Ц Я помню тот день, когда они первый раз вернулись домой из школы. Оба в кр
ови, как дикие кабаны, Ц после драки с другими мальчиками, которые сказал
и, что они похожи на девчонок. Мать умыла их, приласкала, но им было не до нее
Ц они хвастались своими подвигами перед Баярдом и Саймоном. «Вы бы толь
ко на них поглядели», Ц твердил Джон. Баярд, конечно, рассвирепел и сказа
л, что это позор Ц выпускать мальчишку на улицу с длинными локонами, и нак
онец заставил бедную женщину согласиться, чтобы Саймон их остриг. И знае
те что? Ни тот, ни другой не позволили даже притронуться к своим волосам. К
ажется, в школе осталось еще несколько мальчишек, которых они не успели о
тколотить, а они решили заставить всю школу признать, что, если им нравитс
я, они могут носить волосы хоть до пят. И наверняка им это удалось, потому ч
то после нескольких кровавых побоищ они в один прекрасный день вернулис
ь наконец домой без свежих ран и тогда разрешили Саймону остричь им воло
сы, а их мать сидела в гостиной за роялем и плакала. И это было в последний р
аз Ц в здешней школе они больше не дрались. А почему они дрались, когда уе
хали отсюда в университет, я не знаю, но причина у них всегда находилась. В
конце концов нам пришлось их разлучить, и из Виргинии, где учились оба, пер
евести Джонни в Принстон
Принстон Ц университет в штате Нью-Джерси.
. Тогда они бросили жребий или устроили еще что-то в этом роде, навер
но, для того, чтобы решить, которого из них исключат раньше, и когда Джонни
проиграл, стали примерно раз в месяц встречаться в Нью-Йорке. Я нашла у Ба
ярда в столе письма, которые начальник нью-йоркской полиции писал профе
ссорам Принстонского и Виргинского университетов с просьбой не пускат
ь их больше в Нью-Йорк. Эти письма профессора переслали нам. А однажды Бая
рду пришлось за какие-то их проделки уплатить полторы тысячи долларов н
е то какому-то полицейскому, не то официанту.
Мисс Дженни продолжала говорить, но Нарцисса ее не слушала. Она рассматр
ивала лицо на миниатюре. Лицо, смотревшее на нее, было лицом ребенка и в то
же время лицом Баярда, но в нем уже угадывалось не мрачное высокомерие, та
к хорошо ей знакомое по лицу мужа, а нечто глубоко искреннее, непосредств
енное, нечто теплое, открытое и щедрое, и когда Нарцисса сидела, держа в ру
ке маленький овальный медальон, с которого на нее серьезно смотрели спок
ойные голубые глаза, а лицо, окаймленное золотистыми кудрями с гладкой к
ожей и детским ртом, светилось таким мягким, веселым и безыскусным сиянь
ем, перед ней с небывалой доселе ясностью раскрылась слепая трагедия чел
овеческой жизни. Нарцисса сидела неподвижно Ц мисс Дженни думала, что о
на просто смотрит на медальон, а между тем она со всею силой пробудившейс
я душевной стойкости лелеяла ребенка у себя под сердцем; казалось, она уж
е различала черную тень рока, который сама на себя навлекла и который в ож
идании своего часа притаился рядом с ее стулом.
«Нет, нет», Ц со страстным протестом шептала Нарцисса, обволакивая буду
щего ребенка волнами той силы, что с каждым днем все выше поднималась в ее
душе и теле, и расставляя на своих крепостных стенах непобедимые гарнизо
ны. Она даже радовалась, что мисс Дженни показала ей портрет, Ц ее предос
терегли, и она теперь вооружена.
