— Вы не поможете мне?Рыцарь и т'гол ухватились за железные прутья. Бельтан стиснул зубы, а Вани закрыла глаза. Грейс показалось, что решетка деформируется и струится под руками Вани. Бельтан со стоном вырвал решетку из креплений.— Сюда, — сказал Синдар и первым шагнул в водосток.Они последовали за ним, им пришлось согнуться, поскольку туннель оказался очень низким, всего футов пять. Последним шел Бельтан, который задвинул решетку на место.Туннель, который постепенно уходил вниз, был влажным и скользким. Грейс показалось, будто они провели в нем долгие часы — на самом деле спуск занял всего несколько минут. Почти сразу у нее возникло ощущение, что стены сужаются, становилось все труднее дышать. Грейс с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.После того как они прошли сотню ярдов, в туннеле должна была бы воцариться полная темнота, но почему-то света оказалось достаточно, и Грейс различала смутные очертания своих спутников. Наконец, когда она собралась повернуть назад, впереди показался серый круг. Они ускорили шаг, и Грейс облегченно вздохнула, когда они подошли к концу туннеля. Пятеро беглецов выбрались на небольшой каменный выступ. Глухо шумел прибой, соленые брызги холодили лицо, щеки Грейс стали мокрыми, словно она плакала.— Что теперь? — спросил Бельтан, глядя на Синдара. Грейс сморгнула влагу с ресниц и поняла, что имел в виду рыцарь. Туннель кончался отвесным обрывом. С двух сторон вверх уходили вертикальные каменные стены. Вода, текущая по дну туннеля, падала в холодные волны моря, находившегося десятью футами ниже.— Нас ждут, — ответил Синдар.Он указал рукой, и Грейс пришла в замешательство. На волнах покачивалась гигантская птица, шея которой опускалась на грудь, белые крылья были прижаты к бокам. Лишь через несколько мгновений она сообразила, что видит корабль.Фолкен негромко выругался.— Никогда не встречала ничего подобного, — призналась Вани.Синдар улыбнулся.— Не сомневаюсь.Корабль приближался. Он оказался не таким большим, как «Посланец судьбы», но несравненно изящнее. Корабль был построен из белого дерева — вот почему в первый момент он показался Грейс ослепительно белым.— Море слишком бурное, — сказал Бельтан. — Корабль разобьется о скалы.Однако корабль плыл легко и свободно, словно не боялся бушующего моря. Когда до утеса оставалось около двенадцати футов, судно застыло на месте. Только теперь Грейс заметила, что не видит ни мачты, ни весел. Как же корабль приводится в движение?В тускнеющем свете она заметила, что по палубе перемещаются диковинные фигуры — некоторые из них показались ей маленькими и кривыми, другие — высокими и гибкими, точно ветви ивы. Кое у кого она заметила рога, у других волосы украшали цветы. Грейс содрогнулась. Она уже видела подобные существа в день предыдущего Среднезимья, когда труппа актеров Трифкина Клюковки ставила свою пьесу в главном зале замка Кейлавер.С корабля на каменный выступ перебросили трап. Грейс почувствовала непривычную легкость, все тело покалывало. Она посмотрела на Синдара. Его глаза блестели в призрачном свете.— Кто вы? — прошептала она. — Кто вы на самом деле?— Полагаю… я друг.Синдар ступил на трап и легкой походкой зашагал на корабль. Грейс оглянулась на своих друзей, но у них не осталось выбора. Один за другим они спустились на корабль. Необычные матросы тут же взялись за дело и подняли трап. Грациозный корабль отплыл от утеса и устремился в открытое море навстречу наступающей ночи. ГЛАВА 43 Двери большого зала замка Кейлавер захлопнулись с оглушительным грохотом. Эйрин показалось, что ее ударила молния. Наконец она узнала имя человека, который должен стать ее мужем — сын короля Бореаса, принц Теравиан.Она осталась наедине с королем. Слуги незаметно выскользнули из зала, сопровождая в отведенные им покои королеву Иволейну и сестру Мирду. Если бы они остались, Эйрин было бы легче: она хотела задать множество вопросов обеим колдуньям.— Позднее, сестра, — раздался тихий голос Мирды. — Зайди в наши покои, когда взойдет луна и ее свет засияет над стенами замка. Тогда и поговорим. Сердце Эйрин стучало, словно пойманная птица в клетке. Она ощущала на себе взгляд короля. Она не могла ослушаться его приказа, замужество неизбежно. Но Теравиан? Неужели Бореас не мог выбрать для нее другого жениха? Даже древний герцог Калентри уже не казался ей таким ужасным.— Скажи мне, Эйрин, что ты думаешь о моем выборе? — прорычал король прежде, чем она сумела взять себя в руки.Он спустился с помоста, двигаясь с изяществом хищника, преследующего свою жертву.Эйрин понимала, что он бросил ей вызов: Бореас хотел, чтобы она выступила против его воли. Но она не попадется в его ловушку.