не в смысле вы лично! при
любых пертурбациях на месте останетесь.
- То-то и оно, - вздохнул Полковник, - что не в смысле я лично. А я
лично оказался засвечен. Вот начальство кость и бросило. Подопечные,
знаете, расхрабрились, да и тиснули статеечку в "Огоньке". Свою, впро-
чем, роль обойдя более чем искусно. А вы сами посудите: кто я без них?
Чем занимался бы? За что жалованье бы получал?
- Ай-ай-ай, - покачал сочувственно головою, поцокал языком визави.
- Ну, ничего, - улыбнулся Полковник, реагируя на сочувствие. - Ниче-
го! Как заметил давеча один мой давний знакомец: шестой сундук, сундук
еще не полный!
- Как? - переспросил состольник.
- Я, - пояснил Полковник, - к такому повороту готов давно. Очень дав-
но. Лет уже двадцать, - и отправил в рот очередной кусочек котлеты.
Электричка отстучала, затихла вдали. Полковник, пропыленный, усталый,
расстроенный, с неудобоносимыми дощечками под мышкою, брел по Садовой.
Сквозь фиолетовую дымку вечера за ним наблюдали двое из притаившейся
между дачами старенькой, с правым рулем, с заклеенной бельмом скотча
треснутой правой же фарою "Тоеты".
- Во, смори, виишь! - толкнул локтем молодого, налитого силою Джинсо-
вого Усача опустившийся сиплый Забулдыга. - Снова доски таранит! А на
хрена они ему, а? Скажи, на хрена? Смекашь? А подвал там знашь какой
солдаты вырыли?! Мальчишками были - лазили. - По внешнему виду Забулдыги
вполне могло подуматься, что мальчишкою он был при русско-японской вой-
не, а не двадцать каких-то недалеких лет назад. - Этот подвал если, к
примеру, картошкою затарить - до коммунизма до самого хватит. Ха-ха.
Шутка, конечно. И дверь, как в бомбоубежище. Видел, да? Видел? И вобче -
генерал, а смори, как одевается. Машины опять же нету - электричкой.
Смекашь, говорю? - и снова ткнул Усатого локтем.
- Я тебе щас потыкаю, свинья, - чуть слышно, сквозь зубы, оборвал
Джинсовый.
- Да ты чо? - обиженный и напуганный, притих Забулдыга. - Я тебе, по-
нимашь! как договаривались! а ты!
- Заткнись, - так же спокойно возразил Джинсовый. - На вот, - протя-
нул зелененькую с Лениным, - и вали. И мы с тобой никогда в жизни не ви-
делись, понял?
- Да понял я, понял, чо ты, все путем, - ретировался довольный добы-
чею Забулдыга.
Усатый даже не глянул.
Полковник повозился у калитки, скрылся за нею. Спустя мгновения заго-
релись окна его небогатого дачного домика. Усатый запустил мотор.
Если не считать любовно оборудованного подвала, с которым мы уже име-
ли случай свести знакомство, единственной роскошью скромной в остальном
полковничьей дачи были великолепные розы - под них ушла вся свободная
земля участка. В респираторе, в полиэтиленовом фартуке и специальных ру-
кавицах Полковник и занимался ими в это счастливое погодою, не слишком,
правда, уже раннее летнее утро: с помощью хитрого какого-то аппарата оп-
рыскивал землю у корней, листья: лечил ли от болезни, защищал от вреди-
телей, удобрял!
Шум подъехавшего автомобиля вывел Полковника из сосредоточенности, с
которою он общался со своими любимцами. Дверца машины хлопнула за забо-
ром. Полковник бросил взгляд на часы, а с них - раздраженно-вопроси-
тельный - перевел на калитку и, отставив аппарат, замер в ожидании сту-
ка. Который тут же и воспоследовал.
