https://wodolei.ru/catalog/sistemy_sliva/dlya-dushevyh-kabin/
Если армия Агапета не справится, Видессу грозит оказаться втянутым в настоящую войну.
А от такой угрозы даже Анфим не сможет отмахнуться – по крайней мере, Крисп на это надеялся.
* * *
Крисп все больше привыкал обходиться без Анфима, принимая важные решения. Петроний жил так годами. Но Петроний был Севастократором, членом императорской семьи и обладал авторитетом, зачастую превосходившим авторитет Анфима. Криспу же, который был всего лишь вестиарием, приходилось куда труднее убеждать людей в своей правоте.
Присутствие Дары на встрече с Агапетом помогло перетянуть генерала на их сторону. Но нередко случалось так, что Крисп был вынужден лезть к чиновникам в их собственные берлоги. И, как бы ему ни хотелось, он не мог привести императрицу с собой.
– Искренне сожалею, почитаемый и почтенный господин, но без подписи или печати его императорского величества я не могу принять новый закон о дополнительных распоряжениях к завещанию, – заявил ему некий Явдай, один из помощников логофета казны.
– Но вы же сами о нем просили! – изумился Крисп. – Вот ваш собственный меморандум! – Он помахал пергаментом перед носом у Явдая. – Это хороший закон, справедливый! Он пойдет стране только на пользу.
– Я совершенно с вами согласен, но для того, чтобы он был принят, необходима печать или подпись. Это тоже закон, и я не смею его нарушить.
– Его величество нынче почти ничего не подписывает, – тихо проронил Крисп. Чем больше он наседал на Анфима, тем меньше тот поддавался; такой принцип защиты был бы достоин восхищения, защищай Автократор нечто более благородное, нежели свое право на абсолютную лень. – Но, уверяю вас, у меня достаточно власти, чтобы велеть вам принять закон!
– К сожалению, вынужден с вами не согласиться. – Как почти все казначеи, с которыми Криспу доводилось общаться, Явдай обладал буквалистским складом ума. – Я должен следовать букве закона, а не духу его, ибо дух по определению поддается различным интерпретациям. Без формального одобрения императора я ничего делать не буду.
Крисп чуть было не послал его в лед. Но сдержался. Как же убедить Явдая сделать то, что казначей и сам признавал справедливым?
– А может, не будем называть это новым законом? – подумав, предложил Крисп. – Давайте назовем его просто поправкой. В таком случае моего распоряжения будет достаточно?
Явдай отрешенно уставился вдаль.
– Полагаю, с точки зрения технической будет вполне корректно определить проект как поправку к существующему закону. Правда, составлена бумага иначе, однако ее можно переработать и подать в виде пересмотренной статьи нынешнего уложения о завещаниях. А для пересмотра статьи не требуется ни подписи, ни печати. – Казначей просиял, глядя на Криспа. – Благодарю вас, почитаемый и почтенный господин! Вы нашли остроумное решение сложной проблемы, обойдя при этом не только недостатки нынешней законодательной процедуры, но и трудности, вызванные упрямством Автократора.
– Э-э… Да. – Крисп поспешил откланяться. Беседы с высокопоставленными функционерами напоминали ему о недостатках собственного образования. Он умел читать и писать, складывать и вычитать, но по-прежнему чувствовал себя неуверенно, когда люди загружали свою речь учеными словами исключительно ради удовольствия их произнести. Зачем напускать такого туману? Почему бы прямо не сказать, что ты думаешь и что собираешься делать? Но по крайней мере он понял, что Явдаю его план пришелся по душе. И на том спасибо.
Он пожаловался Даре, вызвавшей его после полуночи:
– Просто зло берет от этой волокиты, через которую приходится проходить каждый раз, как только хочешь чего-то добиться. Я не могу вечно выдумывать новые окольные пути, чтобы обойти Анфима, и из-за этого страдает дело. Если бы только Анфим…
Крисп осекся. Ему не следовало говорить об Автократоре, лежа в постели Ацфима с его императрицей. Но иногда его охватывало такое отчаяние, что не было сил удержаться.
Дара положила ладонь на голую Криспову грудь, ощущая, как сердцебиение приходит в норму после соития.
