серебряном
кувшинчике - равно как и бальзам от головной боли. Чудодейственную мазь,
заживляющую раны и ожоги, лучше было хранить в фарфоровой банке, а для
микстур от кашля, от бессилия и слабости в членах больше подходили
бутылочки из стекла. Густое тягучее масло, спасавшее от ломоты в суставах
и разогревавшее кожу, также содержалось в стеклянном сосуде, в который
были погружены пластинки благовонного сандала - их полагалось прикладывать
к больным местам, обматывая полотняной тряпицей. Наконец, в граненых
флаконах из рубинов и изумрудов, в крохотных флягах из нефрита, в
хрустальных ретортах и полированных шариках из яшмы, блестевших на верхней
полке, хранились магические эликсиры и нектары, применявшиеся при разной
волшбе - вызывании духов, усмирении ветров, общении с демонами или богами.
Саракка еще ни разу не прикасался ни к одному из этих могущественных зелий
и не знал, каковы они в деле.
Сейчас, отодвинув хрустальный цилиндр, в коем плавал в маслянистой
жидкости цветок черного лотоса, молодой маг нащупал некий сосуд, стоявший
у задней стенки шкафа. Он походил на простую бронзовую флягу размером с
половину ладони; поверхность ее позеленела со временем, но пробка из
каменного дуба на ощупь казалась столь же твердой, как и металл. Фляга
была закупорена с особой тщательностью, и Саракка не торопился вынимать
пробку: вначале он потряс сосудик, прислушиваясь к раздавшемуся внутри
шуршанию.
Если верить записям Зитарры-целителя, служившего еще прадеду
нынешнего дуона, в бронзовой фляжке хранился порошок минерала арсайя, за
великие деньги выписанного некогда из Вендии. Страна сия, как было
известно во всем мире, была богата всевозможными чудесными камнями,
травами, деревьями и животными, сосредоточенными, в основном, в южной ее
части, отделенной от севера большим заливом. Там обитали и люди, хранившие
древние знания, мудрецы, не уступавшие стигийским; но, в отличие от
чародеев Черного Круга, их не интересовали ни власть, ни могущество, ни
богатство - ничего из преходящих земных соблазнов и благ. Жизнь свою они
проводили в смирении, довольствуясь немногим и не причиняя зла даже самой
мелкой твари; обычно эти отшельники удалялись в горы или непроходимые
леса, и там, погруженные в нирвану, обращались мыслью к своим древним
богам. Среди них были великие подвижники, чьи души на время могли покидать
бренные тела, воспаряя в астрал - что требовало не только истинной
святости, но и определенного состояния разума, некоего просветления и
предельной концентрации, которые достигались вдыханием паров арсайи.
Минерал этот, чрезвычайно редкий и встречавшийся только в Вендии,
добывался людьми особой касты, бескорыстными служителями вендийских
мудрецов; Саракка не представлял, какими хитростями Зитарре удалось
раздобыть хотя бы малую толику.
Но, как бы то ни было, сейчас фляжка с арсайей была у него в руках -
самое подходящее средство, чтобы принести облегчение лишенному памяти
варвару. Молодой маг еще раз встряхнул ее, а потом не без труда
раскупорил, быстро вытянув на полную руку и прикрывая горлышко пальцем.
Несмотря на эти предосторожности, пронзительный свежий аромат коснулся его
ноздрей, и Саракка с мудрой поспешностью сотворил охранное заклятье - он
вполне доверял своей голове, и просветления, помогавшего собраться с
мыслями, ему не требовалось.
Приблизившись к ложу и по-прежнему держа бронзовый сосуд в вытянутой
руке, он поднес его к лицу спящего и отставил палец. Несколько мгновений
Саракке казалось, что ничего не происходит, но вдруг щеки северянина
полыхнули румянцем, дыхание сделалось глубже и сильней; он застонал,
заворочался и с губ его слетели осмысленные звуки.
- Кром! - пробормотал он. - Кром! Что со мной?
