Как? Нельзя же такое объяснить просто удачей.
- А почему бы и нет? Айра, случаются и самые невероятные вещи,
попробуй представить себе нечто более невозможное, чем младенец. Но это
правда - я действительно всегда смотрел себе под ноги и не вступал в
схватку, если ее можно было избежать... а когда уклониться не удавалось, я
прибегал к подлым уловкам. Если я вступал в бой - то лишь отдавая себе
отчет в том, что умереть должен враг, а не я. Так я поступал. Тут дело не
в удаче. Во всяком случае не только в удаче. - Лазарус задумчиво поморгал.
- Я никогда не плевал против ветра. Однажды меня собралась линчевать целая
толпа. Я не стал никого переубеждать, а просто немедленно смазал пятки и
никогда больше не возвращался в те края.
- В ваших мемуарах этого нет.
- В моих мемуарах многого не хватает. А вот и шамовка.
Дверь раздвинулась, внутрь въехал обеденный стол на двоих и
остановился между расступившимися креслами. Подошли и техники, но их
помощь не понадобилась.
- Пахнет неплохо, - произнес Везерел. - Соблюдаете ли вы за едой
какие-нибудь обряды?
- А? Молюсь ли? Нет.
- Я не о том. Скажем, когда со мной обедает кто-нибудь из
подчиненных, я не допускаю за столом деловых разговоров. Но если вы не
против, я бы хотел продолжить нашу беседу.
- Конечно. Почему бы и нет, если воздерживаться от нарушающих
пищеварение тем. Вы когда-нибудь слыхали, что священник сказал старой
деве? - Лазарус взглянул па стоявшего рядом техника. - Ладно, в следующий
раз. По-моему, тот, что ростом пониже, - женщина, и возможно, она знает
английский. Так что ты говорил?
- Я сказал, что ваши мемуары далеко не полны. Поэтому даже если вы
решились вновь пройти весь процесс умирания, не согласитесь ли вы
ознакомить меня и прочих ваших потомков с незаписанной частью? Просто
поговорим, вы расскажете о том, что видели и делали. Внимательное
исследование может нас многому научить. Кстати, что именно произошло на
собрании Семей в 2012? Протоколы о многом умалчивают.
- Кого это нынче интересует, Айра? Все действующие лица мертвы и не
могут оспорить мою одностороннюю точку зрения. Не будем будить усопших. К
тому же я уже говорил тебе - память выделывает со мной занятные штуковины.
Я воспользовался гипноэнциклопедической методикой Энди Либби - неплохая
штуковина - научился хранить ненужные в повседневной жизни воспоминания в
блоках, снабженных ключевыми словами, и подобно компьютеру несколько раз
очистил мозг от ненужных воспоминаний, чтобы освободить место для новых
данных - но все без толку. В половине случаев утром я не могу вспомнить,
куда девал книгу, которую читал вчера вечером, ищу ее до полудня, а потом
вспоминаю, что читал сто лет назад. Ну почему нельзя оставить старика в
покое?
- Для этого вам, сэр, необходимо просто приказать мне умолкнуть.
Однако я надеюсь, что вы не сделаете этого. Пусть память подводит вас,
однако вы были очевидцем тысяч событий, которых все мы по молодости не
могли видеть. Нет, я не хочу никакой формальной автобиографии, никаких
описаний всех прожитых вами столетий. Но вы можете вспомнить подробности,
заслуживающие внимания. Например, мы ничего не знаем о первых годах вашей
жизни. И мне, как и миллионам людей, весьма интересно узнать, что помните
вы о своем детстве.
- Чего там помнить. Как и все мальчишки, я провел свое детство,
стараясь скрыть от взрослых свои истинные интересы. - Вытерев губы,
Лазарус задумался. - В целом я успешно справлялся с этим. Несколько раз
меня поймали и отлупили - это научило меня осторожности, умению держать
язык за зубами и не слишком завираться. Ложь, Айра, искусство тонкое, и
оно явно отмирает.
- Неужели? А по-моему, меньше лгать не стали.
- Ложь отмирает как искусство. Бесспорно, лжецы повсюду в изобилии,
их примерно столько, сколько и ртов. Знаешь ли ты два самых артистичных
способа лжи?
- Скорей всего, нет, по мне хотелось бы узнать. Неужели их только
два?
- Насколько мне известно. Прежде всего, лгать нужно с честным лицом -
но это умеет едва ли не всякий, кто способен не краснеть. Первый способ
лгать артистично таков: следует говорить правду, но не всю. Второй способ
так же требует правды, но он сложнее: говори правду, даже всю... но
настолько неубедительно, чтобы слушатель принял твои слова за ложь.
Я обнаружил это лет в двенадцать-тринадцать. Дедуся по матери научил:
я многим в него пошел. Натурально старый черт - не ходил ни в церковь, ни
к докторам, говорил, что и те и другие только прикидываются, что знают
что-нибудь. В восемьдесят четыре года он щелкал зубами орехи и выжимал
одной рукой семидесятифунтовую наковальню. Потом я сбежал из дома и больше
его не видел. В анналах Семей сказано, что он погиб несколько лет спустя
при бомбежке Лондона во время битвы за Британию.
