Они, несомненно, расслабляют нервную
систему детей, рано будят чувственность и ведут к распу-
щенности и к несдержанности, вероятно и половой. Про-
верить это трудно, но наблюдения реакций у детей в кон-
кретных случаях говорят за это предположение.
Проявление чувств требует большой культуры. Прос-
то зоологические чувства: страх, злоба, даже радость, не
укрощенные, неуправляемые и не заторможенные волей,
интеллектом и др., вероятно, должны быть отвратитель-
ными. Когда мы видим проявление малозаторможенных
чувств, это неприятно. У Брэма есть страшные описания
эмоций гориллы.
Красота и глубина человеческих чувств как человече-
ская специфичность, несомненно, обусловливаются мощ-
ностью тормозов, которые накладывает на них личность.
Эти тормоза надо воспитывать, они понадобятся во всех
случаях жизни.
Прежде всего они обеспечивают необходимую сдер-
жанность родителей и общий спокойный, без аффектации,
тон семьи. Мы знаем случай, когда мать 5 месяцев была
на партийной работе и была разлучена со своим четырех-
летним сыном. И мать, и сын были очень привязаны друг
к другу, и оба очень скучали. Когда мать ехала к ребен-
ку, она твердо решила не допустить никакой аффектиро-
ванной сцены встречи. И хотя ей страшно хотелось схва-
тить ребенка и прижать к груди, она сдержала себя и
нежно, но спокойно с ним поздоровалась. С самым дело-
вым видом занялась чемоданами и вынула оттуда игруш-
ки, которые привезла ребенку. Мальчик отвык от нее и
держался спокойно, хотя и несколько суетливо. Ребенок
занялся игрушками, часто подбегал с вопросами, мать
была нежна, но на руки его не брала. Часа через три
мальчик освоился и вскарабкался ей на колени, мать об-
няла его, и он сейчас же заплакал. Но мать уже владела
собой и весело заговорила с ребенком. Он перестал пла-
кать, и между ними произошел такой диалог: «Почему ты
так долго не приезжала?» — «Я была на работе». «Какие
длинные эти работы»,— вздохнул мальчик. Вечер они про-
250
вели очень весело, мать купала его, и он, радостный и
спокойный, лег спать.
Вот это и называется беречь нервы ребенка, приучать
его к сдержанности — воспитывать. Можно было при
встрече разыграть очень сложную мелодраму со слезами
и страстными поцелуями. Может быть множество вари-
антов подобных встреч, но всегда следует разумную це-
леустремленность воли противопоставлять аффектации.
Такая воля, действующая постоянно и систематически, и
есть настоящий родительский долг и сознание ответствен-
ности. Всегда владеть своими чувствами и страстями, ни-
когда не терять основную цель и детали — в этом и состо-
ит умение воспитывать.
В приведенном нами примере мать, если хотите, сыг-
рала определенную роль, которую в этот момент она счи-
тала наиболее целесообразной; надо кстати сказать, что
мать не была педагогом и педвуза не кончала.
Т. 5. С. 281—282
Наряду с этим нужно вырабатывать чрезвычайно важ-
ную способность, которую не так трудно выработать: это
способность ориентировки. Она проявляется сплошь и ря-
дом в пустяках, в мельчайших деталях. В раннем детстве
обращайте внимание вашего ребенка, как нужно ориен-
тироваться. Он что-нибудь говорит. В это время кто-то
пришел чужой или, может быть, не совсем чужой, но до-
полнительный элемент вашего общества, вашей семьи:
посетитель, гость, тетя и бабушка. Дети должны знать,
что нужно и чего не нужно сейчас говорить (например,
не нужно говорить при пожилых людях о старости, так
как им это неприятно. Сперва выслушать человека, а по-
том разговаривать самому и пр.). Умение детей чувство-
вать, в какой они обстановке, и чувствовать моменталь-
но,— это умение чрезвычайно важно воспитывать и не-
трудно воспитать. Достаточно остановить внимание на
двух-трех случаях и поговорить с сыном или дочерью,
как ваш толчок произведет полезное действие. Способ-
ность ориентировки очень полезна и приятна и для окру-
жающих, и для того, кто ею обладает и владеет.
Для меня*в коммуне это было более трудное дело, чем
в семье. В коммуне было много детей, и обстановка была
гораздо сложнее. Всегда на людях: приходили и свои, и
посторонние, инженеры, рабочие, строители; коммуну по-
стоянно посещали гости, экскурсии и т. д. И то я доби-
вался в этом деле довольно хороших результатов, а в
251
семье таких результатов можно добиться еще быстрее.
Это — умение ощущать вокруг себя изменяющуюся об-
становку— проявляется везде: мальчик перебегает ули-
цу, он должен видеть, где кто идет или едет; и на работе
он должен видеть, где самые опасные и благополучные
места. Такая способность ориентировки помогает ему вы-
брать, где нужно пустить в ход свою смелость и волю, а
где нужно пустить тормоз. Все это сегодня поясняю в гру-
бой форме, а на самом деле ориентировка нюансируется,
утончается, когда дело доходит до жизни.
