- кричал он.
Возразить было нечего. Асланбек вызвал Мусу, вручил ему свой мобильный теле­фон и приказал связать его с господином Шнапскопфом. Мусу поведение Асланбека невероятно оскорбило, но он выполни;! при­казание.
«Он что, сам не может просто взять и позво­нить?» подумал раздраженно, однако виду не подал.
- А не боишься, что нас прослушивают фе­дералы? - спросил он.
Плевать, заявил Мокоев. - Даже если они и поймут, о чем идет речь, все равно не ус­пеют среагировать.
Толстяк взял трубку- Голос у пего его был унылый. Муса кивнул Асланбеку: можно гово­рить.
Мокоев обратился к немцу, как к старому другу.
- Здравствуй, дорогой! Как твои дела? - Он проинтонировал слово «твои».
- Пью, печально ответил Шнапскопф. -Генрих опять веселится с девками. А я смотрю телевизор.
Генрих не передумал насчет акций? на­помнил ему содержание прошлого разговора Мокоев. - Он все еще против того, чтобы по­лучить их от нас?
Шнапскопф подтвердил, что герр Райнеке не переменил своего мнения. Он готов приоб­рести все русские акции строящегося нефтехи­мического завода, но при условии, что в сделке будут участвовать все - Шмидт, чеченцы и Другие.
- Других не будет, - грустно вздохнул Мо­коев. - Наш друг Тариэл Автандилович умер. Да и господин Шмидт не вечен. Честно говоря, опасаюсь я за здоровье герра Райнеке. Не слу­чилось бы и с ним чего-нибудь подобного. Он ведет такой беспорядочный образ жизни! И вы берегите себя. Хочу напомнить, что ваша доля при удачном заключении сделки составила бы полмиллиона долларов. Герра Райнеке тоже. Если вы вдруг упадете из окна, он может полу­чить вашу долю. Ха-ха! Это, конечно, шутка. До свидания, герр Шнапскопф.
Асланбек знаком поманил Омара и Мусу.
- У меня появился план. Простой и гени­альный. Омар, зови наших женщин...
Через час возле престижного дома, в кото­ром жили господа Райнеке и Шнапскопф, за­тормозил темно-синий микроавтобус.
- Вы к кому? - спросил охранник возле шлагбаума, перекрывающего въезд во двор.
- В тридцать четвертую, - Муса для вида заглянул в бумажку.
- Зачем?
- Эскортные услуги.
- Это путанок, что ли, привезли? расхо­хотался охранник. - Покажи! Муса отодвинул дверь в салон.
- Гляди, вон они сидят.
Из салона в лицо охранника ударил выст­рел. Крепкие руки не дали ему упасть, подхва­тили и затащили в глубь микроавтобуса.
Его обязательно надо было убивать? не­довольно спросил Муса.
- Брат, - ответил Омар просто, - он может помешать нашему отходу.
Ввиду важности предстоящей операции он решил сам се возглавить. Машина тронулась и медленно подкатила к подъезду. Из нее вылез Муса, за ним две девушки-чеченки, одетые по-европейски. Муса нажал кнопку на панели домофона.
- Да! Что надо? - спросил металлический голос охранника-консьержа.
Девочки в «тридцать четвертую», крикнул Муса.
Охранник выругался, наверно из зависти, что кому-то привозят девочек на дом, а ему приходится им прислуживать. Щелкнул замок и дверь открылась. Муса пропустил девушек вперед и хотел войти следом, но его оттеснил Омар.
Араб скользнул в подъезд, и Муса услышал тихий хлопок, за которым последовал звук па­дения чего-то большого и мягкого. Он помор­щился. Ему, цивилизованному человеку, прети­ли эти дикие нравы. Муса, как и многие другие интеллигентные уроженцы Грозного, называл в шутку своих единоплеменников, спустившихся с гор, ирокезами. А этот араб почище их будет.
