Первым делом я собрала со двора в пластиковые мешки для мусора банки и бутылки из — под пива, потом я долго и нудно мела домашним веником наш немаленький дворик. А что делать? Хочешь баксы — надо и ручками поработать. Бабульки давно уж убрались по домам, однако шляющиеся по двору жильцы с удивлением на меня смотрели. Две подвыпившие девчонки, брюнетка и блондинка красивые и стройные, но явно не наши, прошли мимо, громко что — то обсуждая. Меня это не касалось — я знай мела себе веничком.Тут зазвонил телефон.— Ало? — устало разогнулась я.— Маняша, завтра Николяша с матерью придут, будь добра к пяти вечера быть у меня.— Хорошо, а что так рано? — удивилась я.— В семь у нас в церкви собрание, как раз нас туда и отвезешь.— Конечно, мама.— Ну все тогда, до завтра, — сказала она.Я снова взялась за веник, как услышала голос одной из девчонок.— Нет, ты видела? Видела? Какая — то задрипанная дворничиха, а сотовый имеет!— Ха! Сотовый! Да сотовый сейчас первоклашки и те имеют!— Ага, если у них папы — мамы миллионерши, сотовый недорого стоит, счета оплачивать дорого, — огрызнулась первая. — Я ведь помнишь, хотела пойти в дворники!— Ну и будешь с метлой не разгибаясь как это чмо махать, — презрительно ответила ее подруга.Я разогнулась и в упор посмотрела на девиц. Те на меня даже не посмотрели как на пустое место и дальше продолжили :— Да зато им квартиры дают! Ну и что толку, что ты меня в фирму к себе пристроила? Денежки, да идут, но текут сквозь пальцы — квартиру съемную оплати, косметику да тряпки купи, не пойдешь же к клиенту как эта, — брюнетка не глядя кивнула в мою сторону, и облокотилась об мою БМВ. — А еще и субботники, попадаловы, с ментами трахайся, с крутиками трахайся, и все бесплатно! Никакого покою, у меня уж ноги вместе не сводятся!Как эта??? Чмо?Что это она имеет в виду? Да еще и на моей шушлайке чуть ли не разлеглась.— Девушка, вы от моей машины не отойдете? — сквозь зубы приказным тоном сказала я.Девушка вообще не поняла, что я это ей говорю. С минуту она таращилась на меня, потом нахмурив лобик, нехотя отошла, а я села в машину, намереваясь ее поставить в подземный гараж.— Пойду завтра же в дворники устраиваться! — пораженно выдохнула брюнетка, когда я открывала дверцу.— Завтра к нам в управление к десяти подходите, нам как раз надо, — кивнула я и завела машину.Когда я вышла из гаража, девчонок уже след простыл. Я спокойно домыла двор, полюбовалась на дело своих рук и проверила уровень силы. Недостаточно, черт возьми! Если бы я Максу обряд не делала — хватило б, а так… Я вскинула руку и посмотрела на Ролекс — двенадцатый час ночи, где я буду теперь доброе дело искать? Ну Грицацуева, ну подвела! Придется мне на завтра все отложить. Я собрала все свои ведра и метелки и уныло поплелась обратно домой. Ну что за суматошный день!
— Напилася я пьяяяно!!!! Не дойдууу я до домууу!!! — вопил мне кто-то около меня.— Ты кто? — не открывая глаз спросила я.— Маруська я, ты что, старушка, своих не узнаешь? — удивилась подружка.— Маруська, пой в другой комнате, я сплю.— А убираться кто будет? Мне песня строить и жить помогает! — заявила та. — Я вот только пропылесошу тут и уйду.Я застонала:— Брысь на кухню пирожки печь! Дай поспать!— Да пожалуйста, — оскорбилась Маруська. — Хотела как лучше.Она хлопнула дверью, а я нахлобучила на ухо подушку и уснула сном младенца. Через часик встала как белый человек, умылась и поплелась на кухню. Маруська увидев меня, язвительно сощурилась:— Барыня встать изволили?— Отстань, юродивая! — прошипела я.