https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/grohe-bauedge-31367000-78416-item/
Я ожидал, что он выбранит ученика или наложит какое-нибудь более суровое наказание, но, похоже, нарушение обетов чистоты Братства было прощено – по крайней мере на этот раз. Наставник вздохнул и повернулся ко мне.
– Молодые люди теперь делают что хотят, не так ли?
– Вы о Кейне?
– Боюсь, что да. Почему ты отказался от его общества?
Я перевел взгляд на ближайший холм, на котором стоял молоденький пастушок, охранявший стадо от мародеров-волков, и надолго задумался, пытаясь дать честный ответ.
– В Кейне есть что-то… Его лицо, глаза, то, как он держит в руках нож. Он… пылает. Сообщник Ральду отравил кираксом мою кровь, и я все еще чувствую жжение. Но внутри Кейна… внутри Кейна ад. Словно бы ненависть стала его единственной любовью, и о любви к друзьям не может быть и речи. Как доверять такому человеку?
Мастер Йувейн ехал позади меня, размышляя над этими словами. Потом он вздохнул и потер затылок, сверкавший в ярком свете солнца, словно большой коричневый орех.
– Герцог Резу доверяет Кейну.
– Да, герцогу нужны люди с быстрыми мечами, – ответил я, вслушиваясь в топот копыт по каменистой почве. – Странно, что Кейн появился в замке как раз тогда, когда мы выбрались из трясины.
– Это может быть всего лишь совпадением.
– Не вы ли учили меня не верить в совпадения, сир?
– Что ты все-таки думаешь о Кейне?
– Он ненавидит лорда Лжи, это очевидно. Но почему он ненавидит его так сильно? В Кейне есть что-то такое… Не он ли стрелял в меня в лесу? А потом как-то пробрался за нами в Эньо?
– Думаешь, это Кейн пытался убить тебя? – Мастер Йувейн выглядел искренне потрясенным. – По-моему, мы пришли к заключению, что твоей смерти желает лорд Лжи. Как ты заметил, Кейн ненавидит его и никогда не стал бы служить ему.
– Это и беспокоит меня, сир. Может быть, лорд Лжи сделал из него гуля. Или захватил семью Кейна и угрожает им смертью.
– Какая мрачная мысль. Боюсь, что ты и сам слишком мрачен, Вэлаша Элахад, если тебе в голову приходят такие мысли в столь прекрасное утро.
Я боялся того же и подставил лицо лучам яркого солнца, надеясь прогнать холод, что пожирал меня изнутри.
– Хорошо, – продолжил мастер Йувейн, – Говорят, что гули сохраняют часть души, и этого достаточно, чтобы ненавидеть своего хозяина. Что до других твоих догадок… Кто знает? Лорд Лжи способен и на худшие вещи.
Наставник остановился, давая лошади пощипать травку, и потянул себя за складки кожи под подбородком.
– Однако вряд ли твои предположения верны, судя по тому, что я смог разглядеть в нашем загадочном Кейне.
– Так что вы думаете, сир?
Он не отрывал от меня взгляда.
– Что тебе известно о других Братствах, Вэль?
– Только то, что вы мне рассказывали, сир.
И этого было недостаточно. Я знал, что в начале эры Закона, во время подъема, известного как Великое Пробуждение, Братства уже не ограничивались пределами Утренних гор и основывали школы по всему Эа. Разные школы носили и разные имена, основанные на цветах джелстеи, что служили основой этой замечательной цивилизации. Каждая школа специализировалась на знаниях, относящихся к отдельно взятому камню, и в конечном итоге Братства разделились. К примеру, Синее Братство занималось коммуникациями всех видов, особенно языками и снами, тогда как Красное Братство пыталось разгадать секреты огня, пылавшего в камнях, земле и всех вещах в мире. И так далее. Хотя каждое из семи новых Братств открывало школы по всему континенту, влияние некоторых было сильнее в определенных странах: Серебряное Братство процветало в далеком Суррапаме, Зеленое Братство достигло величайшего расцвета в лесных академиях Акаду. За две тысячи лет Братства привели цивилизацию к ее золотому веку. Момент, когда Морйин освободился из темницы на острове Дамуум и похитил камень Света, стал началом падения.
