.. Эта же — ощипанная ворона, кости да кожа.
Не очень-то это было красиво — так порочить девушек, но при всем том Мухаррама Гарч была неплохой женщиной: мужественная, смелая, она ни перед кем не заискивала, никому не угождала, не жадничала и никого не боялась. Но горе ее врагам, с ними она была зла и мстительна.
В описываемый нами день Мухаррама Гарч пребывала в прекрасном настроении. Она сидела на своем месте, ожидая недавно родившую жену известного бая, торговца халатами. Предстояло отпраздновать это событие. К тому же сегодня должна была прийти невестка Вафо-джана, менялы Обеих женщин, конечно, будут сопровождать многочисленные родственницы, подруги, служанки, и от всех этих обычаев немало денег приплывет в карман владелицы бани. Обычные посетительницы не очень-н) занимали сегодня внимание Мухаррамы Гарч. Она с нетерпением ждала важных гостей, нервно курила и бросала взгляды на дверь.
Но ту сторону двери дежурила служанка, наконец она сообщила, что пришла жена бая. Мухаррама Гарч встала, отдав приказ служанкам, и, приговаривая: Добро пожаловать,— пошла навстречу прибывшим. Восемь нарядно одетых женщин сбросили свои паранджи на руки служанок и с их же помощью спустились вниз по ступенькам.
Мухаррама прежде всего поздоровалась с матерью бая, высокой пожилой женщиной, потом обратилась к его жене, бывшей очень красивой, но теперь пожелтевшей, осунувшейся. Измучили ее роды и невежество повитух. Немало молодых жизней загубили они.
Поздоровавшись со спутницами молодой женщины, Мухаррама отвела их на почетное место. Из рук повитухи она взяла новорожденного и подала бабушке, поздравив ее с замечательным внуком.
— Ах, что за мальчик! Настоящий шах! Пусть живет долго, в достатке, пусть вечно будет счастлив!
— Аминь! — сказали все хором и провели руками но лицу. Появились подносы с чаем, угощение.
Мухаррама вошла в помещение
бани, чтобы очистить для молодой жены бая парную.
В старинных бухарских банях есть особая комната для омовения ног. Туда входят в нижнем белье и обуви, а раздевшись и отдав белье и обувь банщице, надевают полученную от нее повязку. Отсюда по темному коридору проходят в круглую залу с большой, тоже круглой, суфой посредине. Из этой залы ведет ряд дверей в другие отделения. В двух из них на широких лежанках купальщицам делают массаж. Остальные -- парная и холодная. Есть еще крохотные отделения, где женщины совершают самое интимное омовение.
В парной в стены вделаны большие чаны с холодной и горячей водой, в топке пылает огонь, плиты раскалены добела. Жара там неимоверная.
Одетая, в сапожках, Мухаррама вошла в парную и обратилась к купающимся там женщинам:
— Милые мои, в бане Кунджак тепло повсюду. Вот помойтесь хотя бы на той суфе или на этой, можете пройти и в холодную. Уступите место недавно родившей...
Тут же в сопровождении нескольких женщин появилась жена бая, слабая, худая, она опиралась на руки двух своих спутниц. За нею шла повитуха, неся на руках новорожденного, а далее — массажистки, банщицы с ведрами, тазами, чайниками, благовониями...
Зрелище это привлекло всех находившихся в бане.
Первой в парную вошла повитуха, она уселась на суфу с ребенком на руках и приказала служанке старательно вымыть пол. Потом обратилась к роженице:
— Ну, милая, ложитесь-ка на пол... Сначала на спину, вот так!
Банщицы усердно мыли молодую женщину. Ребенок заливался плачем на руках у повитухи. Кругом кричали и взвизгивали, звенели ведра и тазы, заглушая плеск льющейся воды, и весь этот крик и звон отдавался эхом в высоком куполе. В спертом воздухе парной почти нечем было дышать. Жена бая, совсем обессиленная мытьем и массажем, лежала без чувств. Ребенок зашелся плачем и уже не издавал ни звука.
