— Туг сидит там внутри.— Он спокойный или свирепый?— Он кроток, как ягненок, — сказал англичанин, улыбаясь.— Значит, нет необходимости брать с собой оружие?— Он никогда не делал попыток напасть на кого-нибудь из нас, однако я бы не стал входить к нему без моего пистолета.Лейтенант отодвинул засов и с предосторожностями открыл дверь, просунув сначала внутрь голову.— Туг спит, — сказал он. — Входите, милорд.Янес почувствовал легкую дрожь, но не потому, что боялся душителя, а из опасения, что тот может невольно его погубить. Если индиец не поймет, в чем дело, он может оттолкнуть записку с пилюлями и таким образом раскрыть все лейтенанту Черчиллю.«Смелее и побольше хладнокровия, — сказал он себе. — Пути назад уже нет».Перешагнув порог он вошел и оказался в маленькой камере с толстыми стенами и небольшим окошком, забранным прочнейшими решетками. В углу, на ложе из сухих листьев, завернувшись в короткую накидку, лежал Тремаль-Найк, хозяин индийца Каммамури, жених несчастной Ады.Это был красивый индиец с бронзовой кожей, мускулистыми руками и мощной грудью. Его высокий лоб и благородные черты говорили не только о физической, но о незаурядной душевной силе.Человек этот спал, но сон его не был крепок. Грудь порывисто вздымалась, на лбу вздулись вены, полураскрытые губы вздрагивали. Какие-то стоны вырывались у него из груди.«Моя! — бормотал он. — Ты моя! Не отдам тебя им!.. «Внезапно лицо его изменилось, выразив страшную ненависть.«Суйод-хан, — прошептал он, — это ты отнял ее у меня!..»— Эй, проснись, Тремаль-Найк! — позвал лейтенант.Индиец вздрогнул, глаза его мгновенно раскрылись, и он уставился на лейтенанта взглядом, блестящим, как у змеи.— Что ты хочешь? — холодно спросил он.— Этот господин желает взглянуть на тебя.Индиец посмотрел на Янеса, который стоял за спиной лейтенанта. Презрительная улыбка показалась на его губах, обнажив зубы, белые, как слоновая кость.— Что я зверь, что ли? — сказал он. — Неужели…Тут он вздрогнул и замолчал. Янес, который стоял за лейтенантом, сделал ему быстрый знак рукой. Без сомнения, заключенный понял, что перед ним друг.— Как ты оказался тут? — спросил его португалец.— Как может оказаться человек, который родился и вырос свободным в джунглях, — сказал Тремаль-Найк, устремив на него испытующий взгляд.— А правда ли, что ты туг?— Нет.— Но ведь ты задушил людей.— Это правда, но я не туг.— Ты лжешь.Тремаль-Найк вскочил, сжав кулаки, с пламенным взором, но новый жест португальца успокоил его.— Меня не обманешь, — продолжал Янес. — Если раскрыть на груди твою рубашку, наверняка откроется татуировка: змея с головой женщины.— Раскрой ее, — сказал Тремаль-Найк.— Не подходите к нему, милорд! — воскликнул лейтенант,— У меня нет оружия, — сказал индиец. — Если я двину рукой, разряди мне в грудь твои пистолеты.Янес подошел к ложу из листьев и наклонился над индийцем.— Каммамури, — прошептал он еле слышно.Быстрая молния вспыхнула в глазах индийца. Одним жестом он поднял свою накидку и подобрал записку с завернутыми в нее пилюлями, которую уронил португалец.— Вы видели татуировку? — спросил лейтенант, который на всякий случай наставил пистолет.— У него ее нет, — сказал Янес, выпрямляясь.— Значит, он не туг?— Кто знает? Татуировки бывают у них и на других частях тела.— У меня их нет, — сказал Тремаль-Найк.— Сколько времени он находится здесь, лейтенант? — спросил Янес.— Два месяца, милорд.— Куда его отвезут?— В какую-то исправительную тюрьму в Австралию.— Бедняга! Пойдемте, лейтенант.