Ч И поэтому стена обвалилась.
Ч Вряд ли, Ч ответил капитан, понемногу отхлебывая горячий кофе. Ч Кон
ечно, пол в подвале может быть слабым, но кладка стены... Ч Он вспомнил вид
разбросанных по коридору обломков. Создавалось впечатление, будто там ч
то-то взорвалось. Этого он никак не мог объяснить. Ворманн отставил чашку
в сторону. С объяснениями придется подождать.
Ч Пойдемте. У нас еще много работы.
Капитан направился в свой кабинет, а Остер должен был связаться по радио
с Плоешти Ч два раза в день они выходили на связь со штабом. Сержанту было
приказано доложить о происшедшем, как о несчастном случае.
Небо уже было светлым, но двор все еще прятался в густой тени, когда Ворман
н подошел к окну и выглянул наружу. Замок изменился. Во всем чувствовалос
ь какое-то зловещее напряжение. Еще вчера эта крепость представляла соб
ой не что иное, как просто старое каменное сооружение. Теперь же все было п
о-другому. Каждая тень казалась мрачнее, и все время хотелось оглянуться,
будто кто-то стоял за спиной.
Ворманн приписал это предрассветной тишине и потрясению от всего увиде
нного. Но когда солнце окончательно разогнало тени, начав согревать холо
дные стены замка, он понял, что свет не в состоянии рассеять это гнетущее в
печатление. Он мог лишь на время согнать ужас с поверхности, зажав сгустк
и страха в холодные темные углы.
Это почувствовали все. Капитан сразу заметил перемену в людях. Но он долж
ен был всеми средствами поддерживать их дух. Когда придет Александру, он
тут же пошлет его за пиломатериалами. Нужно сегодня же сделать для солда
т койки и столы. Скоро замок огласит веселая возня с топором и пилой, здоро
вые сильные руки начнут вбивать крепкие гвозди в добротный выдержанный
лес, и эта ночь понемногу забудется... Ворманн подошел ко второму окну. А во
т и сам Александру с двумя сыновьями!.. Наконец-то все встанет на свои мест
а.
Он с облегчением перевел взгляд на деревню, разделенную на свет и тень яр
ким солнцем, встающим из-за горных вершин. Одна половина селения лучезар
но светилась, а другая еще покоилась в предрассветной тени. Ворманн поня
л, что именно так он и должен изобразить все на своей картине. Он отступил
немного назад: утренняя деревня в оправе из серого гранита стены сияла, к
ак драгоценный камень. Вот именно так Ч вид на деревню из окна замка. Ему
понравился сочный контраст и хотелось немедленно окунуться в работу. Во
рманн давно уже заметил, что лучше всего ему пишется после стресса Ч тог
да он полностью уходит в перспективу и композицию, свет и тень, тона и отте
нки.
Остаток дня прошел незаметно. Он бегло осмотрел помещение, куда положили
труп Лютца Ч нижний подвал, находящийся под основным. Сперва через то са
мое отверстие в полу туда затащили тело, потом, отдельно, Ч голову, сложи
ли все на грязный холодный пол, а сверху накрыли простыней. Температура з
десь была достаточно низкой. Место оказалось идеальным для хранения тру
па. К тому же здесь не было никаких грызунов. Со временем тело отправят на
родину, когда будут выполнены все положенные формальности.
При других обстоятельствах Ворманн непременно исследовал бы этот подв
ал с блестящими влажными стенами и темнеющими нишами. Может быть, даже во
зникла бы мысль написать картину. Но только не теперь. Он убедил себя, что
сейчас здесь еще слишком холодно и надо дождаться лета, чтобы как следуе
т все изучить. Но в глубине души он сознавал, что дело совсем в другом. Что-т
о очень нехорошее ощущалось здесь, и он поспешил уйти наверх.
К вечеру стало ясно, что с Грюнштадтом дела совсем плохи. Улучшений не был
о никаких. Он лежал в той же позе, в которой его оставили, и продолжал бессм
ысленно смотреть в потолок. Время от времени он начинал дрожать и мычать,
и все чаще мычание переходило в протяжный жалобный вой. Перед ужином Грю
нштадт снова испачкал штаны. В таком состоянии, не принимая пищу и воду, бе
з должного медицинского ухода он не протянет и до конца недели. Значит, пр
идется отправить его назад вместе с останками Лютца, если и дальше ничег
о не изменится.
В течение всего дня Ворманн внимательно наблюдал за солдатами и был рад,
что они охотно принялись за тяжелую работу, которую он им предложил. Все т
рудились на совесть, невзирая на то, что почти не спали, и, казалось, не вспо
минали случай с Лютцем. Товарищи знали его как выдумщика и авантюриста, п
оэтому такой конец казался им вполне логичным.
Капитан позаботился о том, чтобы у подчиненных не осталось времени на пе
ресуды и оплакивание погибшего Ч даже у тех, кто знал его близко. Необход
имо было устроить отхожее место, сколотить столы и лавки из досок, собран
ных Александру в деревне. И к вечеру все так устали, что почти никто не ост
ался даже перекурить после ужина. Все, кроме караульных, отправились спа
ть.
Ворманн изменил маршрут патрулирования, чтобы часовые заходили иногда
в коридор, где находилась комната Грюнштадта. Из-за криков и стонов никто
не согласился ночевать рядом с ним, но Отто был всеобщим любимцем, и солда
ты чувствовали, что должны поддержать его и сделать все, чтобы он не смог с
ебе навредить.
Около полуночи Ворманн поймал себя на том, что он до сих пор еще не в посте
ли, хотя ему очень хочется спать. С темнотой вернулось гнетущее предчувс
твие чего-то плохого, и он вынужден был признать, что именно оно не позвол
яет ему расслабиться. Наконец он смирился и решил проверить посты, раз уж
все равно не удается заснуть.
Во время обхода капитан очутился в коридоре возле комнаты Грюнштадта и р
ешил заодно заглянуть и к нему. Он мучительно старался представить себе,
что могло привести человека в такое замкнутое состояние. Но так и не найд
я объяснения, осторожно заглянул в щель двери. В дальнем углу тускло горе
ла керосиновая лампа. Солдат неподвижно сидел на матрасе, часто дышал и с
тонал. Лицо его покрывала испарина. Стоны изредка сменялись протяжным то
скливым воем. Ворманну захотелось побыстрее уйти отсюда, чтобы не слышат
ь этого страшного звука, когда голос рядом, а разум где-то немыслимо далек
о.
Дойдя до конца коридора, он собирался уже выйти во двор, когда сзади разда
лся душераздирающий крик. Но теперь этот голос звучал иначе: будто Грюнш
тадт очнулся и внезапно увидел, что одежда на нем горит, или что его тело п
ронзают сотни ножей; в этом вопле слились воедино боль, отчаяние и дикий ж
ивотный ужас. А секунду спустя крик оборвался, словно выключили приемник
прямо на середине песни.
Ворманн застыл, не в силах пошевелиться. С большим трудом ему удалось зас
тавить себя повернуться и на ватных ногах побежать по коридору назад. До
стигнув двери, он с ходу ворвался в комнату. Сейчас здесь было очень холод
но Ч гораздо холодней, чем минуту назад. Лампа потухла. Капитан нащупал в
кармане спички, зажег одну и повернулся к Грюнштадту.
Труп. Глаза открыты и выпучены, нижняя челюсть отвисла, а губы растянуты т
ак, будто лютый мороз сковал его тело в момент последнего предсмертного
крика. Спичка потухла. Ворманн чиркнул еще одной и, приглядевшись получш
е, еле сдержал тошноту Ч горло Грюнштадта было просто-напросто вырвано.
Кровь забрызгала стены и потолок.
Ворманн действовал машинально. Не успев сообразить, что к чему, он уже вых
ватил пистолет и глазами обшаривал каждый угол, надеясь пристрелить на м
есте того, кто все это совершил. Потом подбежал к окну, высунулся наружу и
осмотрел стены. Но не увидел там ни веревки, ни каких-либо других следов. П
отом еще раз обыскал комнату. Невероятно! Никто не выходил в коридор и не в
ылезал в окно. И тем не менее Грюнштадт убит.
Его размышления были прерваны топотом бегущих часовых, которые услышал
и крик и теперь торопились на место происшествия. Спокойно!.. Ворманн долж
ен был признаться, что сильно напуган. Он не мог больше оставаться в этой к
омнате. По крайней мере, один.

