Ладно. Для начала навестим бабушкин дом, а там видно будет.Быстренько набрав номер Ворона и сказала:— В общем, первое звено у меня есть, до обеда меня не будет, а там встретимся.— Ты всегда так лаконична? — хмуро спросил он.— А чего вату — то катать? — хмыкнула я, откручивая кран и затыкая пробкой ванну. — Мне не за это деньги платят. Кстати — ты аванс приготовил?— С тобой неприятно иметь дело, — произнес он.Плеснув от души пены, я добавила горячей воды и рассудительно заметила:— Ты определись, я должна тебе нравиться или деньги искать? Если нравиться, то это гораздо дешевле, 500 рублей в час и не ко мне, но телефон знакомых девочек по вызову подскажу без проблем.— Если таких же страшных как ты — то лучше не надо, — не полез за словом в карман Ворон.Я молча нажала на кнопку отбоя.Потом кое — как засунула волосы под полиэтиленовую шапочку и залезла в ванную. Телефон тут же зазвонил.— Да, — спокойно отозвалась я, намыливая левую ногу.— Ты что, обиделась? — раздался покаянный голос Ворона.— Потом обсудим. Приготовь аванс, — бесстрастно сказала я и нажала на отбой.Козел!Тварь, убийца, недоносок, motherfucker, bloody bastard, merde!— Машка! — раздался вопль Маруськи через несколько минут.— Ну? — лениво отозвалась я.— Старушка! — Маруська возникла на пороге ванны и бросила мне полотенце. Пока я вытиралась, она села на стул и поведала :— Короче, мне домой нельзя.— Вот и славненько! — обрадовалась я.— Представляешь, Сереге своему сейчас позвонила — на меня там все старушки ополчились, вчера чуть ли не митинг устроили около подъезда.— А чего им надо? — удивилась я.— Так права моей сумасшедшей бабули отстаивают, — мрачно отозвалась подруга, — кто б мои права на спокойную жизнь у нее отстоял.— Отстоим, не переживай, — подбодрила я ее, и натянула халат.— Ты меня кофеем сегодня поить будешь? — улыбнулась Маруська.— Блин, ну а куда ж я денусь? — ответила я и мы пошли на кухню. Через десять минут мы попивали кофе и думали как жить дальше.— Мне б отоспаться, — мечтательно заявила Маруська.— Ага, спи, а я по делам скатаюсь, — кивнула я.— Когда приедешь? Давай я к твоему возвращению персиковый пирог испеку?— И коту баксы поменяешь? — уточнила я.— Поменяю, — согласилась она.— Тогда к пяти часам я наверно приеду обратно, — взглянула я на свой крутой ролекс.За что Маруську люблю — готовит гениально. От меня же все бойфренды, которых я вовремя не приворожила, посбегали. Потому как парни — создания странные. Точно знаю, что когда они живут одни, то способны питаться чуть ли не сухой перловкой. Однако стоит им завести девушку — и все меняется. На завтрак нам надо телячью отбивную, на обед — комплекс из трех блюд минимум, ужин — это вообще святое и приравнивается к празднику. А я готовить не умею и потому спокойно пью кофе на завтрак и заказываю пиццу на обед. Поэтому я и живу одна, наверное.Выпив кофе, я потянулась за трубкой и позвонила матери.— Алло, — раздался в трубке ее голос.— Мам, эт я. Ты в бабушкином доме давно была?— Ну здравствуй, ты там как ? — осторожно спросила мать.— Я нормально, не переживай, — успокоила я ее.— Точно? А то давай я приеду?— Точно — точно! — перепугалась я. — Я, собственно, в деревню собралась, отцу чего передать?— Что б он сдох скорей, алкоголик чертов! — выкрикнула мать.— Ага, ясно, целую, — быстренько протараторила я, но мать была начеку.— Погоди, — велела она, — когда приедешь?— Вчера была, — удивилась я.— Ну спасибо, уделила матери минутку, — вредно произнесла она.Я, памятуя, что спорить с ней бесполезно, заканючила:— Ой, мам, ну ты же знаешь — поспать не успеваю…— А кто виноват? Пошла б в педагогический, как я хотела, жила б сейчас спокойно, — ответила мать. Моего занятия она категорически не одобряла.— Ну мам, — предупреждающе буркнула я. Я тоже не одобряла ее нотации.— Ладно, большая уже. — Скрепя сердце мама остановила поток нравоучений и спросила : — Так ты чего в деревне — то хотела?— Да вот, надо съездить.— Зачем?? — изумилась она.— Позагорать, — буркнула я. — Там все нормально, не знаешь?— А что может случиться?— Бог мой, — я начала терять терпение, — возможно, там уже на крыше березки растут, или вообще местные на дровишки разобрали. Я ж там четыре года не была!— Отец твой там живет, так что ни березкам ни дровишкам я не удивлюсь, — сухо обронила она.— Хм, все еще? Ну ладно, пока тогда. На днях заеду, — и я отключилась.