Одним из таких
принципиальных, методологических вопросов моделиро-
вания является вопрос о правомерности выделения той
или иной свяаи в качестве основы модели. В данном слу-
чае возникает вопрос, допустимо ли принять в качестве
основы анализа динамики когнитивной структуры взаи-
модействие двух элементов. Не задается ли уже этим
фактом крайняя ограниченность предложенной модели?
Складывается впечатление, что такая изолированная па-
ра когниций, какая рассматривается :при объяснении воз-
9 131
йикновения несоответствия, весьма слабо поддается
в дальнейшем сопряжению ее с другими элементами ког-
нитивной структуры, и это практически не позволяет пе-
рейти к сложным системам взаимодействия когнитивных
элементов. Несмотря на относительно хорошую, как
справедливо отмечает В. П. Трусов [47], по сравнению
с другими теориями соответствия разработку теории дис-
сонанса, несмотря на длительную историю ее продуктив-
ного существования (если иметь в виду многочисленность
экспериментов), вопрос так никогда и не был перенесен
в плоскость рассмотрения содержания диссонанса при
учете всей системы когнитивных элементов, образующих
когнитивную структуру человека.
Наконец, серьезные возражения сохраняются и в от-
ношении психологики, вводимой как обязательный ком-
понент .при утверждении основного принципа теории дис-
сонанса. Предложенная Абельсоном и Розенбергом по-
пытка более тщательной разработки ее проблем дала
лишь более или менее формализованные констатации
суждений здравого смысла, обыденной житейской психо-
логии.
Поставив важный вопрос о том, что люди в пов-
седневных .поступках руководствуются необязательно
требованиями логики, но иными <резонами>, Абельсон и
Розенберг, естественно, не сделали эти резоны более
строгими. Поэтому сакраментальная формула <не-Х
следует из У> остается допускающей слишком произ-
вольные толкования. Д. Катщ справедливо отмечает, что
психологический уровень несоответствий (наряду с логи-
ческим уровнем и уровнем бессознательного), обнару-
женный в теории диссонанса, сам по себе, конечно, зна-
чим, поскольку позволяет индивиду как бы <взвешивать>
несоответствие в сопоставлении с его личным опытом, со-
циальной позицией, принимаемыми ценностями и т. Ду
однако он также не выводит за пределы чисто когнитив-
ной сферы как <вместилища> этих несоответствий. Катц
пишет, что и здесь несоответствие предстает как <конф-
ликт неконгруэнтных элементов>, в то время .как за бор-
том остается вопрос <об исторических силах, ответствен-
ных за этот конфликт> [129, 182]. Хотя и в весьма свое-
образной форме, но Катц приходит здесь к требованию
более внимательного исследования <объективной среды>.
Теория диссонанса, как все когнитивные теории, этот
вопрос просто не ставит: противоречия внутри когнитив-
132
ной системы человека вообще не анализируются с точки
зрения того, какие реальные противоречия.-окружаю-
щего мира нашли в них свое отражение (если, конечно,
покинуть область повседневного обихода и попытаться
проанализировать существенные характеристики этой
<среды>).
По-видимому, довольно слабым утешением для теории
когнитивного диссонанса могут служить слова Дойча и
Краусса, завершающие анализ идей Фестингера: <Не-
сомненно, Фестингер скорее интересен, чем прав. И по-
добное отношение к нему совершенно разумно. На со-
временном этапе развития социальной психологии никто
не бывает <прав> на длительный срок. Срок жизни лю-
бой теории очень краток> [99, 76]. Теория диссонанса
стимулировала большое количество исследований и об-
ратила внимание на ряд интересных закономерностей,
особенно в области психологического анализа конфликта.
Главная же задача-объяснение мотивации человеческо-
го поведения-оказалась невыполненной. Ложность ис-
ходных общеметодологических позиций, восходящих
к такому пониманию природы активности, когда детер-
минация ее реальными характеристиками социальной
среды признается лишь формально, без содержательного
рассмотрения этих характеристик, помешала формули-
рованию удовлетворительных результатов. Общая огра-
ниченность теорий соответствия, отсутствие попыток
выйти за пределы только когнитивной организации чело-
века в более широкую область социальных условий его
существования, не позволила и при дальнейшем их раз-
витии преодолеть этот рубеж.
Логика развития этих теорий в рамках принятой коя-
целтуальной схемы не обнаруживает выходов в сферу со-
циальной реальности и в других вариантах подхода. По-
иски устремляются совсем в другую сторону, они направ-
лены на совершенствование теорий внутри принятых еди-
ных рамок постановки проблемы. В частности, поиск на-
правлен на совершенствование анализа самой природы
когнитивного несоответствия, на максимально более точ-
ное его описание. В этом отношении новый материал да-
ет следующая из теорий соответствия.