Охранника на этаже постигла участь его коллег. Омар позвонил в квартиру немцев и подтолкнул к двери Мусу. - Теперь давай ты.
Увидев его в глазок, Шнапскопф открыл дверь. На лице его отражалась борьба чувств. Конечно, ему было жаль друга и коллегу, но миллион долларов... Какая уж тут, к черту, дружба! К тому же Райнеке с самого начала но­вел себя, как полный идиот.
- Вас ист дас? - раздался из-за двери спальни голос герра Райнеке.
- Девочки, - отозвался Шнапскопф.
- О, медхен! Дас ист гут! - заорал Райнеке пьяным голосом.
Но тут борцов за независимость маленькой гордой республики снова постигла неудача. Словно рок какой-то их преследовал. То ли Омар слишком торопился, то ли был не в фор­ме, но охранник на этаже не был убит. Пуля его оглушила и рассекла ему кожу на голове. И те­перь, справившись с контузией и слабостью, он сумел доползти до кнопки сигнала тревоги и нажать на нее.
Тревога была двойного действия. Наряду с сигналом в соседнее отделение милиции на ме­сте происшествия срабатывала мощная, пара­лизующая слух и волю сирена. Ее вой резанул по ушам. Омар выругался и повернулся к сво­им бойцам.
Проклятье! Хватайте эту жирную свинью и тащите в машину!
Муса тоже растерялся, но девушки, повину­ясь приказу, сбили Шнапскопфа с ног и воло­ком потащили к лифту. Выскочивший из спальни голый Райнеке замер в недоумении. И тут же бросился к телефону...
Шмидта он застал дома. Когда Дмитрию удалось наконец разобраться в его сбивчивой русско-немецкой речи, он побледнел. Ольга с тревогой посмотрела на него.
- Случилось что-то? - спросила она.
Случилось, - подтвердил он. - И такое, что хуже некуда... - он рассказал ей о похище­нии их немецкого партнера.
Затем позвонил Введенскому и поставил в его известность о случившимся. Полковника это известие тоже выбило из седла. Отлаженная конструкция дала трещину в самый непод­ходящий момент...
Герр Райнеке с самого утра сидел в офисе фонда «Реставрация» и вертелся, как на игол­ках, отбиваясь от въедливых вопросом Шмидта. От предложенного секретаршей коньяка он, как представитель европейской культуры, отказался, но чашку за чашкой глотал крепчай­ший кофе.
Дмитрий, сидя за столом напротив измучен­ного немца, попроси,! его еще раз перечислить требования похитителей. Райнеке с утомлен­ным видом отставил в сторону пустую чашку.
- Они позвонили примерно через пять ми­нут после того, как увезли Шнапскопфа. Ми­лиция еще не приезжала. Они сказали, что убь­ют его, если не получат выкуп в размере двух­сот миллионов долларов. То есть, все те деньги, которые мы вложили и собирались вложить в нефтяной завод.
- Но ведь эти деньги крутятся в деле. Их не так просто оттуда изъять, - возразил Шмидт.
- Они требуют, чтобы мы все, и вы тоже, продали свои акции.
- Какой дурак сейчас их купит?
- Они сказали, что такой человек есть. Шмидт с торжествующей улыбкой стукнул кулаком по столу.
- Ага, вот оно что! Кому мы должны про­дать акции? Это наверняка их человек. Стоит его взять за жабры, и можно будет легко рас­крутить всю цепочку. Так чье имя они вам на­звали?
Райнеке посмотрел на Шмидта затравлен­ным взглядом.
- Они предложили продать акции Зорину. По нашим данным, он недавно купил нефтя­ную компанию и ему срочно понадобился неф­техимический завод.
- Логично. Хотя завода пока нет, только фундаменты и коммуникации! Но место стра­тегически выбрано правильно.
- Так вот, они сказали, что это он покупа­тель, но формально завод будет принадлежать им. Может быть, они шантажируют и Зорина? - предположил Райнеке.