– Не пренебрегай он мною, ты бы здесь не лежал, – заметила она с улыбкой. – И все-таки я прекрасно тебя понимаю. Я, как и ты, надеялась, что без дяди Анфим начнет править сам. Но теперь…
– Но теперь ему так надоели мои попытки приучить его к власти, что он не хочет делать даже ту малость, которую делал раньше. – «И, кстати, именно ты заставляла меня давить на него», – подумал Крисп. Однако оставил эту мысль при себе. Дара как могла радела о своем муже и об интересах империи. Не останься Анфим равнодушен к ее стараниям, все было бы прекрасно.
– Забудь на время об Анфиме, – шепнула Дара, испытывая, очевидно, такое же чувство неловкости. Она прижала его к себе. – Может, попробуем еще разок, по-быстрому?
Крисп повиновался. Императрице «нет» не говорят. Потом он встал и оделся. «Превратившись, таким образом, из любовника обратно в вестиария», – подумал он не без досады. Выскользнув из императорской спальни, Крисп захлопнул за собою дверь. Пошел было в свою комнату, но по пути передумал и решил перекусить; И направился по коридору к кладовой.
Возвращаясь назад с полным ртом, набитым булочкой с медом, Крисп увидел голову без тела, плывущую навстречу ему по воздуху. Челюсть у него отвисла; кусок булочки выпал изо рта и смачно шлепнулся на пол. Крисп остолбенело застыл на месте, выпучив глаза. И пока он так стоял, охваченный ужасом, не в силах вскрикнуть и убежать, Крисп узнал голову. Она принадлежала Анфиму.
Голова тоже узнала его – и заговорила, подмигнув. Крисп нахмурился, прислушиваясь к ее беззвучным словам.
– У меня тебя накормили бы повкуснее, – вроде бы сказала она.
– П-пожалуй, ваше величество, – выдавил Крисп. А сам подумал: если Анфим в состоянии выдать такой фокус по пьянке, он и впрямь становится незаурядным магом. А вслух добавил:
– Вы напугали меня до смерти.
Императорская голова ухмыльнулась. Взглянув на нее повнимательнее, Крисп обнаружил, что она просвечивает. Ему немного полегчало: перестало мерещиться безголовое тело Анфима, лежащее на кушетке вповалку между дружками. Он попытался улыбнуться в ответ.
По-прежнему ухмыляясь, Автократор – вернее, присутствующая его часть – проплыл мимо Криспа. Голова приблизилась к двери императорской спальни. Крисп решил, что сейчас она пройдет сквозь дерево. Случись такое несколькими минутами раньше… Крисп поежился. Он знал, что увидела бы голова.
Но, вместо того чтобы просочиться, подобно призраку, сквозь закрытые двери, проекция императорской головы долбанулась о них со стуком, который, несмотря на свою нематериальность, был, очевидно, довольно болезненным, судя по выражению слегка туманного лица и словам, вырвавшимся изо рта.
Крисп еле удержался от смеха; возможно, Анфим и превращался в могущественного мага, но беспечным как был, так и остался.
– Хотите, я открою вам дверь, ваше величество? – вежливо поинтересовался Крисп.
– А пошел ты! – рявкнула Анфимова голова. Через мгновение она исчезла.
Крисп, прислонившись к стене, глубоко и медленно вздохнул. А после обратил внимание на свою липкую правую ладонь: он и сам не помнил, когда умудрился расплющить булочку с медом в бесформенный блин. Швырнув его на пол, Крисп пошел в кладовую за водой, чтобы вымыл руку. Вторую булочку он брать не стал. У него пропал аппетит.
* * *
Один из халогаев, стоящий на часах возле императорской резиденции, обернулся и заметил Криспа, шедшего по коридору.
– Там к тебе пришли! – крикнул северянин.
– Спасибо, Нарвикка. Сейчас выйду. – Крисп положил кипу выстиранных туник, которую нес в спальню, и вышел на крыльцо. Несколько раз моргнул, щурясь от ослепительного солнечного света.
Изнуренный человек, сидящий верхом на изнуренной лошади, был ему незнаком.
– Я Крисп, – сказал он. – Чем могу служить?
Изнуренный всадник приложил палец к полям своей соломенной шляпы:
– Меня зовут Басе, почитаемый и почтенный господин. Я императорский гонец. Боюсь, я привез вам плохие вести.