Маг, довольно кивнув, закрыл флягу пробкой. Порошок арсайи, как
утверждалось в манускрипте мудрого Зитарры, был весьма летуч и не стоило
расходовать его попусту; другого такого зелья ни в Дамасте, ни в Селанде
не раздобудешь. Саракка не представлял, сколь действенным окажется его
метод лечения - возможно, память возвратится к варвару лишь на один
краткий миг, либо он придет в сознание на день или два. В любом случае,
стоило поберечь чудодейственный вендийский порошок.
- Кром! - стонал северянин. - Кром!
Саракка отодвинул кресло подальше и на всякий случай сотворил еще
пару охранных заклинаний. Кто знает, что придет в голову этому исполину в
момент пробуждения! Он выглядел таким могучим, что вряд ли с ним
справилась бы целая сотня стражей дуона!
Внезапно варвар открыл глаза. Они были уже не тускло-серыми и
бессмысленными, а синими, как небо при закате солнца, и горели странным
огнем. Напряглись и расслабились мощные мышцы, дрожь пробежала по телу,
шевельнулись пальцы, сошлись в кулак; северянин с хриплым вздохом
приподнялся, спустил ноги на пол и сел, опираясь кулаками на край ложа.
Теперь глаза его смотрели прямо на Саракку; потом зрачки метнулись,
осматривая подземный чертог, и на лице восставшего от сна отразилось
недоумение.
- Кром! - опять произнес он, но на сей раз в полный голос,
напомнивший магу рычанье разъяренного льва. - Кром! Где я?
- В моем доме, - ответил молодой звездочет, стараясь сохранить
спокойствие. - В моем доме, чужестранец, и я не желаю тебе зла.
- В твоем доме? - медленно повторил варвар, озираясь по сторонам. -
Странный дом! Похож на логово чародея!
Быстро же он догадался, где находится, подумал Саракка. Несмотря на
охранные заклятья, маг чувствовал бы себя уверенней, если б рядом
находились воины светлейшего - пусть не сотня, а хотя бы десяток. Потом он
вспомнил, что сделал с десятком отличных бойцов этот северянин, и ему
стало совсем неуютно.
- Ты кто? - Синие пылающие глаза уставились на молодого звездочета.
- Саракка, придворный маг светлейшего дуона Дамаста, - пробормотал
тот, стараясь сдержать дрожь в голосе. Сейчас Саракке казалось, что он
непредусмотрительно пробудил демона, с которым не в силах совладать.
Но варвар не двигался с места и никак не проявлял враждебности. Он
посмотрел на стол, где льдисто блистали два клинка, глаза его сверкнули,
но рука не протянулась к оружию; видно, хозяин колдовского чертога казался
ему не опасным.
- Значит, ты маг дуона, владыки города Ста Зиккуратов, - сказал он, -
и я нахожусь в твоем подземелье... Под одной из этих ваших ступенчатых
пирамид, так?
Саракка кивнул.
- Я вижу, тебе случалось бывать в Дамасте, - в тоне его звучал
невысказанный вопрос.
- Да, - варвар вытянул правую руку и уставился в пустую ладонь. -
Выходит, ты, Саракка, чародей... Какой же? Черный или белый?
Молодой маг, постепенно обретая уверенность, усмехнулся.
- Ни черный и ни белый, странник. Я просто служу своему владыке верой
и правдой, кормясь от его щедрот.
Голова варвара качнулась.
- Вот о таких-то мне и говорил Учитель, - вымолвил он, и слова эти
были для Саракки непонятны. - Еще не черный, но уже не белый... Серый,
должно быть? - Взгляд его снова метнулся к лицу молодого звездочета. - И
что же, ты меня пленил? По приказу своего дуона?
- Нет. Тебя подобрали в беспамятстве у северной окраины Дамаста и
доставили ко мне, - Саракка решил пока не говорить, куда на самом деле
отвезли пришельца и что он натворил - там, на этой самой северной окраине.
- Я дал тебе некий эликсир, - маг снова улыбнулся в доказательство своих
дружеских намерений, - и ты пришел в себя. Теперь мы можем побеседовать.
- Выходит, ты меня вылечил? Что ж, благодарю, - процедил варвар с
явным недоверием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81