углубления, ниши…
Я взобрался на один из выступов и ударил киркой в скалу. Посыпались искры,
а кирка зазвенела, будто я стукнул ею о железо. Я ударил сильнее, и мне удал
ось отбить от скалы небольшой камешек. Он был очень тяжелым и блестел.
«Ого! Ц подумал я. Ц Это не камешек, а что-то другое».
Я стал бить скалу в разных местах, и везде от нее отлетали такие же тяжелые
, блестящие куски
Теперь понятно, почему на старинном гербе нашей области изображен я
зык от колокола. Рудознатцы да старатели хотели призвать других людей ис
кать разные металлы. И столько было этих металлов, что стукни о землю Ц он
а и звенит: сразу нападешь на золото, либо на медь, либо на еще что-нибудь…
Ц В. М.
.
«Это и есть, конечно, медная руда», Ц решил я и, набив ею полные карманы, вы
шел на тропинку.
Теперь мне все стало ясно. Одного только я не понимал, зачем этот кощей охр
аняет руду? Если бы золото Ц тогда понятно. Золото можно продать, но кому
нужна руда?
Надо же было так случиться, что я получил ответ на этот вопрос уже через не
сколько минут!
Недалеко от котловины мне послышалось, что кто-то раздвигает кусты и иде
т навстречу. Я отпрянул в сторону и спрятался за молодую широкую елку. Шли
старик и Белотелов. Поравнявшись со мной, они остановились. Белотелов го
рячо что-то доказывал. Он говорил о какой-то выгодной сделке и о том, что др
угого выхода нет, но в чем дело, я не мог понять. А старика словно прорвало.

Ц Идиот, дурак! Ц неожиданно вскрикнул он и зашепелявил: Ц Я берег этот
клад двадцать лет… для чего? Чтобы ты вздумал его продавать, когда богатш
тво почти твое? Что эти пятьдешат тышач долларов, ешли тут меди на дешатки
миллионов!
Ц Но ты пойми, Ц настаивал Белотелов, Ц материалы Окунева меняют все д
ело. Туляков уже поставил всех на ноги. Сюда снаряжается экспедиция. Доку
менты не стоят теперь ни гроша.
Ц Где немцы? Ц отрывисто спросил старик. Ц Ты шлышал шегодня шводку?
Ц Слышал, Ц с досадой протянул Белотелов. Ц Никакого продвижения. Бои
местного значения и перестрелка патрулей.
Ц Ну что они медлят! Ц вскричал старик и злобно рванул ветку елки, так чт
о деревце даже закачалось.
И тут только я понял окончательно, что это за подлые люди. Оказывается, в а
рхивах Острогорского исполкома хранились документы о Золотой Долине, и
это не давало покоя старику. Он боялся, что кто-нибудь опять начнет интере
соваться Долиной и догадается, какое богатство в ней скрыто. Еще больше з
абеспокоился старик, когда узнал, что за документами охотится агент како
го-то англичанина или американца Уркарта
Уж не тот ли Уркарт, который
в первые годы Советской власти требовал у нашего правительства, чтобы е
му разрешили добывать на Урале медь? Я недавно читал, как этот Уркарт, когд
а ему дали на Урале от ворот поворот, обнаглел до того, что написал Советск
ому правительству такое:
«Не дадите ли вы в таком случае мне возможность поковыряться в Киргизско
й степи около Балхаша и дальше? Раньше, чем через 50, а может быть и 100 лет, вы эт
ими местами все равно не займетесь. А я поищу и, может быть, что-нибудь найд
у».
Видали такого типа? Дайте ему «поковыряться»! Много их Ц охотников поко
выряться в нашей земле! Ц В. М.
. Тогда старик дал задание Белотелову выкрасть документы из архива
, что тот и сделал, воспользовавшись доверчивостью дяди Паши и не постесн
явшись подвести друга под исключение из партии.
Наша находка, о которой Белотелов узнал у Тулякова, была поэтому для него
дяев все равно, что нож в горло. И Белотелов поспешил найти агента этого Ур
карта, чтобы взять свое хотя бы за документы, которые не имели теперь ника
кой цены.