Мисс Дженни между тем продолжала называть ребенка Джоном и вспоминать р
азные забавные случаи из детства того, другого Джона, пока Нарцисса нако
нец поняла, что она их путает, и с ужасом обнаружила, что мисс Дженни старе
ет и что в конце концов даже ее неукротимое старое сердце начинает понем
ногу сдавать. Открытие это ее ужаснуло Ц ведь дряхлость никак не ассоци
ировалась для нее с мисс Дженни, с сухопарой, стройной, подвижной, непрекл
онной и доброй мисс Дженни, распоряжавшейся в доме, который никогда ей не
принадлежал, в который ее насильственно пересадили, с корнем вырвав из р
одной земли в том далеком краю, где нравы, обычаи и даже самый климат так р
азительно отличались от здешних, в доме, в котором она поддерживала поря
док с неиссякаемой энергией при помощи одного-единственного, безответс
твенного, как малое дитя, глупого старого негра.
И тем не менее она продолжала поддерживать порядок в доме, словно и стары
й Баярд, и молодой Баярд все еще в нем жили. Но вечерами, когда они обе сидел
и у огня в кабинете, а время неуклонно двигалось вперед и в комнату уже опя
ть вливался вечерний воздух, напоенный густым и пряным ароматом белых ак
аций, пеньем пересмешников и вечным лукавством вновь народившейся прок
азницы весны, когда наконец даже мисс Дженни признала, что больше незаче
м растапливать камин, Ц теперь, когда они беседовали, Нарцисса стала зам
ечать, что она уже не вспоминает о своем далеком девичестве и о Джебе Стюа
рте с его алым шарфом, мандолиной и увитым гирляндами гнедым конем, а что е
е воспоминания простираются не дальше того времени, когда Баярд и Джон б
ыли детьми. Казалось, будто жизнь ее, подходя к концу, устремлена была не в
будущее, а в прошлое Ц подобно нити, которую наматывают обратно на катуш
ку.
И Нарцисса вновь обрела безмятежный покой Ц заранее предупрежденная о
б опасности, она сидела в своих бастионах и слушала мисс Дженни, более чем
когда-либо прежде преклоняясь перед неукротимой силою духа, который, вс
елившись в тело женщины, достался в наследство легкомысленным и безрасс
удным мужчинам, очевидно, с одною лишь целью заботливо подвести этих муж
чин к их ранней насильственной смерти в период истории, когда ее муж и бра
тья погибли в одном и том же бесполезном крушенье людских начинаний; ког
да, словно в каком-то кошмаре, не проходящем ни во сне, ни наяву, основы ее ж
изни поколебались, а корни были в буквальном смысле слова вырваны из той
земли, где, уповая на чистоту человеческих побуждений, спали вечным сном
ее предки, Ц в период, когда сами эти мужчины, несмотря на всю свою надмен
ную и дерзкую беспечность, непременно дрогнули бы, если бы роль их была ли
шь пассивной, а уделом их было одно ожиданье. И Нарцисса думала о том, наск
олько эта доблесть, никогда не опускавшая клинка пред недоступным для ме
ча врагом, и эта безропотная стойкость никем не воспетых (и, увы, неоплакан
ных) женщин возвышеннее, чем затмивший их мишурный и бесплодный блеск му
жчин. «И вот теперь она стремится сделать меня одной из этих женщин, стрем
ится сделать из моего ребенка еще одну из тех ракет, что на мгновенье вспы
хивают в небе и тотчас угасают».
Не она вновь погрузилась в свою безмятежность, и по мере того, как приближ
ался срок, дни ее все больше и больше сосредоточивались, а голос мисс Джен
ни превращался всего лишь в звук Ц утешительный, но лишенный смысла. Каж
дую неделю она получала эксцентричные, утонченно остроумные письма от Х
ореса, но и их она читала с невозмутимой отчужденностью Ц то есть читала
то, что ев удавалось расшифровать. Писания Хореса всегда казались ей неп
онятными, и даже те их части, которые удавалось расшифровать, ничего ей не
говорили. Впрочем, она знала, что этого он и ожидал.
