— спросила я, разуваясь.— Да насчет Ворона твоего приходили.— Чего?? — подняла я на нее глаза. «Твоего Ворона» — звучало божественно.— Да интересовались, где он вчера ночью был, он сказал что у нас, вот я и подтвердила. А насчет тебя сказала что ты все равно утром заявилась и подтвердить это не сможешь.Тварь, убийца и недоносок Ворон обеспечил себе алиби, ничего не скажешь.— А чего это они им заинтересовались? — безмятежно спросила я. — Натворил чего? У него неприятности?— А вот этого, старушка, они мне не сказали, — развела руками Маруська. — Сама вон спроси, — кивнула она куда — то вглубь квартиры.— Он тут???? — шепотом спросила я в изумлении. После вчерашнего объяснения встречаться с ним было неудобно, после того что я узнала о Насте — страшно.— Ага, тебя дожидается, — кивнула она, — чай на кухне с Серегой пьют.Еще и Серега!!Вот черт! А я как на грех страшней атомной войны. Вернее в случае с Серегой это кстати, но Ворону — то я хочу нравиться! Несмотря на то что он тварь, убийца, недоносок, motherfucker, bloody bastard, merde. От этого он не перестал быть половинкой.Я заскочила в ванную, поглядела на свое бледненькое невыразительное личико. Макияж делать некогда — мое пятнадцатиминутное отсутствие будет замечено, и мне вовсе не хочется, чтобы хоть кто — то из них решил что я делала это для него. Вот черт!В общем, я недолго думая плеснула из баночки с гламарией на ладошку, умылась и пошла к гостям.— Мария, — умильно посмотрел на меня Серега. Бедный парень был совершенно не в моем вкусе — маленький и худенький, мне хотелось его прижать к своей большой груди, ласково погладить по голове и от души накормить. Уж не знаю, что в нем Маруська нашла, а меня его влюбленность всегда обескураживала — примерно как если бы пухлый розовощекий ангелок младшего детсадовского возраста изъявил вдруг желание меня трахнуть.— Мария? — поднял бровь Ворон.— Ага, Мария, — кивнула я. — А вы чего тут делаете?— Я тебе картину принес, — Серега достал свернутый трубочкой холст и принялся разворачивать.— А ты? — посмотрела я на Ворона.— А я ничего не принес, я мимо ехал, — признался он.— Ладно, с тобой значит потом разберемся, что — то ты часто мимо ездить стал, — пообещала я и поглядела на картину.Так я и думала. Снова вариация на тему эпохи Марии — Антуанетты. Серега всегда изображал меня в старинных платьях. И почему — то я всегда выходила на его холстах юной и красивой королевой. Серега объяснял что у него такое видение композиции, вот и все.На этой картине на мне было нежно — голубое платье, почти не прикрывающее огромную порнозвездную грудь, бледно — золотые локоны волос почти стелились по земле, а у ног моих стояли копилкой две борзые. На голове переливалась корона, в правой руке держала скипетр подозрительно-фаллической формы, и левой рукой я рассеянно гладила по голове голенького амура. Из сгустившихся на заднем плане облаков выглядывали призрачные бородатые граждане, я так понимаю какие — то боги и похотливо глядели мне в спину. Серегино видение композиции наверняка предусматривало там декольте до середины попы.— Эээ… Сергей, — осторожно начала я, люди искусства критики не выносят, могут и творить бросить. — Тебе не кажется что грудь ты зря так откровенно прописал? Она у меня самая неудачная часть тела.Парни как по команде с интересом уставились на мою грудь.— Нормальная у тебя грудь, — сообщил наконец Ворон после тщательного визуального исследования. Ага, чары красоты в действии.— Просто класс, — подтвердил Серега.