- Знаю. Конечно же, он тоже мой предок, и я получил имя в его честь -
Айра Джонсон. [В то время, когда старейшина, по его утверждению (как и
далее), покинул дом, Айре Джонсону было менее восьмидесяти лет. Айра
Джонсон был доктором медицины. Долго ли он практиковал и лечился ли сам
или прибегал к помощи других врачей, неизвестно. (Дж.Ф.45-й).] [Айра
Говард - Айра Джонсон. Похоже на случайное совпадение: в те времена
библейские имена имели широкое распространение. Специалисты по генеалогии
Семей не сумели обнаружить родства между ними. (Дж.Ф.45-й.)]
- Верно, именно так его и звали. Но я звал его дедусей.
- Лазарус, меня интересуют именно подобные вещи. Айра Джонсон не
только ваш дед и мой пращур. Он был предком многих миллионов людей,
обитающих и здесь, и повсюду - однако до сих пор для меня это было просто
имя да две даты - рождения и смерти. И вдруг вы оживили его - человека,
личность уникальную, яркую.
Лазарус задумчиво посмотрел на него.
- Положим, "ярким" он мне никогда не казался. Я бы назвал его
противным старым дурнем, и, как считалось тогда, он, безусловно, не
способен был хорошо повлиять на меня. Ммм, в городе, где жила моя семья,
что-то поговаривали о нем и молодой училке. Это был скандал - по понятиям
тех лет, конечно - и я думаю, что мы уехали из города именно поэтому. Я
так ничего и не узнал, что там случилось - тогда взрослые ничего не
рассказывали. Но я многому у него научился: он уделял мне больше времени,
чем мои родители. Кое-что запомнилось. "Вуди, - говорил он, - всегда
плутуй, играя в карты. Ты все равно будешь проигрывать, но не так частой
крупно. И когда проигрываешь - улыбайся". Все в таком духе.
- А что-нибудь еще из его слов вы можете вспомнить?
- Ха! Через столько-то лет? Нет, конечно. Впрочем... Однажды он взял
меня за город, чтобы поучить стрелять. Мне было тогда лет десять, а ему -
не знаю... он всегда казался мне на девяносто лет старше Бога. [Айре
Джонсону было семьдесят лет, когда Лазарусу было десять. (Дж.Ф.45-й.)]
Он пришпилил мишень, послал одну пульку прямо в яблочко, чтобы
показать мне, как надо стрелять, передал мне винтовку, небольшую такую
однозарядку 22-го калибра, годную только, чтобы стрелять в цель и по
консервным банкам, и сказал: "Ну вот, Вуди, я ее зарядил, а теперь бери и
делай, как я показал. Прицелься, расслабься и нажимай". Так я и сделал, но
выстрела не последовало.
Я сказал об этом деду и потянул затвор. Он хлопнул меня по руке, взял
винтовку и отвесил мне хороший пинок. "Вуди, что я говорил тебе об
осечках? Или ты собираешься всю жизнь прожить одноглазым? А может, себя
решил убить? Если так, я могу показать несколько более простых способов".
Потом он сказал: "А теперь смотри", - и сам открыл затвор. Тот оказался
пустым. Ну, я и говорю: "Дедуся, ты же сказал мне, что зарядил ружье".
Черт возьми, Айра, я же сам видел это.
"Верно, Вуди, - согласился он. - Но я обманул тебя - сделал вид, что
заряжаю, а патрон оставил в руке. Ну, а теперь повтори, что я тебе говорил
о заряженных ружьях? Хорошенько подумай и не ошибись - иначе мне придется
снова хорошенько огреть тебя, чтобы мозги получше работали". Я подумал -
недолго, у дедуси была тяжелая рука - и ответил: "Никогда не верь на
слово, когда тебе говорят, что ружье заряжено". "Правильно, - согласился
он. - Запомни на всю жизнь и придерживайся этого правила, иначе долго не
проживешь". [Этот случай слишком не ясен, чтобы быть вымышленным. См.
Энциклопедию Говарда: "Древнее вооружение, огнестрельное стрелковое
оружие".]
Айра, я запомнил это на всю жизнь - и не забывал даже тогда, когда
такое оружие вышло из употребления, чем неоднократно спасал себе жизнь. А
потом он велел мне заряжать и сказал: "Вуди, спорим на полдоллара - у тебя
ведь найдется полдоллара?" У меня было много больше, однако мне уже
доводилось с ним спорить, поэтому я сказал, что у меня только четвертак.
"Хорошо, - сказал он, - тогда спорим на четвертак - в кредит я не спорю, -
что ты выстрелишь даже мимо мишени, не говоря уже о яблочке".