- Открыто! - крикнул Полковник и увидел элегантно одетого, самоуве-
ренного по внешности Карася - того самого Парламентского Оратора, чья
речь в защиту Свободы Печати привлекла ненадолго полковничий взгляд к
телевизору в столярке. - Сколько мне помнится, - продолжил Полковник, -
я приглашал вас на одиннадцать. - И в сторону, почти себе под нос: - По-
разительный зуд!
- У меня заседание Верховного, буквально, Совета, а ваша! ваша! по-
вестка, - Карась постарался вложить все доступное ему брезгливое презре-
ние в это слово и даже подкрепить его не менее презрительно-брезгливым
жестом двух сжимающих бумажку пальцев, - ваша повестка, если я, бук-
вально, не ошибаюсь, не является официальным документом, который! ско-
рее, дружеское приглашение, и я, буквально! - презрение Карася начало
иссякать, обнаруживая под собою растерянность и страх.
- В смысле дружеского - разумеется, ошибаетесь, - ответил Полковник,
сполна насладившись карасевой паузою. - Мы с вами не дружили никогда, да
оно, в сущности, и невозможно.
Карась смолчал.
- А что касается формальной, правовой, так сказать, необязательности!
- Полковнику, кажется, вполне уже достало факта появления Карася и его
поведения, так что теперь вместо очевидно скучной беседы хозяин явно
предпочел бы продолжить занятия свои с розами - !вы и впрямь совершенно
свободны, - и Полковник подошел к калитке, распахнул ее настежь, вернул-
ся к цветам.
Карась стоял в нерешительности.
- Вам, очевидно, пришло в голову, - отвлекся Полковник от бутона бак-
кара, - что и я, сделавшись лицом частным, более, чем когда-либо, свобо-
ден в частных своих поступках? Которые мне особенно облегчаются вашими
же стараниями в области неограниченной Свободы Печати, - так и выделил
две начальные буковки, спародировав карасево выступление С Высокой Три-
буны.
- Это что же, буквально, шантаж? - проглотив информацию вместе со
вставшим вдруг в горле комом, хрипло выдохнул Карась.
- Помилуйте! Как вам и слово-то такое пришло в голову?! Разве я че-
го-нибудь от вас требую? Ну! кроме вот этих вот! легких! невинных! бе-
сед. Которыми вы, кстати вспомнить, никогда прежде не брезговали, ничего
эдакого! не выказывали, даже инициативу проявляли. С чего мне было ре-
шить-то, будто ходите ко мне не в охотку? Сами посудите: по тем временам
ни в тюрьму вас посадить, ни расстрелять возможности у меня не было. А
вы все ходили, ходили! Вот я, наивный, и поверил.
- Да нет, отчего же, - залепетал Карась. - Я с большим, буквально,
удовольствием! с большим! с огромным, буквально, уважением!
- В таком случае - подождите до одиннадцати, - сухо бросил Полковник,
снова натянул рукавицы и взялся за аппарат. - Там, за калиткой.
Розы были действительно великолепны. Крупная капля прозрачной влаги
на лепестке одной из них слегка подрагивала, переливалась, преломляла
солнечный луч. Карась, однако, все топтался на участке и ломал кайф.
- Но нельзя ли! - наконец, решился подать голос, - нельзя ли! бук-
вально, в порядке исключения?..
Полковник с искренним сожалением бросил прощальный взгляд на клумбу,
снял рукавицы окончательно и, развязав тесемки фартука, направился к
уличному рукомойнику:
- Ну, Бог с вами. Только в другой раз я просил бы!
- А что, будет, буквально, и другой? - с робким ужасом возопил Ка-
рась, исключительно усилием воли удерживаясь, чтобы не подать Полковнику
полотенце.
- А как же! - широко, открыто улыбнулся Полковник и проводил гостя в
дом. - Как в старое доброе время. Да вы проходите, проходите, - опреде-
лил Карася на стул напротив своего следовательского стола, за который и
уселся с выработанной годами привычной усталостью. - Станем встречаться,
беседовать. Мне вас просто! недоставало бы.