– Что ж, давай, выкладывай. – Крисп старался не выдать волнения, гадая про себя, что же стряслось на сей раз. Воображение подсказало уйму вариантов: землетрясение, чуму, голод, восстание, даже вторжение иакуранцев, несмотря на договор о мире.
Но Басе имел в виду плохие новости для Криспа лично, а не для империи.
– То золото, что вы послали своей сестре и зятю, почитаемый и почтенный господин… – Гонец облизал губы, пытаясь сообразить, как бы выразиться поделикатнее. И в конце концов рубанул правду-матку напрямик:
– Мы не смогли передать золото по назначению, господин, поскольку от деревни мало что осталось после того, как эти подлые варвары, которые вроде нам были союзники, прошли через нее. Мне очень жаль, почитаемый и почтенный господин!
До Криспа откуда-то издалека донесся его собственный голос, сказавший: «Спасибо». Басе сунул ему в руку кожаный мешочек, заставил пересчитать золотые монеты и поставить подпись под распиской. Императорский вестиарий был слишком значительным лицом, чтобы его обсчитывать. Курьер поскакал прочь. Крисп, стоя на крыльце, провожал его взглядом. Евдокия, Домок и две маленькие девочки, которых он никогда не видел… И уже не увидит.
Нарвикка, подойдя к нему, положил на плечо большую ладонь.
– Их время пришло – время, отмеренное судьбой, так что не горюй о них, – сказал халогай. – Если была на то воля богов, твои родные захватили с собой своих врагов, чтобы те служили им вечно в загробном мире. Да будет так!
– Да будет так, – согласился Крисп. Дикие боги северян и их фаталистический взгляд на мир никогда не привлекали его, но теперь он вдруг страстно возжелал, чтобы у его близких были слуги в загробной жизни – слуги, которых они убили своими собственными руками. Это было бы только справедливо, и если справедливости в этом мире не дождаться, то оставалось надеяться, что она восторжествует в мире ином.
Но правда ли, что время их отмерено судьбой? Не был бы Домок таким гордецом.., не заключил бы Петроний опрометчивую сделку с Арвашем.., послушался бы Анфим разумного совета и послал бы войска на север, пока не поздно, – послушался бы он хоть раз в жизни, сволочь такая!..
Мысль об упрямстве императора наполнила Криспа бешеной яростью. Он сжал кулаки. И только тогда заметил, что по-прежнему держит кожаный мешочек с деньгами. Он протянул его Нарвикке:
– Возьми. Видеть эти монеты больше не могу!
– Я возьму. Разделю их с другими парнями. – Халогай кивнул на остальных охранников, наблюдавших за ним и Криспом. – Каждый из нас возьмет по кусочку твоего горя себе.
– Как хочешь, – машинально ответил Крисп. Но в душе, охваченной яростью и болью, что-то все-таки отозвалось на слова халогая. Крисп отрешенно выдавил:
– Спасибо. Вы очень добры.
Массивные плечи Нарвикки приподнялись и опустились внутри кольчуги.
– Мы сделали бы то же самое для каждого из нас. Мы сделаем это для друга. – И, словно ребенка, халогай развернул Криспа кругом, легонько подтолкнув к императорской резиденции. – Там есть вино. Выпей – чтобы вспомнить их или забыть, как захочешь.
– Спасибо тебе, – повторил Крисп. Ноги бессознательно повели его в заданном направлении, к кладовой.
Не успел он дойти туда, как из комнаты в коридор вышел Барсим и уставился на него. Позже, вспоминая взгляд евнуха, Крисп пытался угадать, что же означало его выражение. Барсим, казалось, хотел промолчать из вежливости, но потом все-таки спросил:
– Прошу прощения, Крисп! Что-то случилось?
– Можно сказать и так, – резко отозвался Крисп. – В деревне, где я вырос. Моя сестра, ее муж, мои племянницы… Арваш Черный Плащ напал на деревню… – Крисп умолк, не в силах договорить.
К его удивлению, глаза Барсима наполнились слезами.
– Прими мои соболезнования, – сказал постельничий. – Родных терять тяжело. Нам, евнухам, это известно, лучше, чем кому-либо другому; поскольку наследников у Нас быть не может, дети наших родственников становятся вдвое дороже.
