Поменяешь постельное белье на сотне-другой
кроватей, вынесешь тысчонку-другую суден. Пооперируешь на мозге за бесплатно.
Почем знать, может, ты и впрямь нейрохирург. Из-за амнезии поди разбери, кто ты
- нейрохирург или торговец подержанными автомобилями. Вот тебе и шанс узнать.
Возьмешь пилу, распилишь кому-нибудь черепушку, заглянешь внутрь - может, и
увидишь что-нибудь знакомое.
- А когда вернетесь от рентгенолога или еще какого врача, за вами в палате
кто-нибудь присмотрит, - сказала Джулия, облокотившись на перильца, которые шли
по бокам кровати. - Сегодня с вами посидит Хэл.
Хэл Яматака уже занял свой пост в неудобном на вид кресле с обивкой,
предназначенном для посетителей. Кресло стояло сбоку от кровати, между Фрэнком и
дверью. Отсюда Хэл мог наблюдать за своим подопечным, а если Фрэнк пожелает
включить укрепленный на стене телевизор - смотреть на экран. Хэл был точь-в-точь
Клинт Карагиозис, только в японском варианте - такой же плечистый широкогрудый
молодец, будто сработанный каменщиком, который умеет ловко подгонять кирпичи
друг к другу, да так, что раствора не видать. На тот случай, если по телевизору
не будет ничего интересного, а подопечный окажется скучным собеседником, Хэл
запасся романом Джона Д. Макдональда. Глядя в омытое дождем окно, Фрэнк
произнес:
- Наверно, я просто.., просто боюсь.
- Нечего тебе бояться, - заверил Бобби. - Хэл только с виду такой бука. Тех,
кто ему по душе, он не убивает.
- Однажды пришлось, - буркнул Хэл.
- Ты убил человека, который тебе нравился? - удивился Бобби. - За что?
- Он попросил одолжить мою расческу.
- Вот видишь, Фрэнк, ты в полной безопасности. Только не проси у Хэла
расческу. Но Фрэнку было не до шуток.
- Я все думаю про кровь у себя на руках. Вдруг я кого-то поранил? Не дай бог
это повторится.
- Ну, Хэла тебе поранить не удастся. Он у нас грозный воин.
- Точно, - подтвердил Хэл. - Рыцарь без траха и упрека.
- Вез траха? Мне до твоих сексуальных трудностей дела нет, Хэл. Одно могу
сказать: не ешь столько суши <Суши - японское национальное блюдо из риса и сырой
рыбы со специями.> - не будешь отпугивать девочек запахом сырой рыбы. И тогда
трахайся сколько влезет.
Перегнувшись через перильце, Джулия взяла Фрэнка за руку.
- Ваш муж всегда такой, миссис Дакота? - вяло улыбнулся Фрэнк.
- Зовите меня Джулия. Всегда ли он болтает без умолку и балагурит? Не всегда,
но, увы, частенько.
- Слышишь, Хэл? - возмутился Бобби. - Жен-шины и те, у кого отшибло память,
лишены чувства юмора.
- Моему мужу только бы позубоскалить, а над чем - неважно. Хоть над
автомобильной аварией, хоть над похоронами.
- Хоть над зубной щеткой, - вставил Бобби.
- ..Случись атомная война, он бы отпускал шуточки и насчет радиоактивных
осадков. И ничего с ним не поделать. Неизлечим.
- Джулия пыталась излечить, - снова ввернул Бобби. - Отправила меня в
лечебницу для патологически жизнерадостных. Там мне вкатили большую дозу хандры.
Не помогло.
На прощание Джулия сжала руку Фрэнка.
- Тут вам ничего не грозит. В случае чего Хэл будет начеку.
Глава 31
Энтомолог жил в новом районе Ирвина, называвшемся Тертл-Рок, в двух шагах от
университета. К неярко освещенным дверям дома вела дорожка, на которой
растекались дождевые лужи и лежали круги света от невысоких, напоминавших грибы
фонарей под широкими черными колпаками.
Держа в руке одну из кожаных сумок Фрэнка Полларда, Клинт поднялся на
узенькое крыльцо и позвонил в дверь.
Из переговорного устройства под кнопкой звонка раздался мужской голос:
- Кто там?
- Это доктор Дайсон Манфред? Меня зовут Клинт Карагиозис. Я из агентства
"Дакота и Дакота".
Через полминуты Манфред открыл дверь. Это был тощий мужчина на голову выше
Клинта. На нем были черные брюки, белая рубашка с расстегнутым воротом, на шее
болтался зеленый галстук.
- Боже ты мой, на вас нитки сухой нет!
- Промок маленько.
Манфред открыл дверь пошире, посторонился и пропустил Клинта в прихожую с
кафельным полом.
- Угораздило же вас выйти в такой вечер без зонта и без плаща, -
посочувствовал Манфред, закрыв дверь.
- Ничего. Это даже бодрит.
- Что бодрит?
- Дождь.
