И на машине Степаныча сюда привезли. А Доктор Ватсон тебя прооперировал, две пули из тебя достал. Я ему помогала. Ассистировала.
Белов с удивлением смотрел на подругу юности.
- А что, у вашего доктора мужиков для это­го не нашлось?
Лена махнула рукой.
- Куда им, они крови боятся.
- А ты, значит, не боишься...- задумчиво протянул Александр. - И я не боялся. Ни кро­ви не боялся, ни смерти. Вот и очутился на по­мойке, - и он нервно рассмеялся.
X
Полковник ФСБ Игорь Леонидович Вве­денский хлопнул дверцей большого черного «сааба». С недавних пор он предпочитал эту машину даже продвинутым немецким маркам. С одной стороны так демократичнее, а с другой оригинальнее. Да и определенный стиль вла­дельца чувствуется...
Он прошел в стеклянные двери под хорошо знакомой вывеской «Фонд «Реставрация». Показал охраннику свое удостоверение. Хотя оно и произвело должное впечатление на ох­ранника, но все же он не сразу пропустил пол­ковника.
- Извините, но я должен предупредить на­чальника, - твердо сказал он.
В молодости Игорь Леонидович, наверное, обиделся бы. Не за себя, за фирму. Вспылил бы, обругал охранника и пообещал, что зав­тра его уволят. Теперь он научился быть спокойным и выдержанным. В конце кон­цов, охранник для того и стоит, чтобы не пу­скать посторонних, независимо от их ведом­ственной принадлежности. А иначе он - ме­бель.
Охранник набрал номер внутреннего теле­фона.
- Дмитрий Андреевич? - спросил он. - К вам полковник ФСБ Введенский. - Выслу­шал ответ и кивнул. - Так точно, пропускаю. Лифты направо по коридору. - Он показал ру­кой, куда идти. - Вам на восьмой этаж.
- Восьмой? - удивился Введенский. - Обычно начальство выше второго-третьего не поднимается.
- Сейчас фирмой временно руководит на­чальник службы безопасности Дмитрий Анд­реевич Шмидт, - пояснил охранник. - а он считает, что сверху лучше видно.
На восьмом этаже Введенского уже встреча­ли. Крепко сбитый огненно-рыжий парень в черном костюме пригласил его войти.
- Прошу, Дмитрий Андреевич ждет.
Кабинет начальника не поражал ни роско­шью, ни размерами. Шмидт намеренно не пе­ребирался вниз, в апартаменты Белова и его друзей, словно хотел подчеркнуть, что он здесь не начальник, а только временно исполняет его обязанности.
Введенский уже начал подозревать, что это бритоголовый крепыш вовсе не такой дуболом, каким хотел казаться.
Он вошел в кабинет и как можно нейтраль­ней поздоровался. Шмидт предложил полков­нику кресло.
- Чай, кофе? - осведомился он.
- Спасибо, не надо.
Введенский не опасался, что ему подмеша­ют снотворное или транквилизатор и попро­буют разговорить. Но, все-таки, работая с та­кими ушлыми ребятами, следовало быть по­осторожнее.
- Так чем обязан? - спросил хозяин кабине­та без всякого подобострастия. - Обычно со­трудники вашего ведомства к себе приглашают.
Введенский отметил, что держится Шмидт неплохо: с чувством собственного достоинства, гораздо более свободно, чем в те времена, когда он был киллером на посылках у Белова. Да, растут кадры прямо на глазах!
Введенский решил без обиняков изложить причину своего появления. Сводилась она все к тому же: объяснению загадочных обстоя­тельств гибели Белова и его семьи, не менее за­гадочная гибель Каверина и его помощников.
Излагая Шмидту официальные, известные всем версии преступлений, полковник пытался понять, насколько тот информирован об ис­тинном положении дел.
Но Шмидт отвечал односложно. Введен­ский понял, что придется самому приоткрыть карты.
