Хаб наклонился, просунул руку под щиток с приборами, и автомобиль понесс
я вниз с глухим и ровным гулом, словно разбуженная грозою птица, а потом до
рога изогнулась, распростершись перед новым подъемом, гул мотора взмыл д
о немыслимого крещендо, и автомобиль с головокружительной скоростью ус
тремился вперед. Негры умолкли, но вскоре один из них жалобно заскулил.
Ц У Рено улетела шляпа, Ц обернувшись, сказал Хаб.
Ц Обойдется без нее, Ц отвечал Баярд. Автомобиль с ревом взлетел на хол
м и, миновав его вершину, вошел в крутой вираж.
Ц О господи! Ц скулил негр. Ц Мистер Баярд! Его слова, словно листья, уно
сило воздушной волной.
Ц Выпустите меня, мистер Баярд!
Ц Прыгай! Ц крикнул Баярд ему в ответ. Дорога уходила из-под колес, словн
о накренившийся пол, потом выпрямилась, как натянутая бечева, и пошла наи
скосок через долину. Негры, вцепившись в свои инструменты, держались дру
г за друга. Стрелка спидометра показала 55, 60 и неуклонно двигалась дальше. М
имо проносились редкие сонные домишки, поля и похожие на туннели перелес
ки.
Дорога вилась по серебристо-черной земле. С обеих сторон доносились про
тяжно-вопросительные крики козодоев, а порою, когда фары вырывали из тьм
ы какой-нибудь крутой поворот, откуда-то из-под радиатора выскакивала ос
лепленная птица и в пыли вспыхивали два бледных огонька. Гряда холмов по
днималась все выше; по обеим сторонам спускались лесистые склоны. На скл
онах и у самой дороги торчали вросшие в землю одинокие негритянские хижи
ны.
Дорога нырнула вниз, потом снова устремилась вверх по длинному пологому
склону, переломанному надвое еще одним спуском, и вдруг крутою стеной вс
тала прямо перед ними. Автомобиль взлетел наверх, пронесся по спуску, пот
ом совершенно оторвался от дороги, снова с оглушительным ревом помчался
вперед, и дружный отчаянный вопль негров рассеялся где-то позади. На греб
не горы рев мотора утих, и автомобиль остановился. Негры, сбившись в кучку
, сидели на дне кузова.
Ц Мы уже в раю? Ц спустя некоторое время пробормотал один.
Ц Как бы не так, пустят тебя в рай, когда от тебя разит спиртным, к тому же т
ы без шляпы, Ц отозвался другой.
Ц Если Господь Бог будет заботиться обо мне так, как об этой шляпе, я и сам
туда не захочу, Ц возразил первый негр.
Ц Ммм-да-а, Ц согласился второй, Ц когда мы с последнего холма съезжал
и, у меня не то что шляпа Ц кларнет чуть из рук не вырвался.
Ц А когда мы перепрыгнули через то бревно, или что там на дороге валялось
, я думал, весь этот автомобиль у меня из рук вырвется, Ц вставил третий.
Они выпили еще раз. Здесь, на большой высоте, веяло мирной прохладой. По об
е стороны простирались долины, полные серебристых туманов и козодоев, а
за долинами сливалась с небом серебристая земля. Где-то вдалеке завыла с
обака. Голова у Баярда стала холодной и ясной, как колокол без языка. Внутр
и этого колокола наконец отчетливо вырисовалось то самое лицо: два округ
лившихся от изумления серьезных глаза, безмятежно оттененных двумя тем
ными, как крылья, прядями волос. Так это же девица Бенбоу, Ц сказал он себе
, после чего некоторое время сидел, уставившись в небо. В туманной дали ров
ным желтым огнем, не мигая, светились городские часы, а кругом опаловыми к
ряжами холмов катилась к горизонту объятая глубоким сном земля.