Манфред разглядывал Клинта с нескрываемым удивлением, но, по мнению Клинта,
сам энтомолог выглядел гораздо удивительнее. Он был худ до чрезвычайности, кожа
да кости. Одежда была ему велика, брюки мешком висели на тощих бедрах, а острые
плечи только что не прорывали рубашку, будто она напялена прямо на скелет.
Угловатый и нескладный, энтомолог имел такой вид, словно его соорудил из сухих
сучьев какой-то бог-недоучка. Худощавое, длинное лицо с высоким лбом и впалыми
щеками было так туго обтянуто загорелой жесткой кожей, что казалось, она того и
гляди лопнет на скулах. Диковинные янтарные глаза смотрели на Клинта с холодным
любопытством, которое, несомненно, было хорошо знакомо бесчисленным жукам,
помещенным в его коллекцию. Манфред опустил глаза и воззрился на кроссовки
Клинта, вокруг которых натекла уже целая лужа.
- Прощу прощения, - спохватился Клинт.
- Ничего, просохнет. Я работал в кабинете. Пойдемте туда.
Мимоходом заглянув в гостиную, которая располагалась справа от прихожей,
Клинт успел заметить обои с геральдическими лилиями, толстый китайский ковер,
множество пухлых кресел и диванов, антикварную английскую мебель, темно-красные
велюровые гардины и столы, заваленные сверкающими безделушками. Эта
викторианская обстановка никак не вязалась с типично калифорнийской архитектурой
дома.
Вслед за энтомологом Клинт миновал гостиную и направился по короткому
коридору в кабинет. Манфред шел чудной походкой, почти не сгибая ноги,
ссутулившись и слегка вытянув шею. Ну прямо доисторическое насекомое, богомол
какой-то.
Клинт думал, что кабинет университетского ученого мужа битком набит книгами,
однако в единственном книжном шкафу справа от стола он увидел всего
сорок-пятьдесят томов. Были тут и шкафы со множеством широких и не очень
глубоких ящичков - должно быть, в них хранились всякие жуки-пауки. По стенам
были развешаны застекленные коробочки с наколотыми на булавках насекомыми.
Внимание Клинта привлекла одна коллекция. Заметив это, Манфред сообщил:
- Тараканы. Изумительные существа.
Клинт промолчал.
- Я имею в виду простоту их строения и функции. Внешность у них, разумеется,
отнюдь не изумительная. Клинт никак не мог отделаться от ощущения, что жуки
живые.
- Как вам нравится тот великан - вот там, в углу?
- Крупный, сэр, ничего не скажешь.
- Мадагаскарский шипящий таракан. Научное название Gromphadorphina
portentosa. Этот экземпляр - восемь с половиной сантиметров. Не правда ли,
красавец?
Клинт промолчал.
Сложив свои длинные, костлявые конечности, Манфред, словно подобравший ноги
паучише, втиснулся в кресло за столом.
Клинт остался стоять. Долго он тут торчать не собирается, и так весь день в
бегах.
- Мне звонил ректор университета, - начал Манфред. - Просил по мере сил
содействовать агентству "Дакота и Дакота".
ИУК - Ирвинский университет Калифорнии - уже давно старался попасть в число
ведущих американских университетов. Для этого и бывший, и нынешний ректоры не
скупились на оклады преподавателям и не жалели расходов, чтобы переманить ученых
и исследователей с мировым именем, работавших в других учреждениях. Но прежде,
чем предоставить им хорошо оплачиваемые должности, следовало убедиться, что
университет потратит деньги не зря. А вдруг окажется, что талантливый физик или
биолог падок на виски, кокаин или малолетних девочек? Как бы в погоне за
солидными кадрами и академическим престижем не попасть в пасквильную историю.
Поэтому администрация поручила агентству "Дакота и Дакота" собирать сведения о
кандидатах. Дакоты справлялись с поручением весьма успешно.
Манфред уперся локтями в подлокотники кресла, сложил ладони и вытянул пальцы
- такие длинные, словно у них на один сустав больше, чем у обычных людей.
- Так что вас ко мне привело?
Клинт открыл сумку и поставил перед энтомологом банку с жуком.
Жук в банке был вдвое больше мадагаскарского шипящего таракана.
Доктор Дайсон Манфред примерз к креслу и как зачарованный, не мигая,
уставился на тварь в банке.
- Это что - мистификация?
- Нет, он настоящий.
Манфред склонился над столом и почти ткнулся носом в толстое стекло, за
которым замерло насекомое.
- Живой?
- Дохлый.
- Где вы его нашли? Неужели здесь, в Южной Калифорнии?
- Да.
- Невероятно.
- Что это за жук? - спросил Клинт. Манфред угрюмо посмотрел на него.
- Никогда такого не видел. А раз даже я не видел, то считайте, никто не
видел. Он, несомненно, относится к членистоногим, так же как пауки и скорпионы.
Но можно ли считать его насекомым, сказать пока затрудняюсь. Надо сперва его
исследовать. Если это действительно насекомое, то совершенно новый вид. И
все-таки, где именно вы его нашли? И с какой стати он вызвал интерес у частных
детективов?