Шмидт диву давался этой наивности: то немцы проявляют эрудицию в вопросах наше­го криминализированного рынка, то задают глупые вопросы.
— Кого шантажируют? Зорина? Да он сам вертит всеми, как захочет, кукловод кремлев­ский. Боюсь, что вся эта игра с самого начала была запланирована им.
Дверь в офис распахнулась, пропуская пол­ковника Введенского. За ним по пятам, источая аромат «Армани», с видом Джеймса Бонда не­слышно ступал майор Коноваленко. Введенский сел в предложенное Шмидтом кресло, Джемс Бонд встал у него за спиной. Остальные размес­тились за длинным столом для совещаний.
— Я к вам на минуту, - сказал полковник. - Господин Райнеке, вам придется проехать с нами.
— Вам что-нибудь удалось выяснить? - спросил Шмидт.
Введенский рассказал, что информации по- • ка очень немного. В похищении подозреваются Асланбек Мокоев и Муса Джохаров... Оперативные данные свидетельствуют о том, что из Чечни в распоряжение Мокоева прибыла группа боевиков. Может быть, и не одна. Так что Шнапскопфа похитили не просто баналь­ные вымогатели, профессионалы.
Они и сработали четко. Судя по всему, похи­щенного бизнесмена вывезли за пределы сто­лицы. Сотрудниками Введенского был установлен адрес, по которому боевики проживали в Москве, но перед самым похищением они его покинули и перебазировались в другое место.
- Вот результаты прослушки, - полковник щелкнул кнопкой диктофона.
Все сидели и с удивлением слушали, как герр Шнапскопф старательно роет яму своему коллеге господину Райнеке. Ту яму, в которую сам же и угодил.
Прослушав запись до конца, Райнеке не вы­держал и вскочил с места.
Этот жирный боров хотел убить меня, чтобы получить паршивый миллион долла­ров! - кричал он, едва не подпрыгивая на ме­сте от возбуждения. - Как это у вас говорят? Откат! Получить миллион за то, чтобы бан­диты могли продать нам все ваши акции. А те­перь за этот кусок дерьма его друзья-бандиты требуют двести миллионов долларов!
Так может быть послать в задницу этого ублюдка Шнапскопфа? - пошутил Шмидт. - В конце концов, он получил то, что заработал. Это самое простое решение проблемы.
Введенский посмотрел на него с понимани­ем. В душе он сочувствовал именно такому ре­шению, но, к сожалению, положение обязыва­ет... Международный скандал ни нам, ни нем­цам не к чему.
Но гут герр Райнеке, буквально понявший слова Дмитрия, принялся театрально заламы­вать руки и рвать волосы на голове.
- О, майн гот! Унмеглихь! Невозможно. Эта проклятая свинья Вилли - сын Отто Шнап­скопфа, хозяина нашей фирмы. Лучше бы они похитили меня!
- Успокойтесь, Генрих, - вернул его к действительности Шмидт. - Вас никто не стал бы выкупать за двести миллионов.
Введенский счел, что разговор себя исчерпал, и пригласил Райнеке пройти с майором Коноваленко к машине и там подождать его.
Когда те вышли, Введенский спросил Шмидта, успел ли тот узнать что-либо существенное?
Шмидт рассказал полковнику то, что услышал от немецкого предпринимателя. Введен­ского эта информация очень заинтересована.
- Значит, за ними стоит Зорин? Это совпа­дает с данными из наших источников. Он хочет за двести миллионов купить все - и ваши ак­ции, и акции немцев. Что же, сильный ход. А са­мое обидное то, что пока мы не освободим на­шего пузатого немца, руки у нас связаны по са­мые коленки. Если что узнаешь, держи меня в курсе дела. А еще лучше, поехали со мной. Ведь они ждут, что ты сам должен предложить Зо­рину все ваши акции.
