– Как по-твоему, что нам делать с этим охотничьим скакуном, у которого голени больные?
– Ты говорил, что дал ему отдохнуть, а теперь кладешь на ноги холодные компрессы? – Крисп подождал, пока Стозий кивнет, и продолжил:
– Он не так уж плохо выглядит. Если продолжать в том же духе еще несколько дней, а потом начать выгуливать его по мягкой земле, все пройдет.
Ни один из них не обмолвился о том, что они уже обсудили потихоньку болезнь скакуна возле стойла. Стозий с задумчивым видом поскреб подбородок.
– Хороший совет, господин. Мы так и сделаем. – И повернулся к толпе работников конюшни:
– Он нам подходит!
Союзники облегчают жизнь, подумал Крисп.
Следующие несколько недель Крисп только что не спал в конюшне.
Он узнал об уходе за лошадьми больше, чем за всю прежнюю жизнь, обучаясь попутно искусству руководить людьми. Получив вино от Онория, Крисп тут же, в свою очередь, выставил надутому побежденному целый бочонок. После совместной попойки Онорий со всех ног бросался выполнять любое поручение Криспа – и делал это с радостью. Стозий молчал, но в глазах его то и дело вспыхивали искорки веселого изумления.
Из-за беспрерывной работы Крисп не сразу заметил, как переменилась его жизнь после вселения в апартаменты Тронной палаты. У Яковизия он был слугой. Тут у него самого были слуги.
Льняное постельное белье всегда оставалось чистым; одежда, казалось, стирала себя сама и, словно по волшебству, возвращалась без единого пятнышка в шкаф.
Еще он заметил, что мелкие безделушки, брошенные где попадя, исчезают тоже, словно по волшебству. Хорошо, он догадался спрятать дар Танилиды за плинтусом, слегка отодрав его от стены.
Время от времени Крисп отодвигал маленький шкафчик, поставленный перед тайником, и прибавлял к своим запасам еще монету. Жил он экономно. Он был слишком занят, чтобы тратить деньги.
Как-то теплым летним вечером, когда Крисп уже собирался ложиться, кто-то постучал в дверь. Крисп почесал в затылке. Его знакомство с чиновниками и придворными, жившими в других апартаментах, ограничивалось в лучшем случае кивками; проводя все время в конюшне, он не успел сойтись поближе ни с кем из соседей.
– Кто там? – спросил Крисп.
– Герул.
– О-о! – Крисп не видел дворецкого с тех пор, как тот явился за ним в дом к Яковизию. Быстро накинув на себя рубаху, Крисп отодвинул засов:
– Входите!
– Нет, это ты пойдешь со мной, – сказал Герул. – Мне велено привести тебя вниз к Севастократору. Его императорское высочество развлекает… гостя. И хочет вас познакомить.
– Гостя?
– Скоро сам увидишь. Поторопись, пожалуйста.
Крисп пошел за Герулом по коридору, потом вниз по лестнице.
Стража Петрония тщательно обыскала их перед входом в покои Севастократора. Крисп против обыска не возражал; в конце концов, он еще ни разу не был там, за этой дверью. Но его удивило, что Герула подвергли той же процедуре. Если Петроний не доверяет собственному дворецкому, кому же он доверяет тогда? «А может, никому?» – подумал Крисп.
Наконец стражники кивнули и отступили в сторонку. Один из них открыл двери. Герул пропустил Криспа вперед. Крисп, озираясь, вступил в покои Севастократора. То, что он увидел, напомнило ему о вилле Танилиды: помесь несметного богатства и изысканного вкуса.
Взгляд его остановился на иконе Фоса. Из уважения как к благому богу, так и к художнику, Крисп начертил на груди солнечный круг; ему никогда не доводилось видеть лик Фоса, в котором с таким совершенством сочеталась бы суровость и доброта. Герул проследил за его взглядом.
– Говорят, по этому образцу писали Фоса под куполом Собора, заметил дворецкий.
– Охотно верю, – сказал Крисп. Даже когда он прошел дальше, у него осталось неловкое чувство, что бог с иконы продолжает смотреть на него.
– Ну, вот и пришли, – промолвил наконец Герул, остановясь перед дверью, инкрустированной ажурным узором в виде виноградных листьев из золота и слоновой кости.
Дворецкий постучал. Голоса за дверь не сразу прервали разговор.
Один голос принадлежал Петронию. Другой казался моложе и легкомысленней. Герул постучал опять.
– Ладно, входите! – крикнул Петроний.
Дворецкий распахнул дверь. Она открылась легко, повернувшись на обильно смазанных петлях.
– Это Крисп, ваше высочество!
– Хорошо. – Севастократор взглянул на человека, сидевшего за столиком напротив него. – Ну, племянник, я думаю, наш спор может подождать пару минут. Ты хотел видеть молодца, который победил славного Бешева и вынудил Глеба уехать в Кубрат далеко не таким заносчивым, каким он приехал. Это Крисп.
Племянник Петрония! Крисп низко поклонился молодому человеку, упал на колени, а затем распростерся на полу.
– Ваше величество! – прошептал он.
