— Здравствуйте, — обратилась я к докторице. — У меня тут с котенком что — то случилось.Та взглянула на нас и приказала.— Кота — на столик, а мужу придется выйти.Ворон, поднявший бровь при слове «муж», молча нас покинул.Женщина забрала у меня Бакса и принялась осматривать. Когда она стала прощупывать ему животик, Баксовы вопли достигли ультразвука.— Ранее случались приступы? — спросила доктор.— Нет, — ответила я.— Чем кормили и когда в последний раз?— Да с полчаса назад, он съел муксунчик, курочку, печеночку, молочко и сливочки, — перечислила я, подумала и добавила, — а вот йогурт от Данон уже не стал.Ветеринарша с изумлением посмотрела на меня и принялась доставать из шкафчика какое — то кишкообразное приспособление.— Объелся ваш котенок. Будем делать промывание.О, черт! Давайте я лучше не буду описывать эту процедуру. Через несколько минут после ее начала я не вынесла и выскочила в коридор.— Ворон, иди и ассистируй, я не могу, мне его жалко!Тот не слова не говоря исчез в кабинете.— Помрет? — участливо спросил мужик.Я прислушалась к воплям из кабинета, прерываемым бульканьем, и честно ответила— Не знаю.Еще минут через 15 Ворон вынес еще вопящего, но уже заметно похудевшего зайчика и мы, под сочувственные взгляды очереди поехали домой.— Нафиг ты его обкормил, — ругалась я в машине.— Так я ж хотел как лучше, — оправдывался парень.— Чуть котенка не угробил мне!— Ну не ругайся, Мария, я сам чуть не помер от страха— За Бакса? — помягчела я.— Не, боялся что ты меня убьешь, — признался парень.Я скосила глаза на него, иронично осмотрела крепкую двухметровую фигуру и хмыкнула:— Тебя убьешь…— Хочешь попробовать? — ухмыльнулся он.Я въехала в свой двор, как обычно бросила машину у заборчика — в гараж заезжать сплошной геморрой, и, выходя из машины, бросила:— Послушай, ты часом не садомазохист?— С чего ты взяла? — удивился он, выбираясь из машины. Припухший Бакс на его руках с диким видом озирал окрестности— Да замашки у тебя какие — то странные.— Нормальные замашки, — пожал плечами Ворон.Я посмотрела на алеющее рассветное небо, вскинула руку с болтающимися часами на узком запястье. Шестой час утра.— Слушай, а тебе чего от меня надо было, что ты среди ночи явился? Я тебе не назначала вроде? — я устала и хотела спать. А потому была стервозной.— Да я мимо ехал, смотрю — свет горит, решил заехать. Твоя подруга открыла и сказала что ты с минуты на минуту будешь. Ну я и решил подождать.— В ее постели? — уточнила ревниво я.— С чего ты взяла? — недоуменно вытаращился он.— Ты был полуголый!!! — негодующе возопила я.Он внезапно рассмеялся, притянул меня в себе и расцеловал.— Машка, мы пока не женаты для семейных сцен, — ласково шепнул он. — Я сок на рубашку пролил, прошлось снять.Я счастливо вздохнула и обняла его покрепче. Все было предельно просто. Он меня любит — это было понятно. И его «пока » внушало определенные надежды.— Спать хочешь? — спросил он меня.— Угу, — промычала я, абсолютно счастливая в его объятиях.— Тогда держи своего зайчика, — сунул он мне Бакса. — Извини, что ты сегодня из — за меня не выспалась.Я стояла и смотрела как Ворон усаживается в свой лексус и думала о том, что я взрослая женщина, мне двадцать восемь лет, и ничего страшного не будет, если я попрошу его остаться со мной.— Я завтра позвоню, — помахал мне Ворон, заводя машину.— Постой! — приказала я.Ворон вопросительно на меня посмотрел. Я вздохнула, залезла к нему в машину и решительно сказала:— Послушай, нам надо поговорить. Ты знаешь, что ты мне нравишься, очень. Я тебе тоже нравлюсь. Так какого черта???