Слово «твой отец» мать произнесла таким укоризненным тоном, словно за этот факт я несу персональную ответственность. Папа был алкоголиком по складу души. Во всяком разе вылечить я его так и не смогла. Для этого надо хоть немного желания самого подопечного избавиться от тяги. Но этого мне бабушка не сказала, пока я сама не поняла потом на собственном опыте. За несколько лет я перепробовала все до единого заклинания на отце. Причем неудачи я объясняла тем что у меня недостаточно силы. Каждый раз чувствуя, что я стала опытнее и сильнее, я заново принималась за папу. Но потом я разделила с ним его душу по праву кровного родства — есть такое сложное заклинание — и за то краткое мгновение я его поняла полностью. Отцу нравилось пить. Нравился вкус водки, нравилось как она обжигающей струей бежит по пищеводу. Но больше всего — нравилось то, что она дает — его собственный мир, где он — умный и сильный мужчина. В этом мире все легко и просто, женщины — красивее, проблемы не имеют значения, а значит, их нет. В этом мире ему было светло и спокойно, и алкоголь был единственным проводником в него. Поэтому мой папа любил водку.Мать же моя, как я уже упоминала, до невозможности правильна. Отцу приходилось очень тяжко. Мать его пилила денно и нощно, пока наконец бедный папик не догадался сбежать в деревню в бабушкин дом. Я была за него очень рада — папик наконец — то зажил счастливо и спокойно. Самогона в деревне навалом, картошка и огурчики соленые на закусь свои — чего еще ему надо для счастья?Как бы то не было, я насыпала нарезанной телятинки Баксу, одела легкие шорты с майкой, чмокнула любимую подружку и отчалила в деревню.По дороге я заехала в магазины, и теперь я везла для отца новую чистую одежду, все для бритья, шампунь и мыло. Я конечно понимала что папику в его иллюзорном мире это не требуется, однако упорно каждый раз при встрече пыталась придать ему человеческий вид. Багажник я забила продуктами — деньги, какие и были, он явно давно пропил и питается теперь стопроцентно огурцами с огорода. Если их еще кто — то посадил, конечно.Путь был неблизкий — почти 200 километров.Пока выехала из города, основательно изжарилась и похвалила себя за предусмотрительность, что практически ничего на себя не надела. Да еще и купила десяток бутылок ледяной газводички. Я быстренько вскрыла пряжкой от ремня безопасности металлическую крышечку и блаженно принялась попивать «Буратино». Где — то я читала, что в стеклянных бутылках из темного стекла напитки лучше сохраняют температуру, чем в тонких жестяных баночках. Истинный крест, моя газводичка была ледяная — и именно в такой вот пивной стеклотаре.Движение на трассе по мере удаления от города все затихало и затихало. А жара прибывала так, что мне оставалось только проклинать свое невезение — как невовремя кондиционер — то сломался! Было ощущение, что я еду в большой духовке, и курочка для запекания сегодня я. Ощутив, как струйки пота стекают уже и по ногам, я не выдержала. Воровато оглядев пустынную трассу, я вытянула левую ногу в окно и с наслаждением ощутила, как здорово ее обдувает ветер. К черту! У меня все равно коробка — автомат, угрозу я потому не представляю, да и некому ее представлять. Поддав газку, и подложив под высунутую ногу свитер, что б не резало ребром окошка, я понеслась дальше, попивая следующую бутылку газводички — на этот раз «Дюшес».Гаишников я увидела слишком поздно. Выворачиваю из-за поворота, а они тута! Ну никак я не ожидала их увидеть, Богом клянусь! Не знаю, кто больше был потрясен — я их коварством, или они — моей наглостью, но я как с добрым утром проехала мимо них с торчащей из окошка ногой и на 150 км/ч. Они даже среагировать не успели. Правда, потом я увидела, как они очнулись и сделали мне знак, чтобы я остановилась. Вот черт! Я мудро решила сделать вид, что я в зеркало заднего вида не смотрела, а значит ничего не видела. Однако враги мои не успокоились и, быстренько вскочив в машину с мигалками, догнали меня и по матюгальнику приказали остановиться. Вот черт!!!Что делать мне было, бедной сиротке? Припарковалась и жду неприятностей.Из машины тут же высыпали все три гаишника, и один, сурово представившись, грозно на меня посмотрел.— Ну? — выжидательно спросила я. Грозно смотреть я еще лучше него умею вообще — то. К тому же это не злые на меня городские гаишники, хотя я и с теми в половине схваток победительницей выходила.— Нога почему высунута? — хмуро спросил он.— Вам не нравится моя нога? — поразилась я и бодро перечислила : — Вы только посмотрите, изумительно стройна, длинна, гладка и загорела!— С ногой из окна — не положено, — нахмурился еще больше гиббон, даже не взглянув на мою изумительно стройную, длинную и так далее ногу.Я озверела и тут же навсегда занесла гаишников в свой черный список. Ноги — это вообще единственное, что у меня есть красивого, и проигнорировать их — значит навлечь на себя неприятности.— Значит, не положено? — нехорошим голосом переспросила я.