Но старик рассуждал не так.
Ц Нет, Генрих, нет! Ц бормотал он. Ц Бумаги продавать не надо. Еще не вше п
отеряно. Может, придут немцы. Тогда моя штарая купшая шнова приобретет ши
лу.
Тут он перешел на шепот, но я стоял рядом, и мне все хорошо было слышно:
Ц Надо шрошно найти Голенищева. Он живет по Шоветшкой, номер один. Голени
щев ш ними швязан. Пушть вызовет шегодня же ночью бомбардировщиков. Он эт
о может. И пусть разнешут Оштрогоршк в пух и прах. Можно шказать им, что в Ош
трогоршке появилшя важный военный объект. Голенищев это может. Отдай ему
в конце концов вше наше золото Ц игра штоит швеч.
Ц Ты, пожалуй, прав, папа! Это Ц шанс.
Так вот, оказывается, в чем тут дело! Старик и Белотелов Ц отец и сын! Но поч
ему старик зовет его Генрихом, если я сам слышал, как дядя Паша говорил: «П
антелеймон»?
Ц Тебя я прошу, Генрих, об одном. Вштань шам, понимаешь, шам, ш ракетницей в
городшком шаду и, когда они полетят, укажи им Шоветшкую площадь. Пушть раз
летятшя в прах и ишполком, и горный инштитут ш этими проклятыми окуневшк
ими документами. И еще одно Ц убери, ешли можешь, этого Вашьку, а может, и ег
о дружка, как его…
Ц Димку, Ц подсказал Белотелов.
Ц Да, да… Теперь только они нам опашны, больше никто.
Ц С ними есть еще один.
Ц Ну тот при них прошто бобиком служит.
«Знали бы вы бобика, Ц подумал я, Ц этот бобик кусается».
Белотелов ехидно спросил:
Ц А Тулякова?
Ц Того, по знакомштву, шам уберу!
Они повернули обратно к Зверюге, и я уже не слышал, о чем они говорили еще.

Меня била дрожь. За себя я уже не боялся, а боялся за наш город, за маму и ака
демика Тулякова, которых этот жадный кощей только что приговорил к уничт
ожению.
Опередить негодяев я не мог, так как тропинка была самым коротким путем к
Зверюге. Да если бы я и бежал прямиком через лес, заросли были здесь так гу
сты, что я проплутал бы в них до ночи.
Когда я, наконец, выбрался к Зверюге, то сразу понял, почему Димка и Левка н
е предупредили меня о том, что враги пошли вдоль ручья мне навстречу. Они л
овили уклейку! Как вам это нравится? А около них опять прыгала и заливалас
ь смехом Белка. Тоже Ц птичка!
Ц Марш отсюда! Ц заорал я не своим голосом, и вид у меня был, наверно, тако
й страшный, что, не сказав даже «подумаешь», Белка пустилась от реки во все
лопатки. А рыболовам я только бросил: Ц Эх вы, друзья! Вот из-за таких друз
ей люди и получают иногда нож в спину.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ЛЕВКА ОСТАЕТСЯ ЗА СТАРШЕГО. БЕГ НА 80 КИЛОМЕТРОВ. ОЧЕНЬ ПЛОХО, КОГДА НЕ ВЕРЯ
Т. ОДИН НА ОДИН. ПРЫЖОК В ТЕМНОТУ. ПОЧЕМУ ТАКИЕ БОЛЬШИЕ ВАСИЛЬКИ?

Левка был, конечно, чечако. Но теперь я доверял ему больше, чем Димке. Все-та
ки Димка здорово опростоволосился с этой Белкой. Он, видите ли, хотел похв
астаться перед ней тем, как ловко дергает из воды уклеек. Она визжала и хло
пала в ладоши над каждой рыбкой, а он, дурак, таял и все просмотрел Ц и Бело
телова, и старика, и то, как они увязались следом за мной по ручью.
Поэтому я сделал вид, что Димки здесь вроде как и нет, а советовался и гово
рил с одним Левкой.