Наконец повитуха встала:
— Ну хватит! Возьмите ребенка. Ему уже сорок дней, помоем его и вынесем отсюда.
Служанки помогли повитухе положить младенца, как полагалось, на грудь матери и в таком положении помыли его. Трижды облив водой, передали в руки одной из родственниц, и та унесла малютку. А молодую мать еще раз как следует вымыли и, перевернув на живот, осыпали с ног до головы размельченным жареным орехом, смешанным с сахарной пудрой, при этом служанки горстями бросали его себе в рот. Поясницу женщины посыпали бурой и кардамоном и приказали лежать неподвижно. Она поминутно теряла сознание от жары и запаха пряностей. Повитуха, увидев, как ей плохо, велела служанкам принести сладкую мучную болтушку и пиалы.
Когда ритуал был окончен, молодую женщину снова помыли и вынесли в более прохладное помещение. Для гостей расстелили тюфячки, подстилки, и Мухаррама Гарч поздравила всех присутствующих. Снова принесли обильное угощение, тарелки с жареным мясом.
Не успела Мухаррама приступить к еде, как вошла ее служанка и что-то шепнула на ухо.
Мухаррама тут же последовала за ней к выходу. По ту сторону ворот, на суфе, в ожидании ее сидел посланец миршаба Кали Курбан.
— Здравствуйте, уважаемая,— сказал он, услыхав, что она приблизилась к воротам.— Как поживаете?
Мухаррама Гарч, не стесняясь, что он увидит ее лицо, вышла к нему.
— Что случилось?
— Ничего, все в порядке... Его милость миршаб шлет вам привет. Он все глаза проглядел, ожидая вас. У него, видно, важное к вам дело есть.
— Ладно, скажи, приду попозже.
— Нет, уважаемая, без вас мне вернуться нельзя. Хоть умри, но приведи сейчас же! — говорит. Ничего не поделаешь, придется!..
— А если я не пойду, что ты мне сделаешь? - вскипела женщина.— Не боюсь я ни тебя, ни твоего начальника.
— Ну-ну, на все для вас готов,— уже совсем мягко, чуть ли не ласково сказал Курбан,— не убивайте меня, дайте еще хоть два дня пожить, если будет на то ваша милость!..
— Сейчас не время шутить! — строго прервала его Мухаррама.— В бане важные гости, иди, скажи — приду попозже...
— Да я без вас с места не сойду. Если сейчас не пойдете, я сам отправлюсь в баню за вами.
— Еще что выдумал?!
— А вы поторопитесь!
Упрямый, вздорный нрав Кали Курбана был всем хорошо известен, и Мухаррама решила, что лучше его не дразнить. Вернувшись к гостям, она извинилась перед ними и, посадив на свое место старшую помощницу, обратилась к бабушке новорожденного:
— Простите, уважаемая госпожа, я вынуждена вас покинуть. Не сердитесь, если было что не так. В другой раз исправлю... Аминь. Дай вам бог еще много внуков, долгой жизни и счастливых дней!
Все подняли молитвенно руки.
- Мы на вас нисколько не в обиде,— сказала старуха.— Дай вам бог здоровья!
Сняв с гвоздя свою паранджу и сетку, отдав распоряжения служанкам, Мухаррама ушла. Она не сомневалась, что гости отблагодарят как следует всех обслуживающих баню, да и ее не забудут. Уж наверное для нее приготовлен ценный подарок...