— Это все что тебя интересует в шесть утра? — резко спросил он.— Это — меня в любое время интересует, — твердо ответила я.— У нас ничего не выйдет, — в тон произнес он.— Почему?— На мне заклятье, — невнятно пробормотал он.— Заклятье? Очень интересно, а я как раз специалист по снятию их!!! Что за заклятье?— Меня однажды приворожили, — нехотя начал рассказывать парень, — и эта девочка меня бросила. Я очень страдал, пока одна колдунья не сжалилась и не сняла приворот. И поставила на меня заклятие — что я полюблю только свою половиночку. Родную мне во всем. Которая не бросит. А остальные мне противны, как жабы, особенно кто ко мне клеится. А я не хочу так с тобой. Ты хорошая, Машка.Я молчала. Ощущение было такое, как будто я пропустила сильнейший удар под дых.— А откуда ты знаешь, что я — не половиночка? — наконец с трудом спросила я. — Ты знаешь, я так как к тебе ни к кому не относилась.— Потому что я знаю, кто моя половиночка, — мрачно ответил он.Я отвернулась, рассматривая в окно залитый утренними лучами двор. Чья — то кошка пробежала…— Не плачь, — тихо сказал Ворон, и прижал меня к себе. Я так же молча пыталась склеить разбитое сердце, а слезы сами струились по щекам.— Она красивая? — глухо спросила я.— Она родная, — поправил он.— Кто она?— Тебе не надо это знать, Мария.— Ты меня поэтому убить хотел?— Нет, — нехотя признал он. — Я тебя тогда плохо знал, и решил тобой пожертвовать, чтобы твои охранки на мне вечными были.— Гад, — глухо простонала я. Хотя что это я? Это и так понятно было! Одно из соображений в пользу приворотов всех клиентов — это как раз то, чтобы они не додумались именно до такого. Другие заклятья со смертью ведьмы исчезают без следа, но охранки — охранки становятся вечными.— Не плачь, я дураком был, — тихо сказал он, неумело стирая с моего лица слезинки.— Давай я сниму заклятье, — тоскливо попросила я. — Я без тебя жить не могу.— Это пройдет, — терпеливо ответил он, вытирая мне слезы. — А снимать заклятье не надо. Я ХОЧУ, понимаешь, хочу любить только ту девочку. Не обижайся, пожалуйста. К тому же не забывай, что у меня эээ… неприятности, ты знаешь. Что со мной случится — не хочу, чтобы это и на тебе отразилось.Я молча кивнула, и вышла из машины. Ворон ничего не сказал. А что говорить? Все было сказано. А последняя фраза про якобы заботу обо мне вообще была бредом. Я пришла домой и в одиночестве на кухне выхлестала бутылку водки для спиртовых настоев. Мне было погано как никогда в жизни.
Разбудил меня телефонный звонок. Я было попыталась нахлобучить на ухо подушку и дальше спать, как вдруг опомнилась — определитель проговаривал номер Оксаны — моей коллеги, тоже ведьмы. По пустякам мы не звоним друг другу. Я протянула руку и схватила трубку.— Алло!— Мария? Это Оксана.— Я поняла, Оксана. Слушаю тебя.— Мария, Галина просит собрания.— Хорошо, — медленно произнесла я. По идее каждая из нас имела право попросить ведьм собраться и решить ее проблему, с которой она сама не справляется. Но мы практически к этому не прибегали — слишком в большом долге тогда ведьма оказывалась перед кучей народа. То есть — ведьмы, которые ей помогли, примерно год могли ей вертеть по своему усмотрению.— Тогда собирайся и приезжай к ней домой, я тоже сейчас туда еду. Адрес знаешь?— Разумеется, буду через сорок минут, — ответила я и отключилась. Что такое случилось у Галины, что она пошла на такое рабство?