За ужином у Нарциссы пропал аппетит, и тетушка Сэлли Уайэт, перемалывая д
еснами специально приготовленную для нее размягченную пищу, ворчливо в
ыговаривала ей за то, что она ничего не ест.
Ц Когда я, бывало, за столом куксилась и ничего не ела, мама заставляла ме
ня выпить большую чашку настойки сассафраса, Ц заявила тетушка Сэлли,
Ц а нынче люди воображают, что об их здоровье должен заботиться Господь
Бог, а сами и палец о палец ударить не хотят.
Ц Я совершенно здорова, Ц уверяла ее Нарцисса. Ц Просто мне не хочется
ужинать.
Ц Знаю я эти штучки. Вот заболеешь, а у меня, видит бог, нет сил за тобою уха
живать. В прежние времена старших больше уважали.
Вспоминая прошлое, она неаппетитно, сердито и размеренно двигала беззуб
ыми челюстями, между тем как Нарцисса нервно ковыряла вилкой внушавшую е
й отвращение еду. После ужина тетушка Сэлли продолжила свой монолог, сид
я в качалке с бесконечным рукодельем на коленях. Она никогда не говорила,
что именно и для кого она мастерит, и уже пятнадцать лет возилась с этой та
инственной вещью, таская ее за собой в грязной бесформенной сумке из пот
ертой парчи, набитой пестрыми лоскутками самой разнообразной формы. Она
никак не могла составить из них какой-нибудь узор и потому без конца раск
ладывала и перекладывала, размышляла и снова передвигала лоскутки, слов
но части хитроумной головоломки, стараясь без помощи ножниц уложить их в
определенном порядке, потом разглаживала разноцветные кусочки вялыми
серыми пальцами и снова принималась передвигать их с места на места. Из и
голки, приколотой у нее на груди, тонкой паутинкой свисала продетая Нарц
иссой нитка.
В другом конце комнаты сидела с книгой Нарцисса, пытаясь читать под акко
мпанемент бесконечного ворчливого бормотания тетушки Сэлли. Вдруг она
стремительно встала, отложила книгу и прошла через комнату в нишу, где ст
оял рояль, но, не сыграв и четырех тактов, уронила руки на клавиши, которые
нестройно загудели, закрыла рояль и направилась к телефону.
Мисс Дженни ехидно поблагодарила ее за внимание, однако же взяла на себя
смелость заметить, что Баярд совершенно здоров и все еще является деятел
ьным представителем так называемого рода человеческого, Ц во всяком сл
учае постольку, поскольку они не получали официального уведомления от к
оронера. Нет, она ничего не слышала о нем с тех пор, как Люш Пибоди в четыре ч
аса пополудни известил ее по телефону, что Баярд разбил себе голову и еде
т домой. Что касается разбитой головы, то это она вполне допускает, но вот
вторая часть его известия внушает ей большие сомнения, ибо, прожив восем
ьдесят лет с этими распроклятыми Сарторисами, она знает, что дом Ц после
днее место, куда вздумается поехать Сарторису, который разбил себе голов
у. Нет, ее ничуть не интересует, где он может находиться в данный момент, но
она надеется, что при этом не пострадала лошадь. Лошади стоят дорого.
Нарцисса вернулась в гостиную и рассказала тетушке Сэлли, с кем и о чем он
а говорила по телефону, потом подвинула низкое кресло к лампе и снова взя
лась за книгу.
Ц Что ж, Ц спустя некоторое время промолвила тетушка Сэлли, Ц если ты н
е желаешь разговаривать… Ц Она скомкала свои лоскутки и затолкала их в
сумку. Ц И вообще вы с Хоресом ведете такой образ жизни, что я иногда благ
одарю бога, что вы мне не родня. Но может, ты все-таки согласишься попить на
стойку сассафраса, хотя я не знаю, кто тебе его нарвет, Ц мне трудно, а ты с
ама не отличишь его от собачьей ромашки или коровяка.
