Миранда хотела
оценить, Сьюзен просто интересовалась.
- Ты можешь поцеловать меня, пока будешь думать? - спросила она,
укладываясь на траву. Волей-неволей он еще раз заметил, какая у нее
короткая юбка.
- Боюсь, это может помешать мыслительному процессу, - мягко
проговорил он. - Посмотрим.
Он наклонился и поцеловал ее, легко положив руку ей на талию. Почти
сразу он ощутил ее язык и встретил его своим. Она шевельнулась, как можно
полнее возвращая поцелуй, и шорох ее хлопчатобумажного платья совсем свел
его с ума.
Он скользнул рукой вверх, к груди, теплой и полной. Второй раз за
время знакомства с ней он почувствовал себя шестнадцатилетним,
пустоголовым подростком, перед которым жизнь простирается шестирядным
шоссе, без крутых поворотов.
- Бен...
- Да.
- Люби меня. Хочешь?
- Да, - сказал он. - Хочу.
- Здесь, на траве.
- Да.
Она смотрела на него, и в расширившихся глазах девушки дрожала
темнота.
- Сделай так, чтобы это было хорошо.
- Попробую.
Они сделались тенями во мраке.
- Ну вот, - сказал он. - Ох, Сьюзен...

Сначала они бесцельно шли через парк, потом более целеустремленно - к
Брук-стрит.
- Ты не жалеешь? - спросил он.
Она подняла на него глаза и искренне улыбнулась:
- Нет, я рада.
- Хорошо.
Они шли рука в руке и молчали.
- Книга, - вдруг вспомнила она. - Ты собирался рассказать мне о ней,
прежде чем беседа так приятно прервалась.
- Книга будет о Марстен Хаузе, - медленно произнес он. - Может быть,
я вначале не думал об этом. Я думал писать о городе. Впрочем, ни к чему
себя обманывать. Знаешь, я исследовал прошлое Губи Марстена. Он был
гангстер. Перевозочная компания служила только ширмой.
Она изумленно посмотрела на него:
- Как ты это узнал?
- Кое-что от бостонской полиции, но главное - от женщины по имени
Минелла Кори, сестры Бидди Марстен. Ей семьдесят девять, и она не
вспомнит, что ела на завтрак, но до смерти не забудет ничего, что
случилось до 1940-го.
- И она тебе рассказала...
- Все, что знала. Она в доме для престарелых в Нью-Хэмпшире, и,
по-моему, никто не слушал ее годами. Я спросил ее, правда ли, что Губи
Марстен был наемным убийцей в бостонском округе, и она кивнула. "Сколько?"
- спросил я, и она помахала у меня перед глазами всеми десятью пальцами
несколько раз.
- Боже!
- Бостонская мафия начала нервничать в 1927-м, - продолжал Бен. - Два
раза Губи допрашивала полиция. Первый раз - в Бостоне по поводу убийства
какого-то гангстера, и его отпустили через два часа. Второй раз - в
Мэльдене - дело было хуже. Речь шла об убийстве двенадцатилетнего
мальчика. Труп был выпотрошен.
- Бен! - она осеклась.
- Боссы Марстена выручили его (наверное, он знал о них слишком
много), но в Бостоне Губи кончился. Вот тогда он перебрался в Салем Лот и
залег. Не выходил из дому. По крайней мере, мы так думаем.
- О чем ты?
- Я кучу времени убил в библиотеке, просматривая старые номера
здешних газет. С 1928-го по 1939-ый пропали четыре ребенка. Не то чтобы в
этом было что-то необычное. Дети тонут, замерзают, падают в гравийные
карьеры. Жаль, но случается.
- Ты считаешь, что там было что-то другое?
- Я не знаю. Но ни одного из этих четырех не нашли. Никакой охотник
не наткнулся на скелет, никакой бульдозерист не выкопал его из гравия.
Губерт и Бидди жили в доме одиннадцать лет, и в это время исчезали дети.