Но вот уже весна окончательно вступила в свои права. Ежегодные весенние
пререкания мисс Дженни с Айсомом начались снова и яростно, хотя и безоби
дно, шли своим чередом под окном у Нарциссы. Они достали из погреба лукови
цы тюльпанов, с помощью Нарциссы высадили их в грунт, вековали остальные
клумбы, распеленали розы и пересаженный жасмин. Нарцисса съездила в горо
д и увидела, что на заброшенное лужайке расцвели первые жонкили Ц совсе
м как в те дни, когда она и Хорес еще жили дома; и она послала ему ящик жонкил
ей, а потом нарциссов. Но когда зацвели гладиолусы, она уже почти не выходи
ла из дому и только под вечер гуляла с мисс Дженни по цветущему саду, напол
ненному пеньем пересмешников и запоздалых дроздов, по длинным аллеям, гд
е медленно и неохотно сгущались сумерки, и мисс Дженни все толковала ей о
Джоне, путая еще не родившегося младенца с покойником.
В начале июня они получили от Баярда письмо с просьбой выслать ему денег
в Сан-Франциско, где он наконец ухитрился стать жертвой ограбления.
Деньги мисс Дженни отправила. «Возвращайся домой», Ц телеграфировала о
на ему тайком от Нарциссы.
Ц Ну, теперь-то уж он вернется, Ц сказала она. Ц Вот увидишь. Хотя бы для
того, чтобы заставить нас поволноваться.
Но прошла неделя, а он все не приезжал, и тогда мисс Дженни послала ему сро
чную телеграмму-письмо. Не когда эту телеграмму передавали, Баярд был в. Ч
икаго, а когда она пришла в Сан-Франциско, он сидел среди саксофонов, накр
ашенных дам и их пожилых мужей за столом, который был беспорядочно устав
лен грязными бокалами, залит виски и усыпан пеплом от сигарет, в обществе
двоих мужчин и девицы. Один из мужчин был в форме армейского пилота с эмбл
емой в виде крыльев. Второй, коренастый, с седыми висками и безумными глаз
ами фанатика, был одет в потертый серый костюм. Девица, высокая и стройная
, казалось, состояла из одних длинных ног; у нее были ярко накрашенные губы
, холодные глаза и сверхмодное бальное платье, и, когда еще двое мужчин под
ошли и обратились к Баярду, она с плохо скрытой настойчивостью уговарива
ла его выпить. Сейчас она танцевала с летчиком, то и дело оглядываясь на Ба
ярда, который не переставая пил, между тем как человек в потертом костюме
что-то ему втолковывал.
Ц Я его боюсь, Ц твердила девица.
Человек в потертом костюме говорил, с трудом сдерживая возбуждение; слож
ив две салфетки в узкие ленты, он пытался что-то наглядно объяснить, и на ф
оне бессмысленного рева барабанов и труб голос его звучал настойчиво и х
рипло. Вначале Баярд, пристально глядя на собеседника своим мрачным взгл
ядом, еще кое-как прислушивался, но теперь он уставился в противоположны
й конец зала и вовсе перестал обращать на него внимание. Рядом с ним стоял
а бутылка, и он все время пил виски с содовой. Рука у него была еще твердой, н
о по лицу разлилась смертельная бледность, он был совершенно пьян, и, то и
дело оглядываясь на него, девица твердила своему партнеру:
Ц Говорю вам, что я его боюсь. Господи, когда вы с вашим другом к нам подошл
и, я уже совсем не знала, что и делать. Обещайте, что вы не уйдете и не остави
те меня с ним.
Ц Это ты-то боишься? Ц с издевкой спросил летчик, однако все же оглянулс
я и посмотрел на бледное надменное лицо Баярда. Ц Он же совсем ручной, те
бе ничего не стоит с ним справиться.
Ц Вы его не знаете, Ц сказала девица, хватая его за руку и прижимаясь к не
му дрожащим телом.