Возьмите такой пример. Ваши дети вас любят, и им
хочется эту любовь выразить. И вот тут то же: выраже-
ние любви — это тот же закон о действии и тормозе. Как
неприятно видеть девочек (это у них большей частью бы-
вает) — подруг: одна в восьмом классе одной школы и
другая — в восьмом классе другой школы, они виделись
два раза в жизни, на даче, а при встрече они уже целу-
ются, они уже стонут от любви друг к другу. Вы думаете,
что они на самом деле любят друг друга? Очень часто
это воображаемое чувство, игра в чувство, а иногда это
уже делается привычной формой такого любовного ци-
низма, неискреннего выражения чувств.
У нас есть знакомые семьи, где есть дети, вы знаете,
как выражают дети любовь к родителям. В некоторых
семьях это постоянные лобзания и нежные слова, посто-
янное проявление чувств, постоянное настолько, что воз-
никает подозрение, есть ли за внешними проявлениями
какая-нибудь любовь, или это привычная игра.
В других семьях какой-то холодный тон, как будто бы
все живут отдельно. Мальчик пришел, довольно холодно
обратился к отцу или матери, ушел по своим делам, как
будто нет никакой любви. И только в редких приятных
случаях вы можете видеть, как при внешне сдержанных
отношениях мелькнет любовный взгляд и скроется. Это
настоящий сын, который любит отца и мать. Умение вос-
питывать, с одной стороны, чувство любви откровенное,
искреннее, от души, а с другой стороны — сдержанность
в проявлении любви, чтобы любовь не подменялась внеш-
ней формой, не подменялась лобзаниями,— это чрезвы-
чайно важная способность. На этой способности, на про-
явлении любви к отцу и матери можно воспитать пре-
красную человеческую душу.
Т. 4. С. 216—217
Я много возился с ребятами, не то, что с беспризорны-
ми, а хуже — из семей избалованных и большей частью
252
из семей интеллигентных и сплошь и рядом из семей от-
ветственных работников. Дети таких родителей, самых
лучших семей, какие только могут быть, через три-четы-
ре года будут такими, как я рассказывал. Здесь дело не
в каких-то педагогических законах, не в каком-то талан-
те воспитания, а в здравом смысле. Здравый смысл — это
такая обыкновенная штука, которая есть у каждого че-
ловека, а у родителей начинает почему-то исчезать.
Второй том «Книги для родителей» я посвящу этому
вопросу, почему люди здравомыслящие, которые могут
хорошо работать, учиться, даже получившие образова-
ние,— значит, с нормальным разумом и способностями,
общественники, которые могут руководить целым учреж-
дением, ведомством, фабрикой или каким-нибудь другим
предприятием, которые умеют с очень разнообразными
людьми поддерживать нормальные отношения, и товари-
щеские и дружеские, и какие угодно,— почему эти люди,
столкнувшись со своим собственным сыном, делаются
людьми, не способными разобраться в простых вещах?
Потому, что они в этом случае теряют тот здравый смысл,
тот жизненный опыт, тот самый разум, ту самую мудрость,
которую они накопили за свою жизнь. Перед своими деть-
ми они останавливаются как люди «ненормальные», не
способные разобраться даже в пустячных вопросах. По-
чему? Оказывается, единственная причина — любовь к
собственному ребенку. Любовь — это самое великое чув-
ство, которое вообще творит чудеса, которое творит новых
людей, создает величайшие человеческие ценности, кото-
рые могут быть созданы только человеческим духом,—
это самое чувство делается причиной брака, т. е. причиной
создания негодных людей и, естественно, приносящих
вред всему обществу, и прежде всего семье.
Если точно обозначить наш вывод, то придется просто
и прямо сказать: любовь требует какой-то дозировки, как
хинин, как пища. Никто не может съесть 10 килограммов
хлеба и гордиться тем, что он так хорошо поел. И любовь
требует дозировки, требует меры.
Т. 4. С. 212—213
Нетрудно представить себе, что у счастливых роди-
телей, которые счастливы своей общественной деятель-
ностью, своей культурой, своей жизнью, которые умеют
этим счастьем распоряжаться,— у таких родителей всегда
будут хорошие дети, и они всегда их правильно воспи-
тают.
253
В этом корень этой формулировки, о которой я сказал
с самого начала: и в нашем педагогическом действии
должна быть середина. Середина лежит между нашей
большой, отдающей себя обществу рабо-
той и нашим счастьем, тем, что мы берем
от общества. Какой бы метод семейного воспитания
вы ни взяли, нужно найти меру, и поэтому нужно воспи-
тывать в себе чувство меры.