На протяжении эры Дракона Братства приходили в упадок или были уничтожены клириками Морйина. Среди последних закрылась школа Серебряного Братства в Суррапаме. Осталось только самое первое Братство, продолжавшее распространять свет истины по всему Эа. Хотя его братья первыми принесли обеты хранить мудрость звезд и вести человечество к возрождению, они называли себя Последним Братством.
– Все Братства были уничтожены, – сказал я мастеру Йувейну. – Все, кроме одного.
– Хм-м, так ли это на самом деле? Что ты знаешь о Черном Братстве?
– Только то, что оно было сильнейшим в Сакэе. Когда клирики Каллимуна отстроили крепость в Аргатте, они повели охоту на братьев и сровняли их школы с землей. Черное Братство было полностью уничтожено в начале эры Дракона.
Мэрэм, заинтересованный нашим разговором, подъехал ближе, чтобы лучше слышать.
Мастер Йувейн повернулся в седле и внимательно оглядел окрестные холмы.
– Черное Братство не уничтожено, его лишь вытеснили из Сакэя в Алонию, – сказал он, понизив голос.
Наставник поведал, что именно Черное Братство, пытавшееся открыть тайны черных джелстеи и их способности поглощать огонь и служить источниками тьмы, значительно отличалось от других Братств. В начале эры Закона, когда Братства отреклись от войны, Черные братья восстали против нового правила. Веря в то, что тьма пребудет в мире всегда, они начали применять ножи и другое оружие для борьбы с ней. И яростно сражались тысячи лет. Тогда как другие Братства – Синее и Красное, Золотое и Зеленое – закрыли свои школы во время эры Дракона, Черное Братство в великой тайне развивалось во всех землях.
Когда мастер Йувейн закончил, Мэрэм выпрямился в седле.
– Никогда не слышал ничего подобного.
– Мы не говорим об этом. И уж конечно, не говорим новичкам. И обычно никому из братьев, не достигшему степени мастера.
Мэрэм, у которого были такие же шансы стать мастером, как у меня – королем, медленно склонил голову, словно бы гордясь оказанным доверием.
– Я и не знал, что в мире остался хоть один черный джелстеи для изучения.
– Может, и нет. Но Черные братья давным-давно отказались от поисков знания.
– Отказались? Тогда какова же их цель?
– Их цель в том, чтобы охотиться за клириками Каллимуна, что когда-то охотились за ними самими. А самая главная – уничтожить Красного Дракона.
Повернувшись ко мне, мастер Йувейн добавил:
– Боюсь, что Кейн принадлежит к Черному Братству. Из того, что мне известно о Черных братьях… у него их взгляд. И ненависть, подобная их ненависти.
Я посмотрел на мягкую зелень холмов и возвышавшиеся за ними фиолетовые горы Аакаша. Солнце щедро дарило земле свое тепло, и сладостный ветерок заставлял волноваться поля травы. В такой прекрасный день казалось неправильным обсуждать столь мрачные вещи, как Черное Братство, или столь странные, как личность Кейна.
– И вы попросили Кейна ехать с нами. Почему, сир? Потому что решили, что он отпугнет слуг Красного Дракона, если они продолжают охотиться за нами? Или потому что хотели узнать побольше о Черном Братстве?
Мастер Йувейн тихонько хмыкнул.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Вэль. И Кейн тоже был прав насчет меня. Я жажду знаний даже в таких мрачных местах. Это мое проклятие.
Я глядел на солнце и размышлял о своем собственном проклятии, о том, как глаза Кейна чуть не втянули меня в мрачный водоворот его души. Найду ли я когда-нибудь того, кто излечит меня от ужасного дара испытывать боль других людей?
– Если Кейн принадлежит к Черному Братству, то почему он настаивал на том, чтобы сопровождать нас?
Однако мастер Йувейн, ведающий столь многое о многих вещах, только молча поглядел на меня и медленно покачал головой.
Все утро, продвигаясь на север вдоль Аашканской гряды, мы разговаривали о роли Братств в изучении семи величайших камней джелстеи. Погожее утро сменилось ясным днем, а долина, по которой мы ехали, перешла в равнины Эньо. Холмы вокруг нас делались все ниже и постепенно сглаживались. Мэрэм хотел остановиться, чтобы перекусить и подремать немного. Но, несмотря на боль в боку, я стремился продолжить путь, и так мы и поступили. Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к прерывистой цепи Шошанских гор на западе, мы въехали в Дэкш. Границы герцогства не отмечали ни река, ни каменная стена. Мы узнали, что въехали во владения герцога Горадора лишь потому, что так сказал встреченный нами пастух. Он также добавил, что замок герцога лежит в пяти милях отсюда в устье одного из каньонов, ведущих сквозь горы Аакаша. Туда мы и направились. Была уже почти ночь, когда мы въехали в главные ворота замка и приветствовали герцога.