* * *

Четверг, 24 апреля.
Проследив, чтобы тело Грюнштадта поместили по соседству с Лютцем, Ворман
н вызвал сержанта Остера и приказал ему всех свободных от караула на вес
ь день обеспечить работой по обустройству казарм. Ему очень хотелось вер
ить, что в районе заставы действуют какие-нибудь партизаны. Но убедить се
бя в этом оказалось невозможно. Ведь во время убийства он сам лично наход
ился в коридоре и прекрасно понимал, что в таких условиях нельзя было вый
ти, оставаясь незамеченным, если, конечно, убийца не умеет летать или прох
одить сквозь стены. Тогда где же ответ?
В три часа капитан объявил, что ночной караул будет удвоен, а число постов
возле казарм увеличено, чтобы охранять спящих людей.
Под стук молотков, доносящийся со двора, Ворманн все-таки выкроил время, ч
тобы поставить полотно на мольберт. И сразу же принялся рисовать. Нужно б
ыло срочно чем-то заняться, чтобы вычеркнуть из памяти эту жуткую гримас
у на мертвом лице Грюнштадта. Он долго и старательно смешивал краски, пок
а не добился оттенка, точь-в-точь повторяющего цвет стены. Потом продумал
композицию и решил изобразить окно чуть справа от центра, а затем битых д
ва часа ровным слоем наносил краску на холст, оставив пустое место для де
ревни, сверкающей под солнцем в обрамлении мрачного серого камня.
В этот вечер Ворманн уснул. После всех передряг первой ночи и полного бод
рствования второй его тело, едва опустившись на матрас, сразу же погрузи
лось в глубокий тяжелый сон.

