Однако последняя фраза его возмутила.
- Может быть, ты и черножопый, извини, не знаю. Мало ли что дураки говорят, их везде неме­рено. Но я вор. И если я говорю да, то это да, а если я говорю нет, то это нет. И если вчера я сказал тебе пет, то же самое скажу и завтра. Пусть толь­ко Шмидт попробует меня кинуть, он об этом очень скоро пожалеет. Но я обещаю тебе, что се­годня же перетру с ним эту тему. И если ты, ува­жаемый, гонишь порожняк, гола базар ответишь. А теперь благодарю, все было очень вкусно.
Он поднялся и вышел. Асланбек чуть зуба­ми не заскрипел от досады. Надо же так проко­лоться! А все из-за недостатка времени. Но те­перь придется исправлять ситуацию.
Асланбек посмотрел па часы, потом на на­крытый стол. Не пропадать же добру. Он до­стал мобильник и набрал номер Омара.
- Ты не мог бы подъехать прямо сейчас в одно место? - сказал он торопливо, как только араб поднял трубку. - Надо поговорить. Да, есть срочное дело. Хорошо, я жду. За тобой приедет Муса.
Он подозвал официанта и велел ему унести горячее, чтобы немного подогреть. Одновре­менно он попросил забрать водку и принести взамен минеральную воду. И стал звонить Му­се, чтобы тот съездил за Омаром...
Они появились в ресторане минут через двадцать. Подогретый шашлык снова дымился на тарелках, а в стеклянной бутылке торопливо бежали наверх веселые пузырьки минералки.
Как раз в этот момент на небольшую сцену в конце зала вышла довольно легко одетая девуш-ка европейского типа и запела, пританцовывая, какую-то попсовую песню о любви. Аккомпани­ровал ей небольшой оркестрик, почти все музы­канты которого были выходцами с Кавказа. Из-за этого сочетания дурацкая песня приобрела ка­кой-то восточный колорит, и зазвучала гораздо глубже и интереснее своего эстрадного прототи­па. Все мужчины в зале уставились па сцепу.
Омар с недовольным видом оглядел зал рес­торана, но ничего не сказал. Подошел и молча сел напротив Аслаибска. Муса замешкался на секунду и занял место рядом с инструктором.
Понимаю твое возмущение, уважаемый Омар, - посочувствовал ему Мокоев. - Среди этих людей, он ткнул пальцем куда-то за см и ну, указывая на выпивающих посетителей, немало моих земляков и даже единоверцев. Я сам вынужден бывать здесь, чтобы не вызы­вать подозрений.
Омар недовольно поджал губы. Его раздра­жал это Асланбек, по нему было видно, какой он правоверный мусульманин, лицо красное от алкоголя, водкой песет, как от русского!
- Надеюсь, ты вызвал меня не для того, что­бы пожаловаться на земляков? холодно спросил он.
Асланбек покачал головой.
- К сожалению, среди них находятся и пре­датели нашего дела. Я прошу тебя устранить одного такого. Вот его фотография, протя­нул арабу поляроидный снимок Тариэла.
Ты хочешь поднять руку на единоверца? - поинтересовался Омар.
Нет, он грузин, следовательно, либо хрис­тианин, либо вовсе не верит в Бога. Он из тех шакалов, что не просто воруют, но еще и гор­дятся этим.
Омар прикрыл глаза.
Что за удивительная страна? - удивился араб. - У меня на родине ворам отрубают руки, а здесь воровство в почете.
Этому следовало бы отрубить руки по ло­коть и ноги до колена, - сказал Асланбек, по­казав на фотографию, - но я прошу тебя про­сто убить его. Этот ишак может сорвать нашу сделку с немцами по нефтяному проекту. Мы не получим денег, которые так нужны для свя­щенной войны с неверными.
Хорошо, - согласился Омар.- Когда надо это сделать?
Вчера, - ответил Асланбек и объяснил, как лучше выполнить это задание.