— А я, как вы и приказывали пирожков на завтрак вам нажарила, — сладко пропела она и кивнула на поднос с горой пирогов.— Окстись, кто ж на завтрак пироги ест? — удивилась я.— Я, — ответила Маруська, — я все ем. А ты что, воду родниковую?— О! Спасибо что напомнила! Надо воду заказать сегодня!— Еще воду я не покупала, — буркнула Маруська.— Дело твое, — пожала я плечами, — здоровье твое, гробь.Я залезла в буфет, сыпанула в керамическую мисочку мюслей, бросила горсть малины и лесной земляники и залила все это молоком. Расстелила на столе накрахмаленную льняную салфеточку и поставила на нее свой завтрак.— Какая гадость, — сморщила нос Маруська. — Как ты это можешь есть.— Да черт его знает, — я задумчиво повозила ложкой в мисочке. — Тут куча витаминов, микроэлементов и клетчатка.— Ну ты даешь! А ты вкус — то за всем этим чувствуешь?— Чувствую.— И как он тебе?— Витамины, микроэлементы и клетчатка, какой тут вкус, — слегка пожала я плечами. — Зато у меня нет прыщей, кожа у меня гораздо лучше чем несколько лет назад и я чувствую моральное удовлетворение!— Ну и фиг с тобой, а вот я сейчас съем пирожок и почувствую от него удовлетворение! — фыркнула Маруська.Я с тоской посмотрела, как она лопает пирожок, съела свои мюсли и потянулась за телефоном. Надо было решить насчет воды.— Чистая вода «Кристалл», слушаю вас, — отозвался бодрый женский голос.— Добрый день, мне бы водичку у вас заказать на дом.— К сожалению, сегодня доставка по техническим причинам производиться не будет, — жизнерадостно чирикнул голос. — Но вы можете подъехать к нам в офис и приобрести воду здесь.Я аж поперхнулась. Кристалловская вода продавалась в огромных бутылях по пятьдесят литров. Ко мне домой их заносила парочка бравых ребят, как же я одна — то поволоку?Поразмыслив, я решила:— Примите в таком случае на завтра заказ!— К сожалению, мы в субботу и воскресение не работаем, — заявила мне девушка.Я скосила глаза на циферблат часов, где в окошечке показывался день недели. Пятница! Вот тебе раз. Три дня без чистой воды я точно не выдержу.— Маруська, а Маруська, — жалобно посмотрела я на нее.— Ну? — подозрительно посмотрела она на меня, догадываясь, что я от нее что — то хочу.— Маруська, ты со мной за водой не съездишь, а?— А сама? — удивилась она.— Я не дотащу, — еще жалобнее протянула я и указала на пустую бутыль.— Е — моё! — прифигела Маруська, оценив размеры. — И ты что же, хочешь чтобы я ЭТО тащила???— Марусь, я хочу чтобы ты мне помогла МНЕ это тащить. Одна точно не дотащу.— Ладно, убогая, — со стоном вздохнула она. — Собирайся, поехали, куда тебя девать.Обрадовавшись, я махом натянула джинсы, после вчерашнего ставшие шортами, топ, заплела косу и схватила пустую бутылку, их почему — то требовали назад.— Готова, — отрапортовала я.Бакс надрывно-многозначительно мявкнул.— Да ладно, иди, выводи машину, я ему баксов свежих сама насыплю, — сказала Маруська, перехватив мой взгляд.— Я тебя люблю! — облегченно воскликнула я. — Ключи около зеркала, запрешь квартиру.После чего спустилась на лифте в гараж, вывела машину и остановилась около подъезда, поджидая Маруську.Невидимые за кирпичной стеной, обрамлявшей парадный вход, бабульки как обычно сидели и балакали о своем, о девичьем. Я бы и не прислушивалась, если бы вдруг не прозвучала моя фамилия.— Потёмкина — то из двенадцатой квартиры по миру пошла, слышали? — прошепелявила одна.Потёмкина — это я, если кто не знает.— Да ты что! — дружно ахнули ее товарки.— Это которая тут Потёмкина? — переспросила одна.