Возьмем самый трудный вопрос (я так вижу, что у
людей это считается самым трудным) — это вопрос о
дисциплине. Строгость и ласка — это самый проклятый
вопрос...
В большинстве случаев люди не умеют нормировать
ласку и строгость, а это умение в воспитании совершен-
но необходимо. Очень часто наблюдается, что люди раз-
бираются в этих вопросах, но думают: это правильно,
строгости должна быть норма, ласке должна быть нор-
ма, но это нужно тогда, когда ребенку шесть-семь лет,
а вот до шести лет можно без нормы. На самом деле глав-
ные основы воспитания закладываются до пяти лет, и то,
что вы сделали до пяти лет,— это 90 % всего воспита-
тельного процесса, а затем воспитание чело-
века продолжается, обработка человека
продолжается, но в общем вы начинаете вкушать
ягодки, а цветы, за которыми вы ухаживали, были до пя-
ти лет. И поэтому до пяти лет вопрос о мере строгости и
ласки — самый важный .вопрос. Даже в первый день
жизни вашего ребенка вопрос о норме строгости и ласки,
т. е. вопрос о дисциплине и вашей нежности, должен быть
поставлен в порядок дня. Мы часто можем наблюдать,
что ребенку то очень много позволяют плакать, и он кри-
чит целый день, то совсем не позволяют плакать. Пря-
мо хоть в Америку посылай за нормой строгости и лас-
ки; может быть, американцы нормировали это дело.
У нас люди не нормировали этого.
По многим вашим глазам я вижу, что у вас прекрас-
ные дети. Но в пять, и в шесть, и в семь лет эта норма,
эта золотая середина, какая-то гармония в распределе-
нии строгости и ласки должны быть всегда.
Мне на это возражали: вы говорите о мере строгос-
ти, а можно воспитать ребенка без всякой строгости.
Если вы будете все делать разумно и ласково, так и
жизнь проживете и никогда не будете строги с ребенком.
Т. 4. С. 214—215
254
И поэтому тем более мы должны протестовать против
самоущербления [самоуничтожения] некоторых матерей,
которое кое-где происходит на каком-то странном исто-
рическом разбеге. За неимением подходящих самодуров
и поработителей эти наши матери сами их изготовляют
из ... собственных детей. Этот анахронический стиль в той
или иной степени довольно сильно распространен, в осо-
бенности в интеллигентных семьях. «Все для детей» по-
нимается здесь в каком-то избыточном формализме. «Все»
заменяется «все, что попало»: и ценность материнской
жизни, и материнское недомыслие, и материнская слепо-
та. Все это — для детей!
Т. 5. С. 258
Ф. Э. Дзержинский в своих замечательных письмах го-
ворит: «Избалованные и изнеженные дети, любые прихо-
ти которых удовлетворяются родителями, вырастают
выродившимися, слабовольными эгоистами». Над этими
словами «железного Феликса» надо крепко задуматься.
Наша страна будет богатеть безгранично. Коммунизм —
это богатство, которое трудно даже представить себе,—
всеобщее богатство. Значит, наши внуки будут расти в
полном довольстве...
В этих же своих письмах Дзержинский говорит: «Я —
не аскет. Это лишь диалектика чувств, источники кото-
рой — в самой жизни, и, как мне кажется, в жизни про-
летариата». Вот эта «диалектика чувств», которой про-
никнуты все письма о детях Ф. Э. Дзержинского, должна
быть воспринята родителями и стать основой анализа их
отношения к детям.
Нет никаких сомнений, что избалованность и изнежен-
ность — качества совершенно чуждые нашему обществу,
могли бы только повредить нам, и их надо изживать.
Если в отдельных случаях мы и наблюдаем семьи, в ко-
торых изнеживают и балуют детей, то это следует отнес-
ти к области пережитков, вынесенных из старого мира,
пережитков тяжелых и вредных, характеризующих бур-
жуазное общество, один из смертных его грехов.
Если в отдельных случаях у нас в семье изнеживают
и балуют детей, то только потому, что не задумываются
над этим вопросом. В таких случаях бездумно перетаски-
вается в жизнь старое представление о «благосостоянии»,
«зажиточности», мещанское представление: получше
одеть, уложить на мягкую кровать, обязательно шелко-
вое одеяло какой-то особой стежки и т. д. Хочется пов-
255
торить слова Дзержинского: «Я — не аскет, но нужна
диалектика чувств...>
Дело в конце концов не в одеяле и платьях, дело в
идеологии, мироощущении в том месте, которое занимают
все эти вещи в сознании и жизни детей и взрослых. Если
глаза ребенка поблескивают особенно, а в голосе и мане-
ре тщеславие, когда он говорит: «Наш бьюик» или «Папа
привез мне замечательные вещи из-за границы», то это
дурно, потому что это значит, что ребенок или юноша ду-
мает, что обладание этими вещами (собственно ему не
принадлежащими) меняет его положение в мире и потому
делает его значительнее, виднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57