Ты спросила, о чем моя книга. Коротко: она о возвратной силе зла.
Она схватила его за руку:
- Ты же не думаешь, что Ральфи Глик?..
- Был схвачен мстительным духом Губерта Марстена, который
возвращается к жизни раз в три года в полнолуние?
- Да, что-то вроде...
- Не спрашивай меня, если хочешь, чтобы тебя успокоили. Не забывай, я
тот ребенок, который открыл дверь в спальню на верхнем этаже и увидел, как
он висит на балке.
- Это не ответ.
- Да, не ответ. Позволь мне сказать тебе еще кое-что, прежде чем я
объясню тебе, что я думаю. Минелла Кори сказала мне, что в мире есть злые
люди. Действительно злые, по-настоящему. Иногда мы слышим о них, но чаще
они действуют в полной неизвестности. Она сказала, что на ее долю
досталось проклятие знать двух таких людей. Один - Адольф Гитлер. Другой -
ее зять Губерт Марстен. - Он помолчал. - Она рассказала, что в день смерти
своей сестры была в трехста милях отсюда - в Кейп Коде, служила там
экономкой. Она как раз делала салат в большой деревянной миске. Примерно в
два часа дня она почувствовала что-то вроде удара по голове и услышала
ружейный выстрел. Она говорит, что упала на пол. Когда она поднялась (в
доме никого больше не было), оказалось, что прошло двадцать минут. Она
взглянула на миску - и закричала. Ей показалось, что миска полна крови.
- Боже, - пробормотала Сьюзен.
- Через минуту все пришло в норму. Никакой головной боли, ничего в
миске, кроме салата. Но она знала - знала! - что ее сестра умерла, что она
убита выстрелом в голову.
- Это только ее рассказ.
- Только. Но она не шутник с богатой фантазией, она старуха, у
которой не хватило бы мозгов на ложь. Но это, в конце концов, меня не
беспокоит. Такого рода явления уже достаточно известны. В то, что Бидди
передала сообщение о своей смерти за триста миль, мне не так трудно
поверить, как в то зло - действительно чудовищное зло, которое мне иногда
видится скрытым в недрах этого дома.
Ты спросила меня, что я думаю. Я скажу. Я думаю, что в телепатию
людям верить легко, - эта вера им, в общем, ничего не стоит и не мешает
спать по ночам. Но мысль о том, что зло, сделанное человеком, может жить
после него, беспокоит сильнее.
Он взглянул в сторону Марстен Хауза и проговорил:
- Я думаю, этот дом может быть марстеновским памятником злу. Этакий
сверхъестественный маяк, если хочешь. Все эти годы он хранит
концентрированное зло Губерта в истлевающих костях.
- А теперь в нем опять живут.
- И опять кто-то исчез, - он повернулся к ней и взял ее голову в
ладони. - Видишь ли, мне это и присниться не могло, когда я сюда
возвращался. Я собирался снять его и... ох, не знаю. Победить свои страхи,
что ли... Или, может, лучше окунуться в темную атмосферу, чтобы написать
книгу на миллион долларов. Как бы то ни было, я думал, что смогу
контролировать положение. Я ведь не был уже девятилетним мальчишкой. Но
теперь...
- Что теперь, Бен?
- Теперь в нем живут! - он потерял власть над собой и ударил кулаком
по ладони. - Теперь я не контролирую положение. Исчез маленький мальчик, и
я не знаю, что это значит. Это может вовсе не относиться к дому, но... я
не верю, что не относится.
- Призраки? Духи?
- Необязательно. Может, просто безвредный парень, который восхищался
домом в детстве, купил его - и стал... одержимым.
- Ты знаешь что-нибудь о... - начала она в тревоге.
- О новых арендаторах? Нет. Я только гадаю. Но я предпочитаю, чтобы
это была одержимость, чем...
- Чем что?
Он произнес просто:
- Может быть, еще один злой человек.

