Один из появившихся быстро проверил содержимое карманов хозяина пещер
ы, потом рванул его за полы куртки, так что пуговицы полетели, и, не найдя ор
ужия, снял петлю.
Ц Ничего нет, товарищ лейтенант!
Ц Хорошо. Пойдемте, гражданин. Показывайте, где живете…
Старик все еще держал руки поднятыми, рот у него подергивался.
Оглянувшись на Димку, который стоял с лассо в руках, лейтенант улыбнулся:

Ц Ты что же, Молокоед, стоишь ни жив, ни мертв? Пойдем…
Ц Я не Молокоедов, а Димка Кожедубов…
Ц Ах, вон что… Ну все равно, иди показывай, где живет этот немой тип.
Димка все-таки спросил:
Ц А вы кто будете?
Ц Мы из НКВД, Ц тут только Дубленая Кожа увидел чекистские петлички. Ц
Приехали к вам на помощь…
Третий из приехавших все время стоял позади, как будто все, что происходи
ло, его не касалось. И только сейчас, дружелюбно улыбнувшись Димке, выступ
ил вперед:
Ц Идемте… Я знаю, где он живет. Димка так и ахнул: рыжий фриц!
Следуя за рыжим человекам вместе со всеми, Дубленая Кожа все-таки не удер
жался, спросил у лейтенанта, кивая на рыжего:
Ц А это кто такой?
Рыжий оглянулся, со смехом сказал:
Ц Лесник Иван Соколов… Помнишь, как вы меня вязали?
«Так я и знал! Ц подумал Ди
мка. Ц Еще когда в Золотой Долине я увидел, как сверкнули на солнце рыжие
волосы, я сразу же решил, что никакой это не фриц, а хороший советский чело
век. Это все Левка нас попутал своими подозрениями: Ц Все фрицы бывают ры
жие и с голубыми глазами! Ц вот тебе и фриц!» Ц В. М.

Ц Помню, Ц усмехнулся Димка и сразу начал извиняться. Ц Мы же не знали,
товарищ Соколов… Васька тогда же перед вами извинился.
Ц Да, Васька… Ц нахмурился Соколов. Ц Как он теперь? В больнице ваш Вась
ка… сегодня его ночью отвез…
Так Димка узнал, что я сломал ногу и лежу в больнице.
А Левка все еще сидел в яме. Он пытался вбить колышек в стенку, но у него нич
его не получалось.
Ц Что это еще за малыш здесь скребется? Ц спросил, ухмыляясь, лейтенант.

Левка как увидел над собой пятерых, так сразу начал ругаться:
Ц Порядок мне Ц тоже! Сам выскочил, а другие как хочешь?
Чекисты спрыгнули в яму и быстро построили вход. Старик спрыгнул, но так н
еловко, что толкнул Левку, и тот ударился головой о стенку.
Ц У, черт паршивый! Ц крикнул Левка. Ц Хоть бы не толкался.
Старикашка оказался совсем маленьким и сухоньким. Было удивительно, как
такой дохлец мог убивать людей. Его заросшее седым жестким волосом лицо
напоминало чем-то мышиную мордочку: такие же круглые, черные глазки без б
ровей, рот вытянут трубкой, нижняя губа короче верхней.
Ц Ну и гадина! Ц удивился Левка. Ц Даже смотреть противно.
Ц А вот это Ц видал? Ц Димка вытащил из патронов, которыми заряжена был
а двустволка старика, два жакана. Ц Один Ц для меня, другой Ц для тебя. Ше
л на нас, как на медведя.
Ц Ну идемте! Ц скомандовал лейтенант.
Левка шепнул Димке:
Ц Ты шагай с ними! А я побегу пошлю голубя Молокоеду.
Он побежал к палатке, написал записку и, привязав ее голубю под грудь, выпу
стил. Голубь сделал несколько кругов в воздухе и помчался на Острогорск.

Всего этого Белотелов, конечно, не мог знать, иначе он не стал бы так упорн
о от всего отпираться.