— Да ходит тут, каланча одна, коса у нее длиннющая.— Ааа, — вспомнила бабулька, — поняла я, бабоньки, про кого вы тута говорите. А что ж по миру — то пошла, она вроде вся из себя?— Уж не знаю что у нее стряслось, а только служит она теперь дворничихой у нас! — радостно оповестила всех первая бабулька.— Да ты что? — усомнился кто — то. — Она ж вон какая цаца, машина у нее ненашенская, и вообще.— Истинный крест, сама вчера видела, как она тут метелкой махала! — уверила ее сплетница. — И вышла она не днем убирать, а ближе к темени, видно, людей стесняется. Правда на совесть убрала, я за ней присматривала с балкона, все чистенько смела, а потом шваброй двор вымыла, дядя Вася сроду плитки не мыл.Тут я не выдержала. Ноги сами меня вынесли из машины, и я нарисовалась, фиг сотрешь, перед остолбеневшими бабульками.— Добрый день, бабушки, — вежливо поздоровалась я. Бабки молча кивнули, глядя на меня, как кролик на удава. У всех на лбах была практически написана одна — единственная мысля — слышала я или нет.— Бабушки, я к вам по делу, — похлопывая кончиком косы по коленкам, начала я. — Дядя Вася — то, дворник, уехал, и площадка перед домом вчера настолько была замусорена, что мне пришлось от важных дел отрываться, и убирать двор. Вы бы сходили в управление, дали там разгона, а?— Ну можно, — неуверенно ответила одна, переглянувшись с остальными.— Иначе, — продолжила я, — не остается ничего другого, как последовать моему примеру и установить дежурство поквартирно. Так сказать, своими силами. Каждому жильцу — по одному дню дежурства.Бабки снова переглянулись, на этот раз гораздо тревожнее.— Ты погоди пока, — в конце концов произнесла одна, — сейчас сходим в управление, решим. Если что, то день, второй двор и неубранный постоит, ничего не случится.— Вы вроде из первой квартиры? — обратилась я к ней, узнав по голосу главную сплетницу. — Августа Никифоровна вас зовут?— Ну? — настороженно посмотрела она на меня. Бабулька выглядела сегодня на редкость аристократично — легкий летний костюмчик, соломенная шляпка, гордая посадка головы.— Я к вам вечерком тогда зайду, скажете, что насчет дворника решили, хорошо?Ответить бабка не успела. Из двери вылетела Маруська:— Ой, старушка, извини, прокладку меняла, — громогласно объявила она. Я чуть не застонав от ее простоты, быстренько схватила ее в охапку и поволокла в машину. Этим бабулькам только тему дай, вон как меня махом в дворничихи определили!— Не забудьте, я вечером зайду! — напоследок крикнула я.
Без приключений мы доехали до тихой улочки, где располагался Кристалловский офис. Воду мы купили, и нам даже неслыханно повезло — какой — то парень донес гигантскую бутылку до машины. А дома, я надеюсь, будут сидеть у подъезда не слабосильные старушки, а юные гаврики, и уж они — то мне никак не откажут в такой малости, как занести домой воду.Маруська страдальчески на меня посмотрела и велела:— Сходи хоть сникерс мне в утешение купи, что ли.— Маруська, дома все есть, — идти мне не хотелось, жара действовала расслабляющее.— Я сейчас хочу, — капризно надула она губки.— Ох, горе ты мое горькое, что ради тебя не сделаешь, — вздохнула я и пошла к светофору. Хоть я и водитель, однако перехожу дорогу строго по правилам — я абсолютно убеждена, что половина водителей — ненормальные, и нет им большей радости, чем придавить зазевавшегося пешехода. Дорога была пустынна, лишь плелся где — то вдалеке красный жигуленок, однако я честно дождалась зеленого света, и лишь потом двинулась на другую сторону. Черт его знает, чего я посмотрела влево. Жигуленок, еще секунду назад такой далекий, был в нескольких метрах и несся на меня на бешеной скорости. Ноги вдруг стали ватными, мысли в голове разбежались, там что — то тонко зазвенело, и я лишь с ужасом глядела на летящую на меня машину.