Герцог Горадор, массивный мужчина с продолговатым лошадиным лицом, все время теребил немного отвисшую нижнюю губу, слушая нашу историю. Казалось, он был рад узнать, что я нажил себе врагов в лице лорда Сальмелу и ишканов. Очевидно, он считал врагов своих врагов друзьями, так как незамедлительно предложил нам свое гостеприимство. Однако перед трапезой пожелал взглянуть на Эльтару. Он хорошо помнил, как послал его моему отцу, и был потрясен тем, что я езжу на этом коне.
– Вот уж не думал, что кто-нибудь способен его объездить, – сказал герцог, едва мы вошли в ворота замка. Как и мой отец, он неплохо скрывал свои чувства. – Теперь прошу отобедать со мной. И расскажи заодно, как ты добился его дружбы. Похоже, что у вас вообще есть что рассказать.
В этот вечер за трапезой из жареного ягненка под мятным соусом мы говорили о многом: о вождях, терроризирующих северные земли к северу от Дэкша, о воинах герцога Бэрвэна, патрулирующих проходы на востоке. Выяснилось, что сын герцога Горадора также отправился на великий сбор в Трайю. Герцог передал нам свое благословение и наказал найти сэра Эвадора, который уехал на черном жеребце, кузене Эльтару. О Кейне, с которым встречался, герцог говорить не захотел – отец советовал ему молчать, если о человеке нельзя сказать ничего хорошего. Зато с похвалой отозвался о Тамане и его цели, а также удивил всех, заявив, что валари надо объединиться под властью одного короля. Впрочем, при этом он считал, что король должен быть родом из Эньо; на роль короля годится, к примеру, лорд Шарэдор, его старший сын.
Мы неплохо выспались под музыкальные завывания волков в холмах. Точнее, я и мастер Йувейн выспались, а Мэрэм всю ночь писал стихи при свечах. Он намеревался вручить их жене лорда Шарэдора на следующий день, так как не смог улучить момент и признаться ей в любви незамедлительно. Но когда заря забрезжила над замком, мы с мастером Йувейном ухитрились отговорить его от этого опасного поступка. Ему разъяснили, что страсть гениальных стихов должна пережить века. Он может работать над поэмой во время нашего путешествия на север и, если ему так хочется, прочесть ее знати в Трайе.
Мы попрощались с герцогом у тех же ворот, где встретились, и вновь поехали по пологим зеленым холмам. Небо было синим, словно кобальтовое стекло, мягкий ветерок доносил запахи одуванчиков и других диких цветов, покрывавших травянистые склоны. Солнце сияло на востоке золотым огнем.
Это был прекрасный день, пожалуй, лучший из тех, что нам выпадали. Я полагал, что мы вскоре оставим Дэкш далеко позади и пересечем границу Джатэя еще до вечера. Около тридцати миль холмистой местности отделяли нас от цели. Мы ехали под звуки новой поэмы Мэрэма, которую он беспрестанно декламировал. То, что такой шум не привлекал к нам врагов, свидетельствовало о безопасности владений герцога Горадора.
К полудню горы на востоке стали понижаться и понижаться, словно огромные гранитные ступени, спускавшиеся к равнинам Эньо. Лесистые склоны постепенно уступили поросшей травой почве. У одного из притоков Хэвош, протекавшей на северо-востоке между Йарвэну и Вайшелом, мы остановились перекусить бутербродами с ягнятиной и обсудить дальнейшие планы.
– Слушай, Вэль, – проговорил Мэрэм, набив рот, – какая строчка лучше? «Глаза полны огнем священным» или «огнем, питающий огонь»?