Я нехотя встала с постельки, прошлепала в ванную, быстренько приняла душ и умылась. Башка после вчерашней водки трещала немилосердно.На кухне Маруська читала Космополитен и энергично чистила мандаринчики.— О, старушка, ну ты и спать! — поприветствовала она меня.Я в недоумении вскинула руку с ролексом, посмотрела на часы и ужаснулась:— Уже три часа????— Точно! — подтвердила Маруська. — Сережка мой звонил, едет нас с тобой попроведовать.— Я сейчас уезжаю, дела, — быстро сказала я. Встречаться с влюбленным в меня Маруськиным мужем я совсем не хотела. Мужиков — их, знаете ли, как грязи. А подруга у меня всего одна — это я твердо уяснила.— Сначала поешь, в микроволновке пицца только что разогретая и кофе свежесваренный.Я кивнула, быстро позавтракала и бегом спустилась вниз.Бабульки на лавочке, увидев меня, здорово оживились.— А ведь мы сделали все, — гордо заявила бабулька в строгом сером платье. — Вон, наняли дворничиху, работает уже.Я посмотрела за ее вытянутой рукой и хихикнула — та самая темненькая девчонка, что позавчера рассуждала о преимуществах работы дворничихой перед благородным трудом жрицы любви стояла и говорила с каким — то плюгавеньким мужичонкой у забора. Впрочем, девушка сейчас была пепельной блондинкой, что ее нисколько не изменило.— Теперь — никаких поквартирных дежурств, не так ли? — подала голос Августа Никифоровна, озабоченно глядя на меня.— Ну разумеется, — поспешила я ее успокоить.Путь ко брошенной с утра бээмвушке проходил как раз около новой дворничихи и я, не утерпев, остановилась.— Ну что, все же устроилась, я смотрю.Парочка обернулась ко мне как по команде и я присвистнула — мужичонкой оказался Николяша. Вот козел, уже и дома меня нашел!Николяша на меня посмотрел долгим взглядом и церемонно произнес:— Здравствуйте, Маняша, как ваша мама поживает?— Спасибо, отлично, — брякнула я.— Мы тут с мамой хотели к вам в гости бы прийти, как вы на это посмотрите?— А, это к ней, — махнула я рукой. — А вы тут чего делаете?Глупый вопрос — понятно, что меня выпасает.— Да вот, свою ученицу повстречал, — он кивнул на дворничиху. — Можно вас на кофе пригласить, Маня?Я машинально полезла в сумочку, поискала кошелек, не нашла и огорчилась:— Увы, Николай. У меня дела.— Ну тогда разрешите откланяться, — он и правда слегка поклонился и засеменил со двора.— Урод, — припечатала я ему вслед.Девчонка удивленно поглядела на меня и сказала:— Вы что! Это же Николай Марьянович!Произнесено это было с придыханием и имя Николяши прозвучало с благоговейной интонацией.Я внимательно на нее поглядела. Вроде не придуривается. Она тоже внимательно на меня посмотрела и сказала:— А я тебя помню! Ты тут раньше работала, да?— Ну, типа того, — уклонилась я. — А ты вроде темненькой была?— Была, — кивнула она и с обидой сказала, — а этому козлу блондинки нравятся, вот я и перекрасилась!— О! Кстати насчет блондинок — подружка твоя беленькая что, тоже в дворники?— Не, — махнула она рукой, — Насте, дуре, повезло, она себе кекса богатого отхватила на днях! А я вот до первого сентября поработаю, хоть папашу пьяного не видеть.— Настя? — переспросила я.Вот тебе раз! Держите меня крепче, да ведь эта блондинка около моего Ворона — и есть ее подруга! Как я сразу не сообразила!— Ага, Наська Солодовникова, мы учимся вместе в школе, а меня Натахой зовут. Сигареты не будет?Я порылась в сумочке и вытащила стибренную вчера у Маруськи пачку «Явы».— Фу, дрянь какая, — скривила Натаха носик, — «Парламента» — то что, нет?— Да говори спасибо что хоть такие есть, — возмутилась я.