Человеку на втором портрете было около сорока лет. Но даже морщины, даже горбина сломанного носа, даже странный перехват волос толстыми струнами над ушами не могли скрыть потрясающего сходства. Незнакомец был похож на Ваньку чудовищно, до боли.— Мальчик всё увидит сам, — негромко произнёс проректор, похаживая меж колонн. Он говорил тихо, словно общался с самим собой. — Мальчик Шушурун должен знать, что мы тайно взяли у него образцы крови, и это оказалась та самая кровь, которую мы искали несколько столетий…«Что он там несёт? — Ваня попытался вслушаться в извивы шелестящей, будто чешуйчатой речи профессора Гендальфуса. — Какая ещё кровь?»—… поэтому открытие потрясло всех нас, — весьма тихо, слово за словом, выронил из точёных губ проректор Гендальфус. — Дело в том, что… у мальчика в жилах течёт кровь короля Мерлина.И произнёс совсем уже невозможное:— Я склоняюсь перед юным Величеством. Испрашиваю повелений у моего господина.На это, право, стоило посмотреть. Царицын и не догадывался, что гордоумный ведун Гендальфус Тампльдор способен так низко склонить перед кем-то свою огромную, белую, морщинистую голову.«Тут что-то серьёзное, — догадался Ванька. — Просто так этот тип не станет кланяться, это факт».Потрясающе. Секунд десять проректор стоял, замерев со склонённой головой… Ваня огляделся, мелькнула мысль: скорее, пока он опустил взгляд, надо действовать… Увы, никакого оружия на стенах не было. На письменном столе тоже ничего увесистого, только колбочки да пергаментные свитки.Кстати, не исключено, что в зале полным-полно притаившихся охранников, которые только ждут, когда Ваня бросится на проректора с кулаками. Спешить не будем, решил кадет. Тянуть время будем.— Простите… что Вам от меня нужно? — спросил Иванушка. Гендальфус поднял пожелтевшее от унижения лицо.— Мой юный король воцарится в этом замке, если пожелает. Мы искали наследника короля Мерлина очень долго… Целая лаборатория вела поиски отпрысков нашего солнцеподобного основателя. Неожиданно наследник прибыл сам… сбылось древнее пророчество, мальчик упал с небес в образе медвежонка. Я первым заметил этот особенный шрам… тот самый, что украшает висок юного короля… это наследственный знак Мерлина.Иванушка невольно потрогал старый шрам возле уха. Мама говорила, что в детстве маленький Ваня упал и рассёк висок о край медицинских весов. Шрам был маленький, но заметный. Ванька так привык к нему, что и позабыл давно…— Четыре родинки на запястье, в точности повторяющие пропорции светил в созвездии Лебедя. Это знак Эскалибура, поставленный Мерлину перед смертью. Этот знак хорошо виден на левой руке моего короля…Ванька не стал смотреть. Это уж слишком: профессор рассказывает, а мальчик разглядывает сам себя. Но Ваня знал, что какие-то родинки и правда понатыканы у него на левом запястье. Пятнышки попадали в поле зрения всякий раз, когда Ваня снимал или надевал наручные часы.Ну дела! Когда они успели изучить на нём все отметины? Может, ещё ссадину на коленке занесли в протокол? А пломбу в зубе посчитали?— Наконец, мы выяснили, что мой король не является сыном того мужчины, которого Ваше Величество привыкло считать своим отцом. Дело в том, что в девяностых годах прошлого века в России находился ныне покойный британский дипломат Джошуа Хекльберри, который, как мы только что выяснили, являлся незаконнорожденным сыном известного шотландского писателя и оккультиста Винса Скарлетта, чья бабка была замужем за великим колдуном Робертом, прямым пра-правнуком старшей дочери одной из внучек короля Мерлина, ведьмы Цецилии Роузбад. Итак, мы провели некоторую исследовательскую работу в России, опросили свидетелей, друзей Вашей матери… И выяснили, что настоящим отцом моего юного короля является сотрудник посольства Великобритании, который примерно за год до Вашего рождения при романтических обстоятельствах познакомился с прекрасной русской девушкой, матерью Вашего Величества….Ваня вздрогнул.А это уже дерзость. Что он там бредит, этот Гендальфус!Получается, Ванина мама изменила собственному мужу с каким-то британским дипломатом?Ванька опустил лицо, чтобы проректор не видел, как вспыхнули его щёки. Первый раз в жизни Ване в лицо говорили такую мерзость про его мать.Вообще-то русские офицеры таких слов не прощают.