– Понимаю. – Крисп впервые всерьез задумался о том, какой стойкости требовала от евнухов жизнь после того, как их изувечили. Воин, пожалуй, позавидовал бы такому мужеству; но большинство людей относились к ним с насмешливой брезгливостью.
Мысли о незавидном положении Барсима помогли Криспу собраться с духом.
– Если хочешь отдохнуть сегодня, – продолжал евнух, – мы с коллегами поработаем за тебя. Принимая во внимание обстоятельства, Автократор вряд ли будет возражать… л – Принимая во внимание обстоятельства, я плевать хотел, будет он возражать или нет! – взорвался Крисп Увидав, как Барсим недоуменно разинул рот, Крисп опомнился:
– Не обращай внимания. Извини. Ты просто не знаешь всех обстоятельств. Спасибо за предложение. Возможно, я им воспользуюсь.
Барсим поклонился.
– Разумеется, – сказал он, не в силах, однако, скрыть своего неодобрения и шока.
– Извини, пожалуйста, – повторил Крисп. – Мне не следовало набрасываться на тебя. Ты ни в чем не виноват.
– Ладно, – натянуто проговорил евнух. Крисп продолжал извиняться, пока не увидел, что постельничий и вправду оттаял. Неловко потрепав Криспа по плечу, Барсим предложил:
– Может, выпьешь вина, чтобы на душе чуть-чуть полегчало?
Коль скоро и халогай, и евнух давали один и тот же совет, очевидно, имело смысл к нему прислушаться. Крисп залпом выпил первую чашу, вторую – немного медленнее, начал наливать третью… И остановился. Он собирался напиться, чтобы забыться, но внезапно решил, что помнить все же лучше. Сунув в кувшин пробку, Крисп поставил его обратно на полку.
Тени в саду становились длиннее. Вино ударило Криспу в голову. Он зевнул. «Раз мне не нужно ухаживать за их величествами, можно пойти соснуть, – подумал он. – Если будет на то воля Фоса, утром, когда я проснусь, боль немного утихнет».
Он вошел в свою спальню, обливаясь потом от вина и влажного летнего зноя. Слишком жарко, чтобы спать в одежде, решил Крисп и стащил с себя тунику, как ни пыталась она прилипнуть к, телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
А от такой угрозы даже Анфим не сможет отмахнуться – по крайней мере, Крисп на это надеялся.
* * *
Крисп все больше привыкал обходиться без Анфима, принимая важные решения. Петроний жил так годами. Но Петроний был Севастократором, членом императорской семьи и обладал авторитетом, зачастую превосходившим авторитет Анфима. Криспу же, который был всего лишь вестиарием, приходилось куда труднее убеждать людей в своей правоте.
Присутствие Дары на встрече с Агапетом помогло перетянуть генерала на их сторону. Но нередко случалось так, что Крисп был вынужден лезть к чиновникам в их собственные берлоги. И, как бы ему ни хотелось, он не мог привести императрицу с собой.
– Искренне сожалею, почитаемый и почтенный господин, но без подписи или печати его императорского величества я не могу принять новый закон о дополнительных распоряжениях к завещанию, – заявил ему некий Явдай, один из помощников логофета казны.
– Но вы же сами о нем просили! – изумился Крисп. – Вот ваш собственный меморандум! – Он помахал пергаментом перед носом у Явдая. – Это хороший закон, справедливый! Он пойдет стране только на пользу.
– Я совершенно с вами согласен, но для того, чтобы он был принят, необходима печать или подпись. Это тоже закон, и я не смею его нарушить.
– Его величество нынче почти ничего не подписывает, – тихо проронил Крисп. Чем больше он наседал на Анфима, тем меньше тот поддавался; такой принцип защиты был бы достоин восхищения, защищай Автократор нечто более благородное, нежели свое право на абсолютную лень. – Но, уверяю вас, у меня достаточно власти, чтобы велеть вам принять закон!
– К сожалению, вынужден с вами не согласиться. – Как почти все казначеи, с которыми Криспу доводилось общаться, Явдай обладал буквалистским складом ума. – Я должен следовать букве закона, а не духу его, ибо дух по определению поддается различным интерпретациям. Без формального одобрения императора я ничего делать не буду.
Крисп чуть было не послал его в лед. Но сдержался. Как же убедить Явдая сделать то, что казначей и сам признавал справедливым?