Миршаб с нетерпением ждал Мухарраму. В его душе царило смятение. Фируза нашлась, жена советует оставить ее дома, надо выдать замуж дочь... Как от всех этих дел и мыслей не закружиться голове? Он готов был уже согласиться с женой, оставить Фирузу на год у себя, но тогда ведь все равно придется искать для эмира какую-нибудь красивую, умную девушку. Таков наказ кушбеги и казикалона. В этом деле может помочь только Мухаррама. Если она не знает подходящей, так уж никто не может знать. Правда, в последнее время у миршаба испортились отношения с Мухаррамой: он сам и его люди нарушили свои обещания, несколько раз появлялись на ее тайных пирушках. А ведь на эти пирушки приходили весьма известные в городе мужчины, которым было нежелательно, чтобы их здесь увидели, и они уже не рисковали прийти на них снова. Это все отбивало у Мухаррамы выгодных клиентов. Да, нехорошо получается.
И все же миршаб был так уверен в своей силе, в прочности своего положения, что не сомневался в послушании Мухаррамы. А в случае чего можно ее и заставить!.. Еще есть такая замечательная приманка — деньги, подарки. Во что бы то ни стало надо добиться ее помощи!
Мысли миршаба прервал вошедший слуга, он доложил, что пришла Мухаррама Гарч, миршаб быстро спрятал под подушку нагайку, лежавшую рядом с ним, и приказал ввести женщину.
Лицо Мухаррамы было закрыто сеткой, но, как только слуга вышел, она откинула ее, поздоровалась с миршабом и собралась было скромно усесться поодаль. Но миршаб пошел ей навстречу, весело улыбаясь, ответил на ее приветствие и пригласил сесть рядом с собой. Разговор он начал издалека, спросив прежде всего о ее здоровье.
— Моя покойная мать,— улыбаясь, сказала Мухаррама,— не раз говаривала, что миршабы не пускают женщин в свое учреждение. А о том, чтобы их спрашивать о здоровье, и речи быть не могло! Слава богу, в наше время все это изменилось... Нас, беспомощных, слабых, как равных допускает к себе ваша милость, да еще о здоровье спрашивает. Слава богу, тысячу раз слава!
— В наше время,— подхватил шутку миршаб,— такие слабые, беспомощные, как вы, могут самих защитников государства защитить! Ну а теперь — к делу! Я пригласил вас в необычный час для того, чтобы наша встреча осталась в тайне, чтобы недруги ничего о ней не знали. Сейчас никого здесь нет, никто нас не услышит, и давайте говорить открыто.
— Что у меня, сто голов, чтобы лукавить с вами?!
— Вы, кажется, немного обижены на меня, вернее, на моих подчиненных?
Я слишком поздно узнал об их поступках. Ну, это больше не повторится. Баня Кунджак ваша, что хотите, то в ней и делайте! Но при условии, что и вы мне поможете.
Мухарраме стало ясно, для чего ее позвал миршаб, он нуждается в ней, без нее не может обойтись. Быстро сообразив все это, она сказала:
— Чем я, слабая, словно горсть перышек, могу помочь вашей милости? Миршаб понял ход ее мысли.
— Я ведь сказал, давайте не лукавить. Насколько вы слабы, мне хорошо известно...— сказал он, усмехнувшись.— Если ваши перышки из серебра, я на каждое посажу по рубину, если из золота — по алмазу. На этот раз мое слово крепко, обещание я сдержу!
— Приказывайте! — подумав, сказала Мухаррама.— Смотря по предложению и мои перья примут окраску...
— А дело вот какое,— понизив голос, сказал миршаб.— Нужно найти девушку для его высочества... Такую девушку, чтобы магнитом его к себе притянула...
— Девушек в стране его высочества много, немало и поставщиков этих девушек. Что же мы будем у них отбивать хлеб?
Миршаб удивленно взглянул на нее: что она, притворяется или действительно ничего не понимает?
Мухаррама, конечно, главное поняла, но надо было заставить миршаба раскрыться до конца, чтобы содрать с него побольше.