1ЭЗ
ТЕОРИЯ КОНГРУЭНТНОСТИ
Ч. ОСГУДА и П. ТАННЕНБАУМА
Термин <конгруэнтность>, введенный Осгудом и Тан-
ненбаумом, является синонимом термина <баланс> Хай--
дера или <консонанс> Фестинтера. Пожалуй, наиболее-
точным русским переводом слова было бы <совпадение>,
но сложилась традиция употреблять термин .без перево-
да. Впервые .концепция конгруэнтности была изложена
в 1955 г., причем создана и разработана она была неза-
висимо от Хайдера и Фестингера. Главное отличие тео-
рии Осгуда и Танненбаума от других теорий соответствия
заключается в том, что делается попытка предсказать из-
менение отношения (или аттитюда), которое произойдет
у личности под влиянием стремления установить соответ-
ствие внутри ее когнитивной структуры, не к одному, а
одновременно к двум объектам, если речь идет о триаде-
Чаще всего областью практического применения теория
является область массовых коммуникаций, поэтому все
примеры приводятся обычно из этой сферы. Даны, как
всегда в таких примерах: Р-реципиент, К.-коммуни-
катор, О-информация о каком-либо объекте, даваемая
коммуникатором реципиенту. Если реципиент позитивно
оценивает коммуникатора, который вдруг дает позитив-
ную оценку какому-то явлению, которое сам реципиент
оценивает негативно, то в когнитивной структуре этого>
реципиента возникает ситуация неконгруэнтности; два
рода оценок - моя собственная и позитивно мною вос-
принимаемого коммуникатора-не совпадают.
Согласно Осгуду и Танненбауму, в отличие, напри-
мер, от Хайдера, выход из этой ситуации-одновремен-
ное изменение отношения реципиента и к коммуникатору,
и к объекту. По терминологии Осгуда и Танненбаума,
хайдеровским <позитивным отношениям> здесь соответст-
вуют <ассоциативные утверждения>, а <негативным от-
ношениям> - <диссощиативные утверждения>. Эти тер-
мины вводятся потому, что методика, которая применя-
ется Осгудом для установления направления изменения
отношения, связана именно с измерением этих двух ти-
пов утверждений. Это хорошо известная методика семан-
тического дифференциала, примененная Осгудом
(1942 г.) при изучении синестезии, социальных стереоти-
йов (1946 г.) и проверенная позднее в эксперименте Тан-
неябаумом применительно к теории конгруэнтности.
134
Создавая методику семантического дифференциала,
Осгуд работал в специфической области психологии -
в области исследования значений или, более точно, в его
терминологии <прагматических значений>. Любопытно
отметить, что, хотя проблематика, которая интересовала
Осгуда уже в то время, была довольно традиционной
проблематикой когнитивизма, сам подход его во многих
случаях несет явную печать бихевиоризма. Разрабаты-
ваемая Осгудом техника измерения значений прямо свя-
зывается самим автором с теориями научения, в частно-
сти само значение понимается как важнейшая перемен-
ная поведения [159, 32]. Вместе с тем сам же автор
апеллирует и к <менталистской> точке зрения на значе-
ние, а в дальнейшем приходит к построению теории,
прочно вписывающейся в чисто когнитивистскую тради-
цию. Этот факт является еще одной иллюстрацией раз-
мывания границ между теоретическими подходами, ко-
торое происходит в реальной исследовательской прак;
тике.