Моряк замешкался, открывая дверь, и Янес воспользовался этим, чтобы обернуться назад и сделать Тремаль-Найку последний знак, который означал: сделай, как сказано.— Хотите осмотреть форт? — спросил Черчилль, закрыв дверь и запирая ее на засов.— Мне кажется, в нем нет ничего особенного, — пожал плечами Янес. — До встречи у раджи, лейтенант!— До свидания, милорд. Глава 7ОСВОБОЖДЕНИЕ КАММАМУРИ В то время как Янес, рискуя, но действуя очень осмотрительно готовил освобождение Тремаль-Найка, бедный Каммамури с тревогой и страхом в душе ждал под стражей своей участи. Он не боялся быть повешенным или расстрелянным, как обыкновенный пират; он боялся, что под страшными пытками его могут вынудить признаться во всем; что, оставаясь тут, он подвергает риску жизнь своего хозяина, его несчастной невесты, Сандокана, Янеса и всех остальных.Едва его заперли, он попытался выбраться в окно, но оно было забрано толстенными железными решетками; попытался проломить пол, но только обломал себе ногти.Убедившись в бесплодности своих усилий, он свернулся на подстилке в углу комнаты, решив умереть с голоду, но не прикасаться к еде, которая могла содержать какой-нибудь таинственный наркотик. Он решил дать себя разорвать на куски, но не промолвить ни слова.Так прошло пять, шесть, восемь, десять часов — он не двигался. Уже зашло солнце, и тьма заполнила комнату, когда слуха его достиг еле слышный свист, сопровождаемый легким стуком. Он бесшумно поднялся, шаря по стенам испытующим взглядом, и внимательно прислушался. Снаружи не доносилось ничего, кроме хриплых криков подвыпивших малайцев, которые проходили в это время по площади.Он тихонько подошел к окну и выглянул сквозь железные решетки. Около огромной пальмы, которая покрывала своей сенью добрую часть площади, стоял человек в большой шляпе и с неким подобием палки в руках. Он узнал его с первого взгляда.«Господин Янес», — прошептал узник.Он высунул руку и сделал несколько жестов. Португалец кивнул и тоже ответил жестами.«Я понял, — сказал Каммамури. — Он мне хочет помочь».Он отошел от окна и приблизился к противоположной стене. Внимательно осмотрел ее, потом наклонился и подобрал что-то вроде стрелы, на конце которой был прикреплен бумажный шарик.«Это спасение, — прошептал он. — Господин Янес умеет пользоваться сумпитаном».Он развернул бумагу и вынул две крохотные пилюли, издающие странный запах.«Яд или наркотик? — спросил он себя. — А, тут записка».Он подошел к окну и при ярком свете луны прочел следующее:«Все идет как нельзя лучше. Тремаль-Найк завтра вечером будет свободен. Если пилюли, которые я прислал, развести в воде они немедленно усыпляют. Найди средство усыпить стражей и беги. Завтра в полдень жди меня в окрестностях форта.Янес».«О-о!.. — произнес взволнованный маратх. — Этот человек подумал обо всем».Он принялся ходить из угла в угол, размышляя над тем, что узнал из записки. Лязг дверного замка оторвал его от этих мыслей.«Вот и стража», — подумал Каммамури.Он быстро приблизился к столу, на котором вместе с рисовой похлебкой и фруктами стояли две чашки пальмового вина, и бросил в одну обе пилюли, которые немедленно растворились.— Кто там? — спросил он потом.— Стража раджи, — ответил голос.Дверь открылась, и осторожно вошел индиец, вооруженный широкой саблей и длинным пистолетом. В одной руке он нес фонарь, а в другой — корзинку с провизией.— Ты не голоден? — спросил страж, видя, что чашки полны, фрукты целы, а похлебка нетронута.