Ц Но ведь я же здорова, Ц возразила Нарцисса.
Ц Будешь продолжать в том же духе Ц непременно сляжешь, и мне с этой чер
номазой лентяйкой придется за тобой ухаживать. Я точно знаю, что она за по
следние полгода ни с одной картины пыль не вытерла. Только я одна тут рабо
таю.
Она поднялась, пожелала Нарциссе доброй ночи и, прихрамывая, вышла из ком
наты. Нарцисса сидела, переворачивала страницы, слушала, как старуха тяж
елым шагом взбирается по лестнице, размеренно постукивая палкой, потом е
ще немного посидела, листая книгу.
Однако вскоре она бросила книгу и снова подошла к роялю, но наверху громк
о стучала палкой об пол тетушка Сэлли, и Нарцисса, отказавшись от своего н
амерения, опять вернулась к книге. Поэтому она с искренним удовольствием
встретила доктора Олфорда, который появился несколько минут спустя.
Ц Я проезжал мимо и услышал, как вы играете, Ц объяснил он. Ц Почему вы п
ерестали?
Нарцисса отвечала, что тетушка Сэлли легла спать, и он чинно уселся и часа
два педантично и чопорно толковал о скучных ученых материях. Потом он от
кланялся, и Нарцисса, стоя в дверях, смотрела, как он едет по аллее. Высоко н
ад головою стояла луна, и можжевельники по обе стороны аллеи четко вырис
овывались на бледном, усыпанном неяркими звездами небе.
Она вернулась в гостиную, взяла книгу, потушила свет и поднялась наверх. Ч
ерез площадку доносилось аристократически безмятежное похрапыванье т
етушки Сэлли, и Нарцисса с минуту постояла, прислушиваясь к уютным домаш
ним звукам. «Скорее бы Хорри вернулся», Ц подумала она.
Она зажгла свет, разделась, взяла в постель книгу и снова решительно пода
вила свои мысли Ц так человек держит под водою щенка, пока тот не переста
нет биться. Наконец ей удалось сосредоточиться на книге, и она принялась
читать, время от времени останавливаясь, с удовольствием думая о том, что
скоро уснет, и опять погружаясь в чтение. Поэтому, когда негры начали наст
раивать инструменты у нее под окном, она не обратила на них почти никаког
о внимания. «Чего ради этим бездельникам вздумалось петь мне серенаду?»
Ц посмеиваясь, подумала она и тотчас представила себе, как тетушка Сэлл
и в ночном чепце высовывается из окошка и кричит, чтоб они убирались. И она
продолжала лежать с книгой в руках, видя на раскрытой странице придуман
ную ею самой картину, между тем как жалобные звуки струн и кларнета влива
лись в открытое окно.
Потом она села, резко выпрямилась и, уже ни в чем не сомневаясь, захлопнула
книгу, встала с постели, вышла в соседнюю комнату и посмотрела вниз.
Негры кучкой сбились на лужайке Ц глазированный кларнет, гитара, забавн
ый пузатый контрабас. В тени, там, где аллея выходила на улицу, стоял автом
обиль. Музыканты исполнили одну пьесу, потом чей-то голос окликнул их из а
втомобиля, они пошли обратно по лужайке, и автомобиль, не зажигая фар, уеха
л. Теперь она уже не сомневалась Ц никто другой не станет исполнять под о
кном у дамы одну-единственную мелодию только для того, чтобы разбудить е
е и сразу же уехать.
Она вернулась в свою комнату. Книга обложкой кверху лежала на кровати, но
она подошла к окну, постояла между раздвинутыми занавесями, любуясь сере
бристо-черной землей и мирной ночью. Прохладный ветерок ласково обдувал
ее лицо и темные сложенные крылья волос. «Дикий зверь, дикий зверь», Ц пр
ошептала она, задернула занавеси, неслышными шагами спустилась по лестн
ице, нащупала в темноте телефон и, прикрыв ладонью звонок, позвонила.