Осгуд опирался на тот факт повседневной жизни, что
человек постоянно сталкивается с такой ситуацией, что
стимул, как некоторый знак, и стимул, как некоторый
объект, никогда не совпадают. Поэтому перед человеком
всегда встает проблема, при каких условиях стимул-знак
вызывает те же самые реакции, что и стимул-объект..,
Осгуд предположил, что .реакции на знак <предположи-
тельно зависят от предшествующего ассоциирования зна-
ка с означаемым> [159, 56-58]. Было важно разработать
методику, которая была бы пригодна длй выявления от-
ношения испытуемого к объекту на основании его отно-
шения к знаку. Методика семантического дифференциала
обеспечивала количественное и качественное индексиро-
вание значений при помощи особых шкал. Было высказа-
но предположение, что если индивид воспринимает знак
<опасность>, то у него возникают такие же формы эмо-
циональных реакций, .как и реакции, вызываемые объек-
том, представляющим опасность. Методика предназна-
чалась для исследования субъективного значения поня-
тий. Испытуемому предъявляются в виде биполярных
прилагательных-антонимов наборы альтернативных вер-
бальных ответов, которые представляют собой концы кон-
тинуума, разделенного на семь ступеней. Далее употреб-
ление методики известно: испытуемый отмечает позицию
на шкале, которая наиболее полно соответствует направ-
135
лению и интенсивности его суждений. При этом важно
заметить, что методика позволяет фиксировать и направ-
ление, и интенсивность отношения. При помощи фактор-
ного анализа из 12 пар прилагательных были выделены
три труппы факторов: оценки (хороший - плохой), ак-
тивности (активный - пассивный), силы (сильный -
слабый). Легко видеть, что семантический дифференци-
ал имеет дело не с денотативными значениями, а с конно-
тациями, или, как говорит Осгуд, <с эмотивными>, <ме-
тафорическими> значениями [159, 26]. Так, например,
слово <молоток> может быть коннотативно интерпрети-
ровано как <твердый>, <тяжелый>, <холодный> гораздо
скорее, чем при помощи определения из словаря - <ин-
струмент для забивания гвоздей>. По существу здесь ис-
следуется именно не семантика, а эмоциональная окра-
ска значений, хотя метод, как ни парадоксально, называ-
ется <семантическим дифференциалом>.
Хорошо известно, что методика семантического диф-
ференциала удобна в том смысле, что помогает прямым
замером измерить отношение испытуемого к социальным
объектам. В отличие от традиционных методик шкалиро-
вания здесь от испытуемого не требуется выразить свое
отношение к объекту через согласие или несогласие с
предлагаемыми суждениями. Он производит эту оценку
сам, при помощи биполярных определений. В практике
американских исследований семантический дифференци-
ал (применялся многократно, например в экспериментах
при оценке политических ораторов и др. Важнейшим
условием корректного применения методики является
правильный подбор биполярных оценочных пар, для чего
Осгудом разработана специальная теория <семантиче-
ского пространства значений> (которое и образуется на-
бором семантических шкал, состоящих из .пар прилага-
тельных). Не вдаваясь сейчас в подробности содержания
этой теории, отметим лишь, что она включает в себя сле-
дующие основные идеи: а) возможность определить ме-
сто каждого значения в некотором семантическом про-
странстве: собственно, <семантическая дифференциация>
и есть последовательное сведение понятия к точке в мно-
гомерном семантическом пространстве; б) возможность
вычисления расстояний между значениями (различие в
значении двух понятий и есть функция различий их соот-
ветствующих положений в одном и том же пространстве);
в) возможность зафиксировать сдвиг значений слов при
136
вхождении их в словосочетания. Именно эти принципы
теории позволяют использовать методику семантическо-
го дифференциала в контексте теории конгруэнтности.
Обосновывая возможность перехода от идеи семанти-
ческого пространства ,к измерению отношений, Осгуд пи-
сал: <Точка в,пространстве, служащая нам операциональ-
ным определением значения, имеет два основных свойст-
ва - направление от начальной точки и расстояние от
начальной точки. Мы можем рассматривать эти свойст-
ва как качество и интенсивность значения соответствен-
но> [159, 4]. И хотя, по мнению автора, принцип кон-
груэнтности не зависит непосредственно от семантиче-
ского дифференциала как вида измерительного инстру-
мента, последний все же может быть применен и при
исследовании конгруэнтности, поскольку <до той степени,
до которой семантический дифференциал служит мерой
познавательных событий, он является <естественным>
средством проверки принципа> [159, 31].
В отличие от теорий Хайдера и Ньюкома теория Осгу-
да и Танненбаума делает два предположения, которые
позволяют прогнозировать исходы дисбалансных состоя-
ний. 1. Дисбаланс в когнитивной структуре? (в частно-
сти, в его аттитюдах) зависит не только от общего знака
отношения Р к К и К к О, .но и от интенсивности этого
отношения. Так, отношение может быть положительным,
но различным по степени (можно что-то или кого-то
<сильно любить>, просто <любить> и т. д.). С точки зрения
Осгуда, различная интенсивность отношения тоже может
привести к возникновению <неконгруэнтных ситуаций>.
Логично в этом случае ввести процедуру измерения имен-
но этой интенсивности отношений, для чего и можно ис-
пользовать методику семантического дифференциала.
2. Восстановление баланса может быть достигнуто не
только за счет изменения знака отношения Р к одному из
членов триады, но и путем изменения и интенсивности, и
знака, причем одновременно к обоим членам триады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41