– Вставай, вставай! Как я могу пожать тебе руку, когда ты лежишь на полу? – Анфим Третий, Автократор Видесский, с нетерпением ждал, пока Крисп поднимется на ноги. Потом он выполнил свое обещание, несколько раз энергично сдавив Криспову кисть. – Нет ничего скучнее, чем слушать, как кубраты похваляются своими достоинствами. Благодаря тебе мы избавлены от их присутствия, хотя бы на время. Я у тебя в долгу, а это значит, разумеется, что у тебя в долгу весь Видесс. – Автократор склонил голову набок и улыбнулся Криспу.
Крисп почувствовал, что улыбается в ответ; чуть кривоватая улыбка Анфима была заразительна.
– Благодарю, ваше величество, – сказал Крисп. В эту минуту он снова стал преисполненным благоговения крестьянином. Несмотря на предсказания Танилиды, в глубине души он никогда не мог поверить, что в один прекрасный день наяву ощутит пожатие ладони императора и даже винный запах его дыхания.
– Ты мог бы представить Криспу какое-нибудь осязаемое доказательство своей благодарности, племянник, – спокойно проговорил Петроний.
– Что? А-а! Да, конечно, мог бы. Держи, Крисп! – Император хмыкнул, снял с шеи золотую цепочку и повесил ее Криспу на грудь. – Прошу меня извинить. Имея в распоряжении имперскую казну, порой забываешь, что у других-то ее нет!
– Вы очень щедры, ваше величество, – сказал Крисп, ощущая тяжесть металла на плечах. – Этого золота бедному человеку хватило бы надолго, чтобы прокормить себя и свою семью.
– Да ну? Надеюсь, ты-то не бедный человек, Крисп! И, полагаю, мой дядя кормит тебя достаточно прилично.
– Крисп сам зарабатывает себе на жизнь в должности конюшего, – сказал Петроний. – Он мог бы превратить ее в синекуру, и та же благодарность, которую испытываешь к нему ты, племянник, не позволила бы мне выгнать его. Но он по уши погрузился в работу; кстати, именно из-за его усердия я все никак не мог тебе его представить – он почти не вылезает из конюшни.
– Молодец! – заявил Анфим. – Труд облагораживает человека.
Интересно, подумал Крисп, что сам-то Анфим знает о труде? Судя по виду, не очень много. Хотя черты императора выдавали родственную связь с Петронием, они были лишены жесткой целеустремленности, присущей Севастократору. И не только из-за возраста; будь Анфим ровесником Петрония, а не Криспа, он все равно выглядел бы лентяем. Крисп не мог понять, как к этому относиться. Среди его знакомых не было людей, которые могли позволить себе роскошь праздности, за исключением Танилиды и Петрония, но они как раз отвергали ее.
– Выпьешь вина, Крисп? – спросил Петроний.
– Да, благодарю вас.
Севастократор налил ему.
– И мне тоже плесни, пожалуйста, – сказал Анфим.
Петроний налил чашу и ему. Автократор выпил ее залпом и протянул за добавкой. Петроний налил еще раз, а потом еще. Сам он, как и Крисп, отпивал из чаши по глоточку. Оба они не выпили и половины.
В следующий раз, когда Автократор протянул чашу дяде, а затем поднес ко рту, вино расплескалось, замочив ему пальцы. Анфим облизал их.
– Извините, – сказал он со слегка рассеянной улыбкой.
– Не за что, ваше величество, – ответил дядя. – А теперь позвольте вернуться к обсуждению вопроса, прерванного появлением Криспа. Я по-прежнему почтительно прошу вас подписать приказ, который послал вам на прошлой неделе, о строительстве двух новых крепостей на дальнем юго-западе.
– А я не уверен, что хочу его подписывать. – Анфим закусил нижнюю губу. – Скомбр говорит, они там и не нужны вовсе, потому что на юго-западной границе всегда спокойно.
– Скомбр! – Петроний потерял долю своей неизменной учтивости, так восхищавшей Криспа, и продолжил, не пытаясь скрыть презрения:
– Честно говоря, я не понимаю, как тебе в голову приходит спрашивать мнение своего вестиария по таким вопросам.
Все познания евнуха-постельничего о крепостях могут уместиться в его яйцах, которых у него нет! Клянусь благим богом, племянник, лучше спроси об этом Криспа – он и то даст тебе более дельный совет. В конце концов, он повидал мир, а не сидел всю жизнь во дворце.
– Хорошо, я спрошу, – сказал Анфим. – Что ты думаешь по этому поводу, Крисп?
– Я? – Теперь уже Крисп чуть было не расплескал свое вино. Одно дело – пить в компании с Севастократором и Автократором; это наполняло Криспа чувством гордости за себя, сознанием собственной значительности. Но принимать участие в их спорах дело совсем другое; тут как бы штаны со страху не намочить!
Ощущая на себе пристальный взгляд Петрония, Крисп произнес, тщательно подбирая слова:
– В вопросах войны, как мне кажется, я положился бы скорее на суждение военного.