Маратх вместо ответа бросил на него подозрительный взгляд.— Смелее, друг, — продолжал страж. — Раджа добрый, не повесит тебя.— Но он меня отравит, — сказал Каммамури с притворным страхом.— Каким образом?— При помощи кушаний и питья, которые ты видишь здесь.— И из-за этого ты ни к чему не притронулся?— Конечно.— Ты не прав, друг мой.— Почему?— Потому что ни вино, ни рис, ни фрукты не содержат никакого яда.— А ты бы выпил чашку этого вина?— Если тебе так хочется!Каммамури схватил чашку, в которой растворил пилюли португальца, и протянул ее стражу.— Пей! — сказал он.Ничего не подозревающий индиец поднес чашку к губам и выпил добрую половину содержимого.— Но… — сказал он, поколебавшись, — что они положили в это вино?— Не знаю, — сказал маратх, внимательно смотревший на него.— У меня странная дрожь в… конечностях, — заплетающимся языком пробормотал тот. — Ах… Ой! Голова кружится!.. Мне не хватает сил, ничего не вижу, мне кажется…Он не кончил. Зашатался, точно раненый в грудь, поднял руки, закатил глаза и тяжело упал на пол, оставшись неподвижным.Одним прыжком Каммамури бросился к нему и сорвал пистолет и саблю. Вооружившись таким образом, он подошел к двери и прислушался.Он боялся, что шум от падения привлечет других стражей. Но, к счастью, в коридоре не слышалось никаких шагов.«Я спасен. Через десять минут я буду уже вне города».Он снял с индийца короткие брюки, куртку, пояс, и в мгновение ока переоделся. На голову повязал платок, низко надвинув его на глаза, опоясался саблей и сунул за пояс пистолет.«Вперед! — подбодрил он себя. — Я вполне сойду за солдата раджи».Бесшумно отворив дверь, он прошел по пустынному темному коридору, спустился по лестнице и, проскользнув мимо часового, вышел на площадь.— Это ты, Лабук? — услышал он голос.— Да, — ответил Каммамури, не оборачиваясь, боясь, что его узнают.— Пусть Шива защитит тебя.— Спасибо, друг!Маратх пошел быстрым шагом, внимательно оглядываясь, прислушиваясь, держась около стен домов и прячась, когда в глубине улиц и улочек появлялся кто-то, похожий на гвардейца раджи.Через десять минут беглец достиг подножия холма, на вершине которого, освещенный луной, белел форт. Здесь он остановился и прислушался.Все было тихо. Лишь лодочники на реке напевали свои монотонные песни да в китайском квартале звенели бубенцы.На площади, где возвышался огромный дворец раджи, не было видно никого.«Я спасен, — прошептал он радостно. — Они еще не обнаружили мой побег».Он углубился в лес, состоящий из огромных величественных деревьев, которые беспорядочно росли по склонам холма.То взбираясь на деревья и прыгая с ветки на ветку с ловкостью обезьяны, чтобы запутать следы, то вброд переходя неглубокие водоемы, то пробираясь сквозь кустарник, он меньше чем за час, никем не замеченный, оказался на расстоянии ружейного выстрела от форта.После этого он вскарабкался на высоченное дерево, откуда мог видеть всякого, кто поднимается и спускается по холму, и стал терпеливо ждать появления португальца.Ночь прошла без происшествий. В четыре часа утра солнце появилось над горизонтом, разом высветив лес, реку, которая терялась среди плодородных полей и плантаций, цитадель и город внизу.Часа через два с высоты своего наблюдательного пункта Каммамури заметил, как из форта вышли двое белых и со всех ног бросились вниз по тропинке.— Что происходит? — прошептал он. — Так бежать, нужно чтобы в форте случилось что-то серьезное. Что, если люди из города сообщили им о моем побеге?