, эмблемой султанов Саравака.Ему было в то время не больше тридцати лет, и это был высокого роста мужчина, с величественной осанкой, с красивой головой, покрытой длинными черными волосами, и с черной, как сажа, но редкой бородой.На голове он носил зеленый тюрбан султанов Борнео, и был одет в длинную одежду из белого шелка, стянутого широким красным шелковым поясом, из складок которого выступали рукоятки двух криссов — отличительный знак человека высокого ранга, а на боку свисал еще и «голок» — малайская сабля из особой закаленной стали.Увидев входящего губернатора, он встал, сделав маленький поклон, и устремив на девушку умный, горящий живым любопытством взгляд, произнес:— Добро пожаловать в мой дом.— Принцесса Раиб выразила желание посетить вас, и я привел ее сюда в надежде доставить вам удовольствие, — ответил губернатор.— Благодарю за вашу любезность, сударь. В этом городе так редки развлечения, а тем более такие визиты!.. Раджа Брук не прав, оставляя меня в полной изоляции.— Вы знаете, что раджа опасается вас.— Без причины, ведь у меня больше нет сторонников. Эта ссылка лишила меня их всех.— Даяков — да, но малайцы…— Даже их, сэр Хантон… но оставим политику, и разрешите мне предложить вам чаю.— Говорят, он у вас превосходный, — сказал губернатор, смеясь.— Настоящий цветочный чай, уверяю вас. Мой друг Тай-Син всегда дарит мне его, когда бывает в Седанге.— Вот прекрасный случай, чтобы найти себе сторонников среди китайцев Кантона. Бьюсь об заклад, что ваш поставщик чая не затруднится найти вам их.Темная молния сверкнула в глубоком взгляде будущего султана, но он не сделал никакого движения, которое бы выдало кипевший в нем гнев.— Приготовьте чай, — сказал он.Каммамури проворно прошел в соседнюю комнату, откуда слышал звон чашек, и вскоре вернулся в сопровождении маленького малайца, который нес на серебряном подносе полный чайный сервиз.Хитрый маратх сам разлил изысканный напиток, и в чашку, предназначенную губернатору, бросил пилюлю, которая тут же растворилась. Он подал первую чашку своей госпоже, вторую сэру Хантону и третью племяннику султана, а сам вернулся в соседнюю комнату.Пока господа вкушали напиток, он быстро наполнил еще четыре чашки и растворил в них столько же пилюль. Потом сказал маленькому малайцу:— Возьми поднос и следуй за мной.— У нас будут еще гости? — спросил слуга.— Да, — с таинственной улыбкой ответил маратх. — Есть тут другой выход, чтобы не проходить через гостиную?— Да, есть.— Тогда иди вперед.Малаец провел его в третью комнатку, дверь из которой выходила на улицу. В нескольких шагах от крыльца бодрствовали четыре стража.— Ребята, — сказал маратх, подходя к ним, — моя госпожа, принцесса Раиб, угощает вас чаем Хассина. Пейте за ее здоровье, и вот горсть рупий, которую она просит вас принять.Четыре индийца не заставили просить себя дважды. Они с удовольствием рассовали по карманам рупии и одним духом выпили чай за здоровье щедрой принцессы.— Доброй ночи, ребята! — дружески улыбаясь, сказал им Каммамури.Он вернулся в гостиную и как раз вовремя. Именно в этот момент сраженный сильным наркотиком губернатор наклонился со стула и, тяжело захрапев, упал на ковер.— Хорошего отдыха, — пожелал ему маратх.Ада и Хассин поднялись.— Умер?.. — спросил племянник султана с тревогой.— Нет, — ответила Ада. — Всего лишь уснул.— А он не проснется?..— Часов через двадцать, когда мы будем уже далеко.— Значит, вы явились сюда, чтобы вернуть мне свободу?..— Да.— И чтобы помочь мне отвоевать трон моих предков?— Да, конечно.— Но что заставило вас пойти на это? И чем я смогу отплатить вам, сударыня?..— Вы узнаете это позднее. Сейчас нам надо бежать.— Я готов следовать за вами.— У вас есть сторонники?— За меня все малайцы.— А даяки?— Они будут сражаться под знаменами Брука.— У вас есть надежное место, где вы могли бы дождаться отрядов своих сторонников?— Да, это кампонг Укрепленный поселок, деревня.