— Я думаю, Ваше величество, — ответила она, вздернув вверх подбородок, чтобы без трепета встретить его взгляд, — что после моей свадьбы с принцем вы будете моим отцом не только в сердце, но и по закону, и это необычайно меня радует.В ее словах чувствовалась сила правды. Они и были правдой. Несмотря на страх перед королем, Эйрин любила Бореаса, как родного отца, которого не знала.Бореас заморгал, словно получил пощечину, а затем на лице у него расцвела широкая улыбка. Если бы между ними шло сражение, и Эйрин была генералом, то получалось, что она одержала тактическую победу — даже при том, что не имела ни малейшего шанса на благополучный исход боевых действий против превосходящих сил противника.Король коснулся рукой щеки Эйрин, а когда он заговорил, его обычно оглушительный голос показался ей немного охрипшим.— Только не думай, что я не знаю о недостатках моего сына, миледи. И если я мог забыть об их существовании за время его отсутствия, то, как только он вошел в замок, мне пришлось о них вспомнить. И все же совсем не так плохо стать женой принца, даже если он обладает скверным характером. И я надеюсь, что, получив сильного и сдержанного спутника жизни, он станет достойным мужчиной и королем.Эйрин не нашла слов для ответа.— Скоро тебе предстоит переговорить с лордом Фарвелом. Ты объяснишь ему, какой хочешь видеть свою свадьбу. А теперь иди. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Дочь моя.Он сделал шаг назад, Эйрин присела в реверансе и склонила голову, чтобы король не увидел выступивших у нее на глазах слез: генералы не плачут. Она молча повернулась и вышла из большого зала.
Эйрин слонялась по замку, не находя для себя разумного занятия. Мирда просила ее прийти после восхода луны, но до него оставалось еще несколько часов. И уже смирившись с неизбежным, Эйрин еще не была готова обсуждать с лордом Фарвелом детали предстоящей свадьбы. Тебе повезло, Эйрин Эльсандрийская, корила она себя, присаживаясь на скамью возле окна. За рифленым стеклом простирались серо-зеленые холмы. Ты боялась, что король выдаст тебя за старика с лицом, похожим на репу. Теравиан совсем не стар. Он младше тебя на две зимы и весьма красив — когда не хмурится. Она вздохнула. Ладно, у него всегда угрюмый вид. Однако нельзя исключить, что Бореас прав и Теравиан может измениться. — Что случилось, миледи? — послышался веселый тенор. — Вам утром попался несвежий кусочек сыра?Эйрин отвернулась от окна и подняла взгляд. Над ней возвышался сэр Тарус, одетый в кожаный костюм для верховой езды. Сапоги перепачканы в глине, рыжие волосы намокли от дождя.Она покачала головой.— Сыр?— Или гнилой орех? Вы вздыхали и держались за живот. И я подумал, что вы съели какую-то гадость.Она еще раз вздохнула.— Дело совсем не в том, что я съела.Рыцарь приподнял бровь.Эйрин решила, что нет причин скрывать от него правду.— Король только что назвал имя моего будущего мужа.Тарус негромко присвистнул.— И новость вас не обрадовала?— Нисколько.Тарус ничего не ответил. Наверное, ему трудно понять, подумала Эйрин. Несчастливый брак не слишком серьезная проблема для мужчины благородного происхождения; у него есть множество других занятий — политика, охота, война, — кроме того, он всегда может завести любовницу. Но для женщины из хорошей семьи есть только одна роль: жены и матери. Но так ли это, Эйрин? Неужели ты и в самом деле думаешь, что Теравиан способен помешать тебе быть колдуньей? Кроме того, Тарус относится к жизни не так, как другие мужчины. Она снова выглянула в окно.— Скажите мне, сэр Тарус, — попросила она. — Воины Ватриса… когда-нибудь заключают браки? Или просто… остаются друг с другом?..Тарус рассмеялся, и Эйрин услышала, как рыцарь приблизился к ней. Она почувствовала запах тумана и лошадей.— Мы люди войны, миледи. У нас нет времени возиться возле камина в одних набедренных повязках или шлепать друг друга. Правда.Эйрин не сумела сдержать смех. Она повернулась, чтобы посмотреть на Таруса.— Но я думала, что вы все… я хотела сказать, женщины…— Скажите мне, все ли ваши сестры-колдуньи пренебрегают услугами мужчин и не допускают их в свою постель?Эйрин задумчиво пожевала губу.— Некоторые, насколько мне известно, навсегда остаются одинокими. Они утверждают, что прикосновения мужчины ослабляют их магию, хотя я не понимаю, как такое может быть. Другие способны лечь со всяким, кого полюбят. Но мне кажется, что большинство колдуний ведет себя так же, как обычные женщины, которым необходимы мужчины.Щеки Эйрин раскраснелись. Она никогда не была столь откровенна, даже с женщинами, не говоря уже о мужчинах. Неожиданно она поняла, почему ей так нравится этот рыцарь. Рядом с ним она чувствовала себя совершенно свободно, как ни с одним другим мужчиной. Или с женщиной, если уж на то пошло. Он сильный, как и положено мужчине, однако никогда не позволит себе ее обидеть.