Плечо его напряглось, а рука, лежавшая у нее на спине, опустилась чуть пони
же, и, хотя они были зажаты в шаркающей ногами толпе танцующих, и потому их
не было видно, он быстро и опасливо проговорил:
Ц Спокойно, малютка, он смотрит в нашу сторону. Два года назад я видел, как
он выбил два зуба австралийскому капитану, который всего-навсего пыталс
я заговорить с его девушкой в одном лондонском кабаке. Ц Они продвигали
сь дальше, пока не очутились на противоположной от оркестра стороне зала
. Ц Чего ты боишься? Он же не индеец; сиди тихо, и он тебя не тронет. Он парень
что надо. Я его давно знаю и видел его в таких местах, где плохих не бывает,
можешь мне поверить.
Ц Вы не знаете, Ц повторяла она. Ц Я…
Оркестр взревел и умолк; в неожиданно наступившей тишине за ближним стол
иком резко прозвучал голос человека в потертом костюме: «Мне только удал
ось заставить одного из этих жалких трусов летчиков…»
Голос его снова потонул в какофонии пьяных выкриков, визгливого женског
о смеха и скрежета передвигаемых по полу стульев, но когда они подошли к с
толику, человек в потертом костюме все еще говорил, сдержанно, но отчаянн
о жестикулируя, тогда как Баярд, не сводя глаз с противоположного конца з
ала, беспрерывно пил. Девица схватила летчика за руку.
Ц Вы должны помочь мне напоить его до потери сознания, Ц взмолилась она
. Ц Говорю вам, я боюсь с ним ехать.
Ц Напоить Сарториса до потери сознания? Еще не родился тот мужчина, кото
рый бы это сумел, а женщина тем более. Ступай-ка ты обратно в детский сад, ма
лютка. Ц Однако, убедившись в ее полной искренности, он все-таки спросил:
Ц Послушай, а что он тебе сделал?
Ц Не знаю. Он может что угодно сделать. Когда мы ехали сюда, он бросил пуст
ую бутылку в регулировщика. Вы должны…
Ц Тихо! Ц скомандовал летчик.
Человек в потертом костюме умолк и с досадой поднял голову. Баярд все еще
не сводил взгляда с противоположного конца зала.
Ц Там зять, Ц сказал он, медленно и старательно выговаривая слова. Ц Не
разговаривает с семейством. Зол на нас. Отбили у него жену.
Все обернулись и посмотрели в ту сторону.
Ц Где? Ц спросил летчик и подозвал официанта. Ц Поди сюда, Джек.
Ц Вон тот, с бриллиантовой фарой, Ц сказал Баярд, Ц Ничего парень. Но го
ворить с ним я не стану. Еще в драку полезет. К тому же с ним подруга.
Летчик снова посмотрел в ту сторону.
Ц Старикан какой-то, Ц сказал он, снова подозвал официанта и спросил де
вицу: Ц Еще коктейль? Ц Он взял бутылку, наполнил свой бокал, налил Баярд
у и посмотрел на человека в потертом костюме: Ц А ваш бокал где?
Человек в потертом костюме досадливо отмахнулся.
Ц Смотрите, Ц сказал он, снова хватаясь за салфетки. Ц Угол поперечног
о V увеличивается до определенной величины пропорционально давлению во
здуха. Вследствие увеличения скорости. Понятно? Ну вот, а я хочу выяснить…

Ц Расскажи это своей бабушке, приятель! Ц перебил его летчик. Ц Говоря
т, она два года назад купила аэроплан. Эй, официант!
Баярд теперь мрачно смотрел на человека в потертом костюме.
Ц Вы ничего не пьете, Ц сказала девица, толкая под столом летчика.
Ц Верно, Ц подтвердил Баярд. Ц Почему ты не хочешь летать на его катафа
лке, Мониген
Мониген Ц один из персонажей в рассказе «Ad Astra», где подро
бно описана упомянутая здесь драка в амьенском кабаке «Клош-Кло».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49