Голос мисс Дженни прозвучал в ночи, как всегда, энергично и резко, ничуть н
е удивленно и без тени любопытства. Нет, домой он не вернулся, потому что т
еперь-то его наверняка благополучно заперли в тюрьму, если только город
ская полиция еще не разложилась до такой степени, что перестала выполнят
ь просьбы дам. Серенады? Это еще что за чушь? Зачем бы ему вздумалось испол
нять серенады? Ведь, исполняя серенады, он не может сломать себе шею, если
только кто-нибудь не прикончит его утюгом или будильником. И с какой стат
и она вообще о нем беспокоится?
Нарцисса повесила трубку и с минуту постояла в темноте, стуча кулаками п
о безгласному ящику телефона. Дикий зверь, дикий зверь.

В этот вечер у нее было три гостя. Один явился с визитом официально, второй
Ц неофициально, а третий Ц инкогнито.
Гараж, в котором стоял ее автомобиль, представлял собой небольшое кирпич
ное строение, окруженное вечнозелеными растениями. Одна его стенка была
продолжением садовой стены. За ней начиналась заросшая травою тропинка,
которая вела на другую улицу. Гараж стоял ярдах в пятнадцати от дома, и кры
ша его была на уровне окоп второго этажа, причем окна Нарциссиной спальн
и выходили прямо на его шиферную крышу.
Третий гость прошел по тропинке, забрался на стену, а с нее Ц на крышу гар
ажа и теперь лежал там в тени можжевельника, спрятавшись от лунного свет
а. Когда он явился, в комнате над гаражом было темно, и он лежал в своем укры
тии тихо, как животное, и с терпением животного, лишь изредка поднимая гол
ову и украдкой изучая окружающее.
Прошел целый час, а в комнате было темно. Вскоре на аллее появился автомоб
иль (он узнал его Ц он знал все автомобили в городе), и в дом вошел мужчина.
Прошел еще час, но в комнате все еще было темно, а автомобиль так и стоял на
аллее. Потом мужчина вышел из дома и уехал, и через минуту внизу погас свет
, а окно, под которым он лежал, осветилось, и сквозь прозрачные занавеси ем
у было видно, как она ходит по комнате и раздевается. Потом она исчезла из
поля его зрения. Но свет все еще горел, и он тихо, с бесконечным терпением л
ежал на крыше; лежал, когда еще через час возле дома остановился другой ав
томобиль, и трое мужчин с каким-то громоздким предметом прошли по аллее и
выстроились в лунном свете под окном; лежал, пока они проиграли свою мело
дию и ушли. Когда автомобиль уехал, она подошла к окну, раздвинула занавес
и и постояла немного, повернув к нему лицо, обрамленное темными крыльями
распущенных волос, и глядя прямо в его невидимые глаза.
Потом занавеси снова закрылись, и он опять мог только угадывать ее смутн
ые движенья. Потом погас свет, но он еще долго лежал ничком на крутом скате
крыши, неустанно бросая во все стороны быстрые, цепкие и ухватливые взгл
яды, подобные взгляду животного.

Дом Нарциссы был последним на их пути. Один за другим они объехали дома вс
ех остальных девиц и сидели в автомобиле, пока негры, стоя на газоне, играл
и на своих инструментах. В затемненных окнах показывались головы, иногда
зажигался свет, один раз их пригласили зайти, но Хаб и Митч скромно отказа
лись; из одного дома им вынесли закуску, а в другом их крепко обругал молод
ой человек, сидевший с девушкой на темной веранде. По дороге они потеряли
крышку сапуна, и теперь, продвигаясь от дома к дому, все по-братски выпива
ли вкруговую прямо из горлышка. Наконец они подъехали к дому Бенбоу и, сто
я под можжевельниками, сыграли свою мелодию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49