моего друг, Оранго-Туа.— Он далеко?— Возле устья реки.— Пошли: лошади готовы.Молодой принц достал драгоценности, запертые в потайном несгораемом шкафу, сорвал со стены ружье и последовал за Адой и Каммамури, бросив последний взгляд на громко храпевшего губернатора.Выйдя из дома, они чуть не споткнулись о четырех индийцев, спящих так же сладко и глубоко, как их начальник. Каммамури забрал у них карабины и сумки с патронами, потом огляделся и слегка свистнул.Из ближнего леса показались четверо матросов и Бангавади, ведшие на поводу лошадей.Каммамури помог своей госпоже сесть на лучшую лошадь, потом сам ловко вспрыгнул в седло и скомандовал:— В путь!..Отряд, ведомый принцем, который знал дорогу лучше, чем кто бы то ни было, пустился галопом по окраине большого леса, который тянулся вдоль правого берега реки.Всадники были уже напротив города, когда с противоположного берега раздался крик:— Кто идет?..— Не отвечайте, — тихо сказал принц.— Кто идет? — повторил тот же голос.Не получив ответа, часовой, который, видимо, заметил всадников и заподозрил неладное, выстрелил и закричал:— Тревога!.. К оружию!..— Пришпоривай! — закричал Каммамури.Кони пустились карьером. Но в городе уже поднялся переполох. Раздавались возбужденные крики, замелькали огни, послышался звон оружия и ржание лошадей.— Тревога!.. — передавалось от дома к дому.Отряд проскакал по правому берегу, потом пересек реку вброд и в миле от города поехал по левому, чтобы воспользоваться дорогой, которая вела к побережью.— Как вы думаете, будет погоня? — спросила Ада у принца.— Боюсь, что да, сударыня, — отвечал тот. — Сейчас они, наверное, уже обнаружили губернатора и, заметив мой побег, бросились по нашим следам.— Но их только двадцать.— Шестнадцать, сударыня, — четверо спят.— Тем лучше. Нам будет легче отбиться.— Но они позовут на подмогу даяков, и через несколько часов за нами по пятам будут гнаться уже двести или триста человек.— Но мы успеем добраться до кампонга?— Думаю, да, и если они явятся туда, то найдут себе кость не по зубам. А через два дня я надеюсь собрать пять или шесть тысяч малайцев и снарядить сотню праос.— А есть пушки на них?— Только на нескольких, и этого недостаточно, чтобы напасть на флот Брука.— Но ничего, скоро у нас будет много артиллерии.— Много артиллерии?.. — воскликнул принц удивленно.— Да, и, кроме того, две сотни самых отчаянных пиратов Борнео.— Пиратов?..— Да, пиратов Момпрачема.— Ах так! Значит, это Сандокан, непобедимый Тигр Малайзии, придет мне на помощь?..— Не он, но его отряды, которые уже плывут в этот час, наверное, к заливу Саравака.— Но где же сам Сандокан?— В руках раджи.— Он в плену?.. Это невозможно!..— Он был побежден в десятки раз превосходящими силами, после ужасного сражения, и взят в плен вместе со своим помощником Янесом и моим женихом. Чтобы спасти их, я и помогла вам бежать.— И где они сейчас?— В Сараваке.— Мы спасем их, сударыня, клянусь вам! Когда малайцы узнают что пираты Момпрачема придут им на помощь, они восстанут все до единого. Дни Джеймса Брука в Сараваке сочтены.— Стой! — закричал в этот миг чей-то голос.Принц резко осадил свою лошадь и, заслонив собой девушку, обнажил саблю.— Кто идет? — крикнул он.— Воины Оранго-Туа.— Скажите своему вождю, что племянник Муда-Хассина приехал навестить его.Потом, обернувшись к девушке и указав на темную массу, которая возвышалась на окраине леса, сказал:— Вот кампонг!.. Больше нам не опасны стражи губернатора. Глава 18ПОРАЖЕНИЕ ДЖЕЙМСА БРУКА Кампонг Оранго-Туа был большим укрепленным малайским поселком, какие строились на Борнео для защиты от набегов соседних племен, в особенности даяков, с которыми малайцы воевали постоянно.Он состоял из трехсот деревянных хижин, покрытых пальмовыми листьями, и был защищен высокими крепкими палисадами и густыми кущами колючего бамбука — препятствием почти непреодолимым для босых и полуголых туземцев.Ко всему прочему, у жителей его насчитывалось около полдюжины праос, вооруженных спингардами, стоявших в маленькой бухте сообщавшейся с морем посредством канала.Оранго-Туа, крепкий темнокожий малаец, с раскосыми глазами и широкими скулами, старый морской разбойник, не раз уходивший от Джеймса Брука, поторопился выйти навстречу принцу в сопровождении большого количества своих подданных, несущих смоляные факелы.Встреча была радостной. Все население кампонга, разбуженное тамтамом, сбежалось приветствовать будущего владыку Саравака.Оранго-Туа отвел гостей в лучшую хижину и, узнав, что стража губернатора их преследует, тут же отрядил пятьдесят своих воинов, чтобы перехватить и обратить в бегство преследователей.Приняв эти меры, он призвал всех своих помощников на совет, на котором было решено незамедлительно поднять восстание в малайских деревнях и собрать значительные силы раньше, чем известие о бегстве принца достигнет Саравака.В ту же ночь сорок посланцев отправились в глубь острова, в самые отдаленные его уголки, а три праос вышли в море, чтобы поднять прибрежных малайцев на великую борьбу.