Мы сидели на вершине холма над западным берегом реки Хэвош. На востоке, за сверкающей лентой реки, сияло зеленое море равнин Джатэя. В пятидесяти милях от нас лежал город Сауво – центр тех интриг, о которых говорил герцог Резу. К северо-востоку простирались поля Вайшела и Йарвэну, а дальше за ними виднелась голубая дымка Алонийского моря. Шошанская гряда высилась на западе огромной стеной камня и льда, но я знал, что в зазубренных пиках есть проход. В сорока милях к северу от нашего холма несла свои бурные воды река Сантош, стекая с гор в Алонийское море. Она служила границей между Атонией и дикими землями Эньо, о которых нас предупреждали оба герцога. Впрочем, отсюда земли эти не казались такими уж дикими. Длинные полосы колеблющейся травы и кустов перемежались небольшими Рощами, образовывая причудливую растительную мозаику. Почва была волнистой, но нигде не казалась чересчур холмистой и труднопроходимой.
– Не понравилось? – удивился Мэрэм, когда я встал, желая рассмотреть широкую синюю ленту Хэвоша. – Как насчет «Ее глаза, что к звездам окна»?.. Вэль, ты меня слушаешь? В чем дело?
Меня пронзил неожиданный холод. Что-то змееподобное проползло вдоль позвоночника, ритмично вгрызаясь в позвонки. К горлу подступила тошнота.
Теперь поднялся и мастер Йувейн. Он положил руку мне на плечо, а другой потрогал лоб, желая убедиться, что лихорадка не вернулась.
– Ты заболел, Вэль?
– Нет.
– Тогда что случилось?
На лицах моих друзей отразилось беспокойство. А я беспокоился о том, чтобы не встревожить их, особенно Мэрэма. Впрочем, лучше им знать правду.
– За мной нечто следует, – сказал я так тихо, как только мог.
При таких новостях Мэрэм вскочил на ноги и принялся осматриваться. Так же, только чуть медленнее, поступил и мастер Йувейн. Однако единственным, что сейчас двигалось, была пара ястребов высоко в небе и кролик, выскочивший из-за спины Мэрэма и пустившийся бежать.
– Мы ничего не видим, – сказал мастер Йувейн. – Ты уверен, что кто-то следует за тобой?
– Да. Кто-то или что-то разыскивает меня и знает, где я. Словно бы чует мою кровь.
– Думаешь, Кейн? – спросил Мэрэм. Он посмотрел на юг, внимательно изучая долину, ведущую к замку герцога Резу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Молодые люди теперь делают что хотят, не так ли?
– Вы о Кейне?
– Боюсь, что да. Почему ты отказался от его общества?
Я перевел взгляд на ближайший холм, на котором стоял молоденький пастушок, охранявший стадо от мародеров-волков, и надолго задумался, пытаясь дать честный ответ.
– В Кейне есть что-то… Его лицо, глаза, то, как он держит в руках нож. Он… пылает. Сообщник Ральду отравил кираксом мою кровь, и я все еще чувствую жжение. Но внутри Кейна… внутри Кейна ад. Словно бы ненависть стала его единственной любовью, и о любви к друзьям не может быть и речи. Как доверять такому человеку?
Мастер Йувейн ехал позади меня, размышляя над этими словами. Потом он вздохнул и потер затылок, сверкавший в ярком свете солнца, словно большой коричневый орех.
– Герцог Резу доверяет Кейну.
– Да, герцогу нужны люди с быстрыми мечами, – ответил я, вслушиваясь в топот копыт по каменистой почве. – Странно, что Кейн появился в замке как раз тогда, когда мы выбрались из трясины.
– Это может быть всего лишь совпадением.
– Не вы ли учили меня не верить в совпадения, сир?
– Что ты все-таки думаешь о Кейне?
– Он ненавидит лорда Лжи, это очевидно. Но почему он ненавидит его так сильно? В Кейне есть что-то такое… Не он ли стрелял в меня в лесу? А потом как-то пробрался за нами в Эньо?
– Думаешь, это Кейн пытался убить тебя? – Мастер Йувейн выглядел искренне потрясенным. – По-моему, мы пришли к заключению, что твоей смерти желает лорд Лжи. Как ты заметил, Кейн ненавидит его и никогда не стал бы служить ему.
– Это и беспокоит меня, сир. Может быть, лорд Лжи сделал из него гуля. Или захватил семью Кейна и угрожает им смертью.
– Какая мрачная мысль. Боюсь, что ты и сам слишком мрачен, Вэлаша Элахад, если тебе в голову приходят такие мысли в столь прекрасное утро.