- Вы знаете, что жена и сын Белова живы и находятся за рубежом? - спросил он. - Мы предлагаем вам совместную работу по обеспе­чению их безопасности...
По глазам Шмидта полковник понял, что не удивил его. Значит - знает. Тот ответил не сразу, видимо, собирался с мыслями, взвеши­вал все за и против. Полковник не торопил его. Он понимал, что сейчас Шмидт принимает важное для себя решение.
Ольга наверняка нужна Шмидту для уста­новления контроля над империей. А может, он наоборот, захочет избавиться от нее, и захва­тить все, как Макбет?
В любом случае, только через них двоих мож­но будет выйти на Белова, если он еще жив. Если сейчас удастся установить с этим быкообразным, туповатым на вид отставным ментом кон­такт, значит половина дела сделана. А завербо­вать Шмидта означало если не полностью, то в значительной мере компенсировать потерю двух таких агентов, как Каверин и Белов. Наконец, Шмидт прервал молчание.
- Вы ошибаетесь... - сказал он неопреде­ленно.
- То есть? - Введенский был несказанно разочарован ответом Шмидта, и, как оказалось, напрасно.
- Жена и сын Белова не за рубежом. Точнее, пока еще за рубежом, но скоро будут здесь.
Это был успех во всех отношениях. Во-пер­вых, Шмидт пошел на контакт, а дожать его до настоящей вербовки - дело техники. А во-вто­рых, полученная Введенским от Шмидта ин­формация была по настоящему ценной.
Значит, Ольга с сыном возвращаются. Ну что же, большего подарка они не смогли бы сделать полковнику Введенскому при всем своем желании. Теперь он был уверен, что най­дет Белова, живого или мертвого. Предпочти­тельнее было бы живого.
Итак, первая партия разыграна к обоюдной пользе. Теперь можно и откланяться. Но на­последок нужно выбить противника из седла! Введенский вспомнил завет Штирлица - в па­мяти собеседника остается последняя фраза:
- А вы не знаете случайно, куда исчез про­раб со стройки, где был убит Каверин? - спро­сил он с равнодушным видом. - Нет? Странно.
А ведь по моим данным, там крутились и вы и ваши люди? Так не знаете? Очень жаль. Ну, рад был познакомиться... Надеюсь, еще уви­димся... - полковник с благожелательной улыбкой стиснул руку новоиспеченного авто­ритета и вышел из кабинета в сопровождении рыжего крепыша.
Он же и проводил Введенского до лифта. Тот с трудом сдерживал довольную улыбку... Полученная им информация требовала не­медленной реализации...
XI
Белов проснулся от стука. С пронзительным скрипом отворилась дверь в бытовку, и на по­роге появился мужик лет сорока с заросшей щетиной одутловатой физиономией, в черной вязаной шапке-петушке. Он вопросительно по­смотрел на Лену.
- Можно к вам? - поинтересовался гость.
- Федя? Заходи! - пригласила Лена. Федя вошел и остановился. Было видно, что он стесняется.
- Ну что в дверях замер? Располагайся, сей­час чай пить будем.
Но Федя продолжал неуклюже топтаться на месте. Наконец он стянул с головы шапку и проговорил.
- Я это... Ребята, в смысле, просили узнать. Как, значит, больной. Ну, я вот, значит...
Белов с трудом приподнялся на локте. Лена поняла, что он хочет сесть, и помогла ему изме­нить положение, подложив под спину подушку.
- Так это ты меня спас? - спросил он гостя.
- Выходит, я, - признался Федя. - Только мне еще Витек со Степанычем помогали. Один бы я вас в жизни не выволок.
- А почему на вы? - удивился Александр. Федя сделал хитрое лицо и стянул шапку с
головы, как перед барином.