Два других были отправлены к мысу Сирик, чтобы встретить отряды Момпрачема и указать им кратчайший путь к кампонгу.Утром Ада отправила одного из своих матросов в устье реки, чтобы известить лорда Джеймса обо всем, что произошло, и о том, что готовилось.На следующий день в кампонг начали прибывать первые подкрепления. Это были отряды малайцев, вооруженных частью ружьями, а частично копьями и кинжалами, которыми они владели в рукопашном бою с большим искусством. Небольшими группами они стекались со всех сторон, чтобы сражаться под знаменами своего принца.С моря каждый час или два прибывали все новые и новые праос с многочисленными экипажами и артиллерийскими орудиями.Армия принца росла на глазах. Через три дня семь тысяч малайцев расположились лагерем вокруг кампонга. Ожидали только отряды Момпрачема, чтобы пуститься маршем в Саравак и внезапно обрушиться на город.Все дороги, ведущие в глубь острова, были перекрыты, чтобы известие о восстании и о бегстве принца не дошло раньше времени до Брука. Судя по донесениям лазутчиков, там еще не знали ни о чем.На пятый день флотилия пиратов Момпрачема встала на якорь у берега близ кампонга. В ней было двадцать четыре больших праос, вооруженных сорока пушками и полусотней спингард, а экипажи ее состояли из двухсот бойцов, которые по храбрости и военному опыту стоили тысячи малайцев.Едва высадившись, Айер-Дак отправился к Аде, которая жила в том же доме, что и Оранго-Туа.— Госпожа, — сказал он ей, — тигры Момпрачема готовы обрушиться на Саравак. Они поклялись освободить Сандокана и его друзей, или погибнуть все до единого.— Малайцы ждали только вас, — ответила девушка. — Поклянитесь, однако, что не причините зла Джеймсу Бруку и в случае вашей победы отпустите его на свободу.— Если вы говорите от имени нашего капитана, мы будем повиноваться вам.Два часа спустя, малайское войско, под предводительством будущего султана, покинуло кампонг и двинулось маршем вдоль берега, а флотилия Момпрачема, вместе с Адой и Каммамури, вышла в море, сопровождаемая еще сотней праос, собравшихся со всех малайских поселений обширного залива Саравак.Были приняты все меры, чтобы захватить столицу княжества врасплох. Все эти силы должны были напасть одновременно с берега и со стороны реки.Флотилия плыла медленно, чтобы дать войскам время продвигаться вперед, и каждый вечер приставала к берегу, ожидая гонцов Хассина.Айер-Дак прилагал немало усилий, чтобы успокоить тигров Момпрачема, которые горели желанием отомстить за поражение своего капитана, предав огню и мечу весь Саравак.А пока что, томясь от бездействия, они устраивали охоту за каждым судном, которое направлялось в Саравак, не давая тем самым радже получать известия о продвижении своей эскадры.Четыре дня спустя, на закате, флотилия достигла устья реки. В ту же ночь и войска Хассина должны были обрушиться на город.Чтобы не подвергать девушку всем опасностям и ужасам сражения, Айер-Дак приказал тому праос, где была Ада, укрыться в маленькой заводи. Но Каммамури, однако же, перешел на его судно, не желая оставаться в бездействии в этот решительный момент.— Ты отвечаешь за Тремаль-Найка, — сказала ему Ада, когда они расставались. — Во что бы то ни стало освободи и приведи его ко мне живым.— Пусть меня самого изрубят на кусочки, но хозяин будет спасен, — ответил храбрый маратх. — Как только высадимся, я буду пробиваться прямо к дворцу раджи; я уверен, что пленники содержатся именно там.— Иди, Каммамури, и да хранит тебя Бог.Айер-Дак отдал последние приказания перед сражением. Он поставил во главе эскадры самые большие суда, вооруженные тяжелыми пушками. Экипаж их состоял из самых отчаянных пиратов Момпрачема. Им надлежало выдержать первый натиск, тогда как другие, окружив флот раджи, должны были взять его на абордаж.В десять часов вечера флотилия двинулась, быстро поднимаясь вверх по реке. Все паруса были спущены, палубы пусты, в легкие суда шли на веслах.Река была пустынна. Ни одного вражеского корабля не было ни у правого, ни у левого берега, и даже в прибрежных лесах, откуда легко было обстреливать идущие по реке суда, не видно было солдат.Но эта тишина не успокаивала Айер-Дака. Ему не верилось, что до Брука ничего не дошло о восстании, которое уже пять дней разгоралось в его княжестве; он знал, что раджа — человек осторожный и хитрый, окруженный верными ему даяками и индийцами, не даст захватить себя врасплох. Он боялся засады около города и потому держался начеку.В полночь флотилия была уже в полумиле от Саравака. На темной линии горизонта начали проступать его первые дома. По-прежнему все было тихо, только легкий плеск весел да скрип уключин тревожили ночную тишину.— Ничего не слышишь? — спросил Айер-Дак у стоявшего рядом Каммамури.— Ничего, — отвечал маратх.— Эта тишина меня беспокоит. Хассин должен был уже подойти и начать атаку.— Возможно, он ждет, когда заговорят наши пушки.— Ого!..— Что такое?..— Флот!..На повороте реки вдруг показалась внушительная масса судов, которые, выставив пушки, преградили им путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24