Я боялся того же и подставил лицо лучам яркого солнца, надеясь прогнать холод, что пожирал меня изнутри.
– Хорошо, – продолжил мастер Йувейн, – Говорят, что гули сохраняют часть души, и этого достаточно, чтобы ненавидеть своего хозяина. Что до других твоих догадок… Кто знает? Лорд Лжи способен и на худшие вещи.
Наставник остановился, давая лошади пощипать травку, и потянул себя за складки кожи под подбородком.
– Однако вряд ли твои предположения верны, судя по тому, что я смог разглядеть в нашем загадочном Кейне.
– Так что вы думаете, сир?
Он не отрывал от меня взгляда.
– Что тебе известно о других Братствах, Вэль?
– Только то, что вы мне рассказывали, сир.
И этого было недостаточно. Я знал, что в начале эры Закона, во время подъема, известного как Великое Пробуждение, Братства уже не ограничивались пределами Утренних гор и основывали школы по всему Эа. Разные школы носили и разные имена, основанные на цветах джелстеи, что служили основой этой замечательной цивилизации. Каждая школа специализировалась на знаниях, относящихся к отдельно взятому камню, и в конечном итоге Братства разделились. К примеру, Синее Братство занималось коммуникациями всех видов, особенно языками и снами, тогда как Красное Братство пыталось разгадать секреты огня, пылавшего в камнях, земле и всех вещах в мире. И так далее. Хотя каждое из семи новых Братств открывало школы по всему континенту, влияние некоторых было сильнее в определенных странах: Серебряное Братство процветало в далеком Суррапаме, Зеленое Братство достигло величайшего расцвета в лесных академиях Акаду. За две тысячи лет Братства привели цивилизацию к ее золотому веку. Момент, когда Морйин освободился из темницы на острове Дамуум и похитил камень Света, стал началом падения.
На протяжении эры Дракона Братства приходили в упадок или были уничтожены клириками Морйина. Среди последних закрылась школа Серебряного Братства в Суррапаме. Осталось только самое первое Братство, продолжавшее распространять свет истины по всему Эа. Хотя его братья первыми принесли обеты хранить мудрость звезд и вести человечество к возрождению, они называли себя Последним Братством.
– Все Братства были уничтожены, – сказал я мастеру Йувейну. – Все, кроме одного.
– Хм-м, так ли это на самом деле? Что ты знаешь о Черном Братстве?
– Только то, что оно было сильнейшим в Сакэе. Когда клирики Каллимуна отстроили крепость в Аргатте, они повели охоту на братьев и сровняли их школы с землей. Черное Братство было полностью уничтожено в начале эры Дракона.
Мэрэм, заинтересованный нашим разговором, подъехал ближе, чтобы лучше слышать.
Мастер Йувейн повернулся в седле и внимательно оглядел окрестные холмы.
– Черное Братство не уничтожено, его лишь вытеснили из Сакэя в Алонию, – сказал он, понизив голос.
Наставник поведал, что именно Черное Братство, пытавшееся открыть тайны черных джелстеи и их способности поглощать огонь и служить источниками тьмы, значительно отличалось от других Братств. В начале эры Закона, когда Братства отреклись от войны, Черные братья восстали против нового правила. Веря в то, что тьма пребудет в мире всегда, они начали применять ножи и другое оружие для борьбы с ней. И яростно сражались тысячи лет. Тогда как другие Братства – Синее и Красное, Золотое и Зеленое – закрыли свои школы во время эры Дракона, Черное Братство в великой тайне развивалось во всех землях.
Когда мастер Йувейн закончил, Мэрэм выпрямился в седле.
– Никогда не слышал ничего подобного.
– Мы не говорим об этом. И уж конечно, не говорим новичкам. И обычно никому из братьев, не достигшему степени мастера.
Мэрэм, у которого были такие же шансы стать мастером, как у меня – королем, медленно склонил голову, словно бы гордясь оказанным доверием.
– Я и не знал, что в мире остался хоть один черный джелстеи для изучения.
– Может, и нет. Но Черные братья давным-давно отказались от поисков знания.
– Отказались? Тогда какова же их цель?
– Их цель в том, чтобы охотиться за клириками Каллимуна, что когда-то охотились за ними самими. А самая главная – уничтожить Красного Дракона.