– А может, не будем называть это новым законом? – подумав, предложил Крисп. – Давайте назовем его просто поправкой. В таком случае моего распоряжения будет достаточно?
Явдай отрешенно уставился вдаль.
– Полагаю, с точки зрения технической будет вполне корректно определить проект как поправку к существующему закону. Правда, составлена бумага иначе, однако ее можно переработать и подать в виде пересмотренной статьи нынешнего уложения о завещаниях. А для пересмотра статьи не требуется ни подписи, ни печати. – Казначей просиял, глядя на Криспа. – Благодарю вас, почитаемый и почтенный господин! Вы нашли остроумное решение сложной проблемы, обойдя при этом не только недостатки нынешней законодательной процедуры, но и трудности, вызванные упрямством Автократора.
– Э-э… Да. – Крисп поспешил откланяться. Беседы с высокопоставленными функционерами напоминали ему о недостатках собственного образования. Он умел читать и писать, складывать и вычитать, но по-прежнему чувствовал себя неуверенно, когда люди загружали свою речь учеными словами исключительно ради удовольствия их произнести. Зачем напускать такого туману? Почему бы прямо не сказать, что ты думаешь и что собираешься делать? Но по крайней мере он понял, что Явдаю его план пришелся по душе. И на том спасибо.
Он пожаловался Даре, вызвавшей его после полуночи:
– Просто зло берет от этой волокиты, через которую приходится проходить каждый раз, как только хочешь чего-то добиться. Я не могу вечно выдумывать новые окольные пути, чтобы обойти Анфима, и из-за этого страдает дело. Если бы только Анфим…
Крисп осекся. Ему не следовало говорить об Автократоре, лежа в постели Ацфима с его императрицей. Но иногда его охватывало такое отчаяние, что не было сил удержаться.
Дара положила ладонь на голую Криспову грудь, ощущая, как сердцебиение приходит в норму после соития.
– Не пренебрегай он мною, ты бы здесь не лежал, – заметила она с улыбкой. – И все-таки я прекрасно тебя понимаю. Я, как и ты, надеялась, что без дяди Анфим начнет править сам. Но теперь…
– Но теперь ему так надоели мои попытки приучить его к власти, что он не хочет делать даже ту малость, которую делал раньше. – «И, кстати, именно ты заставляла меня давить на него», – подумал Крисп. Однако оставил эту мысль при себе. Дара как могла радела о своем муже и об интересах империи. Не останься Анфим равнодушен к ее стараниям, все было бы прекрасно.
– Забудь на время об Анфиме, – шепнула Дара, испытывая, очевидно, такое же чувство неловкости. Она прижала его к себе. – Может, попробуем еще разок, по-быстрому?
Крисп повиновался. Императрице «нет» не говорят. Потом он встал и оделся. «Превратившись, таким образом, из любовника обратно в вестиария», – подумал он не без досады. Выскользнув из императорской спальни, Крисп захлопнул за собою дверь. Пошел было в свою комнату, но по пути передумал и решил перекусить; И направился по коридору к кладовой.
Возвращаясь назад с полным ртом, набитым булочкой с медом, Крисп увидел голову без тела, плывущую навстречу ему по воздуху. Челюсть у него отвисла; кусок булочки выпал изо рта и смачно шлепнулся на пол. Крисп остолбенело застыл на месте, выпучив глаза. И пока он так стоял, охваченный ужасом, не в силах вскрикнуть и убежать, Крисп узнал голову. Она принадлежала Анфиму.
Голова тоже узнала его – и заговорила, подмигнув. Крисп нахмурился, прислушиваясь к ее беззвучным словам.
– У меня тебя накормили бы повкуснее, – вроде бы сказала она.
– П-пожалуй, ваше величество, – выдавил Крисп. А сам подумал: если Анфим в состоянии выдать такой фокус по пьянке, он и впрямь становится незаурядным магом. А вслух добавил:
– Вы напугали меня до смерти.
Императорская голова ухмыльнулась. Взглянув на нее повнимательнее, Крисп обнаружил, что она просвечивает. Ему немного полегчало: перестало мерещиться безголовое тело Анфима, лежащее на кушетке вповалку между дружками. Он попытался улыбнуться в ответ.