Мы уже напились с капитаном чаю, стенографистка перепечатала протокол. К
апитан дал его прочитать Белотелову и снова спросил:
Ц Значит, отца у вас в Золотой Долине нет?
Ц Я же сказал…
Ц Тогда подпишите свои показания.
Белотелое расписался, капитан положил бумагу в папку и говорит мне:
Ц Ну все, Вася. Спасибо! Из тебя хороший бы следователь вышел.
Вдруг дверь распахнулась, в кабинет без всякого стука, запыхавшись, влет
ел Мишка Фриденсон и подал мне записку:
Ц Васька, тебе!
Я развернул ее:
«Экстренно. В. Молокоедову.
Сообщаем, старика заарканили сегодня утром. Приехали на помощь чекисты и
Иван Соколов. Боимся, как бы ты не упустил Генриха, то есть Белотелова.
Федор Большое Ухо».
Ц С голубем прислали?
Ц Ага… Ц кивнул Мишка. Ц Я же тебе говорил!
Ц Пожалуйста, Ц протянул я Левкино послание капитану. Ц Экстренная го
лубеграмма.
Капитан пробежал глазами бумагу, радостно кивнул мне и передал Белотело
ву. Тот тоже прочитал и упал на стул. Понял, что теперь не отвертеться!
А часа через три старика доставили в Острогорск.
Вместе с ним приехал и Иван Соколов. Застенчиво улыбаясь, вошел ко мне в па
лату. Его «арийские» волосы были гладко причесаны, и от них исходил прият
ный запах не то одеколона, не то леса.
«И чего мы нашли в нем немецкого…» Ц думал я, пока Соколов выкладывал мне
на столик свои лесные подарки: бутылку меда, баночку грибов и какие-то оче
нь вкусные и пахучие яблочки.
Ц Значит, так и думали до конца, что я немецкий шпион? Ц спросил он, улыба
ясь голубыми, как у Белки, глазами.
Я кивнул. Тогда Соколов рассказал, как мы разбудили его подозрения насче
т старика немца:
Ц Многие говорили мне, что в Золотой Долине есть старичок, который всех в
идит, а его никак не увидишь. Я в чертовщину не верю. Пошел и начал искать. Не
нашел. А жена говорит: «Ну вот, тебе же говорили, что не увидишь!» Потом как-
то шел я по ручью и слышу выстрел… Что за оказия?
Я выбрался к котловине и увидел, что вы вдвоем сидите под камнем. Но кто та
кие, опять же не знаю.
Вдруг с той стороны ручья снова выстрел… Тут уж я увидел дымок. И тоже выст
релил в ту сторону. Потом еще пришлось стрельнуть. И потому, как вы осматри
вались и поднимались на обрыв, решил, что это в вас кто-то палил и что вы оче
нь боитесь. Я и пошел за вами, чтобы проводить вас, да и разглядеть как след
ует.
Ц А-а, Ц удивился я. Ц Так это вы стояли около куста и смотрели на нас?
Ц Конечно… Потом я еще ходил в Золотую Долину… Когда же ты попался мне на
дороге и я повез тебя в больницу, то решил завернуть в НКВД. А там уже знали
о старичке и попросили меня быть проводником. Вот так мы его и забрали…
Документы, найденные в пещере, и показания старика окончательно раскрыл
и тайну Золотой Долины. Вся тайна заключалась в старикашке. Этот паучок и
был тем самым немцем, управляющим ван Акера, который купил за бесценок ещ
е во время первой мировой войны всю Золотую Долину. Золота в ней в то время
уже не было, о меди знали только несколько геологов, но их подкупил этот н
емец, фамилия которого была Паппенгейм, Карл Паппенгейм. От геологов он п
остарался избавиться, так как боялся, что они проболтаются о богатстве З
олотой Долины. Вначале Паппенгейм орудовал не один: из пьяниц и дезертир
ов он набрал старательскую артель, и она «старалась» вовсю: спускала в Зв
ерюгу каждого, кто знал или пытался узнать что-нибудь о медной руде. Но по
том немец и старателей потихоньку ликвидировал и остался с сыном Генрих
ом, иначе Пантюхой.