— Таким образом, по отцовской линии Ваше Величество восходит к королю Мерлину и кровь русской женщины в этом случае не препятствует престолонаследию, — произносил, кривя узкие красные губы, профессор Гендальфус. — Итак, мой юный король может взойти на свой трон, который оставался пустым так много столетий… Отныне замок принадлежит Вам, Ваше Величество. Надеюсь, старому Гендальфусу будет позволено остаться при дворе…Ваня спрятал за спину сжавшиеся кулаки. Он что, пытается сбыть мне этот поганый замок в обмен на моё настоящее родство? Эта самонадеянная горбоносая дрянь думает, что я сейчас соглашусь с тем, что моя мамочка, уже будучи замужем за батей, согласилась стать, извиняюсь за сильное выражение, славянской наложницей британского дипломата? Они что, правда, надеются, что я забуду отца и подпишусь под тем, что во мне течёт кровь каких-то там шотландских колдунов?— Всё-таки Вы не знаете русских, — пробормотал Ваня немного срывчивым голосом.— Простите, мой король? — Гендальфус подался вперёд, как бы переспрашивая…Ваня скрипнул зубами, проглотил зубастое слово, рвущееся наружу, и сказал негромко, почти бесцветно:— Что же… по-вашему получается, мой отец — британский дипломат? А ведь я своего отца хорошо знаю, и это другой человек.— Вы знаете всего лишь приёмного отца, мой король.— Я очень похож на отца внешне, — быстро сказал Ваня.— Ах, да разве это важно! — Гендальфус вдруг снова поднял голову на прежнюю недосягаемую высоту. — Ну даже если Вы не настоящий наследник Мерлина, поверьте, надо пользоваться шансом… По необъяснимой причине Ваш генетический код совпадает с кодом самого Мерлина! Это значит, что Верхновный совет Лиги вынужден объявить Вас наследником и единственным хозяином всего этого замка!Профессор сделал паузу и продолжил с особым чувством:— А про отца Вашего забудьте, он теперь в прошлом. Смотрите в завтрашний день! У Вас впереди — только роскошь, власть и почести!У Вани закружилась голова. Гендальфус Тампльдор смотрел на него в упор, и хотя веки белого волшебника были сомкнуты, мальчику казалось, что его слепит и протыкает сосредоточенный взгляд колдуна — плоский, скользкий, похожий на клинок, который медленно вдавливают в мозг…«Колдует, — понял Ваня. — Всё — обман. Он просто… хочет снять с меня… защиту!»— Итак, Вы согласны вступить на трон короля Мерлина? — тихо произнёс Гендальфус, вкручивая в голову мальчика холодное сверло магического взгляда.Ваня отступил на шаг.Вдруг, непонятно откуда, из тайного, затхлого подполья Ванькиной души высунулась гадким хвостом наперёд незнакомая, чуждая мысль: «А что? А представляешь… Целый замок… А ты притворись, будь хитрым… Сейчас отрекись от отца и станешь наследником Мерлина, а потом… а мы ещё посмотрим, ведь потом можно всё изменить… всегда можно повернуть назад… никогда не поздно… а сейчас такой шанс, другого не будет!»Мысль пролезла в мозг тоненьким игольчатым хвостиком и стала настырно в него вкручиваться:— А может быть… я и правда… наследник Мерлина? Глава 10.Наследство Мерлина Однако ж Мужика Змея не убедила.Мужик схватил обухИ говорит: «Хоть ты и в новой коже,Да сердце у тебя всё то же».И вышиб из гадюки дух. И. А. Крылов. Крестьянин и Змея А может быть… я и правда… наследник Мерлина? Разве Ваня произнёс это вслух? Гендальфус почему-то услышал. И нежно, ласково залил в юный мозг тягучую струйку мысленного мёда:— Этот замок — принадлежит Вам по праву. Ваша кровь дороже всего здешнего золота, Вы несёте гены величайшего Мерлина… Теперь понятно, откуда у Вас такая мощная интуиция, столь зрелый, холодный разум… Вы достойны трона, мой король.Какое странное, приятное чувство, точно рёбра сладко раздвинулись и дышится глубже? Может быть, и правда Ваня потому такой умный и ловкий, что в его жилах течёт кровь самого Мерлина?.. Стало горячо на сердце, он даже прижал руку к груди…Тут Ванькины пальцы коснулись чего-то тёплого, мягкого. Матерчатый кисет, который Царицын повесил на шею, когда улетал от Геронды.«Геронда, — вдруг вспомнил Иванушка. — Геронда всё знает. Почему он не открыл мне, что я наследник Мерлина?»И тут Ваня с поразительной ясностью осознал: да потому что никакой ты не наследник. Враки это всё. Лжёт поганый колдунище, нагло и зрелищно лжёт.В этот миг Царицын понял, что секунду назад чуть было не предал собственного отца. Отца, которого Ванька любит больше всех людей на свете. Отца, который лежит в эти минуты в ростовском госпитале — в длительной коме, на аппарате искусственного дыхания, уже четвёртый месяц лежит и не приходит в сознание… И не понятно, жив ли по-честному батя или уже не вернуть его к жизни.— А теперь слушайте, — негромко сказал Ваня, поднимая спокойный взгляд. — Мой отец никакой не британский дипломат и даже не сибирский шаман. Мой отец — капитан русских ВВС, командир штурмовой эскадрильи Денис Царицын. И я от своего отца никогда не отрекусь, запомните навсегда. Тем более ради вашего поганого замка. И вот ещё что. Не смейте вообще говорить о моей матери, ясно? Я Вас серьёзно предупреждаю, гражданин проректор.