Омар молча выслушал работодателя, встал и вышел, даже не прикоснувшись к еде. Муса кив­нул и последовал за ним. Асланбек посидел не­много и тоже поднялся. Дважды приготовлен­ный и не съеденный шашлык так и остался осты­вать па столе...
XXXIX
Шмидт обсуждал с оправившимся от конту­зии Коляном детали предстоящей операции по очищению стройки от бомжей. Звонок Тариэла оторвал его от дела и заставил его поморщить­ся. Но сообщенные вором сведения заставили его забыть о бомжах как о второстепенной про­блеме. Его не удивило, что чеченцы строят коз­ни за его спиной. Но он не ожидал, что они возьмутся за дело так скоро и с такой энергией. Пожалуй, даже слишком скоро. С грузином они явно поторопились.
Сейчас у Шмидта появилось преимущество, правда, очень небольшое. И его следовало срочно реализовать.
- Приезжай прямо сейчас ко мне, - сказал Тариэл. - Расскажу все в подробностях. Нам надо обсудить наши дальнейшие действия. До­рогу в мою сауну не забыл? Тогда жду.
Но выехал Шмидт не сразу. Сначала он вы­звал усиленную охрану. Только дождавшись приезда подкрепления, он выехал на встречу с вором. Его сопровождали два джипа с телохра­нителями.
Подъезжая к сауне, где его должен был ждать Тариэл, Шмидт вдруг увидел перед зда­нием непонятное оживление, если не сказать - суматоху. Возле входа стояли машины с сини­ми мигалками, милицейское оцепление отго­няло любопытствующих прохожих.
«Что за ерунда? - подумал Шмидт. - На милицейскую облаву не похоже».
Он приказал остановиться на противопо­ложной стороне улицы и в сопровождении не­скольких телохранителей направился к черной «ауди» с номерами прокуратуры. Возле маши­ны прохаживался молодой парень с бледно-зе­леным лицом, судя по виду - следователь-ста­жер. Шмидт обратился к нему.
- Здравия желаю, Шмидт из управления спецслужбы, - он показал свое старое удосто­верение, которое «забыл» сдать при увольне­нии. - Что тут стряслось?
Молодой человек и впрямь оказался следо­вателем прокуратуры. Правда, не стажером, но новичком. При обследовании места происше­ствия беднягу с непривычки вырвало, и стар­шие товарищи отправили его на улицу поды­шать свежим воздухом. Он поведал об этом с немного смущенной улыбкой.
А что там такого страшного? - сделал удивленное лицо Шмидт.
Кошмар, «Бойня номер пять». Читали та­кое? Так вот, здесь гораздо хуже. Если слыша­ли выражение «море крови», то это оно и есть. Хотите полюбоваться, пройдите, - он махнул стоявшим в оцеплении милиционерам: - Про­пустите, это наши!
Шмидт, а за ним Колян вошли в помещение сауны. В нос ударил неприятный запах вспоро­того человеческого тела. По предбаннику сно­вали хмурые люди. На Шмидта и Коляна они не обратили никакого внимания. Над входом в парилку висел плакат с надписью: «Баня со­храняет здоровье и продлевает жизнь». Судя по всему, Тариэлу она жизнь не продлила, а да­же наоборот.
Шмидт не стал мешать сыщикам и кримина­листам выполнять их рутинную и малоприят­ную работу. Он только мельком заглянул в зал с бассейном и в комнату отдыха. Этого было достаточно. Молодой следователь ничуть не преувеличил. Ну, если не морс крови, то пол­ный бассейн - это точно!
- Пошли отсюда, - сказал он Коляну.- Все ясно.
На улице они смогли наконец перевести дух. Шмидт кивнул на прощанье начинающему следователю и сел в машину. Здесь он достал мобильник и набрал номер Алмаза.
- Ты в курсе, что Тариэла убили? - спро­сил он.
Старый вор был поражен этим известием.
Кто посмел поднять руку на вора? - чуть не задохнулся он от возмущения. - Да за та­кое...