- Извините, сэр, я не могу разглашать подробности этого дела. В интересах
нашего клиента я вынужден хранить его тайну.
Манфред осторожно вертел в руках банку, рассматривая ее обитателя со всех
сторон. Куда девался холодный оценивающий взгляд! Теперь янтарные глаза
энтомолога горели возбуждением.
- Уму непостижимо! Я непременно должен оставить этот экземпляр у себя.
- Да я, в общем-то, и принес его вам для исследования. Но если вы хотите
оставить его насовсем...
- Именно. Насовсем.
- Ну, это решать моему начальству и клиенту. А нам надо узнать, где такие
обитают, и вообще получить о нем полную информацию.
Бережно, словно это не стекло какое-нибудь, а тончайший хрусталь, Манфред
поставил банку на стол.
- Я сфотографирую этот экземпляр в разных ракурсах и с разным увеличением и
сниму на видеопленку. Потом придется его расчленить - разумеется, со всей
осторожностью, за это можете не волноваться.
- Как знаете.
- Мистер Карагиозис, вы относитесь к этому делу крайне легкомысленно. Вы
вполне уразумели мои слова? Если жук действительно принадлежит к неизвестному
виду, я просто не знаю, что и думать. Как могло случиться, что наука до сих пор
не ведала о существовании вида, у которого встречаются такие громадные особи?
Для энтомологии это событие, мистер Карагиозис. Да-с, великое событие.
Клинт еще раз взглянул на жука в банке и согласился:
- Понятное дело.
Глава 32
Прямо из больницы Бобби и Джулия на служебной "Тойоте" отправились на запад,
в расположенное на равнине местечко Гарден-Гроув. Конечной целью их поездки был
дом 884 на Серапе-уэй - адрес, обозначенный в водительских правах на имя Джорджа
Фарриса, которые обнаружил у себя Фрэнк.
Джулия поглядывала то в забрызганные дождем боковые окна, то через лобовое
стекло, по которому мягко пошлепывали "дворники". Она высматривала номера домов.
По сторонам тянулись два ряда фонарей и одноэтажные коттеджи, построенные лет
тридцать назад. В смысле архитектуры дома не отличались разнообразием: нехитрые
типовые сооружения, похожие на коробки. Зато отделаны они были на разные лады. У
одного дома штукатурка разрисована под кирпичную кладку, другой обит кедровыми
панелями, третий облицован диким камнем, четвертый - древесной корой, пятый -
вулканической породой.
Калифорния - это не только фешенебельные районы вроде Беверли-Хиллз, Бель-Эр
или Ньюпорт-Бич, не только особняки и виллы на побережье, которые то и дело
показывают по телевизору. Это еще и такие вот дешевые домики, и благодаря их
дешевизне калифорнийская мечта стала явью для бесчисленных потоков переселенцев,
которые десятилетиями прибывали сюда из самых отдаленных уголков мира, сколь
отдаленных - нетрудно догадаться по наклейкам на бамперах автомобилей, стоящих
по сторонам Серапе-уэй: надписи на них были на корейском и вьетнамском языках.
- Следующий дом, - предупредила Джулия. - С моей стороны.
Кое-кто считает, что такие кварталы портят городской пейзаж, но Бобби видел в
них прежде всего торжество демократии. Он и сам вырос на улице вроде Серапе,
только не в Гарден-Гроув, а в Анахейме, и улица эта вовсе не казалась ему
некрасивой. Ему запомнились долгие летние вечера, когда он играл на улице с
другими ребятишками, оранжевые и багровые отблески заката, вечернее небо, на
котором, словно рисунки тушью, застыли перистые силуэты пальмовых листьев. Порой
в воздухе разливалось благоухание жасмина, с запада доносился крик одинокой
чайки. А уж если у тебя есть велосипед, сколько всего можно посмотреть, сколько
приключений тебя ожидает! Разъезжаешь по незнакомым улицам, где стоят обычные
оштукатуренные дома, и будто открываешь для себя новый, удивительный мир.
Во дворе дома 884 высились две эритрины. В угрюмых сумерках на кустах
отливали белизной бутоны азалий.
Подкрашенные желтоватым светом фонарей струи дождя напоминали жидкое золото.
Бобби быстро шагал вслед за Джулией по дорожке, ведущей к дому. Он дрожал от
холода, мокрое лицо и руки мерзли, словно идет не дождь, а мокрый снег. Не
спасала даже утепленная нейлоновая куртка с капюшоном.
Джулия позвонила. На крыльце зажегся свет. Кто-то разглядывал их в глазок
двери. Бобби откинул капюшон и приветливо улыбнулся.
Дверь приоткрылась. Не снимая дверной цепочки, из щели выглянул невысокий
худощавый человек азиатского вида. Ему было лет сорок, черные волосы на висках
слегка серебрились.
- Вам кого?
Джулия показала удостоверение и объяснила, что они разыскивают человека по
имени Джордж Фаррис.
- Полиция? - Хозяин дома нахмурился. - У нас все в порядке, полицию не звали.
- Да нет же, мы ведем расследование частным образом, - сказал Бобби.
Хозяин прищурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55