- Но ведь так многое, буквально, переменилось! - попробовал возразить
гость, на что хозяин позволил себе удивленно-ироническую гримасу. - И мы
так давно!
- А-а-а! Понимаю! - догадался, наконец, Полковник и кивнул на депу-
татский значок. - Вы стали совестью нации, и теперь вам несколько неу-
добно!
- Ну уж, буквально, совестью! - засмущался, закокетничал Карась, чем
выдал, что именно совестью нации в глубине души себя и ощущает. - Но
все-таки. Верховный, буквально, Совет. Положение, если хотите, обязыва-
ет!
Неожиданно для нас - мы еще не встречались с таким Полковником, нам
пока ничто не давало даже и повода предположить, что он, человек, если и
не спокойный внутренне - более, чем самодисциплинированный, таким быть
способен, - Полковник стукнул ладонью по столешнице и очень жестко на
Карася прикрикнул:
- А нечего было и лезть в совесть нации, коль знаете про себя, что
доносчик! Избиратели ваши, правда, тоже могли б догадаться. Но они хоть
догадаться, а вы-то знаете точно!
- Так ведь! все мы! - растерялся Карась. - Время было такое! Из кого
ж тогда! С кем тогда и! Михал Сергеич тоже ведь! не из диссидентов.
- Ну-те, ну-те, ну-те! - с едва ли не искренним, поощрительным любо-
пытством затетекал Полковник. - Вы что, всерьез ощущаете на раменах бре-
мя ответственности?! Вы всерьез верите в собственную власть?! Вы?!
- Но Иннокентий Всеволодович! - попытался возмутиться Карась.
- Гражданин полковник! - снова прикрикнул-пристукнул хозяин.
- Г-гражданин п-полковник, - поправился Карась, заикаясь. - (Полков-
ник не дал себе труда скрыть улыбку). - Я! я, буквально! я слышал, что у
вас там со службою! Так вот, по нынешнему своему положению! Я как раз,
буквально, Член Комитета!
- Ваша информация обо мне интересует меня очень мало, - затруднил еще
больше Полковник положение Карася. - Только о ваших друзьях, коллегах,
любовницах! Как обычно.
- Я просто! вы не сердитесь, пожалуйста! - Карась собрал всю свою во-
лю, чтобы держаться понезависимее. - Я хотел бы, буквально, предложить!
выкупить все мои! буквально! сообщения.
- Если уж буквально, - поправил Полковник, с особой ехидцею выделив
интонацией карасево словечко, - то доносы.
- Доносы, доносы, - согласился Карась. - У нас в Комитете освобожда-
ется вакансия Председателя, и я! Цену, конечно, назначаете вы, но чтоб
буквально! с расписочкою. То есть - гарантия!
Полковник глянул на Карася довольно пронзительно и продержал свой
взгляд, под которым Карась прямо-таки съежился, едва не минуту.
- Тысяч, скажем, пятнадцать, а? - спросил наконец.
- Да-да, конечно, буквально - с удовольствием, - рассвободился, разу-
лыбался, перестал заикаться Карась. - Я даже буквально и до двадцати пя-
ти рассчитывал.
- Какая вы все-таки мелкая, мерзкая дрянь, - устало констатировал
весь опавший, с лица даже посеревший Полковник. - Буквально. - И как бы
сам с собою размышляя, добавил: - Вроде бы и всего-то дел: ушел на по-
кой, цветочки выращиваешь. Ну или там, в зависимости от склонностей, ры-
бок разводишь, кроликов. Пенсия какая-никакая есть. А ведь как, падла,
держится, как цепляется!..
- При чем тут, буквально, пенсия? - посетовал Карась. - Позор-то, по-
зор какой выйдет!
- Да бросьте, позор! Если б вы позора боялись, вы б тогда еще, двад-
цать лет назад, после первой нашей встречи руки на себя наложили! Ладно!