- Ну как же, вы же депутат, и все такое. Белов рассмеялся. Смех перешел в хриплый кашель, и некоторое время он не мог говорить. Наконец он собрался силами и произнес:
- Извини. Это ты на плакате морду увидел? Рассмешил ты меня. Ну какой же я депутат? Похож я на него, мне многие это говорили. Только не я это. Сам посуди, с какой бы стати депутат на свалке оказался? Вот то-то и оно. Так что давай на ты. Расскажи лучше, откуда это ме­ня выволакивать пришлось, да еще втроем?
Лена поставила перед Федей и Сашей стака­ны с чаем. С тех пор, как в поселке появился Белов, она сильно изменилась в лучшую сторо­ну: совершенно перестала пить, стала опрятней одеваться и даже пользоваться косметикой. За Сашей она ухаживала просто самоотверженно.
Чай был на редкость крепким и душистым. Она перехватила благодарный и вместе с тем удивленный взгляд Белова.
- А что ты хочешь? Тут свалка, все есть, как в Греции. Может, где немного просрочено, так ведь сегодня и в магазине такое купить можно. А тут все бесплатно. Как при коммунизме.
Федя осторожно, чтобы не обжечься, обернул стакан газетой и сделал маленький глоток. Отпил с причмокиванием, громко и вкусно. Белову тоже захотелось чаю, но сил протянуть руку и взять стакан не было. Про­сить же Лену он постеснялся: стыдно было своей слабости, да и перебивать Федю не хо­телось.
А тот принялся рассказывать, как увидел черный «Мерседес», как молодцы с разноцвет­ными головами, в черных костюмах, выволок­ли из багажника черный пластиковый мешок, как друзья помогли Феде вытащить его чуть ли не из огня и отвезти к доктору. Наконец Федя закончил свой рассказ.
Белов задумался. Сказать по правде, это ма­ло что объясняло. Как все-таки он попал на свалку? Кто в него стрелял? И почему не доби­ли? Неужто действовали любители? Слишком много вопросов, и вряд ли этот помятый тип, похожий на опустившегося интеллигента, смо­жет на них дать ответ.
- Говоришь, мешок денег думал найти? - спросил он. - Не расстраивайся. Может слу­читься, что нашел ты гораздо больше. А мо­жет так выйти, что принесли вы в поселок бомбу замедленного действия. Я тебя знаешь о чем попрошу? Не говори никому, что вы меня тут подобрали. И друзьям передай. И про то, что я на депутата похож, тоже ни­кому не говори.
Федя вдруг оживился: в голову ему пришла блестящая мысль.
- Слушай, - он даже схватил Сашу за руку, слава богу, не раненую, - может, тебя того, в мешке-то привезли из-за этого самого?
- Из-за чего «этого самого»? - не понял Александр.
- Ну, из-за сходства с Беловым. Может, это типа «Железная маска»?
Федя, похоже, сам ошалел от своего откры­тия. Саша решил его не разочаровывать.
- Федь, давай замнем. И никому... Не рас­пространяйся. Хоп?
- Хоп, нет проблем!
По глазам Феди можно было догадаться, что он недолго сохранит в себе эту тайну. Но даже такой вариант был сейчас для Александра наи­более безопасным.
- Ты больше не видел здесь этих на «мери­не»? А то они ведь могут вернуться и прове­рить, что со мной?- спросил Саша.
Федя пожал плечами.
- Нет, чего им возвращаться? А даже если и вернутся, все равно ничего не найдут. То место подчистую выгорело. Они же тебя не зря туда кинули, где огонек пожарче.
За стеной бытовки раздался шум, пьяные крики и звуки ударов. Похоже было, что не­сколько человек лупят друг друга по открытым частям тела. Лена встала, поправила на Саше одеяло и вышла на улицу. Мужчины остались вдвоем.
- Ты расскажи, чем вы тут занимаетесь? - попросил аборигена свалки Белов. - Бомжуете?
Федя обиженно поджал губы.