У меня вообще как у некурящей сигарет в сумочке отродясь не водилось.— Да, подруга, у всех у нас бывают хреновые времена, — философично сказала она и выбила из пачки несколько сигарет. Одну она сунула в рот и тут же прикурила, остальные заныкала в нагрудный кармашек.— Как работа? — спросила я.— Да ниче, но вот как ты тут на такую тачку заработала — непонятно, — с сожалением окинула взглядом она мою бэмку.— А что тут непонятного? Ты на дом посмотри, тут знаешь какие кексы живут? — подмигнула я ей.— И что? Подарили? — затаила она дыхание.— Дарят только подарки на Новый год и День Рождения, и то в пределах стольника, а я — заработала! — отрезала я.— Поняла — поняла, — с умным видом кивнула она.— Ну я пошла.— Ага, еще встретимся.Кажется, я только что создала филиал местного борделя в нашем милом домике. Ну да что делать — я всегда одобряла асоциальные поступки.
В доме Галины стоял запах горя. Сразу же было понятно — здесь кто — то умер. Зеркала были занавешены черной тканью, слышался какой — то безнадежный плач, кроме меня собралось достаточно много ведьм и просто незнакомых мне людей. И все ходили на цыпочках и разговаривали вполголоса.Я зашла в комнату — пожилая женщина у окна в черном навзрыд рыдала, спрятав лицо в ладонях.— Мама, ну мама, — безнадежно тянула ее за подол кроха лет пяти. На столике стоял портрет юной девушки в траурной рамке, и перед ним горела одна свеча. Со смешанным чувством я всмотрелась в прехорошенькое ненакрашенное личико, светло улыбающееся с портрета. Бог мой… Немного краски — и я ее знаю… Жгучая ревность, свившая гнездо в самом сердце, медленно растаяла, оставив вместо себя жалость. Совсем дитя, не пожила еще толком, Наська, Наська…Я осторожно закрыл дверь и пошла разыскивать Галину. Нашла я ее в прихожей. Вежливо и спокойно ведьма прощалась с мирскими. Увидев меня, она мне кивнула:— Здравствуй, Мария. Спасибо что пришла.— Здравствуй, — тихо сказала я. — Что произошло?— Мария, пять минут, хорошо? — показала она глазами на мирских. — Подожди пока с остальными в гостиной.Я кивнула и пошла обратно в гостиную. Собравшиеся ведьмы, человек десять, тихо переговаривались, ожидая хозяйку. Наконец она явилась, строгая и печальная.— Сестры, — начала она. — Спасибо вам, что откликнулись вы на мою беду, не оставили меня и пришли.— Погоди благодарить, Галина, — прошамкала Пелагея из уголочка, — я как — то сделала сбор, так все на свете прокляла потом.— Пелагея, спасибо за совет, но я все же намерена просить вас помочь мне, — склонила голову хозяйка. — В моей семье горе. Настя, дочь моей сестры, шестнадцать лет всего ребенку, убита. Сегодня нашли тело в карьере.Ведьмы сдержанно ахнули. Я поймала себя на том, что я ехидно думаю, как я скажу Ворону о его пассии — что ж мол не уберег — то, герой — любовник?— У меня тоже тогда сына убили, — прошамкала снова Пелагея. — И изнасиловали, отмщения я хотела, а руки коротки были.— Настю тоже изнасиловали, и жестоко избили до смерти. Помогите, сестры, сыскать и наказать убийцу и насильника.Изнасиловали? Смутные подозрения, от которых — мороз по коже, зашевелились в моем куцем умишке… Ворон не похож на человека, любовницу которого можно изнасиловать. Чем она тебе не угодила, Ворон, Ворон?Нет, это бред. Этого не может быть К черту послав все свои умозаключения, я отвлеклась от них и попыталась прояснить ситуацию.— Галина, — спросила я. — Я лично сочувствую твоему горю, так что давай разбираться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33