Я и так потратил на вас времени больше, чем! вы того стоите. Вот бумага
- пишите.
- Да я уж написал все, - честно глянул в глаза Полковника Карась. -
Вот, буквально, пожалуйста, - полез совершенно обессиленный, выжатый, уж
не обмочившийся ли Поборник Неограниченной Свободы Печати во внутренний
карман, откуда и извлек пачку смятых бумажек. - Посмотрите. Достаточно
подробно?
Полковник тоскливо смел рукавом, стараясь их не коснуться, бумаги в
ящик стола и сказал:
- Свободны. И если еще раз попытаетесь предложить взятку!
Карась задом выпятился из дверей. Полковник вышел на крыльцо, брезг-
ливым взглядом провожая подопечного до калитки: не обгадил бы, так ска-
зать, чего, - а из нее уже припрыгивал навстречу очередной Карась, сле-
дующий: шумный, веселый, курчавый толстячок в очках с сильными линзами.
- Давненько мы с вами, Иннокентий Всеволодович!! Давне-е-енько! Квар-
тирку, стало быть, переменили. А и то верно! Чем по гостиницам! Или в
том, помните, клоповнике?.. Где лифт вечно ломался. А тут природа! Цве-
ты! Благорастворение - ха-ха - воздухов!.. И глядите-ка: в открытую, по-
весточкой! Стало быть, и у вас эта! как ее! гласность мощь набирает?!
Ха-ха-ха! А и то: чего вам стесняться?! А что, и этот на вас работает? -
кивнул конфиденциально Второй Карась на забор, за которым хлопнула двер-
ца и взревел обиженный автомобильный мотор.
- На нас, мой милый, - ответил Полковник, пропуская Второго Карася в
дом, - работает практически вся страна. Именно в этом наша сила!
Мы могли бы проследовать за Полковником и Вторым Карасем назад в дом,
но у нас, оказывается, появилась и альтернатива: понаблюдать за продол-
жением беседы с маленького черно-белого экрана мониторчика, правда в не-
мом варианте, ибо Элегантный Молодой Человек, настраивающий с чердака
соседнего дома видеокамеру и специальный дальнобойный микрофон на съемку
происходящего в полковничьем кабинете, завел звуковое сопровождение на
наушники. Не стоит, однако, сетовать на некоторую ущербность представле-
ния: происходящее в кабинете было рутинно-скучным и ничего ни о Полков-
нике, ни о Втором Карасе нам все равно не добавило бы.
Когда и картинка, и звук, и качество записи вполне устроили Молодого
Человека, он снял наушники, профессиональной украдкою спустился с черда-
ка и минутою позже оказался в притаившейся в удобном закутке, том самом,
где пару дней назад таилась подслеповатая "Тоета", "Волге" в компании
человека не менее элегантного, хоть и несколько менее молодого. Оказался
и доложил:
- Пишется, товарищ майор. Качество - удовлетворительное.
Но и "Тоета" была тут как тут: замаскировалась среди могил легшего на
холме запущенного кладбища. На водительском месте не развалился - умос-
тился - Джинсовый, рядом сидел человек, наблюдавший за домиком на Садо-
вой в мощный морской бинокль. Одет человек был тоже и модно, и элегант-
но, но если Обитатели Черной "Волги" брали себе за образец безупречного
английского лорда, Человек С Биноклем ориентировался скорее на голли-
вудского крестного отца. Наглядевшись вдоволь, доморощенный крестный
отец отвел окуляры от глаз, и стало видно, сколь жесток его взгляд. Как
давеча Забулдыга перед Джинсовым, сегодня Джинсовый шестерил перед Жест-
коглазым:
- Прям' Каннский фестиваль, а? И все чего-нибудь ему да везут, не
иначе!
Каннский - не Каннский, а на узкой Садовой, возле полковничьей дачки,
и впрямь скопилось тем временем штук уже пятнадцать автомобилей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83