— У твоей жены лучше, поверь, — строго посмотрела я на Серегу. Тот виновато посмотрел на Маруську, но та лишь улыбнулась. Вот терпение у человека! Да я б своего давно убила за такое.— Ну неважно, — продолжала я, — факт тот что мне не нравится. Почему бы тебе лучше не прорисовать мои ноги? Вот они мне нравятся точно.— Так у меня только фотография груди, — объяснил Серега, — а ног обнаженных нет, не с чего рисовать. Ты ж вечно в джинсах.Ворон поперхнулся чаем и внимательно на меня посмотрел.— А обнаженная грудь, значит, есть? — медленно спросил он.— Ну не совсем, а вот по это, — Серега показал на портрете полосу ткани, прикрывающей мой бюст, — помнишь, ты на мое день рождение пришла в платье с большим вырезом? Вот я по тем фотам и пишу картины.— А можно мне те фотографии тоже? — ухмыльнулся Ворон.— Короче, — прихлопнула я рукой по столу, — хорош мне тут порнографию разводить! Ну — ка живо говорите чего надо и скатертью дорога! У меня еще дел невпроворот!— Да я картину принес, — смешался Серега.— И с женой пообщаться, — подсказала я, пнув его под столом.Он опять виновато поглядел на Маруську и бодро уверил:— Так это само собой.— А ты чего все мимо ездишь? — бесцеремонно посмотрела я на Ворона.— Злая ты, Мария, — осудил меня он. — Вон в сказках даже Баба Яга гостей сначала кормила — поила, в баньке парила, а потом уж кушала.— Она хорошая, — вступился Серега.— Конечно хорошая. У тебя картин много ? — внезапно поменял он тему разговора.— Шесть пейзажей, восемь натюрмортов, и двадцать шесть портретов, — отрапортовал Серега.— Этой? — кивнул он в мою сторону.— Не все, — покачал Серега головой, поняв Ворона с полуслова. — Один — тещи и три портрета жены.— Выставлялся уже?— Не, какое, — махнул рукой наш живописец.Ворон задумался, после чего достал визитку и положил ее перед Серегой.— Знаешь, позвони — ка по этому телефону, это моя сестра, она вчера плакалась что один художник картины отозвал, и не знает что делать — стенды, что под него заготовлены, пустые. А выставка со дня на день открывается. Скажешь что от меня.— И выставят? — недоверчиво посмотрел на него Серега.— Выставят, выставят, там еще и не такую мазню выставляют, — успокоил его Ворон. Я б после такой оценки моего творчества его послала к черту. А Серега заулыбался от счастья.— Вы в ближайшее кафе пройти не хотите, чтобы обсудить условия сделки? — язвительно проговорила я. — Мы вам с Маруськой тут наверно мешаем?— Злая ты, — обиделся Серега.— А я про что! — поддакнул Ворон.— Спелись, — ахнула Маруська.— Серега, ты от него держись подальше, — хмуро постановила я. — Он нехороший дядь.— Почему? — удивился Ворон.— Забыл сколько я простыней на тебя грохнула? — напомнила я. Теперь я могла понять почему их было столько.Ворон замолчал. Маруська с Серегой озадаченно на нас посмотрели. Какое отношение простыни к скверному характеру имеют — никто из них не понял.— Простыни? — ровно сказал Серега. — Это что, твой бойфренд?Серегу снедала ревность, это было видно невооруженным взглядом.— Бойфренд? — я беспомощно посмотрела на всех, ожидая поддержки. А и правда, кто он мне? Все вежливо молчали, ожидая продолжения.— Ну мы… В общем у нас…— Деловые отношения, — наконец подсказал Ворон.— Да!!! — с облегчением подтвердила я. — У нас — деловые отношения! Деловее не бывает!И радостно улыбнулась.Маруська хмыкнула.Серега побагровел и судорожно хлебнул чаю.Ворон откровенно ухмылялся, демонстрируя безупречный фарфор зубов.Я психанула.