Миршаб тем временем говорил:
— Бросьте ваши штучки. Лет десять назад они, может, и подходили, когда влюбленные в вас мужчины исполняли все ваши капризы и прихоти, но то время прошло. Слушайте меня внимательно: нужна умная, красивая, образованная девушка, искусная во всех делах, мудрая, как большой ученый, и эту девушку необходимо преподнести эмиру.
— А что случилось, его высочество больны? Никак вас не пойму.
— Боже упаси! Его высочество, слава богу, здоровы. Но мы, его верные слуги, обязаны заботиться постоянно о том, чтобы доставить ему что-нибудь приятное, чтобы дни его проходили в радости. Разум и красота девушки, которую мы ищем, должны отвлечь его высочество от всяких забот и печальных мыслей. Все поставщицы, даже сама Бахшанда, до сих пор не могут найти такую девушку. Они смотрят только на внешность, понять, умна ли девушка, глупа ли, они не могут. Это под силу только вам. А я вам помогу советом.
Теперь понятно?
— Понятно,— коротко ответила Мухаррама. Наступило молчание. Миршаб первый нарушил его:
— Ну, если вы поняли, так отвечайте.
— Что мне сказать? — лукаво улыбаясь, заговорила Мухаррама.— Нелегко найти такую девушку. Нужны золотые перья и крылья, чтобы взлететь высоко, а мои сейчас — из соломы и тряпок.
Миршаб развеселился, ему понравились эти слова, и, громко расхохотавшись, он игриво ткнул ее в бок.
— Сделаем и перья и крылья из чего хотите, милая Мухаррама! Было бы это лет пятнадцать назад, рабом бы вашим стал. А вот и задаточек, пока что от кусочка теста — пресная лепешка.
Поиграв кожаным мешочком с деньгами, Мухаррама вернула его миршабу, сказав:
Я не могу есть пресное, желчь закипает. Скажите лучше правду, что-то таится...
Миршаб, взяв мешочек, бросил его обратно со словами:
— Это поручение его милости кушбеги. Девушка должна быть найдена в этом месяце, а в начале следующего — подарена эмиру. Вот все, что я могу сказать. Это дело государственной важности, и никто о нем знать не должен. Если ты справишься с ним, тебя осыплют золотом.
Мухаррама поняла, что дело весьма серьезное, она поняла это по низко опущенным векам миршаба, по неожиданному переходу его с вы на ты.
— Ради его высочества,— сказала хитрая Мухаррама,— я сделаю все! Но нужно время, нужно много времени, чтобы найти подходящую девушку и подготовить все для этого.
— Срок — начало месяца!
— Начало следующего месяца?!
— Я сообщу его превосходительству кушбеги, а ты действуй! Но это еще не все, мне нужно с тобой посоветоваться. Ты знаешь мою дочь? Она не очень хороша собой, да и возраст уже немалый. В одном хорошем доме устроили помолвку, а теперь много хлопот, готовимся к тою...
— Вот это хорошо! Побольше бы у нас было тоев!..
— Аминь! — торжественно произнес миршаб и, понизив голос, продолжал: — Вот я к тому и говорю, не внеси случайно в список мою Шамсию.
— Вашу дочь? — изумилась Мухаррама.— За кого вы меня принимаете, меня, вашу верную служанку?
Неужели я предам своего покровителя! Вашу дочь!..
— Ну а другие? Бахшанда?
— О них ничего не знаю.
— Неправда!
— Мне это в голову не приходило. Неужели кто-нибудь из поставщиц осмелился бы на такое дело?
— Ну хорошо,— успокоился миршаб.— Но я тебе поручаю и это. Разузнай все у своих женщин, расспроси, не подавая вида, что тебе что-либо известно... Посмотрим, как они ответят. Если она попала в чей-нибудь список, сообщи мне, я поскорей приму меры.
— Непременно!
— Возьми вот эти тридцать монет! Все расходы за мой счет! Мухаррама снова отказалась от денег, но миршаб насильно всунул
их ей и опять обещал, что никто из его подчиненных не будет вмешиваться в ее дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56