Повернувшись ко мне, мастер Йувейн добавил:
– Боюсь, что Кейн принадлежит к Черному Братству. Из того, что мне известно о Черных братьях… у него их взгляд. И ненависть, подобная их ненависти.
Я посмотрел на мягкую зелень холмов и возвышавшиеся за ними фиолетовые горы Аакаша. Солнце щедро дарило земле свое тепло, и сладостный ветерок заставлял волноваться поля травы. В такой прекрасный день казалось неправильным обсуждать столь мрачные вещи, как Черное Братство, или столь странные, как личность Кейна.
– И вы попросили Кейна ехать с нами. Почему, сир? Потому что решили, что он отпугнет слуг Красного Дракона, если они продолжают охотиться за нами? Или потому что хотели узнать побольше о Черном Братстве?
Мастер Йувейн тихонько хмыкнул.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Вэль. И Кейн тоже был прав насчет меня. Я жажду знаний даже в таких мрачных местах. Это мое проклятие.
Я глядел на солнце и размышлял о своем собственном проклятии, о том, как глаза Кейна чуть не втянули меня в мрачный водоворот его души. Найду ли я когда-нибудь того, кто излечит меня от ужасного дара испытывать боль других людей?
– Если Кейн принадлежит к Черному Братству, то почему он настаивал на том, чтобы сопровождать нас?
Однако мастер Йувейн, ведающий столь многое о многих вещах, только молча поглядел на меня и медленно покачал головой.
Все утро, продвигаясь на север вдоль Аашканской гряды, мы разговаривали о роли Братств в изучении семи величайших камней джелстеи. Погожее утро сменилось ясным днем, а долина, по которой мы ехали, перешла в равнины Эньо. Холмы вокруг нас делались все ниже и постепенно сглаживались. Мэрэм хотел остановиться, чтобы перекусить и подремать немного. Но, несмотря на боль в боку, я стремился продолжить путь, и так мы и поступили. Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к прерывистой цепи Шошанских гор на западе, мы въехали в Дэкш. Границы герцогства не отмечали ни река, ни каменная стена. Мы узнали, что въехали во владения герцога Горадора лишь потому, что так сказал встреченный нами пастух. Он также добавил, что замок герцога лежит в пяти милях отсюда в устье одного из каньонов, ведущих сквозь горы Аакаша. Туда мы и направились. Была уже почти ночь, когда мы въехали в главные ворота замка и приветствовали герцога.
Герцог Горадор, массивный мужчина с продолговатым лошадиным лицом, все время теребил немного отвисшую нижнюю губу, слушая нашу историю. Казалось, он был рад узнать, что я нажил себе врагов в лице лорда Сальмелу и ишканов. Очевидно, он считал врагов своих врагов друзьями, так как незамедлительно предложил нам свое гостеприимство. Однако перед трапезой пожелал взглянуть на Эльтару. Он хорошо помнил, как послал его моему отцу, и был потрясен тем, что я езжу на этом коне.
– Вот уж не думал, что кто-нибудь способен его объездить, – сказал герцог, едва мы вошли в ворота замка. Как и мой отец, он неплохо скрывал свои чувства. – Теперь прошу отобедать со мной. И расскажи заодно, как ты добился его дружбы. Похоже, что у вас вообще есть что рассказать.
В этот вечер за трапезой из жареного ягненка под мятным соусом мы говорили о многом: о вождях, терроризирующих северные земли к северу от Дэкша, о воинах герцога Бэрвэна, патрулирующих проходы на востоке. Выяснилось, что сын герцога Горадора также отправился на великий сбор в Трайю. Герцог передал нам свое благословение и наказал найти сэра Эвадора, который уехал на черном жеребце, кузене Эльтару. О Кейне, с которым встречался, герцог говорить не захотел – отец советовал ему молчать, если о человеке нельзя сказать ничего хорошего. Зато с похвалой отозвался о Тамане и его цели, а также удивил всех, заявив, что валари надо объединиться под властью одного короля. Впрочем, при этом он считал, что король должен быть родом из Эньо; на роль короля годится, к примеру, лорд Шарэдор, его старший сын.