— Кстати — тебе чего надо, зачастил ты чего — то? — накинулась я на него. Хотя и так понятно чего ему надо было — доллары найти хочет.— Пойдешь со мной в ресторан? — внезапно спросил он.— В ресторан точно не пойду, — убежденно ответила я. — Мещанство это.— А куда пойдешь? — прицепился он к словам.— В кино! — объявила я. — Меня еще никогда мальчики в кино не приглашали!— Совсем? — изумилась Маруська— Один раз, — помялась я. Тогда меня Димка пригласил в деревенский клуб уж не помню на какой фильм. — Но это было давно, в детстве и поэтому не считается! Но я пойду только если Маруська с Серегой пойдут!— Да! — громко заявил Серега, — мы, разумеется, тоже пойдем в кино, правда, Марусь?Все ясно, маленький художник собрался за мной элементарно шпионить.— Отлично, собирайтесь, — согласился Ворон. — Я тоже за свою жизнь только один раз, в детстве девочку в кино приглашал. Остальные предпочитали казино и рестораны.— Минуточку! — предупреждающе объявила я. — А расскажи ка нам, за что менты — то тобой интересуются, а? Чего натворил?— Мария, у меня жизнь такая, что не случись в городе, сразу бегут ко мне. Хотя теперь — то я честный бизнесмен! — горячо поклялся он.Ага, знаем мы этих честных бизнесменов от криминала. Пока я обувалась и мы рассаживались по машинам, вспомнилась мне история, в интернете где — то вычитала. В общем, жила — была тихая и очень интеллигентная дама. И вот однажды ее дочь угораздило выйти замуж, да не за кого попало, а за местного «авторитета». Такой себе добродушный двухметровый паренек. Какое то время их молодая семья жила в доме тещи. Дама, еще раз повторюсь, была интеллигентная, поэтому к блатным товарищам зятя, заходившим в гости, привыкала с трудом и часто вздрагивала. Все криминальные события, происходившие в том городе, она (не без основания) приписывала именно им и немало от этого страдала. Зять, в свою очередь, категорически отрицал свою связь с указанными событиями, и клялся что он уже год, как честный бизнесмен.Однажды в городе произошла крупная перестрелка в одном из баров.Трое представителей «бывшей» бригады зятя погибли. Он, как старый товарищ, взялся помочь с организацией похорон. Он лично заказал три машины для перевозки тел погибших друзей из морга на кладбище. И вот, через 15 минут после отправки тестя на машинах в морг, дама (Д) стоит во дворе своего дома и в глубокой задумчивости поливает цветы. И тут к воротам дома подъезжает микроавтобус, из него выходит амбал (А), происходит следующий диалог:А: Здравствуйте, а ваш зять дома?Д: Нет, он уехал.А: А я вот за трупами приехал.Д: Да ребята ваши уже поехали за ними в морг, догоняйте их.А: Вы меня не поняли, я за теми трупами, что у вас в гараже лежат.Д: ГДЕ?!!!!А: В гараже, в яме под машиной. Ваш зять сказал, что если его не будет дома, то я могу забрать их сам.Д : (потихоньку теряя сознание) Без него я вас в гараж не пущу!!!А: Ну Извините, тогда я попозже заеду.Борясь с накатывающимся желанием упасть в обморок, дама (мужественная женщина) идет в гараж, заглядывает в ремонтную яму и видит большую вязанку пластиковых канализационных ТРУБ, которые зять заготовил для своего строящегося дома.