По-прежнему ухмыляясь, Автократор – вернее, присутствующая его часть – проплыл мимо Криспа. Голова приблизилась к двери императорской спальни. Крисп решил, что сейчас она пройдет сквозь дерево. Случись такое несколькими минутами раньше… Крисп поежился. Он знал, что увидела бы голова.
Но, вместо того чтобы просочиться, подобно призраку, сквозь закрытые двери, проекция императорской головы долбанулась о них со стуком, который, несмотря на свою нематериальность, был, очевидно, довольно болезненным, судя по выражению слегка туманного лица и словам, вырвавшимся изо рта.
Крисп еле удержался от смеха; возможно, Анфим и превращался в могущественного мага, но беспечным как был, так и остался.
– Хотите, я открою вам дверь, ваше величество? – вежливо поинтересовался Крисп.
– А пошел ты! – рявкнула Анфимова голова. Через мгновение она исчезла.
Крисп, прислонившись к стене, глубоко и медленно вздохнул. А после обратил внимание на свою липкую правую ладонь: он и сам не помнил, когда умудрился расплющить булочку с медом в бесформенный блин. Швырнув его на пол, Крисп пошел в кладовую за водой, чтобы вымыл руку. Вторую булочку он брать не стал. У него пропал аппетит.
* * *
Один из халогаев, стоящий на часах возле императорской резиденции, обернулся и заметил Криспа, шедшего по коридору.
– Там к тебе пришли! – крикнул северянин.
– Спасибо, Нарвикка. Сейчас выйду. – Крисп положил кипу выстиранных туник, которую нес в спальню, и вышел на крыльцо. Несколько раз моргнул, щурясь от ослепительного солнечного света.
Изнуренный человек, сидящий верхом на изнуренной лошади, был ему незнаком.
– Я Крисп, – сказал он. – Чем могу служить?
Изнуренный всадник приложил палец к полям своей соломенной шляпы:
– Меня зовут Басе, почитаемый и почтенный господин. Я императорский гонец. Боюсь, я привез вам плохие вести.
– Что ж, давай, выкладывай. – Крисп старался не выдать волнения, гадая про себя, что же стряслось на сей раз. Воображение подсказало уйму вариантов: землетрясение, чуму, голод, восстание, даже вторжение иакуранцев, несмотря на договор о мире.
Но Басе имел в виду плохие новости для Криспа лично, а не для империи.
– То золото, что вы послали своей сестре и зятю, почитаемый и почтенный господин… – Гонец облизал губы, пытаясь сообразить, как бы выразиться поделикатнее. И в конце концов рубанул правду-матку напрямик:
– Мы не смогли передать золото по назначению, господин, поскольку от деревни мало что осталось после того, как эти подлые варвары, которые вроде нам были союзники, прошли через нее. Мне очень жаль, почитаемый и почтенный господин!
До Криспа откуда-то издалека донесся его собственный голос, сказавший: «Спасибо». Басе сунул ему в руку кожаный мешочек, заставил пересчитать золотые монеты и поставить подпись под распиской. Императорский вестиарий был слишком значительным лицом, чтобы его обсчитывать. Курьер поскакал прочь. Крисп, стоя на крыльце, провожал его взглядом. Евдокия, Домок и две маленькие девочки, которых он никогда не видел… И уже не увидит.
Нарвикка, подойдя к нему, положил на плечо большую ладонь.
– Их время пришло – время, отмеренное судьбой, так что не горюй о них, – сказал халогай. – Если была на то воля богов, твои родные захватили с собой своих врагов, чтобы те служили им вечно в загробном мире. Да будет так!
– Да будет так, – согласился Крисп. Дикие боги северян и их фаталистический взгляд на мир никогда не привлекали его, но теперь он вдруг страстно возжелал, чтобы у его близких были слуги в загробной жизни – слуги, которых они убили своими собственными руками. Это было бы только справедливо, и если справедливости в этом мире не дождаться, то оставалось надеяться, что она восторжествует в мире ином.
Но правда ли, что время их отмерено судьбой? Не был бы Домок таким гордецом.., не заключил бы Петроний опрометчивую сделку с Арвашем.., послушался бы Анфим разумного совета и послал бы войска на север, пока не поздно, – послушался бы он хоть раз в жизни, сволочь такая!..