Ц Ты понимаешь теперь, Левка, что к чему? Ц спросил я, рассказав все, что п
одслушал у этих злыдней. Ц Мне надо срочно бежать в Острогорск, чтобы опе
редить Белотелова и сорвать их злодейский план. И я сейчас же побегу. А теб
я, Ц я подчеркнул «тебя», чтобы Димка понял, как низко он пал, Ц тебя прош
у не спускать глаз со старика… Вот винтовка, в ней еще три патрона, в крайн
ем случае, можешь пустить ее в ход.
Ц Знаешь, Молокоед… Ц начал, как ни в чем не бывало, Димка, но я даже не взг
лянул на него и подал руку Левке: Ц Прощай, старина! Надеюсь на тебя, как на
самого себя.
Уже вечерело, когда я выбежал к Черным Скалам. Я не стал ждать попутную маш
ину, так как боялся, что старик опять увязался за мной, и помчался что есть
духу по тракту в Острогорск.
«Неужели не будет никакой машины? Ц думал я, вспомнив, что сегодня выходн
ой день, и тут же решил: Ц Пусть далеко до Острогорска, но я должен все эти в
осемьдесят километров пробежать, чтобы успеть хотя бы до полуночи».
Я считал, сколько же мне надо пробегать в час, чтобы быть в городе к двенад
цати ночи. Получалось по тринадцати с лишним километров. Многовато. Но на
до!
Я припустил во весь дух, но скоро понял, что так задохнусь. Лучше бежать ра
змеренно и дышать через нос каждые восемь шагов. Так, помню, учил бегать ма
стер спорта в «Пионерской зорьке».
Внезапно я услышал шуршание колес о гравий. Поднял руку, но шофер или не за
метил меня, или торопился, проехал не останавливаясь. Я припустил изо все
х сил, догнал полуторку и ухватился руками за край кузова. Кое-как вскараб
кался в машину. Шофер гнал, как сумасшедший, бочки из-под горючего прыгали
и катались, и я не знал, где мне от них спастись. Наконец догадался лечь на к
абину, ухватился за разбитое окно. «Теперь гони, товарищ шофер. Меня отсюд
а никакой силой не оторвешь».
Но машина скоро въехала в Березовку, свернула с дороги в какой-то двор. Я с
прыгнул и стал просить шофера довезти до Острогорска, врал ему, что у меня
мать при смерти, что везу лекарство, которое одно только и спасет ее, обеща
л по приезде заплатить сколько угодно: шофер ни в какую.
Ц Свез бы, милок, раз у тебя такое печальное дело, Ц говорил он мне все од
но и то же. Ц Даром бы свез. Сам недавно мать схоронил. Но имею важное госуд
арственное задание. Не могу.
Я вдруг догадался спросить:
Ц А сельсовет здесь есть?
Сельсовет оказался рядом, но там уже никого не было. Я все-таки начал стуч
ать в дверь. Из соседнего дома вышла старушка-сторожиха, спросила, кто я т
акой, зачем стучусь ночью в правительственное учреждение и что мне нужно
.
И снова пришлось врать насчет матери и лекарства, насчет того, что мне над
о позвонить по телефону, чтобы как можно скорее мне выслали навстречу ма
шину.
Старушка согласилась открыть сельсовет, разрешила позвонить.
Я вызвал нашу квартиру и сразу услышал мамин голос.
Ц Мама! Ты меня узнаешь? Это я, Вася. Ты меня пока не расспрашивай ни о чем, а
дай мне сказать, потому что дело очень срочное. Так вот, слушай внимательн
о: пойди сейчас же в НКВД и скажи, чтобы немедленно арестовали Белотелова,
который ходит к дяде Паше. И еще этого… дай вспомнить… Голенищева, он живе
т на Советской, дом номер один. Это очень опасные враги. Они связаны с немц
ами. Если их сегодня же, Ц понимаешь! Ц сегодня же не заберут, будет страш
ная вещь. Ты меня поняла?
А она заплакала и стала говорить о том, какой я нехороший, заставил ее стол
ько страдать и что пора, наконец, оставить все эти бредни насчет врагов и ш
пионов.
Я заверил маму, что на этот раз Ц не бредни, все очень серьезно и речь идет
о жизни многих людей.