Потом он положил в карман мой четвертак и показал, что я сделал не
так. На сей раз, прежде чем он закончил, я сумел сам сообразить, что нужно
делать с ружьем, и теперь уже сам предложил ему пари. Он расхохотался и
велел радоваться, что урок обошелся мне так дешево. Передай, пожалуйста,
соль.
Везерел исполнил просьбу.
- Лазарус, если бы мне удалось сосредоточить вас на воспоминаниях - о
вашем деде или ком угодно, я не сомневаюсь, что нам удалось бы узнать
бездну всяких интересных вещей, не важно, считаете вы их мудростью или
нет. За эти десять минут вы сформулировали с полдюжины основных житейских
истин... правил - назовите их, как хотите - причем явно непреднамеренно.
- Например?
- Скажем, что большинство людей учится на опыте...
- Даю поправку. Айра, большинство людей не способны использовать
чей-либо опыт, не забывай о силе человеческой тупости.
- Вот вам еще один пример. Кроме того, вы сделали парочку замечаний
относительно тонкого искусства лжи... нет, скорее даже три - помните, вы
сказали, что ложь не должна быть изощренной. Вы сказали также, что вера
преграждает путь познанию, и еще что-то о том, что, только разобравшись в
ситуации, можно справиться с ней.
- Я не говорил этого... впрочем, не исключаю.
- Я обобщил ваши слова. Вы сказали, что не плевали против ветра...
Что в обобщенном виде означает: не предавайся мечтаниям, обратись лицом к
фактам и поступай соответствующим образом. Впрочем, я предпочитаю вашу
формулировку - она сочнее. А также: всегда плутуй, играя в карты. Я уже
много лет не играл в них, однако смог предположить, что это значит: не
пренебрегай доступными тебе способами увеличения шансов на успех в
ситуации, определяемой случайными событиями.
- Хмм. Дедуся сказал бы: не пустословь, сынок.
- Добавим к прочему: плутуй, играя в карты, улыбайся, когда
проигрываешь, и не пустословь. Если только на самом деле это не ваша
собственная фраза.
- Нет, тоже его. По-моему. Черт побери, Айра, через столько лет
трудно отличить истинное воспоминание от воспоминания о воспоминании об
истинном воспоминании. Так всегда бывает, когда ты вспоминаешь прошлое.
Редактируешь его и перекраиваешь - чтобы сделать благопристойным...
- Вот и еще одна...
- Умолкни. Сынок, я не хочу вспоминать о былом - это признак
старости. Младенцы и дети живут в настоящем времени - в "сейчас".
Достигнув зрелости, человек предпочитает жить в будущем. В прошлом обитают
лишь старцы... этот признак и заставил меня уразуметь, что я прожил уже
слишком много. Я обнаружил, что все больше и больше размышляю о прошлом -
и меньше о настоящем, не говоря уже о будущем. - Старик вздохнул. - Так я
понял, что стар. Чтобы прожить долго - тысячу лет, скажем - нужно ощущать
себя сразу и ребенком, и взрослым. Думай о будущем, чтобы быть к нему
готовым, - но без тревоги. И живи так, словно завтра должен умереть, и
встречай каждый новый рассвет, словно день творения, и с радостью живи в
нем. И не думай о прошлом. А тем более не сожалей о нем. - На лице
Лазаруса Лонга проступила печаль. Потом он вдруг улыбнулся и повторил: -
Не жалей. Выпьем, Айра?
- Полбокала. Благодарю вас, Лазарус. Если вы все же решились умереть
в ближайшее время - никто не смеет оспаривать вашего права - почему бы
тогда не вспомнить сейчас о прошлом? Почему бы пс облагодетельствовать
своими воспоминаниями потомков? Это ваше наследие куда более ценно, чем
состояние.
Лазарус поднял брови.
- Сынок, ты начинаешь докучать мне.
- Прошу прощения, сэр. Разрешите откланяться?
- Заткнись и сядь на место. Мы же обедаем. Ты напомнил мне одного...
Знаешь, в Новой Бразилии жил один тип, который все скорбел по поводу
тамошнего обычая серийного двоеженства, однако старательно следил за тем,
чтобы одна из его жен была домохозяйкой, а другая красавицей, так что...
Айра, с помощью этой штуковины, которая нас слушает, можно собрать воедино
отдельные заявления и составить из них некий меморандум?
- Безусловно, сэр.
- Хорошо. Не важно, как этот хозяин поместья - Силва, да, по-моему,
его так и звали, дон Педро Силва - не важно, как он выкрутился из
положения. Хочу только заметить, что, когда ошибается компьютер, он с еще
большим упрямством, чем человек, цепляется за собственные ошибки. Если я
подумаю подольше, то, может быть, и сумею подыскать для тебя какие-нибудь
жемчужины мудрости. Точнее, стекляшки. И тогда не придется загружать
машину скучными историями о доне Педро и его женах. Значит, ключевое
слово...
- Мудрость?
- Иди и вымой рот с мылом.
- И не подумаю. Быть может, подойдет "здравый смысл", старейший?
- Это, сынок, понятие противоречивое. Смысл не может быть здравым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99