Мы неплохо выспались под музыкальные завывания волков в холмах. Точнее, я и мастер Йувейн выспались, а Мэрэм всю ночь писал стихи при свечах. Он намеревался вручить их жене лорда Шарэдора на следующий день, так как не смог улучить момент и признаться ей в любви незамедлительно. Но когда заря забрезжила над замком, мы с мастером Йувейном ухитрились отговорить его от этого опасного поступка. Ему разъяснили, что страсть гениальных стихов должна пережить века. Он может работать над поэмой во время нашего путешествия на север и, если ему так хочется, прочесть ее знати в Трайе.
Мы попрощались с герцогом у тех же ворот, где встретились, и вновь поехали по пологим зеленым холмам. Небо было синим, словно кобальтовое стекло, мягкий ветерок доносил запахи одуванчиков и других диких цветов, покрывавших травянистые склоны. Солнце сияло на востоке золотым огнем.
Это был прекрасный день, пожалуй, лучший из тех, что нам выпадали. Я полагал, что мы вскоре оставим Дэкш далеко позади и пересечем границу Джатэя еще до вечера. Около тридцати миль холмистой местности отделяли нас от цели. Мы ехали под звуки новой поэмы Мэрэма, которую он беспрестанно декламировал. То, что такой шум не привлекал к нам врагов, свидетельствовало о безопасности владений герцога Горадора.
К полудню горы на востоке стали понижаться и понижаться, словно огромные гранитные ступени, спускавшиеся к равнинам Эньо. Лесистые склоны постепенно уступили поросшей травой почве. У одного из притоков Хэвош, протекавшей на северо-востоке между Йарвэну и Вайшелом, мы остановились перекусить бутербродами с ягнятиной и обсудить дальнейшие планы.
– Слушай, Вэль, – проговорил Мэрэм, набив рот, – какая строчка лучше? «Глаза полны огнем священным» или «огнем, питающий огонь»?
Мы сидели на вершине холма над западным берегом реки Хэвош. На востоке, за сверкающей лентой реки, сияло зеленое море равнин Джатэя. В пятидесяти милях от нас лежал город Сауво – центр тех интриг, о которых говорил герцог Резу. К северо-востоку простирались поля Вайшела и Йарвэну, а дальше за ними виднелась голубая дымка Алонийского моря. Шошанская гряда высилась на западе огромной стеной камня и льда, но я знал, что в зазубренных пиках есть проход. В сорока милях к северу от нашего холма несла свои бурные воды река Сантош, стекая с гор в Алонийское море. Она служила границей между Атонией и дикими землями Эньо, о которых нас предупреждали оба герцога. Впрочем, отсюда земли эти не казались такими уж дикими. Длинные полосы колеблющейся травы и кустов перемежались небольшими Рощами, образовывая причудливую растительную мозаику. Почва была волнистой, но нигде не казалась чересчур холмистой и труднопроходимой.
– Не понравилось? – удивился Мэрэм, когда я встал, желая рассмотреть широкую синюю ленту Хэвоша. – Как насчет «Ее глаза, что к звездам окна»?.. Вэль, ты меня слушаешь? В чем дело?
Меня пронзил неожиданный холод. Что-то змееподобное проползло вдоль позвоночника, ритмично вгрызаясь в позвонки. К горлу подступила тошнота.
Теперь поднялся и мастер Йувейн. Он положил руку мне на плечо, а другой потрогал лоб, желая убедиться, что лихорадка не вернулась.
– Ты заболел, Вэль?
– Нет.
– Тогда что случилось?
На лицах моих друзей отразилось беспокойство. А я беспокоился о том, чтобы не встревожить их, особенно Мэрэма. Впрочем, лучше им знать правду.
– За мной нечто следует, – сказал я так тихо, как только мог.
При таких новостях Мэрэм вскочил на ноги и принялся осматриваться. Так же, только чуть медленнее, поступил и мастер Йувейн. Однако единственным, что сейчас двигалось, была пара ястребов высоко в небе и кролик, выскочивший из-за спины Мэрэма и пустившийся бежать.
– Мы ничего не видим, – сказал мастер Йувейн. – Ты уверен, что кто-то следует за тобой?
– Да. Кто-то или что-то разыскивает меня и знает, где я. Словно бы чует мою кровь.
– Думаешь, Кейн? – спросил Мэрэм. Он посмотрел на юг, внимательно изучая долину, ведущую к замку герцога Резу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125