До кинотеатра я не доехала.Не успели мы рассадиться по машинам, как белугой взревел сотовый.— Доченька, — навзрыд рыдала мать, — Костенька умирает.Я с минуту помолчала, соображая, кто такой Костенька, и внезапно мое сердце словно ледяная рука сжала. Потому что я — Магдалина Константиновна. Просто мать его при мне кроме как алкашом проклятым сроду не называла.— Как умирает? — тупо переспросила я, полная нехороших предчувствий. Отец у меня один, и я его люблю.— Да вот так, — закатывалась в плаче мать, — приезжаю сюда грядки прополоть, а он лежит на крыльце и шевельнуться не может. Паралич разбил моего Костеньку!— Мама, успокойся, перетащи его на кровать пока, а я выезжаю прямо сейчас, — велела я.— Как перетащи? — всхлипнула мать. — Ты же знаешь что мне более трех килограммов врач запретил поднимать.— Хорошо, тогда ни в коем случае не трогай, он кстати не падал перед этим? — мне пришло в голову, что паралич может быть вызван переломом позвоночника.— Нет, говорит что уснул, проснулся — и встать не может, — рыдала мать.— Ты пока я еду вызови врача, пусть осмотрит.— Да я уж сбегала в больницу, там у главврача день рождения, вплоть до медсестер все ходят пьяные, — мать рыдала в трубку, словно отец уже помер.— Все, выезжаю, пока присматривай, — я отсоединилась и посмотрела на народ.— В общем я по делам, буду поздно.— Вот тебе раз, — огорчился Серега. — Раз в жизни в кино решили съездить, и такой облом.— А что случилось? — хмуро спросил Ворон.— Отца паралич разбил, — сдержанно ответила я.— Ни хрена себе, — присвистнула Маруська. — И что теперь?— Ничего, лечить поехала, вы уж тут без меня, — буркнула я и поехала снова в деревню.
Когда я подъехала к бабушкину домику, дурные предчувствия одолели меня с новой силой. Бабки толпой стояли у ворот, а материны надрывные рыдания разносились далеко окрест.Не чуя под собой ног, я выпрыгнула из машины и понеслась к воротам.— Живой? — притормозив на мгновение около бабушек, спросила я.— Пока да, — скорбно ответили они.Я добежала до крыльца и склонилась над отцом. Папик жалобно на меня посмотрел и застонал:— Ну здравствуй, доча, спасибо что уважила, проститься приехала.— Папочка, — заревела я, — ты чего? Ты у меня еще сто лет проживешь.— Все, доча, отжился я, — скорбно ответил отец.— Папочка, родной, где болит, покажи, — сквозь слезы спросила я.Вид отца, в одних драных тренировочных штанишках был непереносим. Не должны так люди умирать. В мягкой и чистой постельке, в окружении детей и внуков — но не на голых досках деревенского крыльца.— Да спину мне дюже жжет, доча, — пожаловался отец.— Папочка, мне тебя надо перевернуть будет и осмотреть, ты точно не падал? А то если перелом позвоночника, то позвонки могут сместиться.— Ох, Магда, может и падал, — беспомощно посмотрел на меня отец. Я оценила концентрированный аромат перегара и поняла что рассчитывать на его показания не приходится. Достав иголку из сумочки, я быстро вонзила ее в папанино бедро.— Б…!!!! — взвыл отец и хорошенько пнул меня ногой. Я отлетела в сторону, а старушки у забора зашелестели «Все, помирает, сейчас отмучается, судороги начались ».— Ты что делаешь, иродка? — налетела на меня мать, хлеща меня полотенцем. — Совсем отца угробить решила??— Славненько, — я отбежала от матери подальше, потирая ушибы. — Позвоночник не сломан, раз ноги чувствуешь. А руки?— Не надо колоть, я сам, — испугался отец и помахал рукой в воздухе.— Отлично, теперь второй, — велела я.Папик беспрекословно махал теперь уже и двумя руками.— Ничего не понимаю, — нахмурилась я. Паралич туловища, при котором сохраняется двигательная активность рук и ног?— Ой, Костенька, на кого ты меня оставляешь? — зарыдала мать.Я подошла и внимательно осмотрела отца.— Все, мать, сейчас он у меня отмучается, — радостно заявила я. — Тащи нож!— Нож? — завопила она как скорая помощь. — Родного отца ножом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33