Он забился в гущу листвы, пытаясь надежнее скрыться от глаз тех, кто мог пройти по тропинке, и ждал в глубокой тревоге.Час спустя, два англичанина снова направились к форту, сопровождаемые офицером и каким-то европейцем, одетым в белое, с небольшим саквояжем в руке.— Похоже, что это врач, — сказал себе Каммамури. — Кто-то заболел? Неужели мой хозяин?.. А где же Янес? Великий Шива, сделай так, чтобы он пришел поскорее!В нетерпении он спрыгнул на землю и подобрался к тропинке, решив кого-нибудь расспросить. Пробило двенадцать часов, потом два, затем три, но ни один человек не появился.Однако ближе к пяти какой-то белый в широкополой соломенной шляпе и с парой пистолетов за поясом, показался на повороте тропинки. Каммамури тут же узнал его.— Господин Янес! — воскликнул он.Португалец, поднимавшийся медленным шагом, внимательно оглядываясь направо и налево, как будто кого-то искал, остановился. Заметив Каммамури, он ускорил шаги и, подойдя к нему, первым делом толкнул в самую гущу зарослей, говоря:— Если какой-нибудь стражник тебя заметит, ты пропал, и на этот раз навсегда; нужно быть очень осторожным, мой дорогой.— В форте случилось что-то серьезное, господин Янес, -сказал маратх. — У меня мелькнуло подозрение, и я оставил свое убежище.— Подозрение!.. И какое?— Что мой хозяин, заключенный там, умирает. Я видел белого с саквояжем, который направился туда, и мне показалось, что это врач.— Именно из-за твоего хозяина они и забегали.— Из-за моего хозяина!.. Так, значит, там, наверху, мой хозяин?— Да, мой дорогой.— Ему плохо? Он заболел?— Он умер.— Умер! — воскликнул маратх, зашатавшись.— Не пугайся, дорогой. Это они думают, что он умер. На самом деле он жив.— Ах господин Янес, ну и напугали же вы меня! Как это — и жив, и умер?— Я дал ему пилюли, которые прекращают жизнь на тридцать шесть часов.— Они приняли его за мертвого?— Без сомнения.— А как мы спасем его?— Сегодня вечером, если не ошибаюсь, его похоронят.— Понимаю, — сказал маратх. — Они похоронят, а мы откопаем и унесем в безопасное место.— Ты угадал, мой дорогой.— А где они его похоронят?— Это мы скоро узнаем.— Каким образом?— Когда они выйдут из форта, мы проследим за ними.— А когда заберем хозяина?— Сегодня ночью.— Мы вдвоем?— Ты и Сандокан.— Тогда я должен предупредить его.— Конечно.— А вы не пойдете с нами?— Я не могу.— Не можете?— Нет.— А можно узнать, почему?— Сегодня вечером раджа дает бал в честь голландского посла и я не могу не явиться, не вызвав у него подозрений.— Ого! — воскликнул маратх, устремляя взгляд к форту.— Что с тобой!— Из форта выходят люди.— Черт возьми!Янес раздвинул руками густые ветви кустарника и взглянул на вершину холма. Два матроса вышли, неся что-то вроде носилок, на которых лежало человеческое тело, завернутое в серое одеяло. За ними вышли еще два матроса, вооруженные лопатами и заступами, и один стражник раджи.— Приготовимся, — сказал Янес.— По какой дороге они пойдут? — с тревогой спросил Каммамури.— Они спускаются по склону с другой стороны.— Они идут хоронить его на кладбище!— Не знаю. Мы пойдем в обход, через лес, но только не шуми.Они осторожно выбрались из чащи и углубились в лес, который покрывал почти весь холм до самой подошвы. Перелезая через поваленные стволы, прорываясь через густой кустарник, они обогнули форт и оказались на противоположном склоне.Янес остановился.— Где же они? — спросил он себя.— Вон они, там внизу, — указал маратх.В самом деле, маленький отряд был виден отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24