Шмидт подумал и решил, что в сложившейся ситуации лучше находиться в центре событий. Он собрался и вышел из офиса вместе с полков­ником Введенским.
XLIX
Виктор Петрович Зорин и сам не знал, радо­ваться ему или нет. Не ждал он от своих горя­чих помощников таких глупых поспешных действий. Да и Асланбека считал более серьез­ным человеком. А все жадность. Решили в об­ход него загрести деньги, много и сразу. Не по­лучилось. И теперь они прибежали к нему просить помощи.
Ну, конечно, не прибежали и не попросили. Гордые дети гор, мать их! Со стороны можно было подумать, что это они облагодетельство­вали Зорина, предложив ему но дешевке стро­ящийся нефтяной завод. По ведь его еще пост­роить надо. А потом от связей с террористами не отмоешься. Впрочем, на это Виктору Петро­вичу было наплевать. У пего хватит связей отмазаться от всех обвинений...
Недавно он с помощью своих связей в Адми­нистрации президента приватизировал - на подставное лицо и без всякого аукциона крупную нефтяную компанию «Акос». И завод для переработки сырья был сейчас и в самом деле необходим ему до зарезу. Чеченцы, что греха таить, подвернулись как нельзя более кстати.
Природное чутье подсказывало ему, что не стоит ввязываться в эту авантюру. Может, луч­ше улететь от греха в Швейцарию покататься на лыжах? А потом вернуться и посмотреть, чем все это закончилось. Но к окончательному выводу он так и не пришел. Решил - будь что будет.
Если Шмидт позвонит и предложит купить акции, он купит. А почему бы, собственно, и не купить, если предлагают? А не позвонит, с него и взятки гладки.
И он стал ждать. Уселся в глубокое кресло, налил коньяку в пузатый подогретый бокал, раскрыл «Государя» Макиавелли...
И наконец то, что с таким нетерпением ждал Виктор Петрович, случилось. Позвони;! Шмидт. Говорил он сухо и конкретно. По его тону нельзя было судить о его настроении. Но подавленным оно определенно не было, и это Зорину не поправилось. Шмидт сообщил, что готов продать акции при условии освобожде­ния немца.
И Виктор Петрович, который только и ждал этого предложения, вдруг занервничал.
- Я подумаю и перезвоню, ответил он и закончил разговор.
Сразу после этого он связался с Асланбеком.
- Звонил Шмидт и дал согласие на продажу акций, - сообщил Виктор Петрович. - Больше не перезваниваемся. Как только подпишу до­кументы, дам условный сигнал. Тогда вы отпу­скаете немца и уходите.
Хотя ситуация складывалась в его пользу, что-то ней Виктору Петровичу не правилось. Он знал Шмидта и не верил, что тот сдастся без боя.
Вся команда полковника Введенского со­бралась в его кабинете над картой Московской области. Специалисты обсуждали поступив­шие данные и прикидывали, где террористы могли держать своего пленника.
Нет, тут пусто. Шнапскопфа держат где-то в другом месте, - убежденно проговорил майор Коноваленко, возражая своим оппонен­там.
А может быть все эти звонки - инсцени­ровка, чтобы заморочить нам голову? - выска­зал свою версию капитан Воскобойников. - А на самом деле заложник сидит у Зорина в подвале загородной виллы. И чеченцы там же прячутся.
Это мы скоро узнаем, - сказал Введен­ский. - Я жду сообщения от провайдеров со­товой связи и данные со спутника. Это позво­лит определить место, откуда велись перего­воры.
Через минуту ему доложили название райо­на и квадрат, в котором был запеленгован теле­фон террористов. Он склонился над картой, потом пробежал глазами поданную помощни­ком справку и вздохнул с нескрываемым об­легчением.
- Дыра. Настоящая дыра. Во всей округе несколько брошенных деревень. Никаких особняков новых русских, никаких поселков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32