Неведомая сила отшвырнула меня вдруг назад. Жигуленок, в ту же секунду проехав по месту на котором я только что стояла, скрылся за поворотом.— Ты что, не видишь, куда прешь? — стоял надо мной и орал парень, который помог донести нам бутылку. — Жить надоело???Странное дело, спасти от смерти, а потом кричать, будто я миллион баксами должна.— Я на зеленый переходила, — тихо ответила я.— Да какая разница, — продолжал разоряться парень, — жизнь — то твоя, могла б по сторонам лучше смотреть!Я молча собрала разбросанные конечности и встала. Посмотрела по сторонам. Мир не перевернулся. Улица была по-прежнему сонная, Немногочисленные пешеходы как шли, так и шли, некоторые, правда, со сдержанным любопытством поглядывали на меня. Неслась Маруська ко мне с белым от ужаса лицом. Только ей и было дело, что от меня чуть мокрое место не осталось.— Маняяя! — завывая, она бросилась мне на шею. — Ты жива???— Жива, — ткнулась я ей в макушку лицом и заревела. Так мы и стояли на тротуаре, рыдая во весь голос. Маруська утиралась моим белым топиком, а я — ее волосами.— Тьфу, истерички, — сплюнул мой спаситель и пошел к магазину.Зазвенел сотовый.— Алло, — сквозь слезы сказала я.— Это что там у вас за вой? — осведомился Ворон.— Меня чуть не убили! — всхлипывая, выдала я.— То есть?— Машиной чуть не сбили.— Переходить надо осторожнее, — равнодушно ответил он. — Ты где? Я тебя у дома жду.— Да, конечно, — я тут же перестала реветь от злости. Нашла кому жаловаться.— Так ты когда приедешь? Мне тебя надо, — как ни в чем не бывало, заявил Ворон.— А мне напиться надо, у меня стресс, — злобно рявкнула я и нажала кнопку отбоя.— Пошли, Маруська, до хаты, — решительно поволокла я подружку к машине.— А ты вести сможешь? — пролепетала она.— Я все могу, — мрачно ответила я. — В горящую избу, коня — все что угодно!Маруська молча села на переднее сидение. А у меня снова зазвонил телефон.— Ну? — нелюбезно ответила я, увидев на экранчике номер Ворона.— Маш, а ты номер — то той машины запомнила?— Да. К 086 ДУ, еще вопросы?— Вопросы потом.Психанув от этого наглого и самоуверенного тона, я резко нажала на кнопку отбоя.— Маняяя, — всхлипнула Маруська. — Ты чего?— Дома, все дома.Дома я напьюсь, пореву и расскажу Маруське что меня каждый день повадились убивать. И что я хочу жить, потому что меня кот, Маруська, вздорная матушка и папа, который без меня пропадет. Да что папа, все они без меня пропадут — и мать, которая не проживет на зарплату учительницы, и папа, как алкоголик не имеющий возможность трудиться, и Маруська, получающая полторы тысячи, и кот Бакс — сдаст его мать на живодерню, как пить дать сдаст. Мать, единственная кто по идее в случае моей кончины жила б хорошо — блаженная, и мигом определит все наследство в церковь.А я сама, двадцати восьми лет от роду, не успела еще увековечить свое имя абсолютно ничем, не написала докторской диссертации, не получила Нобелевскую премию ( по Канадзаве до 35 лет у меня время есть!), не посадила березу и в общем — то ничего в жизни толком не видела, кроме плохо выбритых по нынешней моде фейсов клиентов и заклинаний в ученической тетрадке на 98 листов, написанных моим старательным, тогда еще детским почерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33