Анна Нортон высматривала их в окно. Она уже звонила к Спенсеру. "Нет,
- сказала мисс Куген с явной издевательской усмешкой, - здесь их не было.
Не заходили".
"Где ты была, Сьюзен? Ох, где же ты была?"
Губы ее исказились в беспощадной уродливой гримасе.
"Уходи прочь, Бен Мерс. Уходи и оставь ее в покое".

- Сделай для меня одну вещь, Бен.
- Все что угодно.
- Не говори обо всем этом больше никому в городе. Никому.
Он улыбнулся:
- Не беспокойся. Я не спешу в психиатричку.
- Ты запираешь свою комнату у Евы?
- Нет.
- Я бы впредь запирала. Тебя подозревают.
- Ты тоже?
- Может, и подозревала бы, если б я тебя не любила.
И она торопливо пошла по подъездной дорожке, оставив его смотреть
вслед.

Вернувшись к Еве, он обнаружил, что не может ни писать, ни спать.
Поэтому он забрался в "ситроен" и после минутной нерешительности
направился к Деллу.
Там было дымно, людно и шумно. Оркестр брал громкостью то, чего не
мог взять качеством. Около сорока пар, почти все в голубых джинсах,
толклись на танцевальной площадке.
Стулья около бара были заняты рабочими с фабрики и стройки. Рабочие
носили одинаковые грубые ботинки и одинаково пили пиво из стаканов.
Три официантки с вышитыми золотом именами на белых блузках (Джекки,
Тони, Ширли) кружили между столами и стойкой. За прилавком Делл наливал
пиво, а в другом углу человек, похожий на ястреба, смешивал коктейли.
Бен направился к бару, огибая танцплощадку, и вдруг услышал:
- Бен, приятель! Как дела?
Возле бара сидел Хорек Крэйг с недопитым стаканом пива.
- Привет, Хорек, - Бен сел рядом. Он обрадовался знакомому, и ему
нравился Хорек.
- Решил испробовать ночной жизни, парень? - Хорек улыбнулся и хлопнул
его по плечу.
- Да, - Бен достал доллар и положил его на стол, испещренный
кольцевыми призраками пивных стаканов. - Как дела?
- Неплохо. Как тебе новый оркестр?
- Сильно, - сказал Бен. - Допивай, пока не высохло. Я плачу.
- Весь вечер я ждал, пока кто-нибудь это скажет. Джекки! Неси кувшин
моему дружку! Да лучшего!
Джекки принесла кувшин на подносе, сверкающем мокрыми монетками, и
уставилась на доллар на столе так, как будто это был какой-то новый вид
таракана.
- Все вместе доллар сорок, - заявила она. - Хорек Крэйг, когда ты так
вопишь, ты похож на петуха, которому сворачивают шею.
- Ты очень мила, дорогая, - отозвался Хорек. - Это Бен Мерс. Он пишет
книги.
- Привет, - сказала Джекки и исчезла.
Бен налил себе пива, и Хорек последовал его примеру, профессионально
наполнив стакан доверху, не теряя ни капли с пеной.
- За тебя, приятель! Как пишется?
- Отлично, Хорек.
- Я видел, ты гуляешь с девочкой Нортонов. Настоящий персик, правда?
Здесь лучших нет.
- Да, она...
- Мэтт! - заорал Хорек так, что Бен чуть не уронил стакан. Это
действительно звучало как вопль петуха, прощающегося с жизнью.
- Мэтт Берк! - Хорек отчаянно махал рукой, и седой мужчина стал
проталкиваться к ним через толпу. - Вот парень, - обернулся Хорек к Бену,
- с которым ты должен познакомиться.
Подошедший выглядел лет на шестьдесят. Высокий, в чистой фланелевой
рубашке, расстегнутой у ворота.
- Привет, Хорек, - сказал он.
- Как живешь, приятель? Этот парень остановился у Евы. Знакомься -
Бен Мерс. Представляешь, книги пишет. - Он взглянул на Бена. - Мы с Мэттом
росли вместе, только он получил образование, а я - шиш.