В ту же секунду рубиновый орден Звёздной лиги почему-то сорвался с Ванькиной груди — и, мелькнув кровавой искрой, звякнув об пол, побитым сверкающим паучком покатился к ногам проректора. А ещё, по странному совпадению, тесный златой перстень, подарок хитренького Ари Ришбержье, соскочил с пальца Царицына, точно палец этот намазали мылом, — и туда же, по полу кататься. «Что-то с меня все побрякушки осыпались, — весело подумал Иванушка. — Знать, скоро осень».Гендальфус потемнел, даже руки его моментально сделались синеватыми.— Довольно, — с досадой сказал он, оборачиваясь вбок… и Ваня увидел, что внезапно из воздуха, из пустоты вышагивают невидимые раньше люди: неужто… Колфер Фост! Ну точно… Ах, вот и профессор Мак-Нагайна с недовольным лицом, украшенным свежим синяком работы мастера Тихогромова… И Войцех Шпека здесь: быстро шагнул навстречу проректору из пустоты, из воздуха — на ходу кивает, что-то чиркает в блокноте:— Да, да, я понял, господин проректор… Я вижу, это совершенно невозможно…— Признаю, господин проректор, я был не прав, — вихляясь, совершенно не глядя на Ванечку, Колфер Фост подходит к проректору, мелко кланяется и закладывает руки в тесные джинсовые карманы на заднице.— Не думал, что случай настолько тяжёлый… Совершенная косность разума. Ну, теперь можно подписывать приговор…— Подписать приговор нам несложно, — холодно прошелестела Мак-Нагайна, поворачиваясь к Ване костлявой спиной. Про него позабыли, точно он был любопытный экспонат, который только что закончили изучать и теперь, накрыв защитной плёнкой, отставили в угол. — У мальчишки хорошие данные. Уничтожить его — минутное дело, но мне кажется, это ненаучно… Нам хотелось всё-таки снять с него защиту и перековать…— И это ваша хвалёная универсальная метода снятия русской защиты? — проскрипел Гендальфус, закидывая голову к потолку. — И что мы видим? Нулевой результат!— Это особый случай… — промямлил Колфер Фост, пытаясь улыбаться напряжённым лицом.— За мальчиком кто-то стоит, это очевидно.— Конечно, стоит, — сурово оборвал проректор. — За него там просят, это дураку понятно.Ведьмаки переглянулись меж собой. Видимо, особенный смысл таился в этих словах.— Ну просят, и что теперь? — нехорошо улыбнулся проректор Гендальфус. — Какая разница? Наша метода должна пробивать такие молитвенные заслоны! А иначе — как Вы планируете работать в России? Там сплошные защиты, там за каждого голодранца кто-нибудь просит! Ладно, уберите русского, от него плохо пахнет… Весь мокрый, ф-фу!Величаво расправив крылья плаща, проректор Гендальфус Тампльдор двинулся к письменному столу. А к Царицыну шагнул из пустоты, точно сбросив плащ-невидимку, некто коренастенький, с блестящим черепом: чёрный ствол «Беретты» нацелен Ване в живот, а злобные стёклышки пенсне подрагивают.— Руки на голову! Без фокусов, мальчик…Это Рюд фон Бетельгейзе, радостно потирая пальцы, командует охранникам:— Взять его, осторожненько под руки. И оружие, посмотрите, должно быть оружие.Верзилы в плащах мигом истыкали Ваню ручными метал-лоискателями, оборвали все пуговицы, один даже в рот заглянул, больно сдавив челюсть пальцами, точно щипцами… Но к великому удивлению лысого Рюдегера, никакого оружия при задержанном подростке не обнаружилось.— То есть вообще ничего? Даже кинжала нет? — хмурясь, спросил он у охранника, который едва не сломал Ваньке рёбра, щупая под мышками в поисках потайной кобуры.Зато содержимое Ванькиного рюкзака порадовало господина фон Бетельгейзе: вывалив на пол пластиковые папочки с личными делами Петруши и Аси Рыковой, Джорджа Мерло и Бена Фенина, лысый радостно подмигнул Ване поверх стекляшки:— Детдомовцами интересуемся, да? Шпионим понемногу, не так ли?— Ага, — сказал Ваня отрывисто.— Поня-ятно. Лавры Штирлица не дают покоя русской мелюзге. А это что такое? — улыбнулся Бетельгейзе, извлекая из рюкзака пудовую гирю генерала Еропкина.— А чтобы зарядку делать, — угрюмо сообщил русский кадет Царицын.«Вот так выглядит настоящий провал, — думал он. — Они следили за нами в Лабруисе… И когда мы говорили с проректором, в зале была куча народу, но я почему-то их не видел. Вот что значит недооценивать противника…»— Но почему… почему мы не можем зацепить этого щенка? — сетовала тем временем раздражённая Мак-Нагайна.— Потому что детей сложнее околдовать, — ответил Гендальфус. — Наши противники в Москве не так уж глупы. Они неслучайно прислали к нам детей. А знаете почему? Взрослые люди грешны, и через эти грехи мы можем легко выявить и уязвить взрослых агентов Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66