Геолога Окунева и его маленькую партию уничтожил, конечно, Паппенгейм.
Пока шла гражданская война, он все сидел в Золотой Долине и ждал, когда све
ргнут Советскую власть, чтобы стать капиталистом. Этого он, конечно, не до
ждался и сбежал в Германию. А когда фашисты вторглись в нашу страну и подо
шли к Москве, кощей как-то пробрался через фронт и снова появился в Золото
й Долине… А сынок тем временем кончил в Ленинграде институт, затесался в
геологи, торговал золотишком, какое у отца сохранилось, и мутил воду, то ес
ть отводил всем глаза от Золотой Долины… Но мы втроем Ц Димка, Левка и я
Ц все-таки раскрыли это дело.
Когда к вечеру капитан снова был у меня, я пристал к нему с расспросами. Ме
ня очень интересовало, успел ли Голенищев вызвать бомбардировщиков и за
брали его или нет?
Ц Только по секрету! Ц рассмеялся капитан. Ц Об этом вообще-то мы не бо
лтаем, но тебя могу просветить…
Оказывается, они сами дали возможность Голенищеву вызвать самолеты, но п
редупредили ближайшую нашу эскадрилью, чтобы она подготовилась встрет
ить фашистских налетчиков. Немцы думали, что они летят бомбить беззащитн
ый город, а им так дали прикурить, что из семи бомбардировщиков ушел восво
яси только один да и то вряд ли дотянул до аэродрома.
А Голенищева сразу забрали и Пантюху тоже: он стоял в городском саду и все
ждал, когда же прилетят самолеты, чтобы бросить свою предательскую ракет
у.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ТЯЖЕЛЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ. «ПОДХОД» АКАДЕМИКА ТУЛЯКОВА. ПРЕМИЯ. ТАНК «ОТЛИЧНИ
К»

После этого ко мне несколько раз наведывался капитан Любомиров. Он расск
азывал, как поймали того самого толстяка, который покупал у Белотелова д
окументы на Золотую Долину. Это был какой-то американец, который пытался
скупить все права на месторождение медной руды, чтобы делать свой бизнес
, как придут немцы.
Мне уже надоело лежать в больнице, и я попросил, чтобы меня выписали. Докто
р осмотрел мою ногу и согласился.
Из больницы мне дали кресло на колесах, и Белка, жившая теперь недалеко от
нас, катала меня по комнате от кровати к столу и окну, пока не было дома мам
ы.
Ц И зачем тебя потащило в Золотую Долину? Ц спросила как-то Белка.
Я хотел рассказать ей, что поехал в Золотую Долину, чтобы добывать золото
и покупать танки, но язык не повернулся Ц стыдно стало.
Левкина мама, хоть и пошла на поправку, все еще лежала в больнице, и Левка б
ыл теперь как круглый сирота. Все время проводил в больнице и возвращалс
я домой только вечером.
Мама сказала, что хорошо бы его взять к нам, и я очень этому обрадовался.
В нашей квартире все уже было расставлено по-прежнему, только у стены на п
олу отчетливо выделялся желтый прямоугольник, напоминая о том, что вот з
десь стояло пианино, которое продали из-за моих нелепых поступков.
Мы договорились с дядей Пашей, с домоуправлением, и дядя Паша перешел жит
ь в комнату Гомзиных, а в его комнате, смежной с нашей, поселились мы с Левк
ой.
До учебы никого из нас Ц ни меня, ни Левку, ни Димку Ц не допустили, делать
нам было совсем нечего, и от этого на душе становилось противно. С самого у
тра Белка или Левка подкатывали меня в кресле к окну, и мы целыми днями смо
трели на то, что происходит во дворе. Но до самого обеда двор был почти пус
той Ц все работали и учились. Потом начинали появляться из школы ребята.
Уже по их виду мы сразу узнавали, кто какую отметку получил. Одни бежали сл
омя голову, торопясь обрадовать родных, другие останавливались на каждо
м шагу и втолковывали что-то своим товарищам.