Эйрин пригласила Таруса сесть рядом на скамью, и он повиновался, постаравшись, однако, не испачкать подол ее платья. Эйрин вспомнила, что не видела Таруса последние два дня; должно быть, он куда-то уезжал по поручению короля.— Воины не слишком отличаются от колдуний, — сказал Тарус. — Я не могу открыть вам наши тайны, но скажу, что у нас есть ритуалы посвящения, во время которых молодой рыцарь остается наедине с более опытным и тот посвящает его в Тайны Ватриса. И все же большинство воинов Ватриса заводят жен и становятся отцами. Только немногие из нас слышат Зов.— Как вы. И сэр Бельтан.Рыцарь отвернулся, и Эйрин поморщилась. Она знала, что Тарус неравнодушен к Бельтану, но Бельтан любит Тревиса. Пожалуй, стоит сменить тему. Нет, Эйрин не могла справиться с мучившим ее любопытством.— Значит, вы и Бельтан являетесь жрецами Ватриса?Тарус вновь посмотрел на Эйрин, но теперь его лицо стало неожиданно серьезным.— Обычно тот, кто услышал Зов, входит во внутренний круг, поскольку жрецам запрещено заключать браки. Может быть, когда я стану старше и мудрее, я выберу этот путь. Но мне представляется, что Бельтан никогда не будет жрецом. Произносить молитвы — нет, он предпочитает сражаться. А вот я… мне кажется, со временем могу устать от сражений.Эйрин обдумала слова молодого рыцаря. Она знала, что Тарус щедро поделился с ней своим знанием: приоткрыл дверь, ведущую в затянутый дымом лабиринт, где вершились тайны культа Ватриса Быкоубийцы. По правде говоря, это ее несколько удивило — ведь она же колдунья.— Я слышала, что король Бореас стал членом ядра, — сказала она скорее для себя, чем для Таруса.Молодой рыцарь рассмеялся.— Жена короля умерла, миледи, и он решил больше не жениться из уважения к ее памяти. Так что он вполне может стать жрецом. Но я думаю, что если вы поздней ночью проверите постель короля, то найдете там хорошенькую женщину, а не красивого мужчину. С другой стороны, когда я…Взгляд рыцаря устремился куда-то вдаль, словно он что-то вспомнил.— О чем вы? — спросила Эйрин.— Даже не знаю. — Тарус пожал плечами. — В огонь бросают сосновые ветки, воздух наполняется густым дымом, и тебе дают выпить крепкого вина. И тот, кто выбран для тебя, надевает маску в форме головы быка.Эйрин вдруг почувствовала, что слышит вещи, которые ей не следует знать. Это слишком большой секрет, личное дело Таруса.— Стоит ли вам рассказывать дальше, милорд?— Почти наверняка нет. Но… — Он покачал головой. — Но, миледи, вы и леди Лирит мне нравитесь. И не имеет значения, что вы колдуньи, а я принадлежу к Ордену Ватриса. Не имеет значения, что наши жрецы утверждают, будто мы враги.Значит, воины Ватриса разговаривают о колдуньях, совсем как Эйрин и ее сестры обсуждают воинов Ватриса. Все знают, что приближаются тяжелые времена. Решающая Битва, как ее называют воины Ватриса.— А разве мы враги? — негромко спросила она.— А что говорят ваши сестры?— То же самое, что ваши братья, я полагаю.Долгую минуту оба молчали. За окном коршун пытался догнать голубку.— Давайте заключим договор, миледи, — неожиданно предложил Тарус. — Если в будущем мы окажемся во враждующих лагерях, то все равно останемся друзьями. И будем честны друг с другом. Настолько честны, насколько сможем быть, не нарушив данных нами обетов. — Он встал и протянул руку. — Вы готовы заключить со мной такой договор, миледи?Эйрин не колебалась. Она встала и взяла его руку здоровой рукой.— Я принимаю ваше обещание и даю в ответ свое. Клянусь именем Сайи.— А я клянусь именем Ватриса.В душе Эйрин зародилась новая надежда. Только после того, как забрезжил новый свет, она поняла, каким глубоким было ее отчаяние. Если среди воинов Ватриса есть такие люди, как Тарус и Бельтан, почему колдуньи должны быть их врагами?Однако Эйрин знала ответ на свой вопрос. Лиэндра и ее фракция мечтают о конфликте, Эйрин не удивилась бы, узнав, что среди последователей Ватриса происходит то же самое. Но пока есть Мирда, Лирит и она сама, и воины вроде Бельтана и Таруса, еще не все потеряно.— Что ж, — с улыбкой сказал Тарус, — значит, наш договор заключен.Эйрин кивнула.— Вам следует пойти к королю. Он наверняка ждет вашего доклада.Тарус открыл рот, но потом покачал головой и ушел. Эйрин улыбнулась. Хотя они заключили союз, ей было вовсе не обязательно отказываться от таинственности. Она догадалась, что он куда-то ездил по поручению короля, причем только по его внешнему виду — значит, рыцарю следовало доложить о результатах своей поездки королю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78