– Когда тебе говорят правду, ты способен услышать ее, Анфим? – требовательно спросил Петроний.
Автократор потер подбородок. Борода его сужалась конусом к навощенному кончику.
– В общем, это вполне разумно, – сказал он с легким удивлением. – Ладно, дядя, я подпишу твой драгоценный приказ.
– Подпишешь? Превосходно! – Петроний вскочил и с силой хлопнул Криспа по спине. – Ты заслужил еще одну награду, Крисп!
– Ваше высочество слишком добры, – ответил Крисп.
– Я всегда вознаграждаю тех, кто хорошо мне служит, – заявил Петроний. – Не забывай об этом. И за дурную службу тоже воздаю сполна. Об этом ты тоже не забывай. А теперь беги, ладно? Иначе заскучаешь тут с нами.
– Рад был познакомиться с тобой, Крисп, – сказал Анфим, когда Крисп, кланяясь, ретировался к двери. Даже полупьяная улыбка Автократора была полна обаяния.
Крисп, закрыв за собою дверь, услыхал голос Петрония:
– Ты понял, Анфим? Этот конюший и то лучше разбирается в делах, чем твой ненаглядный вестиарий! – Петроний помолчал, а потом добавил задумчиво:
– Фосом клянусь, а ведь и правда лучше…
– Давай я тебя провожу, – сказал Герул. Крисп вздрогнул. Он даже не слышал, как сзади подошел дворецкий.
– Император! Вы не сказали мне, что я встречусь там с императором! – с упреком заявил Крисп, когда Герул провел его мимо стражников.
– Мне было велено молчать. Севастократор хотел посмотреть, как ты будешь реагировать. – Герул поднялся с Криспом по лестнице. – Собственно говоря, удивляться тут нечему. Петроний когда-то правил вместо Автократора – и правит до сих пор… вместе с ним.
Крисп заметил крохотную паузу. «Его именем», – хотел сказал Герул. Но та же осмотрительность, что позволила ему стать дворецким Автократора, теперь удержала его, не дав произнести крамольные слова вслух.
– Но почему он хотел посмотреть, как я буду реагировать? – спросил Крисп, отвлекшись от мыслей о дворецком.
– Я не могу говорить за его императорское высочество, – осторожно ответил Герул. – Но не кажется ли тебе, что желание узнать качества человека, которого назначаешь на ответственный пост, вполне законно?
«Это он обо мне», – понял Крисп. Они подошли к двери его жилища.
Крисп задумчиво кивнул дворецкому, входя в комнату. Танилида поступила бы так же. И если Петроний мыслит подобно Танилиде что ж, это лучший комплимент сообразительности Севастократора.

* * *
Танилида никогда не забыла бы об обещанной награде. Петроний тоже не забыл. Больше того – он сделал это публично, придя в конюшню, чтобы вручить Криспу кинжал с роскошной рукоятью, выложенной рубинами.
– За твою вчерашнюю смекалку, – сказал он торжественно.
Крисп низко поклонился:
– Для меня это большая честь, ваше высочество.
Краем глаза он увидел, как Онорий вдруг усердно защелкал ножницами, подстригая лошадиную гриву. Крисп улыбнулся про себя.
– Ты ее заслужил, – произнес Петроний. – Ты и здесь управляешься прекрасно, как мне говорили – и насколько я сам могу судить по состоянию лошадей.
– Это не только моя заслуга. У вас были отличные лошади и отличные работники задолго до того, как вы меня заметили… За что я вам крайне признателен, ваше высочество, – быстро прибавил Крисп.
– Приятно слышать, что ты согласен делиться заслугами. Я никогда не нанимаю на работу дураков, а потому вдвойне рад, что и с тобой не нарушил своего правила. – Петроний заглянул в стойло, довольно улыбнулся и прошел к следующему. – Пойдем со мной, Крисп.
– Разумеется, ваше высочество.
Как и Стозий несколько недель назад, Севастократор подождал, пока они с Криспом не отошли от конюхов подальше.
– Скажи мне, что тебе известно о работе постельничих? – спросил Севастократор, убедившись, что их никто не слышит.
– Как вы сказали, ваше высочество? – Вопрос застал Криспа врасплох. – Не очень-то много, хотя, если вдуматься, я служил кем-то вроде постельничего у Яковизия, когда он лежал в Опсикионе со сломанной ногой. Я просто был вынужден.
– Конечно, – согласился Петроний. – Этого вполне достаточно.
Да, вполне. Я хочу предложить тебе должность, на которой, как и здесь, помимо исполнения непосредственных обязанностей, тебе придется руководить людьми.
– А что за должность? – спросил Крисп. – Не дворецкого, это уж точно. Или Герул вас чем-то прогневал? – Если даже Севастократор был недоволен Герулом, среди прислуги об этом никто не знал, даже слухов не ходило. В общем, такое возможно, подумал Крисп, но маловероятно.
Петроний покачал головой.
– Нет, Герул меня устраивает. У меня на уме место повыше. Хотел бы ты стать вестиарием Анфима?
Крисп ответил первое, что пришло в голову:
– А разве вестиарий не должен быть евнухом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56