- Извиняй, начальник. Я не бомж, я - БИЧ. Бывший интеллигентный человек. Таким меня прошу любить и жаловать. А не будете жало­вать, тоже не обижусь. А занимаемся мы тут одним нужным делом. Живем мы тут.
- Выживаете? - переспросил Белов.
В отсутствие Лены он хотел побольше выяс­нить об обитателях поселка. Ему не хотелось унизить ее каким-нибудь неловким или бес­тактным вопросом.
- Почему выживаем? - снова немножко обиделся Федя. - Мы не полярники и не Дума накануне переизбрания. Просто живем. При­чем, не хуже других. Но это, конечно, с субъек­тивной точки зрения.
- А с объективной? - не отставал Белов. Федя насупился.
- Знаешь, парень, я тебе так скажу. Здесь на свалке все так же устроено, как в той, большой жизни. Только тут ярлыков нету. Вот скажи, бывало у тебя такое, чтобы ты человека считал за одно, а он оказался - совсем наоборот?
Белов сразу вспомнил иуду-Макса. Он ни­чего не сказал Феде, только кивнул. А тот про­должал.
- А все потому, что ты на нем ярлык прочи­тал, а глубже не заглянул. На ярлыке написано: «Ботинки первый сорт», а на деле это галоши рваные. А здесь перед тобой все без ярлыков, вроде как в бане. Хотя в смысле гигиены, ко­нечно, сравнение неудачное. Но вот привезли тебя в мешке, извини, что напоминаю о непри­ятном. А рядом вывалили машину консервов без бумажных этикеток. И хрен вас разберет - что ты такое и что там в этих банках. Может, сгущенка, а может тушенка. Точно так и в чело­веке - пока не покопаешься, не поймешь...
Александр понял, что Федю хлебом не корми, а дай поговорить-порассуждать... Но сил вни­кать в философские построения нового Диогена у него не было. Он закрыл глаза и под монотон­ное бубнение Феди впал в дремоту. А когда сно­ва проснулся, Феди в бытовке не было.
Лена все не возвращалась. Александр лежал и думал. Может быть, впервые он так много ду­мал за последние десять лет. Он бы сильно удивился, если бы узнал, что его исчезновение заставило так же сильно задуматься очень мно­гих людей из тех, кто его окружал и с кем он об­щался в последнее время.
Самое главное, что он успел понять с того момента как очнулся в тесной бытовке, это то, что для него начинается новая жизнь. Хуже или лучше той, прошлой, он не знал. Но знал, что она будет другой - это совершенно точно.
XII
Когда-то здание международного аэропорта Шереметево-2, как снаружи, так и изнутри, ка­залось Шмидту шедевром современной архи­тектуры, оазисом западной культуры на нищей подмосковной земле. Однако все познается в сравнении. Помотавшись по Европам, Дмитрий изменил свое мнение. Сейчас затемненный зал аэропорта, и особенно его потолок, украшен­ный чем-то вроде вскрытых консервных банок большого диаметра, вызывали у него раздраже­ние своим примитивизмом.
И все потому, что он сильно волновался и не мог рационально объяснить себе причин этого состояния. Он в нетерпении прохаживался вдоль стеклянной стены накопителя, ожидая выхода пассажиров нью-йоркского рейса.
Сначала Шмидт хотел отправить встречать Ольгу рыжего Толяна, но, поразмыслив, решил сам ехать в аэропорт. Естественно, в сопровож­дении неразлучной троицы. Неожиданный звонок Ольги стал для него сюрпризом. И надо признаться, скорее приятным.
Но теперь, в условиях цейтнота, он должен был принять важное решение: как относится к Ольге? Как правопреемнице Белова или как к постороннему для организации человеку? Ему следовало тщательно, до мелочей продумать свою линию поведения. А это во многом зави­село от того, как она сама себя поставит. Ста­нет ли она претендовать на роль единственной наследницы Белова и вытеснять его из бизнеса Бригады, или удовольствуется положением вдовствующей королевы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32