* * *

Рядовой Руди Шрек нес службу бдительно и спокойно, не сводя глаз со своег
о напарника Вехнера, шагающего в противоположном конце двора. До захода
солнца два часовых казались явным излишеством для такого маленького уч
астка, но как только опустившаяся темнота сковала замок, Шрек мысленно п
облагодарил бога за то, что рядом с ним есть еще один живой человек. Они с В
ехнером разработали такой план: оба будут ходить по периметру двора на р
асстоянии вытянутой руки от стены, двигаясь по часовой стрелке друг напр
отив друга. При этом они всегда находились в противоположных концах пост
а, что обеспечивало наилучший обзор местности.
Руди Шрек не боялся за свою жизнь. Конечно, после всего случившегося ему т
оже стало не по себе, но это был не страх. Наоборот, Руди чувствовал спокой
ствие и уверенность в своих силах. Ведь он всегда начеку, на плече висит на
дежное скорострельное оружие, и он прекрасно умеет им пользоваться; так
что тот, кто прошлой ночью убил Отто, может не рассчитывать, что ему удастс
я проделать то же самое с ним. И все же Руди не стал бы возражать, если б во д
воре было хоть немного светлее. Редкие лампочки, развешанные вдоль стен,
не растворяли общей темноты. Особенно темными были дальние углы двора Ч
они чернели, как бездонные колодцы.
Ночь стояла прохладная. Но что хуже всего Ч через закрытые ворота в замо
к прополз туман, окутал подножия стен, и вскоре на касках часовых заблест
ели капельки влаги. Шрек утомленно потер глаза. Да, он очень устал. Устал о
т всего, что связывало его с армией. Война оказалась совсем не такой, как о
н представлял себе в юности. Когда он ушел добровольцем на фронт, ему едва
исполнилось восемнадцать; голова была забита мечтами о подвигах, о славн
ых сражениях и великих победах, о гигантских армиях, бьющихся на поле чес
ти. Так всегда писали в исторических книгах. Но реальная война оказалась
совсем другой. В основном война Ч это ожидание. Причем ожидание в грязи, х
олоде, сырости и тоске. И Руди Шрек был уже сыт по горло такой жизнью. Он хот
ел домой в Трейзу. Там у него остались родители и девушка по имени Ева, кот
орая последнее время писала все реже и реже. Больше всего на свете он хоте
л вернуться в ту жизнь, где не было ни казарм, ни военной формы, ни муштры и и
нспекций, ни сержантов и офицеров. И никаких караулов!..
Руди приближался к темному углу в северной части двора. Но сейчас ему каз
алось, что тени здесь сгустились гораздо сильнее; чем в прошлый раз, когда
он проходил это место. Шрек замедлил шаг, напряженно вглядываясь в темно
ту. «Глупости, Ч подумал он. Ч Просто уже устали глаза. Обыкновенный обм
ан зрения...»
И все же ему не хотелось идти дальше. Так и подмывало обойти этот угол стор
оной. Он обязательно зайдет во все остальные углы, но только не в этот...
Однако Руди знал, что на него сейчас смотрит Вехнер, и, устыдившись минутн
ой слабости, заставил себя шагнуть вперед. Ведь это всего лишь тень. А он у
же взрослый Ч стыдно бояться темноты.
Шрек упорно продолжал углубляться в сгустившийся мрак... И вдруг понял, чт
о пропал. Холодная вязкая тьма замкнулась на нем. Он повернулся, чтобы выс
кочить из нее, но и позади была та же кромешная темнота. Весь мир будто исч
ез неизвестно куда. Шрек сорвал с плеча автомат и передернул затвор. Но ст
релять было не в кого. Он невольно затрясся от холода, одновременно покры
ваясь мелким бисером пота. Ему очень хотелось верить, что это просто кака
я-то шутка Ч например, Вехнер сдуру выключил электричество, когда он вош
ел в этот угол... Но чувства Руди отвергали эту надежду. Темнота была абсол
ютно полной Ч она прижималась к его глазам и въедалась в мозг, пожирая вс
ю храбрость.
Кто-то приближался. Он не видел и не слышал его, но мог поклясться, что здес
ь кто-то есть и медленно подходит все ближе.
Ч Вехнер? Ч тихо спросил он, не желая выдать голосом страха. Ч Это ты, Ве
хнер?
Но это был не Вехнер. Шрек понял это секунду спустя, когда незнакомец приб
лизился к нему вплотную. Это был кто-то... вернее, что-то... Какая-то жуткая тв
арь... А в следующее мгновение словно тяжелая веревка свернулась вокруг е
го ног, и, падая в бездну, рядовой Руди Шрек начал отчаянно кричать и стрел
ять во все стороны, пока ледяная темнота не окончила для него эту войну.

* * *

Ворманн проснулся от неожиданных выстрелов. Тут же вскочив с матраса, он
осторожно выглянул из окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61