Бен встал и пожал руку Мэтту Берку.
- Я читал одну из ваших книг, мистер Мерс. "Воздушный танец".
- Зовите меня Беном. Надеюсь, она вам понравилась?
- Кажется, больше, чем критикам. - Мэтт сел. - Думаю, со временем она
выиграет. Как живешь, Хорек?
- Гадостно, - сообщил Хорек, - как всегда. Джекки! Стакан для
Мэтта!.. Милая девушка. Дочка Морин Тэльбот.
- Да, - подтвердил Мэтт. - Она была у меня. В 71-м. А ее мать - в
51-м.
- Мэтт учит в школе английскому, - пояснил Хорек Бену. - У вас
найдется, о чем поговорить.
- Я помню Морин Тэльбот, - сказал Бен. - Она стирала моей тетке и
приносила белье в корзинке с одной ручкой.
- Вы из нашего города, Бен? - спросил Мэтт.
- Я жил здесь в детстве. У тети Синтии.
- Синтии Стоунс?
- Да.
- Мир тесен, что и говорить, - Мэтт налил себе пива. - Ваша тетушка
училась в первом старшем классе, в котором я преподавал. Как она?
- Она умерла в 1972-м.
- Простите.
Оркестр закончил песню и столпился у бара. Разговор перескочил на
новую тему.
- Вы приехали в Джерусалемз Лот писать книгу о нас? - спросил Мэтт.
В голове Бена зазвонил предостерегающий сигнал.
- В каком-то смысле - да.
- В этом городе можно писать. "Воздушный танец" - хорошая книга. Надо
бы, чтобы у вас здесь появилась еще одна хорошая книга. Когда-то я
подумывал сам написать ее.
- Почему же не написали?
Мэтт улыбнулся - легкой улыбкой без следов горечи.
- Не хватило одной важной вещи. Таланта.
- Не верь ему, - Хорек старался наполнить стакан из пустого кувшина,
- у него куча таланта. Учителя - удивительные люди. Никто их не любит, а
они... - Хорек покачался на стуле в поисках подходящего выражения. Он
сильно опьянел, - ...соль земли. Пардон, пойду дам течь.
И отправился через зал, натыкаясь на людей и окликая их по именам.
Издали его перемещение напоминало траекторию пьяного биллиардного шара.
- Вот вам руина хорошего человека. - Мэтт поднял палец, и официантка
появилась почти немедленно, обратившись к нему "мистер Берк". Она
оказалась немного шокированной тем, что ее старый учитель пришел сюда
общаться с такими, как Хорек Крэйг. Когда она ушла за новым стаканом пива,
Бену показалось, что у Мэтта испортилось настроение.
- Мне нравится Хорек, - сказал Бен. - Что с ним случилось?
- О, никаких историй. Бутылка. Она въедалась в него глубже и глубже с
каждым годом, а теперь забрала его целиком. Он получил серебряную звезду
на второй мировой. Циник мог бы сказать, что лучше бы он погиб там.
- Я не циник, - возразил Бен. - Мне он все равно нравится. Только,
пожалуй, я отвезу его сегодня домой.
- Хорошо сделаете. Я прихожу сюда время от времени послушать музыку.
Мне нравится громкая музыка: я глохну. Я так понял, что вы интересуетесь
Марстен Хаузом. Ваша книга будет о нем?
Бен подпрыгнул:
- Кто вам сказал?
- Как там поется в той старой песне? - улыбнулся Мэтт. - "Я услыхал
это сквозь виноградную лозу..." Лоретта Старчер, вот кто был, выражаясь
газетным языком, моим источником информации. Она - библиотекарь в нашей
местной литературной цитадели. Вы искали статьи о том старинном скандале в
газетах и книгах. Кстати, книга Ламберта хороша: он сам приезжал сюда
расследовать в 1946-м, а у Сноу спекулятивная дребедень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43