Я думаю, это чеченцы, - прервал его Шмидт. - Мы с Тариэлом пересеклись с ними в одном непростом вопросе по бизнесу.
А, бизнес этот треклятый! Я ведь его пре­дупреждал! Пусть барыги бизнесом занимают­ся! Западло это, - сокрушался Алмаз.
Потом замолчал. Шмидт даже испугался - может его там кондратий хватил? Но тут снова услышал дребезжащий голос старика.
Как он умер?
Страшно, - признался Шмидт. - Он, ох­рана, девки - у всех горло перерезано.
Да, это чечены, - согласился Алмаз. - Та­кое нарочно не изобразишь. Им всегда крови мало.
Шмидт подумал, что при желании мог бы изобразить еще и не такое, но возражать не стал.
Вернувшись в офис, он велел Николаю срочно собрать командиров боевых групп, а сам поднялся к Ольге в кабинет.
- Тебе нужно срочно уехать, - сказал он ей с порога. - И Ваньку забрать с собой. Здесь на­чинается война. - И шагнул вперед
Он рассказал ей о резне в сауне, опустив на­иболее отталкивающие подробности, и замол­чал. Они стояли друг против друга посреди комнаты. Ольга обхватила себя руками, будто ей стало зябко, и так же молча смотрела на Шмидта.
- Дмитрий Андреевич, - Колян просунул в дверь голову. - Все собрались.
Шмидт повернулся, чтобы идти в зал и об­наружил, что Ольга двинулась за ним.
- Ты что, не поняла? - спросил он недо­вольно. - Ты уезжаешь!
Но Ольга отрицательно покачала головой. В глазах ее Шмидт прочитал упрямство, кото­рого ему раньше видеть не приходилось.
- Я остаюсь, - твердо заявила она. Шмидт шагнул к Ольге и обнял ее так, что у
нее перехватило дыхание.
- Если с тобой что-то случится, я себе это­го никогда не прощу, - прошептал он ей на ухо. - А теперь поступай как знаешь. - И бы­стро, не оглядываясь, вышел из ее кабинета...
На общем совете решено было провести мо­билизацию и подготовиться к войне с чеченца­ми, усилить охрану объектов и руководства фирм. Но наряду с этим Шмидт дал Коляну особое поручение - в кратчайший срок, фор­сированно очистить территорию стройки от се нелегального населения.
XL
На обратном пути Белов продумал свои дальнейшие действия. Ему вдруг захотелось сорвать всю эту сделку Шмидта с немцами. По­чему, зачем? Какая разница? Просто, чтобы окончательно порвать со своим прошлым.
В какой то книге он читал о полковнике ге­нерального штаба царской армии, перешедшем во время Гражданской войны на сторону, как тогда говорили, трудового народа. В горячке боя тот вынужден был заменить убитого пуле­метчика, сам лег за «Максим» и первой же оче­редью срезал шагавшего впереди наступающей цепи белогвардейца в золотых погонах. И по­казалось ему, что это он себя самого расстре­лял, того, прежнего...
Пусть будет так. Эти бездомные нищие нуж­даются в защите, и он им эту защиту предоставит! Хотя бы потому, что знает как.
По прибытии в поселок Белов предложил Витьку отнести оружие землянку, в который тот выплавлял взрывчатку. Все бродяги знали, чем Витек занимается в свободное время, по­этому лабораторию его обходили стороной, как чумной барак или лепрозорий.
В землянке Белов с Витьком тщательно ра­зобрали оружие, очистили его от смазки и со­брали снова.
Надо идти к Лупу, договариваться о сов­местных действиях, - решил Белов.
Ха! Ну, сходи, - отозвался Витек. - Если Лупу узнает, что это мы устроили взрыв на до­роге, то наши головы отрежет и Шмидту отне­сет. Вместе с заявлением о приеме на работу. Нет уж, давай лучше подождем, когда этот бе­лобрысый хмырь сам на молдаванина наедет. Вот тогда тот сам за помощью приползет и в задницу нас расцелует.