Мысль об упрямстве императора наполнила Криспа бешеной яростью. Он сжал кулаки. И только тогда заметил, что по-прежнему держит кожаный мешочек с деньгами. Он протянул его Нарвикке:
– Возьми. Видеть эти монеты больше не могу!
– Я возьму. Разделю их с другими парнями. – Халогай кивнул на остальных охранников, наблюдавших за ним и Криспом. – Каждый из нас возьмет по кусочку твоего горя себе.
– Как хочешь, – машинально ответил Крисп. Но в душе, охваченной яростью и болью, что-то все-таки отозвалось на слова халогая. Крисп отрешенно выдавил:
– Спасибо. Вы очень добры.
Массивные плечи Нарвикки приподнялись и опустились внутри кольчуги.
– Мы сделали бы то же самое для каждого из нас. Мы сделаем это для друга. – И, словно ребенка, халогай развернул Криспа кругом, легонько подтолкнув к императорской резиденции. – Там есть вино. Выпей – чтобы вспомнить их или забыть, как захочешь.
– Спасибо тебе, – повторил Крисп. Ноги бессознательно повели его в заданном направлении, к кладовой.
Не успел он дойти туда, как из комнаты в коридор вышел Барсим и уставился на него. Позже, вспоминая взгляд евнуха, Крисп пытался угадать, что же означало его выражение. Барсим, казалось, хотел промолчать из вежливости, но потом все-таки спросил:
– Прошу прощения, Крисп! Что-то случилось?
– Можно сказать и так, – резко отозвался Крисп. – В деревне, где я вырос. Моя сестра, ее муж, мои племянницы… Арваш Черный Плащ напал на деревню… – Крисп умолк, не в силах договорить.
К его удивлению, глаза Барсима наполнились слезами.
– Прими мои соболезнования, – сказал постельничий. – Родных терять тяжело. Нам, евнухам, это известно, лучше, чем кому-либо другому; поскольку наследников у Нас быть не может, дети наших родственников становятся вдвое дороже.
– Понимаю. – Крисп впервые всерьез задумался о том, какой стойкости требовала от евнухов жизнь после того, как их изувечили. Воин, пожалуй, позавидовал бы такому мужеству; но большинство людей относились к ним с насмешливой брезгливостью.
Мысли о незавидном положении Барсима помогли Криспу собраться с духом.
– Если хочешь отдохнуть сегодня, – продолжал евнух, – мы с коллегами поработаем за тебя. Принимая во внимание обстоятельства, Автократор вряд ли будет возражать… л – Принимая во внимание обстоятельства, я плевать хотел, будет он возражать или нет! – взорвался Крисп Увидав, как Барсим недоуменно разинул рот, Крисп опомнился:
– Не обращай внимания. Извини. Ты просто не знаешь всех обстоятельств. Спасибо за предложение. Возможно, я им воспользуюсь.
Барсим поклонился.
– Разумеется, – сказал он, не в силах, однако, скрыть своего неодобрения и шока.
– Извини, пожалуйста, – повторил Крисп. – Мне не следовало набрасываться на тебя. Ты ни в чем не виноват.
– Ладно, – натянуто проговорил евнух. Крисп продолжал извиняться, пока не увидел, что постельничий и вправду оттаял. Неловко потрепав Криспа по плечу, Барсим предложил:
– Может, выпьешь вина, чтобы на душе чуть-чуть полегчало?
Коль скоро и халогай, и евнух давали один и тот же совет, очевидно, имело смысл к нему прислушаться. Крисп залпом выпил первую чашу, вторую – немного медленнее, начал наливать третью… И остановился. Он собирался напиться, чтобы забыться, но внезапно решил, что помнить все же лучше. Сунув в кувшин пробку, Крисп поставил его обратно на полку.
Тени в саду становились длиннее. Вино ударило Криспу в голову. Он зевнул. «Раз мне не нужно ухаживать за их величествами, можно пойти соснуть, – подумал он. – Если будет на то воля Фоса, утром, когда я проснусь, боль немного утихнет».
Он вошел в свою спальню, обливаясь потом от вина и влажного летнего зноя. Слишком жарко, чтобы спать в одежде, решил Крисп и стащил с себя тунику, как ни пыталась она прилипнуть к, телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56