Тут она рассмеялась сквозь слезы:
Ц Я так и знала. Ты опять спасаешь целый город… Дурной! Лучше скажи, откуд
а звонишь и когда тебя ждать домой?
Ц Буду часа через два или три. Но я тебя заклинаю, мама, поверь мне хоть раз
в жизни: иди сейчас же в НКВД и скажи про Белотелова и Голенищева.
Она обещала, но умоляла приходить скорее, так как будет ждать меня всю ноч
ь.
Старушка ругала меня за вранье, говорила, что нехорошо придумывать такое
о родной матери.
Но я сказал ей:
Ц Это, бабушка, святая ложь. А такая ложь иной раз бывает дороже правды.
Ц Много ты понимаешь в святости, безбожник, Ц шумела женщина. Ц Небось
и перекреститься не умеешь, а туда же Ц святая! Иди отсюда, безбожник окая
нный!
Мне и без того надо было уходить. Все не верилось, что мама сходит в НКВД, и я
опять побежал. За селом меня нагнала еще одна грузовая машина и сразу ост
ановилась, как только я начал «сигналить».
Из машины выскочил человек, приветливо подал мне руку:
Ц А, рыбак, здравствуй! Много наловил? Что-то рыбы у тебя не вижу.
Это оказался дядя Миша, тот шофер
Шоферов многие почему-то ругают, а зря! Чем п
лох дядя Миша? Да и тот, который вез меня до Березовки, тоже, видать, хороший
, раз доверили ему важное государственное задание. Ц В. М.
, который вчера ночью удивился моему «геройству». Он охотно согласи
лся «подбросить» меня до Острогорска, помог взобраться в кузов и дал газ.

В кузове был еще какой-то пассажир в плаще с капюшоном. Он стоял впереди, у
хватившись руками за кабину, и все время вертел головой то вправо, то влев
о. Я сидел на борту и восхищался тем, как ловко и быстро ведет машину дядя М
иша.
«Так я успею добраться до Острогорска за час! Ц радовался я. Ц И если поп
росить, то дядя Миша, пожалуй, не откажется подвести меня прямо в НКВД».


Пассажир, который был со мной в кузове, вдруг оглян
улся, отбросил капюшон и стал приближаться вдоль борта ко мне. Я взглянул
на него и сразу узнал Белотелова. Теперь я видел, что от него не отвертетьс
я: пристукнет сейчас и выбросит из кузова, так что гадай потом милиция, отч
его и почему на дороге неизвестный труп… Кричать бесполезно, на ходу дяд
я Миша ничего в кабине не услышит, да и не хотелось мне кричать перед этой
очкастой змеей. Немцы наших коммунистов вон как пытают, а коммунисты и то
не кричат. А я стану унижаться перед гадиной? Я сделал вид, будто меня силь
но качнуло, и перескочил на другой борт, Белотелов пошел, покачиваясь от т
олчков, в мою сторону. Я перебежал в задний угол. Он опять стал двигаться к
о мне. Тогда я увидел, что дело плохо, встал на борт и прыгнул в темноту.
Все вокруг меня зазвенело, в глазах пошли огненные круги, а тело стало тяж
елое-тяжелое, и уже ни рукой, ни ногой я шевельнуть не мог. С трудом рассмот
рел: грузовик далеко чернеет, но не шумит Ц остановился.
Хлопнула дверца машины, и послышался голос дяди Миши:
Ц Нашел?
Ц Нет, Ц откликнулся где-то близко от меня Белотелов.
«Значит, Ц подумал я, Ц Белотелов нарочно остановил машину, чтобы найти
меня и в потемках добить».
Я хотел крикнуть дядю Мишу, но вместо крика у меня из горла вырвалось како
е-то мычание.
Ц Не нашел?
Ц Как сквозь землю провалился!
Теперь Белотелов был где-то совсем близко, я слышал, как его сапоги чавкал
и в грязи, как он поскользнулся, упал и нехорошо выругался. И вдруг я увиде
л на еще светлом фоне вечернего неба его тяжелую, неуклюже взмахивающую
длинными руками фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23