Никитка Сычев влетел во двор, приплясывая. Он бил рукой в учебник, как в ба
рабан, и выкидывал ногами такие колена, что мы поняли: Сыч получил пятерку
. Под ноги ему подкатился футбольный мяч, и Никитка погнал его впереди себ
я, как самый резвый нападающий, а за ним с шумом и криком бросились все фут
болисты нашего двора.
Ц Силен! Ц сказал Левка.
Мне было очень обидно, что я не могу вот так же, как Никитка, пройтись колес
ом по двору, чтобы все знали, как я хорошо учусь. Чтобы не расплакаться, я от
вернулся от Левки к стене недостроенного дома.
Там, на чердаке, все еще стоял мой сигнал. Этот сигнал мозолил мне теперь г
лаза. Он был как крест на всех наших дурацких похождениях.
Врач ошибся, когда сказал, что я через две недели буду играть в футбол. Ног
а моя не срасталась.
Мама потихоньку плакала. Она боялась, что я останусь инвалидом. А меня бол
ьше всего мучило безделье и еще то, что нас оставили на второй год.
Я уговорил маму пока не сообщать об этом отцу на фронт: может быть, если хо
рошенько попросить, педсовет отменит свое решение. Мама на это мало наде
ялась, но я решил попробовать.
Димка сделал мне костыли, и я стал учиться ходить на них по комнате. Мы нап
исали втроем коллективное заявление и понесли его в школу.
Димка и Левка остались ждать меня в сквере.
Ц Так будет лучше, Ц сказал Димка. Ц Может быть, твой инвалидский вид по
действует на учителей так, что они сжалятся.
У директора кто-то был, и он знаками дал понять, что принять меня сейчас не
может. Я вернулся снова к своим товарищам.
Ц Нечего делать, Молокоед. Как только заживет у тебя нога, двинемся на фр
онт, Ц успокоил меня Димка.
Ц Хватит! Ц обозлился я на Димку.
Димка удивился, вытаращил на меня ангельские глаза и пропел из «Царской
невесты»:
Ц Не узнаю Григория Грязнова!
Но тут из. дверей школы показался Туляков и, поправив очки, сказал:
Ц А, вы здесь? Дело улажено!
Ему удалось все-таки уговорить директора перенести нам испытания на осе
нь.
Ц Как же так вам удалось? Ц удивился я.
Ц К учителям тоже надо иметь подход, Ц улыбнулся Туляков.
Оказалось, он за нас поручился.
Нога моя к осени совсем поджила, я стал ходить без костылей и только немно
го прихрамывал. Но врач утешил меня, что со временем пройдет и хромота.
Впрочем, разве в этом дело! Даже если бы мне пришлось остаться на костылях,
я был теперь в двадцать раз счастливее того чудака, у которого душа проси
ла романтики.
Мы все лето занимались, и только теперь я понял, до чего же интересны и бот
аника, и история, и даже немецкий язык. Может, в этом виноват академик Туля
ков, а может, мы действительно много узнали летом, но только осенью мы легк
о ответили на все вопросы, которые нам задавали учителя. Мы с Димкой переш
ли в седьмой класс, Левка Ц в шестой.
Ц Что случилось с Молокоедовым? Ц удивлялись в школе. Ц Был такой обол
тус, а теперь учится лучше всех…
Не знаю, о чем говорили между собой учителя после нашего бегства, но тольк
о они, видимо, поняли кое-что. Когда Мишка Фриденсон предложил организова
ть ребячий истребительный батальон, Аннушка не чинила препятствий и даж
е стала главным нашим ходатаем по этому Делу. Меня избрали командиром. А б
атальон свой мы назвали так: Первый пионерский истребительный батальон
имени Джека Лондона.
Забыл еще сказать, что Белку, или, точнее, Нюрку Соколову, которая кончила
четырехлетку в Березовке и училась теперь в пятом классе нашей школы, мы
тоже приняли в свой батальон бойцом и санинструктором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23