Белов не мог не признать за ним правды. Он пересчитал оружие и боеприпасы. Со старым Витькиным наганом получался солидный арсенал.
- Кого вооружим? - спросил Белов. Витька задумался.
- Федя отпадает. У него на войну аллергия. Степаныч староват, чтобы по кустам со шпалером бегать. Я бы Ватсона подписал, но он со­рваться может.
Белов вспомнил последний разговор, когда доктор предупредил его о намерении Михая убрать его. Тогда он выразил твердое намере­ние отказаться от наркотиков. Белов сказал об этом Витьку. Тот в ответ лишь рассмеялся.
- Да он это твердое намерение высказывает за год раз по десять! Нашел, кого слушать. Но, вообще-то, его можно иметь в виду на крайний случай. У него есть опыт боестолкновений, он сам мне рассказывал. Опять же, если он уже вмажется и будет в хорошем настроении, то может с нами заодно и повоевать. Стрелять он умеет.
На этом они закончили свой военный со­вет, и Белов отправился к себе спать, прихва­тив с собой на всякий случай два пистолета и карабин.
Ночью его разбудили выстрелы и крики. Он вскочил, как по тревоге, быстро, по-солдатски оделся, сунул два ствола за пояс, и, с караби­ном в руке, выскочил из бытовки. Было темно, между вагончиками сновали испуганные жите­ли поселка.
Со стороны кирпичного домика стройкон­торы, который служил Михаю Лупу штаб-квартирой, раздавалась частая стрельба. Бе­лов сильно беспокоился о Лене. Он знал, что она находится где-то там. Но одновременно подумал, что сейчас ей ничем не поможет, и рванул в сторону землянки Витька. Тот тоже не спал. При свете старинной керосиновой лампы он вставлял запалы в самодельные гранаты.
Поскольку от старого «нагана» с четырьмя патронами толку было немного, Белов сунул Витьку второй ТТ.
В это время в землянку ввалился Степаныч. Он тяжело дышал с непривычки после долгой пробежки.
- А вот и главные силы подоспели, - още­рился Витек. - Слышь, Степаныч, ты доктора не видал? Мы ему «парабеллум» хотели дать. От «Союза меча и орала».
- Ломает его, - до Степаныча Витии юмор не дошел, - он вам нынче не помощник. Давай­те мне, может, и я на что сгожусь?
Белов с Витьком удивленно перегляну­лись.
- А ты что, стрелять умеешь? Оказалось, что Степаныч в молодости был
спортсменом-пятиборцем, за это его, бестолко­вого, и в вечернюю школу, и в институт приня­ли, и дальше по партийно-хозяйственной ли­нии продвигали.
Тогда держи, самозарядный, - Белов про­тянул ему карабин. - Справишься?
Обижаешь, - проворчал старик. - Только вы это, не так быстро бегайте, а то я за вами не угонюсь.
От землянки они двинулись лесом. Помой­ку обошли по краю. Когда они приблизились к поселку с противоположной стороны, выстре­лы понемногу начали стихать. Но бойцы Лупу все еще упрямо сопротивлялись.
На опушке леса виднелись четыре джипа. Возле них суетились трое братков с крутыми затылками, вооруженные автоматами. Осталь­ные боевики сконцентрировались вокруг зда­ния конторы, где забаррикадировался Лупу со своими людьми. Именно оттуда доносились выстрелы и автоматные очереди.
Белов повернулся к Степанычу.
- Мы с Витьком сейчас зайдем в тыл этим, что нашего молдаванина осаде держат, а ты дождись, пока мы начнем, и постреляй немно­го по машинам.
- Может, их взорвать на хрен? - предло­жил Витек: на него напало вдохновение.
Степаныч горячо поддержал идею, но Белов
его одернул.
- Ни в коем случае! Только стекла побей, двери продырявь. Но так, чтобы все тачки на ходу остались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32