— Не положено, — твердо ответил гиббон.— И где ж это сказано? — сощурилась я.— В документах! — слегка задумавшись, ответил он.— Документ мне этот покажите сначала, где сказано что водителю запрещается ездить с высунутой ногой из окна, потом будем разговаривать, — холодно отпарировала я.Гиббон надолго задумался. Выручил его другой гаишник, заявив:— По правилам, если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный предмет, на его конце должен висеть красный флажок. А у вас я такого флажка не вижу!Я поразилась его изворотливости, и наобум ляпнула максимально пренебрежительно:— Дорогой мой, так это в случае, если инородный выдающийся предмет больше метра! А у меня из окошка торчало не больше пятидесяти сантиметров!Гаишники дружно сникли. Мой блеф удался, то ли я случайно угадала такое правило, то ли они эти правила еще хуже меня знали.— Я могу ехать? — холодно спросила я.— Нет, — отозвался первый гиббон, — платите штраф за превышение скорости.— С чего же баня — то упала? — удивилась я. — Что — то я у вас радара не заметила. Где доказательства превышения?— Какой радар? — возмутился гиббон, — там и на глазок было видно, что вы ехали на скорости под 150 км/ч.— Да мне начхать на ваш глазок, — лениво отозвалась я. — Если вы на него мне предъявите сертификаты и постановление, что он у вас официально вместо радара используется — нет проблем. Однако я лично ехала на скорости 30 км в час, и попробуйте меня убедить в обратном. Все, ребята, мне честное слово некогда.Я помахала им ногой и поехала дальше. Все три гиббона с ненавистью смотрели мне вслед.Через минут пятнадцать, уже у поворота в деревню, они меня настигли снова.— А это что у вас? — радостно завопили они, указывая на бутылку в моих руках. — Вождение в нетрезвом виде налицо! Мы ее сразу увидели, да ты нас с ногой заболтала.— Ээх! — посмотрела я на них как на умственно отсталых, повернула бутылку этикеткой к ним и спросила:— Читать — то хоть, горемычные, умеете?Они в молчании посмотрели на надпись «Дюшес» и переглянулись.— А мы откуда знаем что там не пиво налито? — выдал в конце концов мыслю самый вредный. Я молча достала пластиковый стаканчик, нацедила в него газводички и подала ему:— Угощайтесь, ледяная. А теперь прощайте — мне и правда пора.
Деревня встретила меня сонным видом. По улицам лениво бродили редкие коровы, и тихий шум моей машины казался тут оглушительным. Из народа мне встретилась только ветхая старушка с ведерком у колодца.Я припарковала свою шушлайку у ворот, подергала, убедилась что они заперты изнутри на засов и недолго думая перемахнула через них поверху.Папик мирно спал на крылечке. Я посмотрела на его скрючившуюся фигурку на голых досках, ощутила густое сивушное амбре от него и, вздохнув, слегка отодвинула его от двери. Пройдя по комнатам, я совсем расстроилась — папик наведением чистоты себя не утруждал. Я пошла к колодцу во дворе, набрала воды, и тут услышала как к дому подъехала машина и громко посигналила. Удивленная, я высунулась за ворота и обомлела. Около моей машины снова стояли гаишники.— Девушка, медицинскую экспертизу надо все же пройти, — хмуро сообщил мне один.— Да? — сказала я.— Да, — подтвердил он, — в салоне то у вас вон сколько бутылок валяется, и наверняка не все из — под газировки. Собирайтесь, поехали на экспертизу.— Щаз, — кивнула я. — Шнурки поглажу.— Девушка, это недолго, всего полчаса, — подал голос второй.— Ну можете и здесь штраф заплатить, — поддакнул третий.— Мужики, — решительно заявила я. — Прием гаишников на сегодня закончен, машина в тенечке и водителем я больше не являюсь. Хоть водкой я наливайся теперь — вам это должно быть до лампочки.— Но у вас же весь салон в бутылках, — разозлились гаишники.— Ребята, вы перегрелись, — с жалостью я посмотрела на них. — Брысь отсюда, пока я не разозлилась совсем, достали вы меня уже сегодня, честное слово.И я захлопнула калитку.Хлопцы там о чем — то посовещались, но наконец завели машину и уехали.
Следующие два часа я потратила на то, чтоб вычистить дом и заставить бесчувственного отца вымыться и побриться. Только после этого я уложила мало что соображающего папу в чистую постель. Потом наконец — то поставила чайник и выпила чашечку душистого жасминового чая. Настроение было мерзопакостное. Я постаралась себя утешить тем что родителей не выбирают, и папик, когда трезвый — хороший и добрый. Только вот уж очень редко он был трезвым. И очень, очень мучался всегда от своей трезвенности. Так, что хотелось на последние деньги купить ему бутылку.Подумав, я достала тортик и отрезала кусочек. Сладкое всегда подбадривает меня в минуты уныния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33